— Сильно пьян? — тихо спросил Чанель, когда Крис подошел сзади и положил свои руки ему на плечи, упираясь подбородком в свои ладони. Их щеки почти касались, но Фань держал дистанцию от греха подальше.
— Нет. Я же не пил практически, так, Колу с Луханом, — ответил Ифань, стараясь помимо сосредоточения на словах Чана, еще и слушать инструктора, который правила объяснял. — А ты?
— Ну, такое, — усмехнулся Чанель, уже начиная ловить кайф от дыхания Криса у самого уха и идущего тепла от тела Фаня. — Вести байк смогу. Ты уже пару себе нашел?
— А ты как думаешь? Кто еще из всей этой своры твоих друзей согласится сесть со мной на одни мотоцикл?
— Хм… Бэкхен? — предположил очень задумчиво Чанель. – А, может, Джунмен.
— Ха-ха, как смешно, — хмыкнул Крис, опуская одну руку и щипая Чана за бок. Тот тут же подскочил на месте, шипя и ударяя Криса по руке.
— Больно, между прочим! Эй, ты куда? — Чанель состроил еще более недовольную моську, чем когда Крис ущипнул его, после того, как блондин вообще отошел и встал рядом.
Фань только удивленно вскинул бровь, немного не догоняя, что от него хотят, он же тут стоит, в самом деле. Тогда Чан, закатив глаза, сам поднял руки Криса, заводя их себе за шею и становясь перед Фанем, объясняя свое поведение тем, что так теплее. На самом деле так теплее, но запястья-то можно отпустить? Или…, а ладно, и так замечательно, не смотря на то, что ладони у рыжего ледяные, а Крис весь чуть ли не пылает, по сравнению с Елем.
— А ты с кем поедешь?
— С Бэком, он самый легкий из всех, — ответил Чан. — А ты с Луханом, да? — с легкой обидой в голосе произнес Чан. Не то чтобы он сильно обижался, или еще что-то, просто Крис постоянно с Луханом, опять. А с самим Чаном общался пару раз только на тренировках, ограждая себя от любого общения вообще. Опять же из-за Лухана… хотя, сейчас же все хорошо? Чего Чан вдруг так насупился? Он сам не понимает.
— Ревнуешь? — усмехнулся Фань, очень неожиданно для Чанеля, дуя ему в ухо. Чанни опять чуть не упал на месте, но Крис успел его удержать и тот, единственное, что смог сделать — это фыркнуть и потереться ухом о руку Фаня.
— Еще чего, ревновать тебя к Оленю. Вы же друзья, — ой как Фаню понравился этот акцент на «друзья». Просто вот аж распирает от поведения такого чанелевского. — И вообще! Ты правила слушаешь?
— А ты?
— Бля…
Крис широко заулыбался, наконец, отпуская Чана, и двинулся в направлении «своего» мотоцикла с уже стоявшим рядом Ханем.
— Быстрей, Чанни! — парень даже не успел Крису ничего сказать, как Бэк уже потянул его за руку к новенькому мотоциклу, что папа подарил.
Чанелю ничего не оставалось, как чуть ли не в припрыжку побежать за Бэкхеном, в то время как Крис уже спокойно стоял возле Лухана.
— Ты понял, что от тебя требуется? — подозрительно спросил Хань.
— Э-э-эм… не-е-ет… — честно признался Крис, опуская голову. Ну, а что? Чанель был важней, в самом деле, какие к чертям инструкции, когда так близко Чан стоял и благоухал алкоголем и еще чем-то вкусным таким… ммм… - Бля, Лухан! — от приятных воспоминаний избавил Олень своим очень точным подзатыльником.
— Умел бы я водить, уже давно бы тебя послал, придурок. Слушай внимательно, а не о Чане думай, он пока не твоя лавелка! — Лухан просто рвал и метал, а Крис только и мог, что кивать и соглашаться со всем, что тот скажет, пришлось даже смирился с «не твоей лавелкой», а ведь обидно, блин. Но лучше Ханя сейчас не злить, а то точно сам поедет, пусть и не умеет, или выберет себе другую пару.
— Значит три круга и два подхода, да?
— Да. Без шлемов, и держаться я буду за тебя, уж прости.
— Ничего, не привыкать. Исин только так со мной и ездил. Главное, чтобы Джунмен не ревновал, — ухмыльнулся Фань, седлая байк.
— Или Чанель, — в тон Фаню скривил усмешку Лухан, усаживаясь сзади и тут же прижимаясь к другу. — Ахринеть, ты горячий.
