Разорви мою плоть среди снежных просторов.

                   Обездвиженность.       Напряжение, словно электроразряд, скачет по её венам медленно подползая всё ближе к низу живота, будто Тарталья случайно использует свой Глаз Порчи на ней.       Люмин почти не дышит, не ощущает себя в этом мире, думая, что это просто фальшивый идиотский сон.              Одиннадцатый Предвестник неряшливо приближается к ее губам, накрывая их своими. Тепло. Вдвоем, словно в грациозном вальсе, они прикрывают уставшие очи, пытаясь полностью насладиться друг другом. Мгновение, и вкус драного алкоголя смешивается с ванилью с её ангельских губ.              Миг. Чайльд не брезгует быть грубым, он опускает свою ладонь с щёки Путешественницы, кладя свой большой палец на её подбородок, чутка приоткрывая её маленький ротик и углубляя и так пылающий от выпившего алкоголя, поцелуй.        Фарфоровая грудь уже трещит по швам от ожидания, от маленьких мягких сосков не осталось и следа, они твердели, и застывали перед их небрежной страстью. Мурашки, словно крошечные жемчужины, покрывали нежную ареолу груди. Не отрываясь друг от друга, как самые настоящие животные, они изучают рты друг друга, лишь делая перерывы на несколько вздохов и выдохов, чтобы потом опять слиться воедино.       Напыщенно, резко и грубо мужчина прикусывает нижние уста девушки. Громкий стон, очи Люмин заполняются влажными слезинками, склера глаза омывается водопадом горючей жидкости. Боль. Ей нравится играть с ним в его топорную и жёсткую игру. Уже через секунды, её жгучая алая кровь смешивается с их вязкими, топкими слюнями, создавая неимоверный, запоминающийся вкус железа во рту.              Мужчина уже не силах держатся на один лишь поцелуях, он разрывает союз между их губами, оставляя мост из тонкой, но обильной, чуть даже кровавой нити слюны.       Приоткрывая глаза, он быстро убирает руку с мелового подбородка Люмин, резко стягивает с себя свинцово-чёрные перчатки, мгновенно выкидывая их куда-то в сторону. Лишь похоть сейчас владела его разумом. Руки вальяжно протянулись за спину девушки, снимая белоснежно-небесный шарфик, и тоже откидывает его в сторону. Она покорно ему поддаётся, Люмин самой хотелось освободиться от всех этих бесящих её, тряпок. Ладони Предвестника змеючьи приливаются к корсету, платью, а позже и сапожкам, оставляя их где-то на дорогущем полу.              Это всё не нужно, оно мешает. Мешает насладиться её прекрасным телом.              Лишь белые, словно новорождённая луна, кружевные трусики и бюстгальтер остаются на девушке, осталось совсем капельку, как она предстанет перед своим врагом в самой беззащитной форме.                     – Милая, будь хорошей девочкой, приподнимись немного. – нежно просит Путешественницу Аякс своим успокаивающим и приятным голосом.                     Люмин послушно приподнимает грудную клетку, позволяя большим рукам Тартальи проникнуть под неё. Нащупывая задние каркасы бюстгальтера, он через секунду освобождает крючок от петелек. Свобода. Лёгким движением руки Чайльд берёт тонкие жасминовые бретели в руки и осторожно высвобождает их из тугого плена её тонких рук, но парень не торопиться выбрасывать такую прелестную и дорогую для него вещь. Складывая одну чашечку в другую, он аккуратно кладёт бюстгальтер на тумбочку, стоящую рядом с кроватью.       Оголённая грудь ослеплена лишь притупленным лунным светом, сейчас Люмин беспомощней любого маленького слайма. Чувство неловкости исчезает из гремучего леса страхов и тревог, освобождая лишь осязание непоколебимого доверия.              Тарталья, оставив заботы по поводу её верхней части нижнего белья, вновь возвращается к своей Принцессе, оглядывая похотливым взглядом уже давно возбужденные соски. Невольно, Предвестник опускает голову ближе к груди почётного рыцаря и начинает нежно, стараясь не испугать, обцеловывать её пастельно-розовый бугорок. Смакуя, словно хрупкий цветок, он смачивает его своей вязкой слюной, обходя многочисленные круги своим языком вокруг её соска.       