Драконы старой Валирии

Без крыльев в пещеру можно было попасть лишь сквозь узкую вертикальную щель скале. Люцерису и Эймонду пришлось боком протиснуться внутрь, а потом осторожно спуститься по отвесной стене. В пещере было сумрачно и тихо, лишь издали доносился глухой звук капающей воды. Земля под подошвами казалось теплой. Здесь повсюду были вулканы, и огонь из недр поднимается близко к поверхности. Осматривать пещеру приходилось очень тщательно, каждый бугорок или камень мог оказаться кладкой, а в таком полумраке можно легко ошибиться. – Кажется, нашел! – радостно закричал Люцерис. Он опустился на колени перед коконом из ссохшихся драконьих экскрементов и слизи и постучал кулаком. Удар по твердой поверхности отозвался глухим звуком. – Там что-то есть! – победно сказал Люцерис. Эймонд встал на колени рядом и тяжелой рукоятью кинжала разбил жесткую корку. Изнутри повалил теплый пар. Эймонд раскрыл кокон, как лепестки причудливого цветка, добираясь до сокрытого внутри сокровища. Он вынул одно яйцо, протер бока перчаткой и передал Люцерису. Тот благоговейно принял яйцо и повертел в руках, любуясь золотистым отблеском на зеленых чешуйках. Следом Эймонд вытащил еще два яйца. – Всего три, – объявил он. – Какое удачное совпадение! Для Эйгона, Визериса и малыша, – обрадовался Люцерис. Эймонд осторожно убрал драконьи яйца в матерчатую сумку. – Не ожидал такой прыти от Вхагар, – усмехнулся он, качая головой. – Как она вообще подпустила к себе твоего коротышку? – Драконы видели, как часто спариваются их всадники, и не смогли остаться в стороне, – пошутил Люцерис. – Это настоящая любовь! Эймонд усмехнулся, схватил его за шею влажной от слизи перчаткой, зацепил зубами нижнюю губу и осторожно потянул. В ответ Люцерис игриво лизнул его язык. – Значит, стоит ожидать новой кладки? – весело спросил Эймонд. – Когда у Джекейриса появятся дети, им тоже понадобятся драконы. Нужно хорошо постараться, – Люцерис поцеловал уголок его губ – Хочешь начать прямо сейчас? – взгляд Эймонда потемнел от желания. – Деймон где-то в соседней пещере. Боюсь, что в своих поисках он скоро наткнется на нас, – предупредил Люцерис. – После того, как он застукал нас на своем обсидиановом троне, его уже ничего не удивит. Люцерис рассмеялся и уткнулся лбом в шею Эймонда. Как бы ему ни хотелось продолжить, но пора было возвращаться в замок. По сравнению с шумной столицей, Драконий камень казался безлюдным и неуютным. Скорее, это был не замок, а военная крепость, древняя твердыня, построенная их валирийскими предками. До прибытия Таргариенов со своей челядью, здесь жили Квохерисы, служившие кастелянами замками вот уже многие годы, и оставался небольшой гарнизон для защиты. Здесь ничто не напоминало великолепные и торжественные здания Валирии из светлого мрамора, с резными колоннами, стеклянными куполами и позолоченными статуями. Лишь исполинский темно-серый камень, острые углы башен, разрезающие небо, и грубо высеченные драконьи изваяния. В мрачных коридорах и залах часто гулял ветер, а ночи становились такими холодными, что Люцерис тесно жался к Эймонду под ворохом одеял. Но драконы полюбили остров. Так же, как и на их родине, здесь повсюду курились вулканы, в пещерах у их подножия драконы чувствовали себя вольготно. Драконы Рейниры и Деймона часто сплетались в небе. И, к всеобщему изумлению, Вхагар с Арраксом. От этой пары и появилась первая кладка на острове. Люцерис с сияющей улыбкой вручил матери их находку – самое красивое драконье яйцо, нежно-розовое с золотистыми завитками. – Это для малыша! – гордо объявил он. – Будущего всадника дома Таргариен! Рейнира благоговейно приняла яйцо и приложила к своему округлившемуся животу. Ее время было уже близко. Все ждали этого события с нетерпением – первый Таргариен, рожденный на новой земле. – Надеюсь, это будет девочка, – рассмеялась она. – Мне нужно будет на ком-то женить своих младших сыновей. Люцерис тоже засмеялся, зная, что мама шутит. Рейнира безумно любила своих сыновей, но он знал, что она всегда мечтала о дочери. Младшие братья уже подрастали, и Люцерис надеялся, что скоро их яйца проклюнутся, и в их семье появятся новые драконы. Деймон мечтал, что однажды их будет так много, что они станут безраздельно владеть небесами. Деймон называл их вотчину Маленькой Валирией. Остров Дрифтмарк был владением дома Веларионов, их дальних родичей, морских лордов, которые властвовали в Узком и Летнем море, торговали со всеми валирийскими колониями, Летними островами, плавали за Яшмовое море и Асшай. Лорд Корлис был отцом Лейнора, первого мужа Рейниры, который дал Джекейрису и Люцерису свое имя. Теперь они снова были готовы породниться с Веларионами, когда Джекейрис обручился со старшей внучкой лорда Корлиса – Бейлой. Деймон хотел обручить Люцериса с ее младшей сестрой, но тот наотрез отказался. «Я не свободен, чтобы жениться, потому то вручил свою жизнь Эймонду перед ликом Четырнадцати Огней!» – решительно заявил Люцерис. Деймон покипел от ярости, но ничего не мог сделать, даже он не смел пойти против священного обета. Лишь