Еще одна из рода Блэк

Утро для Гарри началось необычно, он проснулся сам, а не от привычных криков тети Петуньи. Он не открывал глаза, чтобы не лишиться иллюзии, что он лежит под теплым одеялом и на мягкой перине. Тело не затекло от сна, в отличие, от того когда он просыпался на Тиссовой улице 4. Сейчас он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Наконец открыв глаза, он по привычке нашарил сбоку от себя очки. Когда он надел их на себя, пришлось осмотреться. Но вот картинка была необычная, он лежал на просторной кровати с белоснежным постельным бельем, в котором он буквально утопал, полог был темно-синим, а за ним виделись очертания мебели темного дерева. Гарри приподнялся и оглядел комнату. Нет привычных его глазу покрашенных стен, их затягивал серебристо-синий шелк? Гарри не знал, но вся обстановка, массивная вычурная мебель, пушистый ковер у кровати, да и сама кровать на высокой перине, все это было необычно для мальчика. Он осторожно спустил ноги на пол и тут же утонул босыми ступнями в высоком ворсе ковра. Постепенно мозг проснулся, и он вспомнил события вчерашнего вечера: раздутую тетушку Марджори, свою ярость за те слова, что она произнесла в адрес его родителей, а потом ужас и боль от руки дяди Вернона, что сжимала его шею, будто желая выжать из него душу. Гарри судорожно вздохнул и прижал руки к шее, кожа отозвалась слабой болью, как напоминание, что ему все это не приснилось. А дальше в его воспоминаниях появилась высокая красивая волшебница, что защитила его. Гарри тут же зажмурился от стыда, что повел себя как трус и, спасаясь от дяди Вернона, спрятался за ее спиной, в конце концов, он встречался с самим Волдемортом на первом курсе и с василиском и призраком Редла на втором, он спас Джинни! Но так приятно было почувствовать, что кто-то взрослый становится на его защиту и закрывает собой! Но тут же он в ужасе распахнул глаза и завертелся вокруг своей оси чудом, не потеряв равновесие на мягком ковре, как он мог быть так наивен? Его палочка, где его палочка? Верная подруга из остролиста оказалась тут же на тумбочке, с которой Гарри спросонок взял очки. Мальчик крепко сжал рукоять палочки в взмокшей от страха руке. Он не мог быть так беспечен, ему же рассказывали о пожирателях смерти, тех, кто был ярыми сподвижниками Волдеморта, как он мог довериться и пойти с этой девушкой? Но тут же ему вспомнилось, как черные кудри взлетали над головой в ярости, когда он рассказал о том, за что раздул тетку Марджори и слова «я бы оставила ее так навсегда». И взгляд морозно-серых глаз, в которых клубился серый туман, обещая расправу маглам, которые его обидели. И, она же им не навредила? Даже поправила его спонтанное волшебство. И его не обидела, хотя в том состоянии, что он был после выброса, могла сделать с ним многое, он ведь даже не помнил, как оказался в этой спальне. Гарри судорожно выдохнул через сжатые зубы, пытаясь утихомирить панику, огляделся и заметил на стуле с изогнутой спинкой свои вещи, только чистые и отутюженные как будто особо ретивой хозяйкой. Он быстро оделся и, продолжая сжимать в руках палочку, вышел из комнаты. Но как только он переступил порог, с тихим хлопком перед ним появился давешний домовик. Ярко- синие выпуклые глаза на секунду задержались на его шраме, а затем домовик отвесил глубокий поклон и прокаркал, — Мастер Гарри, госпожа Дорея на втором этаже в гербовом зале, позвольте, я провожу вас. И не дожидаясь ответа, тот посеменил по лестнице вниз, Гарри же торопливо последовал за ним. Когда они проходили пролет третьего этажа, Гарри удивился, на том этаже, где располагалась его спальня, царила чистота, мебель хоть и была старомодной, но блестела и нигде не было и пылинки, а воздух был свежим. Когда же они миновали следующий пролет, воздух как-будто сгустился и запах застарелой пылью, две двери были потертыми и на них висели таблички с неразличимым текстом. Но вот Домовик в последний раз повернул и замер перед тяжелыми резными дверьми, испещренными непонятными символами. С поклоном, он щелчком пальцев растворил их и тут же исчез. Гарри ничего не оставалось, как неуверенно шагнуть внутрь. Он сразу же увидел ЕЕ стоящей посреди просторного зала, серые глаза смотрели в пустоту, и вся фигура была странно неподвижной. Он, наконец, полностью вошел и осторожно прикрыл за собой дверь. Видимо тихий щелчок двери привел Дорею в чувство, потому что она повернулась и в следующее мгновение стальные