Терпишь?

Долгое молчание со стороны Киры. Она рассеяно находит взглядом стул, ставя перед Лизой, и пересаживаясь на него. Окинув ее взглядом, девушка уткнулась в свои руки, скрепив их в замок. — А ты не простая, как понимаю. Легче объяснить тебе все, да?— Кира снова замолчала. Она будто думала о чем-то, чем-то серьезном и требующему внимания.— Меня здесь все боятся. Не смейся, это типо, реально. У меня то и друзей никогда не было. Я сначала пыталась, пыталась, а по итогу, что? Ничего. Все просто слышат мою фамилию и бегут Мой дядя.. Он тот ещё долбаеб. Жену пиздануть мог, сидел, по молодости славу себе набил..А у меня его фамилия. Я свою мать даже не помню, так что его взяла. Вот сегодня, как всегда сижу, наблюдая за этим всем алкоголем, на улицу вышла. Вижу, знакомый дяди, пьяный. И.. будто порвало. Отпиздила его, при чем, блять, сильно. И сижу, опять в одиночестве, думаю о всяком.. Слышу, а из этой квартиры стук! Ушам своим не поверила; Ясное дело захотелось познакомиться. Ты ведь никого тут не знаешь. Думаю, вот, может понравлюсь, подружусь.. Да даже ты меня начала подозревать с тем, что я ещё не делала. Я настолько стрёмно выгляжу, да? Рассказ едва знакомой Киры ввел Лизу в ступор. Что за непонятное чувство стыда в груди? Андрющенко ведь ничего такого и не.. Сделала. Сделала, унизив униженного. Такого же, как она, с точностью наоборот. Киру боятся, Кира грозная, и может за себя постоять. А Лиза то что? Может забиться в угол, и делов-то. — Ладно, хорошо, ты это..— прозвучало через несколько минут со стороны индиго. — Прости. Я не это имела виду. Просто день пиздец, вот и все. Уже ничего не понимаю. —Да, я понимаю, все нормально,—Кира странно улыбнулась, вставая.—Тогда, ну, отдыхай, что-ли.. Если что, зови, стены ведь тонкие. И девушка ушла, прикрывая за собой двери. Какой же идиотский день. Избиение, выгон, новая квартира. Кстати, избиение. Кира оставила мазь, значит, преодолевая стеснение, нужно ей воспользоваться. Все таки, не зря же она читала морали Лизе, почему нужно взять это? Андрющенко зашла в ванную, находя зеркало и свое отражение в нем. Сначала даже испугалась. Синяки под глазами, такая бледная кожа, впалые скулы.. Она подняла кофту, ужаснувшись. Ну и гематомы, а прошло всего пару часов. Сил даже на обычный душ не было— да и не хотелось. Ванная была грязной и неприятной. Стиснув зубы, индиго кое-как нанесла мазь. Сложно, чертовски сложно. Захарова, какого хуя ты бьешь так больно, а? Заснуть оказалось даже сложнее, чем думать про следующий день. Что приготовит судьба на этот раз? Хочется вытянуть из себя все злое, но с детства некоторые вещи застревают в душе, как заноза, и потом, когда вырастаешь, занозу никак не вытащить, сколько ни старайся. Утро оказалось неплохим. За стенкой был слышен лёгкий шум, будто кто-то негромко разговаривал. Видимо, Кира уже на ногах. Умывшись, девушка переоделась, нанесла мазь, собрав рюкзак и захватив айди-карточку. Нужно будет сегодня спросить насчёт подработки на кладбище. Все же, Лизе было неловко за оказанную помощь с лекарством. Поэтому она вышла слегка заранее, стучась в соседскую дверь. Практически сразу ей открыла Медведева, улыбнувшись, завязывая какой-то черный костюм. Видимо, девушка спешила работу. — Да, маленькая, чего? Я тут спешу. На работу проспала,— распущенные волосы Киры не доставали и до плеч. А ей они шли, признаться должен был каждый. Мотнув головой, Лиза попыталась не засмотреться на старшую. — Я хотела вернуть мазь. Мне уже лучше, честно, она мне не нужна,— Андрющенко замялась, все таки оглядев Медведеву.— Работа? А где ты работаешь? Такой костюм, черный, ты наверное подрабатываешь официантом? Прости, если лезу не в свое дел.. —Я работаю барменом, маленькая, не извиняйся. Оставь мазь себе. Это все? Тогда я побегу, если что, ты мне звони.. А, номера нет, да, я приду и обязательно возьмёшь,— протараторила она, и язык со сплитом смешно высунулся. В спешке девушка выбежала с квартиры, удивив Лизу. Что ж, было слегка неприятно. И что, для Киры вчерашний разговор совсем ничего не значил? Лиза приехала к первому уроку. Что ж, пиздец полный, Захарова в плохом настроении. Захотелось прямо на пороге развернуться, прокричать что-то в пустоту, и свалить домой. Только вот не получится. Учиться все таки надо. Пришлось сесть за свою третью парту, и ощущать тяжёлый, наполненный злобы, взгляд Кристины с четвертой. Урок длился неимоверно долго, и конечно же, ничего нового не произошло по его окончанию. Снова за шкирку, и в знакомый туалет. Какая причина для избиений в этот раз, а, Захарова? — Вижу, мало я тебя отпиздила вчера, че такая довольная? Живётся хорошо тебе, да? — руки Крис завели кисти Лизы над головой, прижимая к холодному кафелю. Молчание со стороны Андрющенко. Не хотелось, что бы одноклассница узнала, какие приключения выпали на долю девушки. Молчание, как и всегда, разозлило Кристину. — Че, блять, молчишь? Тебя не учили отвечать, да? Или ты не