Судьба предъявит счет

Сегодня Сеймур(а как его еще называть?) был свеж, бодр и, как с удивлением сказала ее любимая фрейлина Джейн встал с рассветом. И он определенно чувствовал себя в её владениях как дома. -Цифры и счета- это довольно странное умение для придворного. Герцог с нежностью прижал к груди её расходную книгу, и Мария против воли почувствовала, что улыбается. Как будто это была его давно потерянная возлюбленная. -Когда-то моя семья была небогатой. Но надеюсь, что после меня Сеймуры больше никогда не будут скромными и незаметными. Цифры я понимаю лучше, чем людей. Ваш управляющий у вас ворует. - Зато он крепок в своей вере. Разве у вас никогда не воровали управляющие? - удивилась Мария. -Они бы быстро перестали быть таковыми. И стали бы побираться. -Я слышала, что мой брат хочет выдать меня за протестанта. -Мой племянник слишком юн, чтобы в одиночку принимать такие решения. Пока я остаюсь протектором, на всех документах должны быть две подписи. А ваш брак- это государственное дело. Мне говорили чтобы вы скорее расстанетесь с жизнью, чем с верой. Вы знаете, как в наш Тайный совет пролез Генри Грей?- заметил он, а потом ловко сменил тему. -Его дочери в очереди на престол. -Тогда я бы скорее сделал советником его старшую дочь Джейн. Я слышал, что она никогда не говорит, пока ее мнения не спросят. И вдобавок имеет полезную привычку думать прежде, чем говорить. Наконец-то между ними приступило хоть какое-то сходство. Так мог бы сказать и тот Эдуард, которого она знала. -- К моему удивлению...у меня здесь обнаружилось девять детей. Они старше, чем те, которых я оставил. Им всем нужна мачеха. А мне нужен кто-то, кому я мог бы доверять. Мария с трудом подавила смешок. -Это самое романтическое предложение из всех, что я слышала. Прямо- таки образец красноречия. Может вы на досуге и стихи сочиняете ? -Как-то не доводилось. Ваш отец меня уже однажды об этом спрашивал. -Мы принадлежим к разным верам. И я вас не люблю. Эдуард чуть не сказал, что любовь не является обязательным условием для брака, но решил оставить это соображение при себе. Он и так уже сегодня наговорил лишнего. -Разве брак по политической необходимости - это не то, к чему вас готовили с рождения? Вы любили Филиппа Баварского. Лютеранина. Он знал, что покойный король торговал рукой своей старшей дочери к выгоде и пользе Англии. И что Генрих не разрешил кузену Анны Клевской въезд в Англию. Но это вряд ли бы могло помочь его плану, поэтому Эдуард смолчал. --Герцог Филипп давно уже в могиле. -Такова доля солдата. Его обветренное лицо странно смотрелось на фоне золотого шитья и щегольской бородки. -Вы тоже ездили в поход на шотландцев? -Конечно, кому же еще я мог доверить шестнадцать тысяч, чтобы их потом не повернули против меня? - Тот Эдуард Сеймур тоже был солдатом. Лучшим из полководцев отца. Но войну с Шотландией он проиграл. -Почему вы так думаете? -Кажется, вы давно не покидали дворец. Может, вы скакали так быстро, что не заметили, что здесь на севере, люди голодают. -Заметил. И даже кое-что раздал. Быть растерзанным толпой голодных крестьян мне что-то не хотелось. Свою смерть я как-то иначе представлял. Но если вы желаете им помочь, то я могу дать вам возможности быть самой щедрой и милостивой дамой в королевстве. -Вы точно сын рыцаря? Мне странно, что именно вы это говорите. У вас меньше совести и принципов, чем у того Эдуарда, которого я знала. -Не слышал, чтобы моя мать когда-либо изменяла отцу. Что же до до совести и принципов ...