Терпишь?

Началось лето. Долгое, тянущее время лето. Кира была все так же рядом, кладбище осталась работой Лизы, только из привычного убрали одно. Захарову. Хотелось снова почувствовать крепкие руки на своей шее, и лежать на полу, пока ее бьют. С Андрющенко явно что-то не так. я устала снова и снова скучать по этому. Холодная ночь июля. Удивительно, не правда ли? Все, что может быть нужно для счастья, у нее есть. Подруга, квартира, еда и работа. Девушка переворачивается на другой бок, смотря в окно. Прохладный ветер обдувал ее плечи, предавая свежести. Впервые такая чудесная ночь этим летом. Послышался стук в двери, и Лиза уже знала, кто это. Конечно же, Кира. Стук был лишь для церемонии. Барменша зашла, улыбаясь. — Ну что, идём? — кратко спросила она, взяв младшую за руку. — Идём,— ответила Андрющенко, поднимаясь с кровати. Оказывается, она была одета, и лишь ждала свою подругу. Шли они долго. Через знакомую посадку, а потом через лес, но это того стояло. Яркая, белоснежная луна, ее свет, и река, отражающая пейзаж. И звёзды. Такие маленькие-маленькие, а Медведева лишь хлопает по траве рядом, присаживаясь сама. Лиза садиться, задирая голову, и замирая. — Это..— слов не хватало. Они будто и не были нужны. Старшая поняла все по взгляду. — Они выглядят чудесно, так ведь? — Кира усмехнулась, тоже задрав голову, а вскоре попросту распластавшись на кровати. — Они напоминают мне маленькие несбывшиеся надежды, обещания чужих людей, а небо лишь душа, принимающая это все,— Лиза тоже лягла, и глаза выдали грусть. — Тогда луна это Надежда, которая оправдала себя, обучающая не видеть такие маленькие неудачи, — Медведева замолчала, а после рассмеялась. От счастья, горя, и непонятного желания станцевать прямо под дождем. Младшая же, кажется, не разделяла этой детской радости.— Маленькая, ты такая меланхоличная. Что-то не так? — Знаешь, с каждым днём я все больше боюсь, что забуду тебя,— от этой фразы Кира вздрогнула, сразу же смотря на подругу. — Ничто не постоянно, как и ты. — Ты боишься забыть меня так же, как Кристину? — Про что ты, Кира? Мысли собрались воедино. Это момент, когда можно рассказать ей честно о разговоре с Захаровой. Когда можно подтолкнуть Лизу к чему-то новому. Либо к счастью, либо к бездне.. Все же, она заслуживает быть единственным выбором Крис. — Ты действительно не помнишь, как в детстве вы играли вместе, смеялись, делили один день на двоих? — Медведева посмотрела на нее, беря Андрющенко за руку. Молчание пронзило их. Шестерёнки будто встали на место в голове Лизы, от чего та удивлённо посмотрела на Киру. Как-то по новому. Будто младшая открыла для себя целый мир в один момент. — Откуда ты узнала? Ты знаешь, что у меня транзисторная потеря памяти после Него? — Андрющенко сказала это быстро, невнятно, не поднимая взгляд на Медведеву. Она будто только сейчас осознавала все, что было связанно с ней, с Кристиной. — От кого, Него? — На самом деле, Барменша не знала, что у Лизы какая-то там потеря памяти. Она слышала что-то про это, когда человек теряет память на некоторое время, но может восстановить ее. Удивительно, что именно Кира пробудила воспоминания детства в младшей. — От Отца. В последний раз, когда я его видела, он вонзил ножик маме под ребро. Он схватил меня за голову, и бил, бил, бил,— голос Андрющенко переходил на едва уловимый шепот. Медведева посмотрела на нее, а потом резко и крепко прижала к себе, убаюкивая, будто маленького ребенка. — Тише, Тише, моя маленькая, моя хорошая, — она целовала ее в лоб, в волосы, прижимала к себе, смотря на небо. — Так ты не помнила Кристину, потому что потеряла память из-за отца? От стресса, да? Лиза не ответила, а характерный вздох подтвердил мысль Медведевой. Значит, Захарова говорила правду, и отец младшей совсем ебанутый на голову. Оставалось лишь верить, что сейчас Андрющенко не сделает ничего с собой от нахлынувших воспоминаний. я устала снова и снова влюбляться в тебя, Кристина. Лежали они так долго. Кира продолжала прижимать к себе младшую, долго, долго, пока ее рыдания не перешли в размеренное дыхание. Посмотрев на девушку, Медведева улыбнулась, чувствуя, что рада помочь. раньше барменша боялась попросит помощь. Теперь дарит её сама. Проснулась Лиза уже в своей кровати, а рядом стояла Кира, открывая окно. — Доброе утро, маленькая, — старшая улыбнулась, зевая.— Ты заснула вчера, на поляне. — Она снилась мне,— тихо ответила Андрющенко, подняв свой холодный, но такой родной взгляд к подруге.— Понимаешь? Я будто схожу с ума. Я помешалась. Я помешалась, Кира! — Ты влюбилась, — не поверив своим же словам, сказала Медведева. Это было логично. Это было видно. Они были вместе все детство. Лиза была целым миром для Захаровой. Кристина была центром вселенной, луной для Андрющенко. Она была единственной, кто обращал внимание на эту малышку. Понятное дело, что голубые глаза однажды привлекут Лизу, затягивая в свой омут, и что январский мороз Крис будет манить из чувства неизвестности. — Уйди, Кира, Уйди,— её язык говорит уйди, а глаза молят остаться.