иногда сетовал, что уплыла такая удачная партия, как Эймонд. Даже в изгнании Деймон продолжал плести интриги. Вместе с Веларионами власть над западным берегом Узкого моря разделяли дом поменьше – Селтигары с острова Клешня. Их корабли нередко заходили и в андальские поселения на побережье западного материка. Еще несколько рыбацких деревушек было раскидано на островах в проливе Глотка. Закатные королевства андалов, которые здесь называли Вестероссом, по-прежнему неизбывно манили Деймона. Он часто смотрел на запад, словно мог разглядеть их с Драконьего Камня. Близкие, как никогда, и такие далекие. Он все еще не оставлял мечты завоевать их, хотя у него не было армии, и совсем мало драконов. Возможно, когда-нибудь это сделают его потомки… Люцерису нравилась жизнь на Драконьем Камне, суровая и понятная, без лицемерия политиков, ядовитых улыбок и высокомерия благородного общества. Здесь жили лишь простые пастухи, рыбаки и моряки, для которых драконьи всадники казался кем-то вроде небожителей. Он немного скучал по гонкам, но с легкостью мог пожертвовать ими ради своей новой жизни. Спустя два года Драконий Камень уже стал для него настоящим домом. Люцерис знал, что Эймонд скучает по семье, особенно по Хелейне и близнецам. Они иногда общались через обсидиановые свечи, но этого не хватало. Люцерис боялся, что однажды Эймонд пожалеет, что перебрался сюда, но каждый день тот уверял в обратном. Люцерис и Эймонд любили подолгу летать над побережьем, исследовать новые земли, иногда решались залететь подальше вглубь нового континента. Деймон столько рассказывал о нем, а теперь Люцерис видел все собственными глазами – бесконечную зелень лесов, просторы берегов полноводных рек, снежные шапки гор. И восторгом в душе отзывалось «Это теперь мой дом». По примеру Деймона после каждого путешествия они стали наносить на карту новый кусочек исследованных территорий. Люцерис шутил, что Деймон продолжает готовиться к завоеванию. Эймонд отвечал, что это вовсе не шутка. Обсидиановые свечи перестали загораться около двух месяцев назад. Пламя по-прежнему вспыхивало, но не получая отклика с другой стороны, быстро затухало. Деймон решил, что что-то случилось с их свечами. Возможно, вдали от Валирии их магия иссякала, он не слышал, чтобы такое случалось прежде, но не находил объяснений. – Ничего, когда Корлис вернется из Валирии, он привезет нам новых свечей, – успокаивал он семью. Но вернувшись, лорд Веларион привез другие, очень страшные дары… Деймон собрал семью и всех домочадцев в Великом Чертоге, куда в спешке прибывали все валирийцы с соседних островов. Все тревожно переговаривались, пытаясь понять, за новости привез Морской Змей, но даже самые страшные слухи не смогли сравниваться с тем, что они услышали. – Едва мы прибыли в Волантис, то узнали о случившейся катастрофе, – мрачно сообщил Корлис Веларион. – Говорят, что боги разгневались и обрушили Рок на Валирию. Ее больше нет… Рейнира в защитном жесте обхватила живот. – Что это значит, Корлис? Что произошло? Ты что-то видел… Мой отец?! Корлис Веларион покачал головой. – Я не смог попасть в Валирию, путь туда закрыт, море бурлит и пылает, все заволокло дымом, а полуостров охвачен огнем, там до сих пор, не переставая, извергаются вулканы. Их огонь видно за много лиг, а пепел доносит даже до Волантиса. Те моряки, что успели уплыть, говорят, что вулканы взорвались в один миг, а землетрясения было такой силы, что землю разорвало на части. Никто там не мог выжить, ни люди, ни драконы… Все потрясенно молчали, каждый пытался справиться с этой новостью. У всех в Валирии остались родные и близкие, каждый оставил на родине частичку своей души, и никто не мог поверить, что эта связь так жестоко и внезапно оборвалась. – Хелейна… – безжизненно произнес Эймонд. Его лицо в миг осунулось и побледнело. Люцерис осторожно тронул его за руку. – Хелейна видела это в своих снах, – громче сказал Эймонд, и все повернулись к нему. – Только мы не понимали и слушали ее… Все они были своего рода изгнанниками, кто-то добровольным, кто-то нет. Люцерис знал, что никогда не вернется в Валирию, но мысль о родине, которая осталась где-то там далеко, все равно согревала его. А теперь казалось, что вырвали кусок его души. – Это ужасные новости, которые трудно принять. И нам всем нужно время, чтобы смириться и оплакать нашу родину, – Деймон привлек к себе жену, своих приемных сыновей и племянника, и все они стояли, цепляясь друг за друга в отчаянных объятиях, пытаясь найти утешение. – Что теперь с нами будет? – горько спросила Рейнира. – Мы продолжим жить, как раньше, нам ни в коем случае нельзя отчаиваться. Сейчас мы должны быть как никогда сильны, потому что теперь наследие Валирии лежит на наших плечах. Он обвел взглядом молчаливых людей, собравшихся в Великом Чертоге, последние обломки старой Валирии и торжественно произнес: – Я тоже оказался своего рода провидцем, когда захотел перебраться сюда. Теперь это наш священный долг! Мы построим здесь свое царство, и сохраним величие Валирии для наших потомков. Потому что мы последние драконы!