я подумаю о них позже. В более счастливые и спокойные времена. - Вы рассуждаете, как торговец. - Вы только что открыли мне глаза. Теперь я знаю, почему с лондонскими купцами мне всегда было куда проще, чем с вельможами. Вы - самая честная из всех, кого я знаю. Это все, что мне нужно от жены. Моей супруге будет позволено больше чем принцессе, пусть даже и старшей в роду. Даже носить эти драгоценности, если вы того пожелаете. -Я не хочу ссориться с Екатериной. -Боюсь, что война уже объявлена и назад пути нет. Тот Томас. которого я знал, был бесполезным, но безобидным. Та Екатерина была зрелой, опытной и мудрой. По крайней мере, мне она всегда казалась таковой. Но она всегда видела в моем брате больше, чем он был. И потому не устояла. -Вы ждете от меня слишком многого за слишком короткий срок. -Я же не предлагаю вам общую постель. Я предлагаю союз. Взаимовыгодный. Я буду вам верным мужем. Она не знала, был ли хорош с цифрами тот Эдуард, которого она… потеряла. Но вот упорство у них было общим. Мария изучала его с любопытством. Будь обстоятельства их знакомства иными... мог ли он ей понравится? Герцога не назовешь образцом вежливости или такта, но лицо у него не злое. Когда его не портила надменность, то был ничем не хуже тех портретов, что присылали ей многочисленные женихи. Но ни одному из них не была по- настоящему нужна она, даже герцогу Филиппу, несмотря на весь его пыл. Господь не наделил его королевской кровью, но, кажется, во всем остальном не поскупился на свои дары. И еще ей было очень жаль детей Энн. Едва ли этот честолюбивый и властный человек будет им хорошим отцом. -Я не стану менять мою веру. И буду устраивать мессы. Трижды в день. -Да хоть десять раз. Но только тихо и тайно. Так чтобы при дворе никто ничего не узнал. В особенности ваш брат, чересчур уж преисполненный религиозного рвения. Чисто лис. Ничего общего, кроме имени с тем, кого знала она. -Нет такого закона, чтобы запрещать мне мою веру. -Воля короля-вот единственный закон для королевства. Я думал, вы это знаете, как никто другой. -Но мой отец мертв. -Нет, миледи. Я видел его только вчера, в моем племяннике. А когда-то я видел в нём только Джейн. Помогите мне. Прошу вас. Он мерил шагами ее покои. Перед глазами Марии мелькал серый бархат , богато расшитый золотом, а его многочисленные перстни сияли и переливались в лучах солнца. По сравнению с разодетыми придворными её отца это было мелочью, но на том , кого знала она, это бы смотрелось, как роскошь. -Да сядьте уже наконец. Перестаньте метаться. Как лис в капкане.- не выдержала Мария. Она опять чувствовала приближение мигрени. И не будь здесь лорда- протектора, то отпустила бы дам и легла. -Тогда вам лучше прилечь. Простите, я никогда не верил в ваше слабое здоровье. Позвольте вам помочь. Её дамы перешептывались и краснели. И бросали удивленные взгляды то на неё, то на протектора. Мария чувствовала, что события развиваются слишком уж быстро для неё. Он -таки добился своего, и остался с ней наедине. Но голова болела так, что Марии впервые в жизни было не до приличий. Все равно все, кто ей служат, знают, что когда у неё случается мигрень, то она не способна и просто оторвать голову от подушки, а не то что к любовным утехам. Окна были спешно закрыты ставнями, а её волосы теперь свободно падали на плечи. Сеймур наконец- то сидел неподвижно, и она не видела под его дублетом даже намека на живот. Он явно никогда не предавался греху чревоугодия. Скорее уж демону гордыни. А потом Мария увидела странный жест, как будто он хотел отбросить прядь, упавшую на лоб. Но у протектора волосы были подстрижены очень коротко, под шлем. И она никогда не видела столько перстней и золотого шитья на том Эдуарде, которого знала. Суровое и надменное лицо смягчилось. Теперь на нём было написано сочувствие, даже, пожалуй, что искреннее. -Я не знаю, что делать. У Энн никогда не было мигреней. -Для первого раза вы справились очень хорошо. Едва ли при дворе это пройдет. -Я не собираюсь тащить вас ко двору силой. Улыбка сделала её похожей на юную и невинную девушку. -Что ж, вы мне… не отвратительны. Хоть вы и нажились на роспуске монастырей. -Вам будет трудно найти советника короля , который бы