— Чану тоже это понравилось, — заулыбался Фань поворачиваясь лицом к Лухану. — Готов?
— К чему? —, но не успел даже Лу как следует ухватиться за бока Фаня, как тот уже завел мотоцикл и резко рванул с места. – БЛЯ! Полегче, я же упаду! — заорал тут же Лухан, хватаясь за сумасшедшего блондина, как за последнее спасение.
— Прости, проверка. Вроде не разучился водить, — снижая скорость, извинился Фань и, повернув, подъехал к старту.
А дальше все происходило настолько быстро и стремительно, что Крис даже не успевал мыслями догонять все, что творилось вокруг. Ветер, врезаясь в лицо, будто царапал нежную кожу, путался в волосах и свистел в ушах. Непередаваемые ощущения просто. Лухан тоже кайфовал сзади от потоков холодного ветра, и то, с какой скоростью несется Крис по трассе, обгоняя противников. Поворот за поворотом, круг за кругом, вспышки света, крики, смех, рычание моторов. Все смешалось в голове, хаосом и шумом поглощая здравомыслие, и только стоило Лухану пронзительно завизжать в ухо, как Крис будто вынырнул из поглотивших его звуков. Как после прыжка в воду, еще отдышка и совершенное не понимание, что происходит, пока фары не заслепили глаза.
— КАКОГО ЧЕРТА?! — заорал Крис, понимая, что до столкновения осталось всего ничего, если он сейчас же что-то не предпримет. — ЛУХАН, ДЕРЖИСЬ! — успел выкрикнуть Крис, перед тем, как рвануть в сторону, надеясь, что фура не настолько огромная, какой рисует ее сознание.
Хан и, правда, сильнее схватился за Криса, вжимаясь в того, он только и мог, что зажмуриться и ждать, когда они столкнуться с чем-то большим. Оставалось только помолиться. Как ужасно умирать именно так, да еще и после того, как всего за несколько минут до гонки снова крупно разосрался с Джунменом, из-за глупой ревности того. Когда не успел сказать отцу, что мама вчера звонила и передавала привет, ну, конечно, тот же был в очередном запое…, а вообще, это даже не вспоминается, мозг просто активно начинал паниковать, доводя истерию до предела. Лухан только и успел, глубоко выдохнуть и попрощаться с жизнью, когда острая боль пронзила руку, а еще через мгновение Хань зарылся носом в траву, так и замирая.
— Жив? — через минуту он услышал хрип Криса совсем рядом.
— Вроде как, а сам? — Лухан наконец-то смог перевернуться на спину, чувствуя, как его левой руке это явно не понравилось. – Бля, я кажется руку вывихнул.
— Вроде как, — послышался приглушенный смешок. — Можешь глянуть, что у меня с ногой? А то боль адская.
Лухана дважды просить не нужно, он тут же подполз к Фаню, а от увиденного чуть не блеванул:
— Тут… мамочки. Да у тебя тут дырень в ноге. Ну ты ее и разхерачил, друг мой. — Лу пошарил глазами вокруг Ифана, подсвечивая себе телефоном и нашел довольно острый и большой камень, весь в крови. — Ему спасибо скажи, — он поднял булыжник, показывая его Крису. Тот только застонал от боли и своей беспомощности. – Ну, зато ты нас спас.
— Ага, из-за меня мы чуть и не умерли! Блять, а как я теперь в баскетбол играть буду?
— Тебе только это волнует?! Кретин, да ты благодарен должен быть космосу, что вообще жив остался! Давай еще, начни обвинять себя в том, что Чану День рождения испортил…
— Точно! Это же его праздник, а теперь что? Такое веселье! Такой день, а теперь будет ассоциация с тем…
— О боже, просто заткнись, а не то получишь этим булыжником по зубам!
— Ладно-ладно, не истерии, — тут же притих Фань, поднимая глаза к небу. — Лучше позвони кому-нибудь, пусть приедут за нами и скорую вызовут. Только не Чанелю, а то у него же истерика похлеще твоей будет, — попросил Крис.
— Слушай…, а у меня идея!
— Я уже боюсь.
— Брось, — отмахнулся друг. — Ты же хочешь, чтобы Чанни стал твоей лавелкой, да? Так вот, сможешь притвориться, что ты без сознания и вообще тут на грани жизни и смерти?
— Ты реально смерти моей хочешь? А потом я кретин! С таким не шутят, — тут же стал возмущаться Крис, а Лухан только ударил его по животу, тем самым затыкая, а если точнее, то заставляя приглушенно застонать от боли, а потом только замолчать.
