Моя пустота

✦ В лицо ударила ночная прохлада а в следующую секунду меня затолкнули в черный Форд, швырнув прямиком на задние сидения. Он неспешно зашёл следом, излишне громко захлопывая за собой дверь. Внутренний салон был устроен таким образом, что водитель был огорожен от нас панелью, не имея практически никакой возможности заглянуть назад. Я вжалась в противоположный угол, а он же молча отвернулся, словно бы меня здесь вообще не было. Лицо не выражало ни единой эмоции, однако плотно сжатые губы выдавали плохо скрываемое раздражение. Спрятав глаза за темными авиаторами Мэнсон молча сложил руки и состроил самое оскорбленное выражение, которое только мог, как будто я его кастрировала несколько минут назад без личного согласия. Растерянно поглядев на него с минуту и так и не дождавшись ответных действий, я аккуратно придвинулась, оказываясь плотно прижатой к его боку. - Пожалуйста, извини, я не думала что так ... Я прервалась, слова застряли где-то глубоко. Он посмотрел на меня, словно ожидая чего-то определенного, и, опустив ресницы, я бессовестно вскарабкалась на него, удобно усаживаясь сверху. Мэнсон молча провел ладонью по моей спине, накрутил волосы на кулак и потянул вниз. Его безмолвие затянулось и это слегка настораживало. Я выдохнула, почувствовав, как он ослабил хватку и опустил руки на мои бедра. Острые ногти прошлись по коже. Знаю, может прозвучать глупо, но как же я любила эти руки. Слегка заострённые большие пальцы, неизменно содранный черный лак и.. тоненькие полоски шрамов, местами слегка красных и опухших, а местами белых и уже порядком заживших. Татуировки, значение которых я конечно же разгадать не могла и ощущение бешеного тепла, пускающего стада мурашек по телу. Я никогда раньше не обращала особого внимания на чужие... конечности, это было для меня чем-то незаметным и обыкновенным. Ещё ни разу я не встречала таких отвратительно - притягательных рук, совращающих тебя одним только своим видом. Словно прочитав мои мысли он поднес ладонь к моей щеке, проведя большим пальцем по нижней губе, и заставил обхватить его, проталкивая глубже в рот. Свободная рука опустилась вниз, пробираясь под одежду и прижимаясь практически вплотную. - Ты такая мокрая детка, это из-за меня? Он прошептал это приблизившись к виску и я осоловело кивнула не отводя взгляда. Неприятная концентрация тумана в голове не собиралась развееваться, казалось, что все мои движения и не мои вовсе. Я словно наблюдала за происходящим от третьего лица, как обычно случается во снах. Зажмурив глаза, я вдруг почувствовала острую слабость, все тело слегка потряхивало, то ли от наркотиков сомнительного происхождения, то ли просто от усталости, я не могла точно понять. Казалось, что ещё несколько секунд и сознание провалится в ту манящую черную щель под кожаными сидениями. Просунув руки под пиджак, я слабо обняла его, сжала, прижавшись щекой к чужому телу и прикрыла глаза. Он был нереально горячий там, хотелось слиться с этим странным теплом, утонуть. И даже если бы меня попросили встать сейчас, клянусь, я бы и с места не сдвинулась. Мэнсон замешкался из-за таких резких перемен в ходе нашей "беседы". Мне было очень плохо и кажется только сейчас до него стало потихоньку доходить. Поднеся руку к моей сонной артерии, он замер, отсчитывая пульс. - Твою мать, Лили! Он начал судорожно тормошить меня, хватая за плечи. До моих ушей доносились отголоски его криков, он, кажется, что-то говорил, стараясь привести меня в чувства, но все это оставалось на поверхности. Я тонула в этом мерзком чувстве обречённости, жалея, что вообще взяла эти гребаные таблетки из чужих рук. Практически не соображая что происходит, я попыталась безуспешно разлепить глаза, чувствуя чужие прикосновения на мокрых щеках. "Я что, плачу...?" ................... Меня разбудил мерный стук неподвижных часов, тех самых, под шум которых я проснулась в первый раз. Тихие толчки смешивались с неизменным потрескиванием камина и отголосками пульсирующей боли в висках. Я зацепилась за черную точку узора на потолке и расфокусировала взгляд. Мысли, так и не успев сформироваться, осели где-то в глубине сознания, а на их место пришла лёгкость, возможная только по утрам, когда ты ещё не вспомнил о всех своих проблемах, когда голова удивительно пустая, словно чистый лист. Я потянулась, неожиданно уперевшись ногами в кого-то, резко подняла взгляд и все воспоминания медленно заполнили свои ячейки, все вдруг вернулось, встав на свои места. Он полулежал на противоположной части дивана, облокотившись о спинку и спал укутавшись в пиджак как в одеяло. На прикроватном столике были разбросаны какие-то колбочки и таблетки, а в его руках было крепко зажато все ещё слегка влажное холодное полотенце. Мысль о том, что он пытался помочь мне, вызвала внутри странное незнакомое чувство, сродни тоске или затянувшейся печали. Наверное это была благодарность, но признавать этого я не собиралась. Я скользнула взглядом по чужой фигуре, неспешно изучая и совершенно не опасаясь за то, что меня поймают. На его лице, скачущими рыжими бликами отражались огоньки от камина, волосы были растрепаны, от вчерашней укладки и следа не осталось. Макияж практически стёрся, полупрозрачными разводами расползаясь около губ и под глазами. Кажется