Breaking the universe

Первые несколько дней Фань даже не замечает отсутствия Чанеля, будто они просто снова не находят времени пообщаться, ведь у младшего постоянные тренировки, а Фань радуется тому, что у него есть время на себя. Но уже к концу недели после расставания с ушастым рыжиком, Фань явственно ощущает, что ему чертовски не хватает этого чуда рядом. Ведь он действительно не видел его даже в школе — Чанель попросту забил на уроки, посещая только тренировки, и это очень сильно заставляло волноваться. Фань чувствовал свою вину - конечно, он ведь не последняя сука, но найти в себе силы пойти и извиниться он не мог. Ву ненавидел в себе эту черту характера, но как только думал о том, чтобы пройтись к дому Пака, постучать, улыбнуться (когда ему откроет его солнце) и извиниться - внутри все скручивалось и протестовало, будто он идет на убийство. Он изводил себя, и рядом не было даже Лухана, чтобы остановить его. Рядом вообще никого не было. И Крису казалось, что он враз потерял всех, потеряв связующее и самое важное звено — Чанеля. После ужаснейших выходных в школу идти совсем не хотелось, но тем не менее Крис утром натягивает на себя форму, кое-как укладывает волосы, закидывает на плечо сумку и уходит в место, куда всю прошлую неделю ходил как на каторгу, да и сейчас ничего не изменилось. Чанеля хотелось увидеть просто до одури как сильно! И когда Фань, войдя в класс, увидел его, сидящего все за той же последней партой, в отглаженной форме, в галстуке, с собранным на затылке темным хвостом (ведь его волосы за все время порядком отросли, а еще Чанель их успел перекрасить в черный), он, мягко говоря, был готов танцевать на месте. Парень еле сдерживал широкую радостную улыбку, решаясь попросить прощения, именно сейчас, просто сказать «Прости меня» и вернуть своего парня. Все его намерения разбились вдребезги, ему даже казалось, что он слышит их громкий звон, раздающийся эхом по классу, когда он подошел к их парте, желая уже сесть на свое место, а Чан поставил на стул свою школьную сумку, поднимая голову и жестко усмехаясь Крису. Такого взгляда, такой ухмылки, такого выражения лица он у Пака не видел никогда, пугаясь до холодка по спине. В глазах человека напротив не было ничего, что всегда сияло у прежнего Чанеля, в них был лишь острый холод и злость. — Хватит смотреть на меня побитым щеночком, Чанель! Неужели в тебе совсем нет гордости, черт тебя дери! — извергался Бэкхен, который уже который день не мог привести Чана в чувства после того, как ублюдок Крис бросил его. — Видимо нет, Бэк, отстань, — фыркнул Чанель, перекатываясь на другой бок и все мечтая о том, что вот-вот услышит звонок сотового, вибрацию сообщения или стук в дверь, увидит Фаня и на его «Прости меня» конечно же ответит ему «Уже простил» и прижмется к старшему, чувствуя его спасительные объятия. Уже третий день Крис никак не дает о себе знать, а ведь Чан только и ходит на тренировки, чтобы тот его встретил, как всегда делал, но Фань не появлялся. — Как это отстань?! КАК ЭТО ОТСТАНЬ?! Этот ублюдок бросил тебя из-за какой-то хуйни, в которой ты не виноват! Ты просто очень круто стал играть, лучше него, разве ты в этом виноват, разве?! Чанель, — Бэкхен вскочил на кровать и, схватив друга за грудки, принялся остервенело его трясти, — ты ведь сам понимаешь, что я прав, прав - тебе больно незаслуженно! Так прекрати ты уже думать об этом уебке, он тебя