— Ты только подумай, Чана сто процентов кандрашка хватит, он наконец-то поймет, что ты для него значишь, и бла-бла-бла. А потом ты уже в больницу очнешься, счастье, радость, слезы, сопли, ну все по канону, — даже в темноте было заметно, каким недобрым огоньком заблестели глаза Лухана. Ну точно будто бесенята у того в голове костер разожгли и пляшут вокруг.
— Ты псих.
— Нет, я актер! Мне вообще сложнее будет, я же должен буду изображать страдания и скорбь, ты ж ведь умираешь!
— Ошибаешься, я выживу и тогда умирать будешь ты! — Крис зло зыркнул на своего лучшего друга, уже представляя, как тот будет корчиться от спазмов боли.
— Тс… я Чану звоню. Давай, умирай, а то портишь мне тут все.
И не поспоришь ведь. Все-таки, было что-то заманчивое в идее Лухана, поэтому Крис и закрыл глаза, пытаясь расслабиться, что не очень-то и получалось с такой-то болью в ноге. Правда, когда уже приехали все, включая и Чана, и скорую помощь, участие Криса в спектакле Лухана закончилось, ибо он реально потерял сознание. Успел только услышать, как Чанель всхлипывает, и Лухан тоже… из-за первого у самого в сердце защемило, а вот во второго хотелось зарядить тем камнем, что Крису в ноге дыру сделал, прямо в голову.
***
— Что ты ему скажешь, когда он проснется? — спросил Лухан у Чанеля. Сейчас, смотря на друга, как-то ему его же идея не казалось уже такой сногсшибательной, хотя эффект превзошел все ожидания. Если честно, сам Лухан не догадывался, что Чанель НАСТОЛЬКО не равнодушен к Ифану, он даже подумывал, судя с поведения рыжего, что тот уже на грани между
нравится и
люблю с перевесом в сторону последнего. В самом деле, на Чане лица не было, а изволновался он так, будто у Криса не болевой шок и дыра в ноге, а тот в коме и шансов выжить уже нет.
— Что рад его видеть такого здорового и… очнувшегося? .. — неуверенно пролепетал Чанель, виновато смотря на Лухана.
— Нет! Дурак, Чанель! Я тебе тут столько всего рассказал, чтобы ты это промямлил? — Лухан ударил ладонью здоровой руки себе по лбу, раздраженно закрывая глаза и рыча.
— Но… но-но-но… не рано?
— Рано Крис встает, чтобы ты в школу не опаздывал! А ты что? Даже признаться себе в своих же чувствах не можешь, - да, Лухан давит на Чанеля, и что? А как по-другому добиться от Чана нужного поведения? Убедить его в том, что Крис нравится ему, было не так уж и легко, а втолковать в его светлую головушку, что Фань чувствует то же самое еще сложнее, но Хань героически справился с этим. Любит он сводить людей, у самого-то на личном фронте ничего не получается… — Еще раз. Что ты ему скажешь?
— Что волновался?
— Ближе.
— А можно я вообще к нему заходить не буду? Лухан, ну я боюсь.
И тут у Лухана просто нервы сдали. С Чанелем он больше не разговаривал и даже не смотрел на того, угрюмо отвернувшись в ожидании, когда за тупоголовым кретином, который боится собственных чувств и так бесит этим Лухана, наконец-то приедет Юра. А сам он сможет пойти в свою палату, где его оставили на ночь, и ему даже удалось выклянчить и следующий день в больнице.
***
Когда Чанель, виновато опустив голову, поплелся за сонной сестрой, чтобы уехать домой, а потом с утра вернуться опять в больницу, Лу только облегченно вздохнул. Встав, он уже собирался уйти спать, как его окликнул до боли знакомый голос.
— Вау, какие люди пожаловали? Ифаня приехал навестить? — огрызнулся Лухан, даже не оборачиваясь. Не то, чтобы он не хотел видеть Джунмена, он просто не хотел, чтобы сам Мен видел лицо Лухана, которое сейчас сияло счастьем, улыбка с него никак не хотела слезать, и если Мен скажет сейчас что-то приятное, то Лу точно разреветься.
— Очень смешно… Как ты? — Лу почувствовал, как Джунмен подошел ближе, почти вплотную становясь за Ханем.
— Нормально, — отрезал блондин, срываясь с места и заворачивая в коридор, где пройдя несколько метров, он сможет оказаться в безопасности. К сожалению, а может и к счастью, Мен пошел за ним и как бы Лухан не сопротивлялся, в палату он тоже зашел с Ханем. — Тебе разве можно сюда?