Протяжной стон. Люмин прикрывает ладошкой свой громкий рот, казалось, её счастью и возбуждению нет предела. Будь бы она совсем грязной похотливой бесстыдницей, уже бы стоя на коленях умоляла, чтобы Предвестник побыстрей заставил её кончить, неважно каким способом, но та держалась и растягивала процесс как можно дольше, чтобы в конце получить ещё больше удовольствия.       Чтобы не оставить второй сосочек без внимания, он останавливается, смачивает горячей слюной большой, указательный и средний палец и приковывает их к другому бугорку, навевая медленные подъёмы и спуски, как будто он пытается его вытянуть из ареолы, а после возвращается обратно, к её ноющему от скуки, соску, который уже заждался своего Предвестника.              Люмин учащённо дышит, прикусывая нижнюю губу от возбуждения, которая всё ещё прикрыта маленькой ладошкой. Как же чёрт возьми приятно. Стоны становятся всё ясней и протяжённей. Казалось для Люмин больше не существует ничего, кроме Аякса. Сердце предательски тянуло к нему, ударяло ножом в спину, заявляя, что в её израненном пылком сердце поселился придурковатый, но привлекательный Одиннадцатый Предвестник.       Она готова сделать всё, что тот пожелает, и неважно что это будет. Хоть сброситься с пика Цинъюнь, хоть покрыть всё своё тело кровавыми надрезами, всё что угодно, лишь бы Чайльд остался с ней и никогда не покидал. Эти чувства и мысли становятся всё более навязчивыми, сливаясь с ежедневной беспечной рутиной, занимающей её разум. Люмин отбрасывает человечность, показав лишь инстинкт, который ясной алой линией протягивается к Предвестнику. Мысли о нём пожирают, обгладывают до хрупких и изломанных костей. Пустота окружает, пугает, убивает, если его нет рядом.        Жгучие слёзы сливаются с её щеками. Путешественница, покидавшая много плохих вещей в своей жизни, плачет, когда находится одна, изрядно вспоминая все незабываемые моменты с парнем из Фатуи. Конечно, слёзы никогда делу не помогут, но огромный груз, словно крест, который она тащит на своей спине, не сравнится ни с чем.       Но сейчас, Люмин не страшно, не боязно, наоборот, ей радостно и хорошо. Ей приятно, что парень, совсем без стыда омывает её маленькую грудь поцелуями и нежными касаниями. Тепло. Сердце омывает горючая багровая кровь, заставляет убить все горечи, которые живут в разуме Люмин, окунают, словно волны, глубоко, на самое дно.       Погрузившись в свои мысли, девушка вдруг просыпается, будто от ужасного кошмара. Верхняя часть зубов наконец отпускает запятнанную кровью, нижнюю губу, почётный рыцарь перекидывает свой взор на рыжую макушку, которая так страстно играется с её грудью. Улыбка. Уголки рта поднимаются в не спешке. Спокойный вдох и выдох, наконец, хоть пускай и в этой богатой койке, но она счастлива, как никогда раньше. Маленькие ладони невольно отгибаются от пухлых губ, да бы потрогать огненно-рыжие волосы, которые дурманили её чуть меньше, чем его тёмно-сапфирные глаза, затягивающие, как океан.              Славный герой кладёт ручонки на мягкие пряди волос и начинает легонько их поглаживать, как мелкого рыжего котёнка. Маска Фатуи от движений девушки спадает на лазурную кровать, как будто оголяя настоящую личность Предвестника.              Упиваясь фарфоровой кожей, Тарталья с жалобным лицом отстраняется, но времени в обрез, да и достоинство парня уже не может так долго терпеть. Нужно подготовить девушку к более изощрённым вещам, которые будут происходить.              Усаживаясь на край кровати, оставляя компанию Люмин, Аякс начинает освобождать и себя от неудобных тряпок. Приступая к аксельбанту с красным камнем на правом плече, он легко и аккуратно, вместе с алым шарфом оставляет его на той же тумбе, где лежит сложенный бюстгальтер девушки. Пиджак, брюки, ботинки, улетают на пол, тоже скорее всего к вещам Путешественницы. Оставаясь лишь в боксёрах, Предвестник возвращается на законное место между белоснежных ножек. Его идеальное тело покрыто множеством шрамов, даже некоторые из них оставлены прямиком Люмин. Шрамы для Тартальи это нечто очень важное, они показывают, что даже оставаясь израненным или искалеченным – он всё равно идёт к своей цели и никогда не останавливается ни перед чем.              