бросил, Чанель, все! И Чанель понимал, что Бэк прав. Прекрасно понимал, но ничего поделать с собой не мог, пока на очередной тренировке капитан не довел его до нервного срыва, называя девчонкой и все советуя позвать своего защитничка Ифаня, чтобы тот отыгрался за свою принцессу, а Бэк не поспешил этим воспользоваться. — Покажи этому придурку, кого он потерял, Чанель, пусть знает! — зло усмехнулся Бэкхен, когда они с Чаном подходили к школе, и младший кивнул, вторя ухмылке друга и отчаянно желая сделать Крису так же больно, как и сам Крис сделал ему. — Занято, — скалясь в лучшей манере Бэка, хорошо усвоив его уроки, а Крис просто не знал, что ответить и как себя вести. — Мне повторить? Чего вылупился на меня, Крис? — пощелкав перед глазами старшего, у которого в голове, все тем же эхом от звона разбивающихся надежд, звучало это «Крис». Чанель будто выплюнул его имя, которым с тех пор, как они стали встречаться, он ни разу не позвал Фаня. — Я понимаю с первого раза, — выдавил из себя Фань и отошел к своей парте, оставляя сумку на полу и потерянно садясь за парту. Мозг медленно соображал, очень медленно, а точнее вообще не хотел воспринимать реальность, кидая Фаня в воспоминания, где его небо улыбалось ему так искренне, а не скалилось... когда в чистых глазах была лишь любовь… Фань весь день просто ничего не понимал, наблюдая за поведением Чанеля, за скотским высокомерным поведением, когда даже Лухан, довольно близкий друг, был послан на хуй... а ведь парень просто волновался, спрашивая, почему Чана не было в школе всю неделю и тот не отвечал ни на сообщения, ни на звонки. А Крису казалось, что Еля до сих пор нет, а это его злой двойник. Чанель теперь вообще к себе никого не подпускал, кроме Бэкхена, и во взгляде этого выскочки Фань отчетливо читал превосходство и презрение. Фаня это невозможно бесило, ведь если Бэк победит в войне за Чанеля, Крис себе этого никогда не простит.

***

— Чего вы от меня хотите? — недоуменно наигранно спросил Бэк, все с тем же высокомерием смотря на Фаня, Лухана и Сэхуна. Ему безумно нравилось все, что происходило, ведь он будто попал в один из любимых сериалов про подростков, играя плохиша, которого все ненавидят, ну а точнее - только эта троица. Но больше всего он кайфовал от лица Криса, которое кривилось каждый раз, стоило парню увидеть Бэка, а в глазах тут же отражалась злость. — Что ты сделал с Чанелем? — спокойно поинтересовался Сэхун, который как раз и оставался самым спокойным, ведь у Криса уже желваки на скулах играли, а Хань вот-вот готов был броситься на Бэка и размазать его самодовольную рожу об асфальт. — Это не я, это вот этот ублюдок, который сейчас мечтает о моей смерти, да Крис?! — усмехнулся Бэкхен, увидев Чана, выходящего из школы и быстро направляющегося к ним. – Да, Чанель? Правда, Крис ублюдок? — прокричал Бэкхен. — Правда-правда, Бэкхен, ты, наконец, за всю свою жизнь сказал хоть что-то умное, — вновь сияя своим оскалом, который так резал душу Фаню. — Меня обсуждаете, да? Ох, как трудно быть популярным! — фыркая, заметив, как Лу закатил глаза. — Господи, Крис, я тебя не узнаю, что с тобой произошло? Тебя что, бросили? Неразделенная любовь? Кто-то разбил тебе сердце? — делая испуганное выражение лица. — Ходишь такой весь поникший, разбитый, продолжай в том же духе, — откровенно издевался Чанель, обняв парня за плечи и смотря на того, а Фаня изнутри выворачивало болью, пока мозг судорожно пытался успокоить, чтобы не наговорить в ответ чего приятного. — Знаешь, вам нужно с Ханем организовать клуб брошенных и униженных. Ой, нет!...