на них не нажился. Откровенно говоря, моих родителей больше интересовал урожай, здоровье нас и арендаторов, чем дела церкви. -Это прискорбно. -Я думал, вы знаете, почему. Все обряды новой церкви куда проще и дешевле, чем старой. -Среди ваших родичей точно не было торговцев? Вы все сводите к доходам. -Что же в этом удивительного, я ведь ещё и лорд - казначей. -Как удобно. Все равно что лису, то есть лиса запустить в курятник. Значит это правда, что королевская казна опустела при вашем участии- не удержалась Мария. Сеймур гневно сверкнул глазами. Тоже умными и темными. И ,казалось, они тоже видят её насквозь. Было у Марии порой пугающее чувство, словно он знает её лучше, чем она сама себя знает. -Откровенно говоря, состояние казны еще до смерти вашего отца было таким удручающим, что чем меньше людей знает о нем, тем лучше. Это политическая необходимость. -Вы можете освободить епископа Гардинера? -Я не знаком со здешним епископом. Возможно, он умнее своего... коллеги. Если нет, то Гардинер недолго будет на свободе. -Вы, подобно моему отцу, видите заговор в каждом углу. -Я приму это за комплимент, ни один заговор против вашего отца не увенчался успехом. Он умер мирно в своей постели. Как скоро вы сможете собрать вещи? -Во внезапно вспыхнувшую страсть никто не поверит. Только не с вами. -А во внезапно вспыхнувшую политическую необходимость? Полагаете у нас есть время? Не пора ли взять судьбу в свои руки? -Вы сделаете так, что перестанут преследовать моих единоверцев. - У меня нет никакого желания плодить мучеников. И у вас, мне думается, тоже нет желания становится мученицей. Я могу встать на колено, если вам так больше понравится.-довольно высокомерно заявил Сеймур, который не Сеймур. -Да, я бы хотела это увидеть. Смиренная поза ему совсем не шла, гордая спина не гнулась, а голова не желала склоняться. -Я - самая богатая и влиятельная дама в стране. И нужна вам в этом качестве. У него хватило такта опустить глаза. Лицо заметно моложе того Эдуарда, что знала она, а вот профиль похож. Седина приглушила рыжий цвет бороды и волос, но двигался он с ловкостью и грацией юноши. -Не совсем. Но я всегда считал, что здравый смысл обязательно должен участвовать в выборе жены. Больше вы никогда ... не будете одна. -Кто бы вы не были, вы и в самом деле привыкли к власти, привыкли отдавать приказы. И давно ни перед кем не вставали на колено. Возможно, в вашей истории больше правды, чем мне показалось сначала. Сеймур хищно улыбнулся и руку ей поцеловал. Она не почувствовала ... ничего. Никакого отвращения. Мария не могла понять, что было мягче и приятнее: его усы или губы под ними. Короткая бородка и усы, до сего дня она подобные только у испанских вельмож видела, скорее подчеркивала, чем скрывала не то чтобы красивое, но, безусловно, породистое лицо. -Не могу сказать, чтобы вы радуете мои глаза. Но ваша борода мне нравиться. - Зато вы радуете мои. Все, что вам нужно,- это немного покоя? Порой я готов платить золотом за него. Она чувствовала себя на редкость глупо. Как будто выпила на пустой желудок чересчур уж крепкого неразбавленного вина. -Власть оказалась не такой сладкой на вкус, как вы думали? -Я никогда не думал, какова она на вкус. Я думал, что оставлю своим детям. У короля не будет власти над вами. -Зато будет у вас. -Полагаю, мы всегда сможем договориться. -Лисий мех вам больше к лицу, чем соболь. Больше вашей натуре соответствует. "История хитрого плута лиса Рейнарда". Сказка, которую ей читали в детстве. Но она никогда не думала, что встретит лиса Рейнарда вживую. А впрочем, при дворе всегда хватало хитрецов и хищников. -У вашего отца был канцлер- сын мясника, а потом канцлер -сын кузнеца. Почему же тогда мне , сыну рыцаря не подняться выше их обоих? Вы можете быть самой щедрой, самой любимой дамой в королевстве. - Вам это тоже принесет пользу. -Стал