я начинаю понимать почему его кожа выглядит так убийственно и сплошь вся покрыта рубцами, он ведь даже умыться порой не в состоянии. Потратив несколько долгих секунд на разглядывание костюма, уже изрядно помятого за эту ночь, я без особых раздумий подняла взгляд, неожиданно наткнувшись на чужие глаза, изучающие меня без доли сна. Я зажмурилась, глупо надеясь, что он мог не заметить. В любом случае это гораздо легче, чем начинать разговор первой. Несколько мгновений ничего не происходило и тишина стала практически невыносимой. Он тихо вздохнул и положил ладонь на мою ногу, придвигая ближе и прижимая меня к своему боку. Стянув край одеяла Мэнсон укрылся и молча уставился на огонь. Я последовала его примеру и остановила взгляд на рыжем беснующимся пятне. Лицо обдало приятным жаром, а по телу побежали мурашки от ощутимого контраста с прохладным воздухом, осевшим в комнате ещё с ночи. На мне было только нижнее белье и все ощущения обострились до предела, а вопрос о том, куда исчезла остальная одежда казался просто идиотским. Он сидел практически неподвижно, словно ещё не до конца проснувшись и придя в себя, Потемневшие глаза переливались в свете огня. Было что-то особенное в этой тишине, в обыкновенном безмолвии, словно и не обязательно было что-то говорить рядом с ним. Но это нельзя было назвать спокойствием или стабильностью, которую ты испытываешь только рядом с родным человеком. Мне казалось, будто я знаю его тысячу лет. Возможно мы встречались в прошлой жизни, а может в детстве я увидела его фото в одном из многочисленных журналов и образ оставил отпечаток на подкорке сознания, оставшись навсегда где-то глубоко внутри. Не могу сказать точно, но искоса глядя на его отточенный и заметно измотанный профиль, я вдруг подумала, что могла бы знать его целую вечность. - А ты везучая, черт возьми. Я повернулась, вяло кинув ему вопросительный взгляд. - У меня было такое однажды, и, знаешь, пришлось откачивать. - Ну и как, откачали? - К сожалению.... Он глупо развел руками. Я тихо хмыкнула, уткнувшись лицом в собственные колени и прикрыла веки. Казалось, что ещё несколько секунд и я снова провалюсь в привычную кроличью нору, такую темную, пугающе - бесконечную, но спасительную. - Ты бы забыл обо мне на следующий день, если бы я... Его пальцы больно сомкнулись на запястье, железные кольца врезались в податливую кожу, давая понять, что я говорю глупости и пора бы уже замолчать. Мэнсон поднялся, разминая затёкшие конечности, и, как ни в чем не бывало, проплыл к противоположному краю комнаты, скрывшись за поворотом и оставив меня размышлять над своими словами в гордом одиночестве. Мурашки неприятным холодком пробежалась по спине, заставляя напрячься и окончательно прийти в себя. Терять сознание как-то перехотелось. Ты никогда не узнаешь, чего ожидать от него, никогда не догадаешься, чем будешь расплачиваться на этот раз. Он словно книга, которая каждый раз меняет сюжет, не важно сколько раз ты её перечитываешь . Через несколько минут, к моему облегчению, чужой силуэт проскользнул обратно. В руках высокий стакан с чем то горячим и слегка дымящимся. Он сунул мне в руки, кто бы мог подумать, зеленый чай и уселся рядом на свое место, попутно копаясь в телефоне, что-то старательно выискивая. Мгновением спустя комнату заполнили первые звуки " Marian " - The Sisters Of Mercy и время остановилось. Все мое существо обратилось в слух. Это звучание завораживало точно так же, как и в первый раз, по правде сказать, не думала что когда-то услышу его снова. Было в нем что-то тайное особенное, что-то необъяснимо - далёкое и тоскливое. Что-то родное и давно забытое. - " Я слышу твой зов, Мариан " * - его тихий голос смешивался с музыкой, практически сливаясь в унисон. Я поднялась, откинув покрывало, хотелось танцевать, но ноги не слушались. Все тело дрожало от слабости, перед глазами плыло. Не успев и шаг сделать, я свалилась, больно ударившись коленями об паркетную плитку и оперевшись ладонями в пол. Он тихо хмыкнул, протягивая мне руку, и я схватилась, усаживаясь внизу между его ног. Его пальцы прошлись сквозь мои спутанные волосы, я сжала его бедра сквозь брюки. Глаза безбожно горели. - Можно я ...? Он не дал мне договорить, и затянул на колени. Я зажмурилась утыкаясь горящим лицом в его холодную шею, к горлу подкатил ком. Хотелось просто исчезнуть, только бы не испытывать больше этого отвратительного чувства полной беспомощности, когда все твое тело выворачивает наизнанку и ты ничего не замечаешь кроме всепоглощающей и тянущей боли. - "Я молю об одном: спаси, спаси, спаси меня От смерти..." * Помню как он крепко сжал меня, объясняя это тем, что я не должна терять сознание, иначе могу больше не проснуться, а я просто молилась чтобы ломка поскорее закончилась, хватаясь за его руки и пытаясь подавить дрожь. Я надеялась забыть все это как страшный сон. Однако определенным дням суждено остаться с нами навечно, не важно были ли они наполнены бесконечным счастьем , потерей или печалью. В конце-концов, когда спустя долгое время ты вспоминаешь о них, в ужасе утраченного вдруг приходит осознание, что это произошло лишь однажды и осталось самой сильной эмоцией, которую тебе довелось испытать. Время пролетело, а ты даже не заметил как все исчезло. ✦