это же вы сами суки-стервы, бросаете любимых и делаете вид, что вам безмерно плохо. Не быть клубу, — состраивая грустную мордашку. — Закончил выступать? — скривился Сэхун, не зная, что их друг вообще спокоен на такое. — Чего ты так сразу? — скривился Чанель. — Я ведь искренне, — чуть было не обиделся Чанель, но потом снова засиял. — Ладно, — отпустив Криса, Чанель сделал несколько шагов по направлению к воротам школы. — Кстати! Вы же на игру завтра придете? — обернувшись. — Я буду очень рад вас там всех видеть. Крисуся, особенно тебя - не поверишь, как твоя кислая рожа поднимает мой боевой дух! — засмеявшись и окончательно удалившись со двора школы. А Фань был готов прямо тут упасть. Плечи все еще ощущали прикосновения, и чувствовался еще легкий запах Чанеля… запах, что ночами сводил Криса с ума, пока он целовал длинную шею, вдыхая его. — Это ты во всем виноват, — оскалился Бэкхен, желая еще много чего наговорить придурку, но его остановил Хань: — Оставь его, Бэк, — Лу отодвинул парня от Фаня и, взяв друга за руку, повел к выходу из школы. — Хань… Хань, прости… пожалуйста… — тихо выдавил из себя Ифань, не веря тому, что сейчас происходило, ведь его друг, с которым он так ужасно поступил, снова рядом… — Прекрати, Фань. Я простил, ладно? Это ведь ты… — вздохнув. — Расскажешь, что произошло, кажется, это только ты можешь сделать, Чан ведь шлет нас на хуй. Фань вздохнул, крепче сжимая руку Лухана в своей и не узнавая самого себя. Он рассказывает лучшему другу все как есть, не преувеличивая и не преуменьшая своей вины, но делясь своими чувствами, впервые говоря о них так открыто… Лухану ведь можно, Лухан ведь самый близкий друг. И Крис делится с ним тем, какой он идиот и как ужасно поступил, что он правда виноват в том, что сейчас с Чанелем... и просто без понятия, что с этим всем теперь делать. — Хань… я люблю его, — впервые произнося это вслух, жалея о том, что не самому Чанелю. — Он тебя тоже… — Лухан уверен в этом. — Только сейчас это не совсем он… Они уже лежали у Фаня в комнате на полу, слушая весьма депрессивную музыку и делясь друг с другом своими переживаниями. Лухан рассказывал о Джунмене и почему на самом деле не может простить его, и Фань наконец понимал весь спектр чувств Ханя... понимал друга, все продолжая извиняться перед ним и вызывая у того лишь улыбку и легкое раздражение, ибо достал извиняться. Фань говорил о Чанеле: как скучал эту неделю, как пытался пойти и попросить прощения; и теперь он осознавал еще и то, насколько важными могли бы быть эти извинения... нужными, а главное своевременными… — Я опоздал… черт, если бы решился, заткнул в себе свое эго… Хань, этого всего бы не было, — Фань тяжело вздохнул. — Если бы ты не попал в аварию, если бы ты не позвал его в команду, если бы тогда не остановил его снова за опоздание, если бы... — закатив глаза. — Фань, ну хватит, не извинился и ладно - это ведь ты - нужно решать, что нам делать теперь. — Говоришь так, будто я вообще не способен просить прощения... — угрюмо посмотрев на Лу. — А что, способен? Фань, за все два года нашей переписки, сам - первым - после ссор ты с извинениями писал мне только раза три, — перевернувшись на живот, чтобы смотреть на друга, открывал тому глаза Хань. — Ты