бы я тратить столько слов на то, что мне не принесет пользы? -Вы были казначеем моего отца? Хотела бы я это увидеть своими глазами. Как вы говорите Кэтрин Говард, что три новых платья в неделю- это слишком даже для королевы. Его черты, когда их не портила надменность, были благородны и правильны. В них были видны ум и даже некоторое достоинство. Мужчины были редкостью при её дворе, не удивительно, что фрейлины Марии смотрели на протектора с интересом. -Надо же, как много желающих вам служить. У вас слава добродетельной женщины. -Вы сами отставили от двора королеву. -То есть жену Томаса? Меня пугает, чему он может научить короля. -Вынуждена согласиться. Странный поворот судьбы: оказаться почти на месте Энн. Улыбка тронула его губы. Она против воли обратила внимание, как её дамы смотрят на овдовевшего лорда- протектора, которого, несмотря на седину , никто бы не смог назвать стариком. -Её лицо пребудет со мной до могилы. Я никогда не изменял Энн. Марии понравилось, как он это сказал. Верность и честь казались ей первыми добродетелями мужа. Куда важнее красоты. Или даже родословной. У него не было королевской крови. Зато были королевские амбиции. Этот Сеймур тоже знал чего хочет и как этого добиться. И Мария могла лишь позавидовать такой уверенности. Мужчина, который находил желанной только свою жену. Никаких бастардов, никаких любовниц… Мария распробовала эту мысль на вкус и нашла её приятной. Более всего она страшилась измен. Даже корона не может защитить от них. Как она узнала на примере матери. -Найдется много желающих стать матерью вашим детям. -Нет. Найдется много желающих стать герцогиней. Да и протектор на все королевство только один. У него были властные манеры и гордая осанка. И ей охотно верилось, что уж этот Сомерсет, действительно, король во всем, кроме титула. -Отец в гневе часто называл меня слабоумной. -Как долго я проживу, если пойдут слухи о моем...безумии? Но у короля есть ещё один дядя. Быть может вы хотите увидеть Томаса на моем месте? Или Джона Дадли? Или может они договорятся? -- Они оба орудия дьявола. Я скорее покину Англию, чем стану жить под их властью. -Тогда помогите мне. И себе. Я надеюсь, что все вернется на свои места, Ваше Высочество. Но надежда - глупое чувство. И в жизни, и в политике следует полагаться на что-то более существенное. -Возможно, я не смогу иметь детей. -С таким лицом, как у вас, вам надо будет поискать более убедительные отговорки. И потом дети не являются моей насущной необходимостью. -Разве вы не желали этой должности? - Я был уверен, что справлюсь лучше вашего отца. Что ж, за эти дни моя уверенность заметно пошатнулась. Но девиз моего рода" Верю в долг" , Ваше Высочество. Разве я могу пренебречь своим долгом? -Своим долгом? Или своими амбициями? -Одно никак не противоречит другому. Я не приду к вам в постель, пока вы сами этого не захотите. Даю слово. -Вам придется долго ждать. -Неужели? *** Джейн Дормер, её самая любимая и доверенная фрейлина не выглядела удивленной, когда Мария рассказала ей о предложении руки и сердца. А в случае с Сеймуром скорее обещании защиты и политических выгод. В наличии у него сердца Мария испытывала большие сомнения. -Его светлость , определенно, не из тех, кто ищет легкой жизни - в голосе подруги было что-то похожее на уважение.- Если лорд- протектор всегда атакует так стремительно, не удивлюсь что он ни одного сражения не проиграл. -Джейн, что мне делать? -Он заставил вас рассмеяться, миледи. Давно уже это никому не удавалось И его даже можно назвать красивым. -Его, пожалуй, можно назвать честным. Но это будет сделка, и ничего более. Кажется, у нее нет выбора. Раз Господь дал ей шанс защитить брата и страну, то кто она такая, чтобы спорить с его волей? Разве она долгие годы не молилась о муже и детях? Это был странный ответ на её молитвы. Но лучше, чем никакого.