глаза встретились с зелеными. Гарри замер у двери, судорожно сжимая в руках палочку, в его голове не было ни одной мысли, ни одного заклинания, его просто затягивало в этот омут серых глаз, которые одновременно были невыносимо холодными, и одновременно дарили какое-то болезненное отчаянное тепло. Дорея отмерла и скосила глаза на палочку в руках мальчика, — Все еще мне не доверяешь, — хмыкнула она. И тут же, Гарри даже не успел заметить как, к нему в руки прыгнул фолиант. К его чести, мальчик не выпустил палочку, и в ответ на это в серых глазах Дореи мелькнул блеск. — Страница 37, клятвы магического мира, — произнесла ведьма отрешенно. Гарри судорожно раскрыл книгу, все еще не понимая, что происходит, не сон ли это, и можно ли доверять этой волшебнице. «Клятва всего волшебного сущь имеет быть, и каждый что нарушил ее, да вкусит наказание от Магии» — Гарри прочел первую строчку и застыл, что значит каждый вкусит наказание? Но Дорея отрешенно смотрела, куда-то, поверх его головы, поэтому мальчик снова уткнулся в книгу. «Первое и доступное сиречи слабых магов, это Слово мага — это суть есть обещание, что подкрепляется собственной силой, и слово маг нарушивший, но не несет он кары, кроме осуждения среди равных и ослабления магии на многие года. Второе это слово мага родовитого, что подтверждается заклинанием света и погашением его же. Что означает клятва моя свет, да иже нарушу ее, то настанет тьма для меня. Маг слукавивший при клятве, лишается магии своей в ту же секунду. И третье, маг обещанье давший другому магу во исполнение, за нарушение оной следует смерть, так и название ему «Непреложный обет». То есть обет, который нельзя нарушить, а нарушившему — смерть. Гарри почувствовал, как по его телу пробежали ледяные мурашки. Он никогда не думал что в волшебном мире все так серьезно, и слово мага имеет такой большой вес. Для него этот мир был волшебством, хоть иногда и достаточно опасным. Он не думал, что слова имеют настолько большую роль. — Почему именно чистокровный волшебник? — наконец спросил он, собравшись с мыслями. Дорея посмотрела на него, — потому что за ним стоит род, и если чистокровный волшебник нарушает свою клятву, магия покидает его, а для чистокровного, это подобно смерти. Гарри все еще не понимал, но робко сделал шаг ближе к волшебнице. И Рея, наконец-то выдохнула и немного расслабилась, сама шагнула к подростку и, протянув руку, взъерошила ему волосы. Гарри засмущался от этого действия, но не мог не признать что это приятно. — Волосы у тебя и правда как у матушки, — Дорея ухмыльнулась и пояснила, — У всех Блэков кудрявые черные волосы, и мы стараемся остригать их не ниже плеч, потому что в противном случае они превращаются в проблему. Но матушка всегда отпускала их ниже, иначе они топорщились у нее в неуправляемое гнездо. Девушка хихикнула и тут же снова стала серьезной, — возможно тебе тоже стоит их отрастить, — она задумчиво пригладила непослушный вихор на голове мальчика, и Гарри в который раз за эти пять минут покрылся мурашками. — Это правда, что вы бы потеряли магию, если бы соврали мне вчера? — зеленые глаза вопросительно взглянули на нее снизу вверх. Уже сейчас он был чуть выше плеча Дореи, и она подумала, что со временем он превратится в достаточно рослого парня, если конечно будет получать достаточно питания, а уж об этом она позаботится. — Да, правда, но тебе не стоит об этом переживать, потому что я не собираюсь ее нарушать. Гарри моргнул и наконец, обратил внимание на обстановку, по стенам обитых темно-зеленым материалом, вилось стилизованное изображение дерева, с веточками-портретами людей. — Что это? -Благороднейшее и древнейшее семейство Блэк, — нараспев произнесла Дорея, задумчиво проведя пальцем по вышитым линиям, — мой брат всегда говорил, безумнейшее и темнейшее. Она развернулась лицом к мальчику, Гарри сосредоточенно хмурился, покусывая губу. -Вы не кажетесь мне безумной или злой, — Рея на это слегка улыбнулась. — Не все в нашей семье наследуют безумие, — в голосе девушки была тонкая издевка. -То есть вся ваша семья была на стороне Вольдеморта? — начал он осторожно, спустя минутную паузу. Рея стрельнула на него стальными глазами, но Гарри твёрдо выдержал этот взгляд. — И да, и нет. Родители разделяли стремления Тёмного лорда, но скорее теоретически. Знаешь, в высшем обществе такое не принято прямо высказывать вслух. Политика, репутация рода, — она неопределённо взмахнула в