как маленький ребенок, которого в садике не научили просить прощения. — Я не ходил в садик... — пробурчал Фань. — Ну рос я слишком избалованным ребенком, думаешь мне легко сейчас учиться тому, что меня должны были научить еще в 3 года, — вздохнул Фань. — Иногда от самого себя тошнит, но я правда не могу… боже. Это насколько ему было больно, что он стал таким всего за неделю, Хань?! Я ведь… я разбил ему сердце? Лухан покачал головой, наблюдая за тем, как старший трет ладонями лицо. — Идем, покурим? — не то чтобы он рассчитывал на согласие Криса, но когда тот кивнул, удивление отразилось на красивом лице. Поджав губы, Хань хмыкнул и поднялся на ноги, чтобы взять из рюкзака пачку сигарет с зажигалкой и выйти вместе с другом во двор. — Ты — его первые настоящие отношения, с тобой у него был первый поцелуй и первый секс, Фань… — И я такая сука-падла его бросил... да, я понимаю, но от этого понимания легче не становится, — фыркнув, Крис принимает из рук Лухана сигарету и даже слабо улыбается, поблагодарив, когда тот прикуривает ему. — Черт, это так глупо курить из-за душевной боли, сигареты же совсем не помогают, ну правда, почему ты начал? — втягиваясь и не понимая сам, зачем это делает. Хотя ощущения ему определенно нравились. — Ой, скажу причину, посчитаешь меня снова тупой истеричкой или, еще чего хуже, тупой бабой, — скривился Хань, сидя в обнимку с Лэем. Как ни странно, но пес совсем не реагировал на запах сигарет, положив голову Ханю на плечо. — Что, показалось, что это очень круто курить и думать о нем? Я всегда знал, что в душе ты изящная и чувствительная девушка, — усмехнулся Крис, растрепав светлые слегка вьющиеся волосы друга, за что получил по рукам. — Иди на хуй, Фань, сейчас еще и в нос дам, — зло сопя. — Начал и начал, нужно было, понимаешь? Отвлекаться на что-то периодически. Сам-то сидишь куришь, — кривляя Фаня. — Ага…. Наверное тоже крутым хочу показаться, — пожав плечами. Крис вытянул ноги, по которым уже бежала расслабляющая дрожь и опустил руки, которые не хотели держать больше сигарету. — Мен даже не пытается помириться? — Нет… мы даже не общаемся. Ну как, когда мы в образах, то приходиться, но как только репетиция заканчивается, он тут же сваливает как можно быстрее. Я уже хотел отказаться, мне так сложно…, но учительница уговорила остаться, — вновь делая глубокую затяжку и выпуская сизый дым, наблюдая за тем, как он красиво развеивался в воздухе. — Прости, что не был рядом, когда нужен был тебе… — Ой, заткнись, Фань, а то правда тошно на тебя уже смотреть такого виноватого, — усмехнулся Лухан, притворно возмущаясь. На самом деле ему очень грели душу эти извинения и то, что друг все же рядом. Докурив, они оба вернулись в дом, а Фань даже разрешил Лэя взять с собой, только лапы заставил мыть Лухана, наблюдая за потугами друга затащить пса в ванную и улыбаясь от того, как это забавно выглядело. — Я скажу ему, что люблю его, — произнес Фань, когда они втроем уже лежали на кровати Фаня. — Он пошлет тебя, — будучи уверенным в своих словах почти на все 100%. — Я просто хочу. Чтобы он знал это. Может, это что-то да изменит, — вздохнув, Фань поворачивается на бок и кладет одну руку на своего пушистика, который уже спал. — Спокойной ночи, Лу. — Спокойной ночи, Фань, — зевнув, Хань удобней лег под боком у Лэя, чувствуя его тепло и засыпая, пока Крис все лежал и размышлял о том, что собрался делать.

