Away from the World

      Новый день начался с ароматного запаха и лёгкого пробуждения. Томми проснулся, укутанный в одеяло. Прохладный воздух обволакивал тело, а его пушистые волосы уже слегка загрязнились, но все так же сияли на свету. Парень приподнялся, зевая и поднимая руки ввысь. Он сделал это непроизвольно, но, если бы сторож, да и любой другой человек увидел этот жест — был бы очарован исходящей от Томми теплоты. К несчастью, парня, спавшего рядом, не наблюдалось в комнате.       В горле было сухо: Томми уже запланировал в первую очередь пойти на кухню. Из коридора послышались звуки, кажется, зажигания конфорки. Томми, лениво поднимаясь, решил всё-таки не оставаться в кровати ещё дольше. Если бы он пробыл в мягких простынях ещё хотя бы пару минут, то мог бы уснуть вновь.       Перемещаясь медленно, кое-как спросонья двигая ногами, парень шёл к источнику приглушённых звуков и вкусного запаха. На кухне, одетый в фартук, готовил сторож, напевая что-то себе под нос. Томми мягко заулыбался, предвкушая хороший домашний завтрак. «Нужно будет тоже чего-нибудь сварганить, а то, чего я только ем чужую пищу», — подумалось Томми, — «Хотя, может, сегодня он готовит только для себя?»       Томми, искренне желая помочь, налил два бокала с чаем. Он подумал, что если будет просто смотреть, как второй готовит — то будет корить себя всю эту неделю. Сторож наложил омлет в тарелки, и они сели завтракать. Звон столкновения вилок с тарелками и негромкие звуки пережёвывания пищи. Не думая о чём-нибудь сложном, Томми просто кушал, пытаясь запомнить вкус омлета. Его сожитель действительно очень вкусно готовил, и парень поставил перед собой задачу до отъезда узнать тайный рецепт, делающий из обычного яйца настоящее наслаждение. — Вы выспались? — спросил сторож, смотря на Томми через маску, — Попробуйте поговорить, горлу уже должно было стать легче.       Взглянув исподлобья на парня, Томми сжал губы, неуверенный в том, что за короткий срок вообще можно настолько вылечится. Нет, Томми всегда считал себя очень крепким, действительно оправляясь от лёгких травм мимолётно, однако разве это не была серьёзная рана? Прижав руку к горлу, парень решил попробовать. Он сглотнул, и, прикрыв глаза, начал говорить: — Аа… — небольшой звук болью отдался в горле, напоминая ангину или сильную простуду, — мне уже легче, но… говорить больно. — Тогда стоит ещё потерпеть, — удовлетворенно кивнул сторож, доедая еду, — чем меньше будете говорить, тем скорее выздоровеете.       Позавтракав, они отправились стирать одежду. Охотник умел стирать, но он делал это так редко, что позабывал все основы. Сторож решил объяснить и научить всему Томми, чтобы, в крайнем случае, Томми смог застирать свою одежду. Они стояли друг около друга, а Томми держал в тазике с водой свою футболку. — После того, как мы натрём её мылом, она должна полежать полчаса, — спокойно рассказывал парень.       Томми вопросительно сжал в руке мыло и достал одежду, замоченную в холодном тазике. Он начал намыливать одежду круговыми движениями, медленно и аккуратно, переживая, что повредит одежду. — Нет, подождите, — взволнованно и неудовлетворённо, Сторож схватил руку Томми, останавливая чужие движения. Томми вздрогнул, неловко вглядываясь в маску сторожа: «Неужели я делаю что-то не так?», — давайте я покажу, как нужно…       Зайдя за спину парня, сторож схватил чужие руки в свои и начал управлять. Томми ахнул, но смущённо согласился на это, хоть в голове и крутилась яркая картина о неожиданном домогательстве. Сторож, наверняка, совсем не думал об этом так же, как и Томми, но последнему было плевать, когда его держали за руки, а их тела крепко прижимались друг к другу — мысли о стирке были уже где-то отдалённо.       Слуги в доме Томми никогда не смели обращаться так с парнем, даже собственный отец никогда так не поступал, поэтому охотник был очень смущён: это было…непривычно. Парень ощущал прилив странных чувств, он пытался сосредоточится на действиях и словах сторожа, но контролировать сознание являлось нелегким дельцем.       Хоть Томми уже и был совершеннолетним, но в душе на какую-то часть оставался ребенком. Будучи младшим в своей семье, он привык, что к нему относятся, как к ребенку и поэтому внутренне всё ещё держал себя на психологическом уровне подростка, потакая желаниям старших. Были, конечно, и другие причины тому, чтобы Томми внешне застрял на этом этапе, но сам парень, конечно, никогда бы не признал ни одну из них, как и то, что хочет продолжить вести себя как подросток.       