Пока Люмин оглядывает грудную клетку Аякса, высматривая каждый мелкий шрамик, что возможно, она оставила ему сама, а тем временем, мужчина мягким движением руки высвобождает кружевные трусики из тюрьмы её кукольных бёдер. Положив их в округлую чашечку бюста, уже через мгновения, рыжая макушка приливает к её маленькому цветку, раздвигая бархатные лепестки, которые скрывают самое дорогое и тайное. Похотливо, напористо он присасывается к клитору, играя с ним в игру на смерть. Он будет заставлять её кончать, пока сам не устанет. Пронзительный стон, переходящий в томные «ахи» и «охи» со стороны Люмин, она приподнимает и раздвигает ноги ещё больше, дабы парню стало удобнее удовлетворять её. Круги, движение вверх-вниз, повороты налево и направо. Предвестник делает всё, чтобы Путешественница стала умолять его.              Низ живота тянет, взвывает, пытается вызвать Чайльда на неравную битву. Губы Предвестника полностью погрязли в его слюне и вязкой, чуть кисловатой жидкости Люмин, чуть отстранившись, он смачивает средний палец в своей слюне, явно настраиваясь на размятие внутренних стенок влагалища, чтобы при входе ей не было больно.        Ошеломлённость. Нежно проскальзывая между стенок, он вводит свой палец почти полностью. Люмин постанывает, хватая ткань хлопковой простыни, слегка зажмуривая глаза от резкого появления инородного тела в её узком влагалище. Улыбка, сочащаяся из его уст, выглядит безумно, ведь это малая часть звуков, которые может и будет выдавливать почётный рыцарь из своей глотки. Прикрывая веки, парень устремляет свои горячие губы вновь к одинокому клитору, одновременно начиная двигаться внутри маленького тельца. Уши Тартальи слышат только стоны, да «ахи» и «охи», а ведь ему больше ничего и не нужно. Дождавшись, когда Люмин привыкнет в одному пальцу, он вводит второй, уже безымянный, начиная сразу двигаться внутри неё, постепенно ускоряя темп и силу надавливания на своеобразную «точку-G».       Ох, Архонты, соседи в эту ночь точно не буду спать. Выкрики девушки ломают шаткие стенки этих покоев, давая Тарталье лишь топку в костёр возбуждения и властвования над ней.       Её влажный клитор и стенки узковатого влагалища напряжены, словно ловят своеобразный шок, ноги трясутся то сжимаясь ближе к друг-другу, то разжимаясь, дабы не убить Аякса удушьем с помощью ног. Пик. Почти всё, остаётся совсем капля до эйфории, Люмин не сдерживается и простанывает сквозь себя:               – Аякс! Ещё быстрей! – его имя действует, словно оно спусковой крючок, похоть ударяет парню в голову и ломает остатки адекватного состояния.                     Его пальцы уже не жмут на ту точку, а просто ёрзают вперёд и назад, будто насаживая её, как на своеобразный маленький член. Боль, совместимая с горящем и тающим языком, который играется с её возбуждённым до нельзя клитором. Искра, Люмин разрывает эту нить, которую она так долго держала. Резко, не давая и секунды понять, она сжимает судорожные бёдра и колени к друг-другу, сжимая в дрожащих кулачках клочья его рыжих волос. Оргазм. Она поистине ловит непостижимый оргазм только от его языка и пальцев.               Не ощущая время, только спустя несколько секунд после достижения экстаза, Люмин раздвигает ноги и освобождает голову Предвестника, на чьём лице виднеется улыбка до ушей. – Чего лыбишься?! – спрашивает почётный рыцарь, пытаясь отдышаться от отходящего от неё кайфа.        – Да так, кое кто так быстро кончил всего от двух моих пальчиков. – он ухмыляется и всматривается в её глаза, которые через мгновение накрывает чувство стыда и смущения. – Не расстраивайся, глупышка, ты прелестна.        Нахлынувшие отрицательные эмоции спадают и Люмин успокаивается, тоже заливаясь наимилейшей улыбкой. Она действительно счастлива.Торопиться было некуда, поэтому, Путешественница решила тоже наградить парня удовольствием. Приподнявшись, та попросила парня сесть на её место. Будто по щелчку пальца, Аякс и Люмин меняются местами.       «Страшно. А вдруг ему не понравится?» – лишь такие мысли витали в голове девушки, но некогда было бояться, та неловкими движениями рук стянула боксёры Предвестника неряшливо откинув их на нижний край кровати.              