***

Крис просто отказывался понимать то, что сейчас видел, сидя на трибунах между Лу и Хуном и наблюдая за игрой, ведь Чанель был просто неузнаваемым. Такой жестокости и остервенения в нем еще, наверное, никто не видел. Крис одновременно завороженно и с болью наблюдал за каждым движением Чана, за каждой его эмоцией, что отражались на раскрасневшемся лице, как обычно любил всматриваться, нависая сверху и доставляя неистовое наслаждение. — Он вообще помнит, что баскетбол — командная игра?! — Сэхун так же как и Фань недоумевал. — Он, кажется, забыл вообще, что не один, что у него есть друзья и команда, — фыркнул Хань, незаметно подвигая свою ладонь к фаневской и накрывая ее, будто говоря, что он не винит в этом Фаня, что Чанель стал таким не по его вине, поддерживая. Фань сжал пальцы Лу в ответ, ощущая поддержку, но не прекращая винить себя во всем, что происходит с Чанелем. В минутный тайм-аут Чанель будто отвлекся на мгновение от игры, скользя взглядом по трибунам и, заметив Фаня, усмехнулся, так же видя сплетенные их с Лу пальцы, отчего в душе все опалило отравляющей злостью и раздражением до того, что получил два предупреждения от судьи за излишнюю жестокость и нарушения правил. Тем не менее, Чанель принес команде победу и, не смотря на все придирки тренера и недовольство других членов команды, после игры его чуть не задушили в объятиях, поздравляя и хваля. Друзья же, в том числе и Фань, просто поднялись после окончания игры и поспешили уйти — Чанелю их поздравления не нужны, а выслушивать новую порцию гадостей не хотелось. — Будешь ждать? — спросил Лу, взволнованно смотря на вновь закурившего с ним Криса. — Надеюсь, что успею перехватить и поговорить, — тяжело выдохнув сизый дым, ответил Фань, ощутив еще на игре, как ему необходимо расслабиться, и кроме как сигареты, легче пути он не нашел. — Я подожду в парке. Кивнув другу, Фань остался стоять на месте, докуривая. Он чуть не умер от испуга, когда в тишине двора (все уже разошлись) услышал совсем близко чье-то дыхание, опаляющее шею. — А как же ЗОЖ, Крис?! — как Чанель подошел настолько близко и остался незамеченным, Фань так и не понял. — Испугался, да? Ну прости, я специально! — вновь этот оскал на все лицо и довольный взгляд. Чанель отошел от Криса, становясь напротив и отмечая про себя, что Фаню идет курить, но быстро прогнал эти мысли, ведь привлекательность Фаня — это точно не то, о чем хочется сейчас думать. — А нет уже смысла, я ведь не в комнате, — выдохнул Фань облачка дыма в лицо когда-то своему парню. — Ну да, я и забыл, что ты продул мне, — с нескрываемой гордыней. — Чего стоим, кого ждем, меня? Крис, мы больше не встречаемся, можешь меня уже не ждать после тренировок и матчей, хотя нет… у нас же и не было никаких отношений, тогда я вдвойне не вижу смысла тебе тут ошиваться. По спине от ледяного тона и обидных слов пробежался мороз, а внутри все снова скрутилось, но Фань понимал, что сам точно так же надавил и сделал больно… — Чан… Прости меня, — решился наконец Фань, подходя ближе и удивляясь тому, что Чан не сделал шаг назад. — За что мне тебя прощать? — искренне удивился Пак, не обращая внимания на то, как слова Фаня опаляют внутренности, как от них бежит ток по телу, собираясь в пальцах дрожью. — Я не хотел рвать отношения, Чан, я был не в себе… — пытаясь оправдаться и ненавидя себя за это. — Какие отношения? Нет никаких отношений, — вторя Ифаню и из последних сил держа оборону. — Я понимаю, что ты обижен, зол, что я повел себя по-свински, но… я люблю тебя, — смотря в любимые глаза, в которых всегда плескалось столько чувств, стоило Фаню лишь дотронуться, лишь посмотреть… теперь же там ничего этого нет. И Крис просто не понимал, как можно скрывать, или же так легко убить в себе все то, что там было… неужели и правда не было?...