— Уйди. — Я не уйду. Ты же знаешь. — Уйди, или я спрыгну с крыши, уйди. Андрющенко была явно шокирована. Шокирована? Это слишком мягкое слово. Медведевой пришлось уйти, понимая, что девушке действительно нужен покой. Дружеская поддержка придет, когда слезы иссякнут, и наступит понимание. Сейчас младшей нужно было понять, что происходит. « Оказывается, мы были всем до той самой ночи для друг друга. Оказывается, Кристина умеет улыбаться, так тепло, так ярко, что грудь сжимает. Умеет беззаботно смеяться, катаясь на качелях, держать за руку, играть в детские забавы.. Оказывается, она такая красивая. А потом я забыла, кто смеялся мне каждый день. Как же я могла? Как я посмела? Вот почему она ударила меня, как увидела. Кристина помнит. Кристина ненавидит?» — думалось Лизе, пока девушка сжимала дрожащей рукой кружку. Действительно, Захарова ненавидит. Темные глаза Андрющенко, ее тонкие ключицы, замутненный взгляд, неловкую улыбку. Она ненавидит, и так же сильно влюблена в Лизу, что бы признать себе это. Это всегда было страшной занавеской для Крис. Любовь к той самой Подруге. Это было не по « понятиям » , как учил брат. Лесбиянки это лишь мусор, ведь они не такие, как надо. Это лишь притворство, что бы привлечь внимание, это мерзость, и это часть Захаровой. Каждый раз, останавливая свой взгляд на Лизе, Кристина что в детстве, что в подростковом возрасте боялась. Себя, брата, и его ебучий член, который он пихает ей в глотку до сих пор. Да, он всегда был груб, толкаясь ей в горло, сжимая волосы в кулак. Захарова всегда долго плакала после этого, а потом встречала родителей с улыбкой, прикрывая красные глаза дрожащей рукой. И так по кругу. Вечный ад, который не закончится. **** Прошло больше месяца. Конец августа. Прогулки с Кирой под боком, ночные посиделки, и она практически забыла то чувство, когда видишь Захарову. Воспоминания уже привыклись в ее памяти, и она приняла их, приняла, что ей хочется возобновить общение с Крис, какой она не была. А у Медведевой была какая-то точка. Когда деньги есть, настроение есть, а наркотиков хочется ещё больше. Когда валяешься на полу, а в голове одно— Я хочу напиться и падать. Падать в дно радужных цветов, и вечной радости. Так что Барменша снова лежит, смотря в потолок, глотнув какие-то пилюли белого цвета. Все плыло, и с каждым моментов ее сердце билось быстрее, а губы растягивались в улыбке. Яркие образы мелькали перед глазами, и становилось все веселее, веселее. Пока в один момент не послышался стук в двери. Открывать не хотелось. Хотелось смеяться, радоваться, забывая горести жизни, забывая дядю, который в очередной раз залепил ей пощёчину утром. В который раз ее предают. Ничего удивительного. На фоне кто-то все ещё стучит в двери, а потом оказывается перед ней. Рука сама тянется к затылку человека, которого Кира даже увидеть не может, от того ей хорошо, и она впивается в сладкие губы, плавно проводя языком. Сладко целует, как будто в первый раз, закатывая глаза, а после кусая чужие уста, улыбаясь, смеясь. — моё счастье - это мой выбор,— отвечает Медведева, и падает куда-то, далеко, далеко. Андрющенко таращиться на барменшу, вытирая губы. Во первых, это было интересно, во вторых, хотелось ударить старшую. Что это был за поцелуй? Кира, типа, влюблена в нее? Пришлось волочить ее на кровать, а потом сидеть рядом, подставляя тазик, когда через несколько часов Медведеву вырвало. Она приняла что-то, явно превышающее возможности организма. **** — Кира, что ты принимала? — тихо спрашивает Лиза, поглаживая старшую по голове, и вспоминая сладкий привкус на губах, привкус порошка, и какого-то алкоголя. Дешёвого алкоголя. — Маленькая? Как бы теперь объяснить Андрющенко все? — Ты наркоманка? — все тот же тихий голос, от которого голову скручивает. Совесть проснулась. — Слушай, это не то, что ты думаешь, понимаешь? — Врать было бесполезно. Она видела это в глазах Лизы. И с каждым таким словом младшей становилось больно, и выражалось все в рваных поглаживаниях по голове — Хорошо, да. — Кира, как ты могла? — Я не знаю. Когда он ударил меня, будто все мозги вылетели, — Кира перевернулась на бок, ложась на колени Андрющенко.— Рука в курточку, деньги, алкоголь, таблетки. И чьи-то губы на моих. — Мои губы, Кира. — А теперь Барменша замерла. Это были губы ЛИЗЫ? — Маленькая, ты же не подумала, что я? — спросила старшая, со страхом смотря на свою подругу. Стало страшно. Потерять ее, оду единственную, дружескую поддержку. Впервые обретенную. — Так ты не?..— Лиза решила не продолжать, с облегчением вздыхая.— Спасибо. Объяснишь? — Не нужно было заходить, когда увидела меня такой,— ответила Медведева, прикрывая глаза. — Я не знала ,кого целую, ясно? Если бы я понимала, что это ты, я бы этого не сделала. Я украла твой первый поцелуй, да? — Да, Кира, и теперь я умею целоваться, спасибо,— старшая округлила глаза, а потом рассмеялась. — Так ты не бросишь меня, маленькая? — Да как же я могу бросить тебя, дурная? Давай забудем это, в обмен на то, что ты не будешь больше употреблять,— Лиза рассмеялась в ответ, смотря на свою подругу. — Только если ты будешь рядом, то не буду,— Кира смеялась, и стало легко, будто камень с души упал. Они не потеряют друг друга. Они все ещё друзья.