Сторож схватил рукой Томми мыло и быстро начал натирать одежду вперёд-назад. Ранбу негромко проговаривал: «Представь, что пытаешься измельчить мыло на терке». Футболка намылилась намного раньше, чем могла сделать то же в руках Томми. Отпуская руки парня, сторож спросил в самое ухо Томми, отчего охотник вздрогнул: — Всё понятно?       Отстраняясь. Томми кивнул и повернулся в другую сторону, чтобы парень не увидел его румянца, который в воображении уже успел сам себе нарисовать парень. «И всё-таки, я научился чему-то новому», — улыбнулся Томми, краем глаза рассматривая охотника. Он старался не думать о прошедшем, хотя сердце всё ещё отдавалось в прежнем, слегка быстром ритме. — Вернёмся сюда чуть позже, — вздыхая, вышел из комнаты сторож, а Томми увильнул за ним.       Они прошли на веранду, Томми послушно следовал, пытаясь успокоиться. У него было ещё много странных опасений в голове, а когда они ступили за пределы дома, ему резко вдруг пришла умопомрачительная идея: «А вдруг он меня принял к себе, потому что… потому что… нетрадиционной ориентации?»       Искоса смотря на молодого парня, Томми сглотнул. Он совсем не видел женских фотографий в доме, а те стопки бумаг вовсе не походили на эротические журналы. Сбивая парня с мыслей, сторож внезапно произнёс: — Мне нужно уйти на разведку, — взвалил новость на охотника парень, — вернусь ближе к ночи, если повезёт, то вечером.       Томми кивнул, и сторож, отворачиваясь, ушёл, вскоре пропав на горизонте среди тёмных и высоких деревьев. Парень остался один, в чужом доме, среди леса. Звучит жутковато. Томми уже бывал дома один, однако тогда он знал местность и дом, прекрасно понимая, что за покушения на владения его семьи люди поплатятся в два раза больше, но здесь он совершенно ничего не знал.       Чувствуя себя беспомощным, Томми зашёл в дом, закрывая дверь на ключ. Он направился по коридору, думая, чем бы себя занять. Он мог бы заняться стиркой одежды, но нужное время ещё не подошло. Проходя мимо комнат, ему в голову пришла довольно глупая идея.       «Почему бы не поискать у него в комнате эротические журналы?», — Томми взглянул на распахнутую комнату, и подумал, что чему быть — того не миновать. Он прошагал внутрь, смотря на порядок, который для не приглядевшихся может напоминать хаос — хоть на первый взгляд вещи кажутся разбросанными, на деле, за пару дней нахождения в доме, Томми заметил, что они на деле расположены в аккуратном порядке.       Проходя мимо явно подозрительных стопок, Томми направился к шкафам, расположенным вдали комнаты. Он прикусил губу, открывая запылившиеся створки нижних ярусов шкафа.       Пусто.       Томми хмыкнул, закрывая полки обратно.       «Ну да, действительно, это слишком заурядное место для подобного рода вещей».       Он продолжил искать, перерыв ещё несколько шкафов. В итоге, ничего не отыскав, парень плюхнулся на диванчик, смотря на потолок. Он зажмурил глаза, пытаясь выкинуть из головы эту проклятую мысль о том, что его сожитель — гей, который задумал сделать с охотником что-то нехорошее. Томми хлопнул себя по щекам, умирая внутри.       Ему уже много раз признавались в любви как девушки, так и парни, но в этот раз случай был особенный — ему бы приходилось сожительствовать с этим человеком ещё несколько дней. Томми сжал руками волосы, убиваясь собственными мыслями.       «А если те чудища на деле не имеют яда, и он просто дурит меня?», — или, ещё хуже, — «Может, он поит меня снотворными, а ночью…»       «И не показывает лицо, чтобы я не смог его найти в будущем!»       Кажется, совсем потерявшись в пучине собственного сознания, Томми начал думать над всеми возможными исходами. Пригнувшись, чтобы стать в знаменитую позу «Синдзи Икари на стуле», Томми почувствовал покалывание в районе ног. Что-то кололось.       Вскочив, парень взглянул на диван. Торчащий из-под края дивана клочок бумаги. Томми схватил рукой и потянул на себя бумагу. Черная обложка буквально без всего. Парень открыл и пролистал, а после того, как его взгляд уловил несколько обнажённых женский фигур, сразу захлопнул.       Ой!       Томми вложил журнал обратно. Оглядываясь по сторонам, парень быстро ретировался из комнаты. И как он вообще мог подумать о том, что его сожитель на самом деле голубой? Может на деле что-то не так с самим Томми? Неожиданная находка успокоила парня, и он со спокойной душой отправился достирывать одежду, пытаясь попутно выбросить произошедшее из головы.       