Возбуждённый половой орган осветил взор Путешественницы, он действительно был больше его пальцев, безумная ухмылка, словно птицей взлетела на её уста. Приспустив златовласую голову, та взяла член, аккуратно оттянув крайнюю плоть. Капелька её слюнки падает на розоватую, чуть смешанную с прозрачно-белыми пятнами, головку. Приближаясь всё ближе, пухлыми губами она сначала целует, а потом берёт в рот, почти наполовину, стараясь не задеть ничего своими зубами.        – Хорошо справляешься, Принцесса. Не уж то я не первый? – жалобно спросил Предвестник, слегка отводя удовлетворённый взгляд на пшеничные волосы, которые он только и мог наблюдать, вместо её прелестного личика.                     Люмин лишь недовольно хмыкает, продолжая обсасывать половой орган, доставляя парню как можно больше удовольствия. Стараясь не медлить, ускоряется и ртом, и рукой, а после и прикрывает глаза, привыкая к ощущению нахождения Тартальи в её рту.       То ли полу стон, то ли полу вдох исходит из уст Аякса, Путешественница не понимает, но это всё равно означает только то, что ему действительно нравится то, что она вытворяет с ним.       Одиннадцатый Предвестник не в силах больше держаться, хватает ладонями Люмин за голову и начинает насильно насаживать на свой член, ускоряясь с каждым подъёмом. Кряхт. Почётный рыцарь ловит шок и испуг, но ничего не предпринимает и отдаётся движениям парня полностью, позволяя головки достигнуть её горловины. Больно, ощущения наступившей тошноты то настигают девушку, то покидают, с каждой секундой ей становится тяжелее дышать. Аякс буквально вдалбливается в её горло, ощущая каждый кусок человечьей плоти. Ни жалости, ни стыда не видно в его глазах, лишь животный инстинкт играет в голове, не давая ни шансу остановиться.       Несколько толчков хватает и вот, Чайльд кончает, изливая прозрачно-беловатое семя прямо в глотку Люмин, тяжело и безумно дыша он продолжает держать её за маленькую голову, дабы та всё проглотила и не смогла выплюнуть.       Услышав звук глотка, мужчина ослабливает хватку и опускает напряжённые руки на кровать.              – Люми, ты идеальна. – произносит Предвестник, смотря на трясущееся тельце, которое покорно ложиться рядом с ним, переворачиваясь на спину.                     Она улыбается, утирая слюнявый рот тыльной стороной ладони. Голые, горячие тела так нуждаются в друг друге, поэтому, Люмин переворачивается на бок и обнимает одной рукой рыжего придурка, который только что сделал из её горла кашу со спермой.       Почувствовав тёплую руку, Тарталья тоже неряшливо переворачивается на бок, переложив хрупкую ручонку девушки на своё, обитое шрамами, плечо, а сам приобнимает её за талию, прижимая их грешные тела как можно ближе к друг другу.              Секс. Это слияние тел и души, самое сокровенное, что может доверить девушка парню.              Спустя несколько минут объятий, Люмин наскучивает лежать только в обнимку, уже вновь, сухая промежность налилась склизкой и вязкой жидкостью, давая девушке понять, что ей было мало.       Путешественница отстраняется от Предвестника, указывая пальцем на своё намокшее лоно, дабы тот понял её намёк. Изгибвнув бровь, мужчина сначала не понял, что нужно его Принцессе, но через мгновение осознал, что та хочет большего, чем просто два пальца. Это уж точно.       Ухмылка. Тарталья приподнимается, переворачивается и вновь раздвигает белоснежные бёдра, которые уже не скрываются ненужной тканью. От такого вида, член парня приподнялся, будто словил какую-то дозу энергии. – Готова? – спрашивает парень, аккуратно оголяя крайнюю плоть и приближаясь всё ближе к влажному, такому жаждущему его, влагалищу. – Всегда. – Люмин отвечает мгновенно на вопрос, не давая и секунды подумать самой себе. Она всегда готова на всё, главное, чтобы Предвестник был рядом.       Стон. Даже больше полу крик. Тарталья вошёл только на меньше половины, а Путешественницу уже разрывает, а её очи наполняются горькими слезинками, но тот останавливается, давая ей привыкнуть.       Через минуту страданий и невыносимой боли, Люмин зажмурившись кивает, давая понять, что Предвестник может продолжать двигаться.       