только лесбиянка-зечка, ты ещё и глухая? — Захарова подняла колено, вжимая в живот Лизы. Это оказалось даже больнее, чем вчера. Ребра то не зажили. — Хватит. Я не лесбиянка, и даже если бы была ней, то моя ориентация тебя не касалась бы. Какое тебе дело до такого отребья, как я? — Отребье нужно уничтожать, правда ведь, Индиго? — четко, громко, близко. ещё один удар в живот, толчок, и ее оставляют одну. Было больно. Не телу, это ведь просто тело, болела душа. Колола. Слезы прокатились по щекам, но такую слабость Лиза не разрешила себе, вытирая их. На уроках она отсидела, а Захаровой и дух пропал. Вот и правильно. Ранам приятнее будет. Это с одной стороны.. А если посмотреть так, объективно, Она же почему-то говорит с ней? Хватает за шиворот каждый раз, и бьёт, но бьёт так, что бы не убить? Она старается преподать урок.. Этого Андрющенко не хватало. Чувство повышенного внимания к своей персоне. Хотелось в нем захлебнуться, пусть и было больно настолько, что легче глотнуть чистого январского воздуха и утонуть в снежных волосах Захаровой. Красива, она была красива, и Лизе не понравилось осознавать это. Идя со школы к маршрутке, пришлось останавливаться. Едва успокоенные раны благодаря соседке болели ещё сильнее. И только к пяти она вернулась к подъезду, но не зашла. Напротив кладбище. Как бы хреново не было, деньги нужны были. Тысяча до конца недели, или ее выселят, и тогда идти некуда. Абсолютно некуда. К матери она не пойдет, лучше в петлю, чем туда. Так что хромая, пришлось зайти к какому-то дедушке в будку, и предложить свою персону в качестве работодателя. Он даже не спросил ее возраст, согласился. Что ж, тысяча будет. Непростым, но честным трудом. Домой она зашла, почувствовав облегчение. Домой? Это когда затхлая квартирка стала домом? Через десять минут послышался характерный стук в дверь. Кира. Удивительно, как она раньше не зашла. — Привет, маленькая, а я только со смены, и чую, ты пришла! Номе..— Медведева замолчала, вглядываясь в школьницу. — Господи, что с тобой? Да на тебе вместо лица полотно белое. Ты заболела! И впрямь. Лицо горело, а руки холодные, холодные. Нечего было шататься с такими ребрами. — Кира, не переживай, в школе устала. Так что ты говорила? — Андрющенко постаралась перевести тему, неловко вставая со стула, хватаясь за ребра и присаживаясь обратно. Резкая боль не давала дышать. — Да тебя же снова избили, да? ещё в тот раз поняла, что-то здесь не так, кто это делает? Тебя задирают? Сейчас же говори мне имя, и я.. — И что ты? Вот что? Ты мне кто, и что ты собираешься сделать, а? Не понимаешь, что нормально все? Я привыкла. Со мной все в порядке,— Лиза осадила ее, ядовито выстраивая улыбку. Ребра болели все сильнее. В глазах потемнело, голова закружилась, а в следующий момент она почувствовала теплые руки на своей голове. Проснулась Андрющенко уже тогда, когда за окном темнело. Голова раскалывалась ,и кажется, она лежала на чем-то мягком. Открыв глаза, она увидела острый подбородок, задумчивый взгляд, устремлённые куда то, горбинку носа.. Кира! Она лежала на коленях Киры! Вскочить хотелось, но плохое состояние дало о себе знать. Пришлось только что-то пробурчать, сообщая старшую о том, что она проснулась. — Ох, жива, маленькая, жива. Не пугайся, ты в обморок упала, и понятно, такие гематомы на ребрах.. Ты прости, что я так тебя принуждала, ты же понимаешь, беспокоюсь слегка, и я без твоего разрешения их обработала.. Ну не могла я оставить это. Выглядело ужасно, просто ужасно, кто только посмел это сделать, — бурчала Кира, неловко убрав выбившуюся прядь волос Лизы за ухо, и вставая.— Голову оторву. Если разрешишь. Во первых, понять что-то с потока слов Киры было сложно. Только после того, как боль в ребрах пришла, все встало на свои места. Ее избила Кристина, она пришла домой, зашла Кира, стало плохо. Ну и ситуация. Будто дешёвый, французский доклад. Захотелось расплакаться об абсурдности ситуации, от того, как вовремя руки Киры подхватили Лизу, и от стыда. Андрющенко наговорила всяких грубостей ей, снова выставляя виноватой из-за проявления обычного дружелюбия. Похоже, младшая действительно антисоциальна и недоверчива до мозга костей. —Кира, ты, — Лиза запнулась, морщась от своих же слов.— Прости. За то, что наговорила. — Что ты, маленькая? Не надо извиняться. Ты Тише, Тише, отдыхай. У тебя чайник есть? Я нам чая сделаю,— Медведева оглянулась по сторонам, ища двери на кухню. — Чайник был, чая нет,— урчание в животе младшей подтвердило то, что девушка даже чая не пила ближайшие сутки. — Ты голодная? Я сейчас принесу что-то. Подожди, я на смене взяла какие-то круассаны, сейчас будет все. И Кира ушла, а Лиза вздохнула, потирая глаза. Она приняла сидячее положение. И если бы не Захарова, сейчас бы не пришлось даже думать о помощи соседки. Медведева явно спешила, поэтому в квартире за стенкой раздался шум, видимо, что-то перевернула. Дверь хлопнула, и через несколько секунд открылась уже ее.