воздухе рукой и продолжила, — только мой брат Регулус был пожирателем смерти. Гарри при этих словах вздрогнул. — Но знаешь, я этому не верю. Не верю, что он до конца осознавал, во что ввязывается в 16 лет. Он был отчаянно увлечён наукой, изысканиями, и глубоко привержен семейным ценностям. Но пытки и убийства. Не думаю, что они были в списке его интересов. Рея замолчала и не глядя на мальчика подошла к окну. Видимо разговоры о семье давались ей нелегко. Гарри почувствовал огонёк расположение к этой холодной на вид девушке. Они были похожи, оба сироты с невосполнимыми потерями. — К сожалению, ничего нельзя исправить, когда человек мёртв, — она не отрывалась от окна, — прости, если этот разговор выходит излишне мрачным. Я на самом деле не представляю о чем можно, а о чем нельзя разговаривать с подростками, — Дорея вдруг обернулась с улыбкой и Гарри не сумев сдержаться, улыбнулся ей в ответ. -Думаю нам необходимо позавтракать, такие разговоры не нужно вести на пустой желудок. — Но вы же расскажете мне еще? О вас, и может о моих родителях? — спросил Гарри, боясь и надеясь. — Расскажу, — Дорея протянула ему руку и повела вниз, в полуподвальный этаж, где располагалась кухня. Когда они вошли в помещение с огромным очагом в дальней стене, домовик уже суетился, готовя завтрак. Стоило им сесть за длинный блестящий дубовый стол, как перед Гарри появилась большая кружка чая, а перед девушкой такая же, но распространявшая ароматы свежезаваренного крепкого кофе. Спустя несколько секунд так же перед каждым появилось по тарелке с истинно английским завтраком: яичница, поджаренный бекон и фасоль. Посередине стола между магами возникло блюдо с золотистыми тостами и мисочка с малиновым вареньем. Гарри посмотрел на Дорею и она, слегка кивнув, пожелала — Приятного аппетита, Гарри. Не медля больше ни секунды, мальчишка принялся за умопомрачительно пахнущий завтрак, он и не надеялся до Хогвартса нормально поесть. Когда Гарри доел, они переместились в маленькую уютную гостиную на втором этаже. Не смотря на лето камин горел, а тяжелые портьеры были задвинуты. В руку Дореи влетел, наполовину наполненный, стакан огневиски, заботливым Кричером. А перед Гарри, уютно устроившемся на диване появилась чашка обновленного чая и пироженные из кондитерской Фортескью. Дорея на это только иронично подняла бровь, а кричер закрыл ушами глаза, в совсем не искреннем расскаянии. Дорея только хмыкнула, но ничего не сказала домовику. Спустя пару секунд, когда Гарри как раз впился зубами в корзиночку с малиной, Рея спросила, — Что бы ты хотел узнать? Гарри немного подавился тарталеткой, но мужественно ответил, — Все что вы захотите рассказать, о себе или своей семье, — подросток сделал паузу, — или о моих родителях. — Боюсь что о твоих родителях я могу сказать немногое, — задумчиво ответила Дорея и пригубила от бокала. — Мы с Регулусом учились на три года младше Сириуса и твоих родителей соответственно. — Вы уже говори о Регулусе, кто он? — невежливо перебил девушку Гарри. Лицо Дореи приняло непроницаемое выражение. — Он мой брат, я говорила, точнее мой брат близнец. Дорея приложилась к стакану, и через непродолжительную паузу продолжила, — Наш старший брат Сириус, учился на одном курсе с твоим отцом, и был его лучшим другом. Твоя мать училась с ними. Лили, насколько я знаю, была старостой и отличной ученицей, и никогда не делала различий между факультетами. Мой брат и твой отец с некоторыми друзьями устраивали шутки, довольно жестокие, особенно им подвергался один студент Слизерина, с которым дружила твоя мама. Гарри встрепенулся на своем месте на диване и глаза его выражали ужас. — Моя мама дружила со Слизеринцем? Дорея нежно усмехнулась, — Так же как я, будучи студенткой Рэвенкло. Мой лучший друг был со Слизерина. Гарри нахмурился, явно пытаясь переварить это откровение. Дорея потянулась и дотронулась до плеча мальчишки. Неизвестно то ли это влияние спонтанно датой клятвы, или искреннее расположение, но ей хотелось облегчить его думы. — Факультет только определяет предрасположенность к определенным наукам и типу мышления, но ни в коем разе — человека. — Хорошие и плохие люди есть на каждом факультете. Дорея дала мальчику время осмыслить ее слова. Но когда Гарри открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, Дорея почувствовала импульс. В ту же секунду перед ними возник встревоженный Кричер. — Хозяйка Дорея! У защиты волшебник и он пытается войти!