Легонько, он продвигается всё дальше в неё, доходя почти до конца, девушка практически не стонет, лишь тяжело дышит, сжимая в кулаках простынь. Видя, как её тяжело, он даёт ей ещё раз привыкнуть, но капли алой крови капают на кровать. «Вот дерьмо. Она всё-таки девственница.» – пролетает мысль в его голове, когда тот замечает кровяные пятна под её задницей. Это заставляет Предвестника ощутить радость и показать безумную ухмылку, ведь он её первый, и теперь она принадлежит только ему.       Нотки безумства наполняют его разум. Схватившись за льняные бёдра, входит полностью, а после начинает двигаться в ней, постепенно ускоряя темп.       Люмин вскрикивает от резкого входа полностью, этот резкий толчок отдаётся в матке, раздавая острую боль по всей нижней части тельца. Стоны с каждым толчком в её влагалище становятся всё громче и выразительней, это словно песня, созданная лишь для его ушей.              Их игра начинает играть новыми красками. Аякс буквально, до самого конца, вдалбливается в её чувственную матку. Комната заполняется истошным криком. С каждым толчком, с каждой секундой, ей становится тяжелее дышать и кричать, но Люмин даже это возбуждает, и та истошно, пытаясь добить себя ещё одним оргазмом смачивает тонкие пальчики в слюне и начинает поглаживать ноющий от возбуждения и похоти клитор.              Её влагалище обвалакивает член, сжимает его со всей силой, будто пытаясь остановить его, но это всё не помогает. Люмин покорно воскидывает и раздвигает свои кукольные трясущееся ножки, будто это поможет парню войти ещё глубже или сильнее вдолбить её в матрас.       Убрав руки с бёдер, мужчина переходит чуть в другую позу, ставя свои руки как опору, слева и справа шеи девушки. Опускаясь, продолжая напористо в ней двигаться, тот страстно вовлекает её в затяжной поцелуй. Люмин уже сама приоткрывает свой ротик, дабы Предвестник проник в неё глубже. Изучая рты, они обсасывают язычки друг-друга, прикусывают сладкие губы, играют с нёбом или даже вылизывают дёсны.       Отпуская её пухлые губы, Аякс спускается к фарфоровой шее, кусает, оставляет засосы по всей поверхности, чтоб даже шарф не помог скрыть все отметины, которые он оставит, после, переходит к ключицам и даже плечам, не давая ни шансу скрыться от его губ и зубов.              Остановка. Чайльд останавливается, и тяжело дыша, достаёт возбуждённый донельзя член и резким движением рук переворачивает Люмин на живот, приказывая ей, лежать так.       Охватывая в свои ладони ягодицы, тот самодовольно раздвигает их, позволяя себе увидеть сверху маленькую узкую дырочку, а чуть ниже влажное влагалище, чуть прикрытое половыми губами. Ухмыляясь, Аякс входит. Сразу. Резко. Без промедлений.       И вновь, протяжные и громкие стоны, и лишь только для него.       Предвестник ускоряется в темпе, заставляя Путешественницу всхлипнуть, после, чуть обслюнявливает большой палец правой руки и прикладывает к узкому анусу маленькой Люмин, и начинает водить неряшливые круги, представляя, как в следующий раз, он овладеет и этим местом.              Другая рука слегка пошлёпывает белоснежную задницу, оставляя на ней след красных ладоней, и всё это лишь ещё раз показывает, что почётный рыцарь и герой принадлежит только Одиннадцатому Предвестнику. Шлепки становятся всё напористей и больней, а стоны всё громче и пронзительней.              Наконец, Тарталья осознаёт, что скоро кончит. Руки перестают играться и резко хватаются за уже бледно-красноватую задницу, сжимая кожный покров до багрово-кровавых отметин.       Последний, ярко выраженный толчок в её матку. Парень, тяжко дыша всё-таки кончает второй раз, вливая в её влагалище густую сперму. Люмин тоже ловит экстаз, когда чувствует, что её промежность наполняется тёплой жидкостью.              Упившись кайфом, пара ложиться на спину, накидывая лазурно-небесное одеяло на свои обнажённо-горячие от секса тела. Люмин кладёт свою златовласую голову на верхнюю часть груди Предвестника, а рукой приобнимает его, чтобы быть её ближе. Мужчина, будучи очень уставшим, тоже проявляет такой же своеобразный знак внимания приобнимая Путешественницу, кладя большую ладонь на аккуратную талию.        Закрыв глаза, опустив все чувства и эмоции, они вдвоём погружаются в Царство сновидений.