— Это больница моего отца, если ты не забыл, — ответил Мен. — Лухан, с тобой точно все хорошо?
— А ты так волнуешься? — усмехнулся Хань, наконец-то поворачиваясь лицом к парню.
— Конечно, я волнуюсь, — стараясь не обращать внимание на такое поведение Лухана, Мен снова подошел к уже севшему на кровать блондину. Сам он опустился на корточки, поднимая голову и внимательно смотря Хану в глаза, — прости, а? Я люблю тебя.
— Не ври мне, хотя бы сейчас!
— Хань, пожалуйста, — умоляющий взгляд, искренние слова, извинения, а Лухану все равно почему-то больно. Хоть он и счастлив, что Мен пришел, что он волнуется, что все это так неожиданно, но щемит в груди чувство, будто только случись с Ханем беда, Мен может пересилить себя и остаться с ним наедине, да еще и в отцовской больнице.
— Не боишься, что медсестры нас заметят, а потом доложат папочке? — скривился блондин, вспоминая вдруг, что получил хороший удар по лицу, когда сказал в подобном тоне подобные слова последний раз. Это было, кажется, год назад, после того Лухан не позволял себе такое говорить, но сейчас… на доли секунды Мен переменился в лице, но все же совладал с собой, беря ладонь Ханя в свои.
— Не боюсь.
— Сколько уверенности. Это алкоголь так действует?
— Ты можешь просто заткнуться и простить меня?
— Я это делаю последние три года, и что мне это дает? Сплошная нервотрепка.
Мен хмыкнул, вставая. Лухан даже испугался, что Мен уйдет, но тот, вместо того, чтобы в очередной раз сделать Лухану больно, присел возле него, все не отпуская руки.
— Сделай это еще раз.
— Да я уже давно тебя простил, у меня же гордости совсем нет, и какого-то своего достоинства. Я такая у тебя тряпка, — Лухан сдался, опуская голову Джунмену на плечо и закрывая глаза.
— Наоборот, ты очень сильный, раз в очередной раз переступил через себя и простил меня.
— А ты потом как всегда предашь мои старания и растопчешь все мои ожидания и мечты.
— И ты снова простишь.
— Пока ты не разлюбишь меня, — улыбнулся Лухан, понимая, что так все и будет в действительности, и он готов это терпеть, пока любит и пока Мен вот так с ним сидит.
Джунмен остался с ним в палате на ночь, целуя перед сном, обнимая и обещая утром никуда не уходить. Он так красиво говорил, прямо как самый настоящий политик — Лухан ему поверил, снова ошпариваясь. С утра он проснулся в гордом одиночестве и уже готов был разломать все на своем пути, включая свою вывихнутую руку и даже вторую — здоровую, ибо больно было до невыносимости терпеть. Он даже успел опрокинуть небольшую тумбочку у кровати, когда в палату зашел Джунмен с завтракам в руках и застывшим на лице выражением шока и непонимания происходящего.
Мен снова долго извинялся, пытаясь успокоить истерику парня. Нервы просто уже сдали, и, обратись Лухан к врачам, его бы давно посадили на антидепрессанты с эмоциональным истощением и явными признаками шизофрении. И дело не в том, что он так страдает от поступков Джунмена, не таких страшных, как их рисуют, а в том, что Лухан сам себя доводит, превращая свою жизнь в сплошную трагедию. Мену хорошо удается подавлять это, когда он рядом. Совсем как сейчас, но, что будет, когда он опять уйдет?
— Я не уйду… — будто сам себе сказал он, утвердительно кивая и, наклонившись, поцеловал Ханя в приоткрытые губы. А Лухан, отвечая на столь необходимое сейчас нежные касания своего парня, снова поверил ему, обещая себе больше не разбиваться из-за необдуманных действий Джунмена.
Сегодня Мен действительно сдерживал свое обещание как мог, хоть и было это сложно сделать, после того, как в палату Лухана ворвался Чанель с радостным воплем «А давайте побреем Фаню ноги и подмыхи, чтобы симметрично все было!». На удивление Джунмена, Лухан с садисткой ухмылочкой согласился, а вот Мену, закатившему глаза и устало прикрыв верхнюю часть лица ладонью, досталось самое сложное — стоять на стреме. А еще он очень посочувствовал еще не проснувшемуся Фаню — друзья у него шибанутые, да еще и парень любимый с мозгами набекрень. Лухан, конечно, тоже не подарок, но вот Чанеля Джунмен точно не выдержал бы. Крис герой просто в глазах Мена, пусть и бесит слегка из-за таких близких отношений с Лу.
