Уборщик Сэм

А может… а может они ошиблись? Я засуетился, словно загнанная крыса в поисках выхода. Мой корабль тонет, а к моим ногам привязали камни. Надо… Надо что-нибудь придумать, уболтать! Что же мне делать?! У меня же получалось иногда уговаривать людей сделать то, что я хочу. Должно же получиться и сегодня! От этого зависит моя свобода, моя нормальная (хотя бы отчасти) жизнь. Сердце билось словно бешеное, а глаза бегали по стенам в поисках хотя бы малейшей щелочки. — Аннет, подожди, может это просто недоразумение? Ты же сама знаешь, какой я удачливый, может мне просто повезло? Вы же… вы же рассматривали этот вариант? Но девушка лишь снова вздохнула. Надо говорить с ней. Надо сделать то же что и с Велмер. — Ну может есть хоть какой-нибудь шанс? Пожалуйста, скажи, что вы не проверили все версии. — Сэм, после твоего ухода мы провели экспериментов пятнадцать и везде был один и тот же результат. Госпожа Велмер прошла примерно столько же тестов, но они ничего не показали. Разве что короткий провал в памяти, когда речь заходила о тебе. Она не помнила, о чем вы говорили, в какой одежде ты пришел, какая у тебя была прическа… Единственное, что она могла сказать — ей стало немного легче после разговора с тобой. Моя улыбка задрожала, а губы задергались. В горле встал непроталкиваемый комок из приближающихся слёз отчаяния. — Ты — объект SCP, Сэмьюэль Хиггинс, и в этом сомневаться уже невозможно. Слова Аннет ощущались подобно пиле, загнанной прямиком в сердце. Каждое слово зубьями проходилось по внутренностям, скручивая их вместе в один тугой узелок. Было невообразимо больно слышать приговор. Иначе это и не назовешь. Только приговор. Больше мне нет пути на свободу, меня даже не выпустят из камеры. Больше нет Сэмьюэля Хиггинса, только жалкий номер в документах. Должен же быть выход! Должен! Я всегда находил подход к людям, всегда находил лазейки к нужной информации. Но теперь мне не нужна информация, мне был нужен выход. — Аннет, солнце, давай мы… Поговорим о другом, ладно? Я и так понял, что все плохо, пожалуйста, давай хотя бы на минуту переведём тему, умоляю тебя! — на удивление, мисс Лейн улыбнулась и даже согласилась, отложив документы в сторону. — Хорошо, и правда. А то столько плохих новостей на тебя свалила, аха-ха! Ты уж прости, работка у нас такая. *** Мы говорили ещё около пятнадцати минут, пока Аннет снова не «опьянела». Прямо сейчас я доказываю всем вокруг, что задержали меня не зря, но это мой последний шанс. Если у меня не получится узнать хоть что-нибудь полезное то, билет в один конец мне заказан. Я все ещё жутко нервничал: ладони потели, ноздри расширялись, да у меня все лицо дергалась. Я старался изо всех сил сохранить хотя бы внешнее спокойствие, но чувствовал, что ещё немного и всё рухнет. Пожалуйста, ещё немножко, у меня должно получиться! Всегда получалось! — А может. ты знаешь какой здесь замок? А то я все смотрю, всё такое навороченное у вас, интересно даже — и вот, ещё совсем чуть-чуть и она проговорится. Наверняка же знает! — Представляешь, сама удивилась увидев у нас такие помещения. Не знала, что у нас тут могут людей допрашивать. Снаружи висит кодовый замок, а пароль, вроде как… 3.6… Динамики у потолка резко закричали сиреной, испугав девушку и та не успела договорить, а я был готов тут же зарыдать от страха и рухнувшей надежды. — НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА, ГОВОРИ ДАЛЬШЕ! — вырвалось у меня из горла, я тут же закрыл ладонями рот, но было уже поздно. Аннет уставилась на меня, словно на чужого, словно на монстра. Она ничего не говорила, но это уже и не нужно. Я видел шок в ее глазах, ее дрожащие губы, резко побледневшее лицо. Больно видеть ее такой, а особенно осознавать, что виноват я. Она боится меня. Мисс Лейн встала со стула, собрала все бумажки в папку и быстрым шагом направилась к двери. А я все сидел, смотря в пустую точку с зажатым ртом и льющимися горячими слезами. Казалось, весь мир остановился, чтобы снова и снова показывать испуганное лицо Аннет. Моей лучшей и давней подруги. Я тысячи раз видел как она смеялась, грустила, как ее предавал любимый человек. Но я всегда, ВСЕГДА ее поддерживал и в конце смотрел, как она вытирает слезы и обещает больше не плакать из-за идиотов. А сейчас я сам стал таким идиотом. В тело словно ударила молния и я бросился к открывающейся двери — извиниться, хотя бы в спину. У меня даже получилось ухватиться за внешний корпус двери, но меня тут же ударили по пальцам прикладом, и им же, словно бешеную собаку, затолкали обратно. От неожиданности и пронзительной боли я упал на бетонный пол, а дверь закрылась, снова оставив меня одного. Пальцы дрожали и не двигались, сломали наверняка. Хотелось кричать, выть и плакать, но меня словно и по голове прикладом огрели. Все застряло где-то в груди, разрывая изнутри. Как я мог такое сделать? Наверняка она сильно испугалась. Вдруг нападу, ударю или ещё что. Динамики вновь заговорили, но на этот раз звучала не сирена, а человеческий голос. Я не собирался вставать с пола и снова садиться за стул, поэтому просто посмотрел на зеркальное стекло, представляя себе собеседника. — Мистер Хиггинс, успокойтесь, пожалуйста, фонд не несёт в себе цели навредить вам или вашему окружению. — говорил безжизненный голос, или мне так казалось. Не знаю. Но он меня успокоил, пусть фонд практически никогда не исполняет свои обещания — проще просто поверить. — Хорошо, ладно, боже… Что вы будете со мной делать? — я прижал и обнял свои колени, слушая инструкции. Хотелось просто спрятаться, пока все не забудут про меня. — Если вы не будете оказывать сопротивление, то вас переведут в жилую камеру содержания для гуманоидных объектов, а завтра проведут инструктаж, интервью и первичные обследования. Что-ж. Хотя бы не прирежут во сне. Черт с ним, — Я согласен.