и Фань все выдумал. — Прикольно, — усмехнулся Чанель, цепляясь за боль и обиду, которые теперь стремительнее завладевали сознанием. Ведь черт возьми, что мешало Фаню сказать об этом каких-то несколько дней назад? Чан бы все ему простил, абсолютно, но сейчас… сейчас ему еще больнее, а злость острыми зубищами кромсала внутри синих бабочек, только вспорхнувших, от признания Ифаня, тут же оказываясь поглощенными вязкой чернотой. — Прикольно? — опешил Фань, для которого извиниться было высшей степенью сложности, а тут он признался, впервые… хотя чего он ожидал, Хань был прав — его послали. — Неужели тебе действительно все равно, Чан?! — Действительно, — пожав плечами, еле скрывая рвущуюся наружу ярость. — Да и чего ты строишь из себя такого мученика? Боже, Крис, да ну прекрати!...правда, можно подумать то, чего между нами на самом деле не было, для тебя хоть что-то значит. Ты уже нашел прекрасную замену, правда с разбитым сердцем и пошатанной психикой, но тебя это видимо не остановило. Фань не понимал, что за чушь нес Чанель, о какой замене говорил и что вообще происходит. — Черт возьми, да какая замена, о чем ты вообще?! — сам отходя от Чана и еле сдерживаясь от взрыва. — Я только что сказал, что люблю тебя, я извинился, а тебе плевать! — Раньше нужно было извиняться, истеричка, — холодно отозвался Чанель. — Я видел как вы сегодня с Ханем премило держались за руку на игре, в школу сегодня тоже вместе пришли, и он весь день носился с тобой, будто ты не с парнем расстался, а у тебя кто-то умер. — Хань мой друг! — начиная действительно злиться на столь глупые и притянутые за уши доказательства того, что теперь Лу его новый парень. — Да, я видел как вы «дружите», и переписки читал, еще когда мы только начали общаться. Ему ты не боялся говорить, что любишь его, и извинялся перед ним, когда был виноват, — все так же спокойно, ведь если и он сейчас начнет кричать, это все просто закончится дракой, а у Чанеля через пару дней снова игры и ему лишние травмы не нужны. — Ты вообще понимаешь, что говоришь?! Если ты сейчас весь такой ледяной принц с холодным рассудком и абсолютно бесчувственный, то мог бы и взять в расчет хотя бы то, что Лухан, черт подери, дохуя лет влюблен в Джунмена и ему никто больше не нужен! Да и люби я его, как ты тут мне рассказываешь, стоял бы я тут, по-твоему, и говорил то, что всегда, всю жизнь, давалось мне с трудом?! Зачем я тогда это делаю, если уже нашел тебе замену? — Ну, тут несколько причин: ты взял на себя святую миссию вернуть меня обратно, сделать снова тем доверчивым наивным идиотом, ведь это ты виноват в том, что я всех послал и теперь такой невъебенно крутой ледяной принц; ты просто хочешь усмирить в себе подъедающую совесть, думая, что извинившись и признавшись в любви, она заткнется; ты просто решил потешить свое самолюбие, ожидая, что я брошусь к тебе на шею, ведь меня любит сам Крис Ву! Да я должен визжать от счастья, — сдерживая порывы сплюнуть, прямо в лицо Ифаню, который возомнил о себе непонятно что. Да и этот взгляд побитой собаки уже порядком бесил. — Как тебе удалось стать таким? — глухо прохрипел Фань, ощущая комок подкативший к горлу и сковывающие челюсть боль, разочарование и обиду. — Столетиями учился этому в Тибете, сидя на вершине самой высокой горы, — фыркнул Чанель. — Ты разбил мне сердце, кретин, какую реакцию ты ожидал?! — не замечая, как позволил злости вскружить голову. Нужно еще поучиться у Бэка выдержке. — Чтобы я из еще большей размазни вообще превратился в грязь под твоими ногами?! Я ждал тебя, я верил, что ты придешь и извинишься, что ты хотя бы напишешь, позвонишь, хоть что-то сделаешь! Я ДУМАЛ, ЧТО ХОТЬ ЧТО-ТО ДЛЯ ТЕБЯ ЗНАЧУ! Но тебе твои сраные принципы и необъятное эго куда важнее меня, так почему я должен плевать на свое?! Поздно, Крис, поезд ушел, признавайся в любви кому-нибудь другому, а мне плевать, — окончательно втоптав Фаня в асфальт, Чанель вновь жестко усмехнулся, переведя дыхание и уже не скрывая бушующий гнев в глазах. — До понедельника, — кинув на прощание и, развернувшись, он пошел прочь, оставив Фаня так и стоять с дотлевшей до фильтра сигаретой. Сворачивая за угол, где уже не преследовал взгляд Ифаня, такой затравленный, Чан сорвался на бег, чтобы не вернуться.