Через некоторое время парень закончил со стиркой, и, вывесив одежду на веранде, решил принять ванну. За окном уже постепенно начинало темнеть. Руки парня устали натирать разнообразную одежду, не считая чужого нижнего белья, которое Томми так и оставил в тазике.       Томми давно не принимал воду не в полноценном душе, а, как ему рассказал сторож, здесь он наливал воду в бочку. Удивительно и необыкновенно — именно так это звучало для Томми, пользовавшегося практически всегда современными удобствами. Смотря на чистую и большую по объёму бочку, парень думал, платит ли вообще сторож за воду?       А если платит, то сколько, чёрт возьми? Это же наверняка крупная сумма. Наливая в бочку воду через кран, Томми ожидал, пока та заполниться. В это время он нашёл мыло и ещё пару средств для ухода за собой, подготавливаясь к купанию. Так как его предыдущая одежда не высохла, Томми взял из шкафа сторожа чужую, немного большую по размеру. Однако размеров меньше не было, поэтому, терпя будущие страдания со слезающими штанами, около одежды лежал ремень от брюк Томми.       Бочка постепенно наполнилась. Раздевшись, Парень опустился внутрь, окунаясь в воду по пояс.       «Немного прохладная, но чего ещё ожидать».       Кожа покрылась мурашками, однако Томми он лишь сильнее углубился в воду, прикрывая глаза. Постепенно привыкнув к воде, парень поднял голову вверх, возобновляя дыхание. Он отдыхал, проводя время в воде.       Натирая тело мылом, Томми понимал, как неудобно купаться с раненной рукой. Пока он весь находился в воде, он не мог мочить рану, поэтому левая рука находилась за пределами бочки. Чувствуя, как холодные капли воды соприкасаются с левой рукой, парень боязливо уводил руку подальше от бочки. Томми вымылся, чувствуя себя, наконец, чистым.       Он услышал звуки открытия двери где-то вдалеке. Всё ещё оставаясь в бочке, парень вздохнул от переполняющего тело комфорта.       «Ощущение, словно я нахожусь в утробе матери», — парень не мог сказать, что бочка — идеальное место для принятия водных процедур, но это было вовсе не так дурно, как ему казалось изначально. Наконец, вылезая из импровизированной ванны, парень вытерся предоставленным полотенцем и переоделся. Одежда действительно была большой, и хоть парень и привык к оверсайзу за пару дней, но все равно очень ждал, когда его одежда высохнет. Если бы ремень ещё не придумали, возможно, Томми пришлось бы взять самую большую футболку в чужом гардеробе, и носить её прямо как платье.       Парень обхватил руками бочку и потащил к выходу. Сторож вкратце объяснил, куда выливать воду, поэтому парень, шагая, шёл к веранде. — Вам помочь? — окликнул сторож парня, подходя откуда-то со спины. Парень уже и забыл, что тот успел прийти, поэтому на мгновение испугался, а потом, наконец, задумался над словами.       Томми покачал головой. Он слышал, как сторож зашёл внутрь, и думал, что тот, должно быть, подустал. Парень поплёлся к двери, как вдруг бочку выхватили из его рук. Парень хмыкнул, смотря, как сторож помогает тащить бочку. — Вы всё ещё ранены, не забывайте, что вам не стоит сильно тревожить рану, — он указал на забинтованный укус на левой руке, заставляя Томми моментально смириться. Они дотащили бочку до места и слили воду.       Возвращаясь обратно, сторож сказал, что тоже примет ванну, уходя с веранды. Услышав от сторожа, что в окрестностях всё чисто, парень удовлетворенно кивнул. Вечер окончился вполне хорошо.       Ночью Томми вновь попытался снять маску. Дождавшись, пока сторож уснёт, парень потихоньку убрал маску с лица, разглядывая спящего человека. Охотник восхищённо взирался на закрытые глаза и незнакомые черты лица, хоть их и почти нельзя было разглядеть во тьме. Однако образ длинных ресниц и тонких губ остался в памяти охотника.       Сторож неожиданно вздрогнул и закрыл лицо маской, отворачиваясь в другую сторону. Томми лежал молча, ожидая реакции. Всё происходило так мимолётно, что парень не успевал размышлять — детали казались размытыми, а охотник не смог запомнить большинство из увиденного, оставляя в воспоминаниях жалкие расплывчатые силуэты. Проклятая тьма! Секунда, и сторож поднялся с кровати. Он ушёл, не проронив и слова.       А Томми, ворочавшись какое-то время в кровати от волнения за произошедшее, в итоге уснул, не решившись выйти вслед за парнем.