Допустим, это произошло

      Она сидела зациклив взгляд на одной точке, не отвечала на какие либо попытки смотрителей тюрьмы дозваться до нее.       Теперь уж точно, это конец.       — Недавний судебный процесс закончился так быстро, что вы думаете на счет вердикта присяжных, Ллойд, — ведущая новостей звучащих из телевизора смотрителей, была слышна с большого расстояния. Он привлек девушку, Харуми слышала лишь звук, — дайте свой комментарий, как очевидец недавнего захвата…       Повисло не долгое молчание, телеведущий же могла лишь выдавить из себя саркастичный смешок.       — Трагедию к счастью удалось предотвратить, силами полиции, — отговорился быстро зеленый ниндзя, его голос даже искаженный эхо казался взволнованным, — прощу прощения мне пора, — даже без изображения было понятно, что он скорее хочет ускользнуть от камер.       — Это очередное секретное задание, — заинтересованно спросила ведущая. Слышен гул людей, что столпивший старались перекричать друг друга.       — Нет это… — тот резко замолчал. Люди в телевизоре зашумели.       — Это был очевидец событий и главный свидетель Ллойд Гармадон, а с вами, — как только он перестал фигурировать Харуми взглянула на охранника пустым взглядом.       Её месть закончилась так никчемно. Жаль. А ниндзя снова победили и вышли из этой ситуации как и обычно- в плюсе. Она рассмеялась от собственной глупости приложив руку к лицу.       Что бы кто ни делал, ниндзя всегда победят.       А она стала лишь очередным козлом отпущения. Как бы они не заслуживали мести… фортуна на их стороне. Она потеряно смотрела на металлическую решетку.       — Я сдаюсь.

***

      Эта бесконечная пустота… темно. Так долго, так мучительно что все события из жизни постепенно начинали стираться из разума, заменяя себя пустотой. Начиная с самых сильных и радостных. Они приносили боль с осознанием того что сколько бы ты не помнил об этом, ты все равно ни когда к этому не сможешь вернуться.       Мучения продолжались, но он знал что любой ценой должен удержать у себя в голове те яркие события, дорогих людей. Темнота съедала его из нутрии. Он хватался за луч воспоминаний, из его прошлого, но тот уже еле ощутим и грозил оборваться, погаснуть. Растворялся в этой яркой темноте.       — Прощайте, — он произнес это на последок. Внезапно увидел яркую, в этой темноте, руку. Она протянула к нему- слабый луч. Гармадон из последних сил схватил его, так крепко, как только мог.       Темнота. Яркий луч за который он сейчас держался, настойчиво потянул его в верх, но он и не думал отпускать. Мужчина продирался сквозь толщу, чего-то очень твердого и наконец открыл глаза.       Как?       Что происходит?       Что это за место?       Это место близь полуразрушенного замка, по близости протекала река. Напротив него стоял чуть прозрачный силуэт, сложно было сразу понять кто это. Силуэт стоял к нему спиной, он смог заметить знакомые черты. Эта шляпа, белое кимоно.       — Отец, — произнес недоумевающе он, взглянув на свои руки, бледные словно растворяющиеся в воздухе. Он принахмурился выдохнув. Это солнце… закат. Его тело не пускало тени. Он призрак?       Это значительно лучше того мучения которое он испытал в той бесконечной пустоте. Неужели это наконец-то закончилось?       Фигура повернулась к нему с легка улыбнувшись.       — Извини, — тихо произнес силуэт нагнувшись к нему, приобняв. От этого мужчина опешил, — тебе пришлось так долго ждать, но все же ты сможешь попасть в мир ушедших, — первый мастер отодвинулся взяв Гармадона за щеки, словно тот ребенок. Он смотрел в глаза с печальной радостью, — сын, ты больше не будешь страдать.       — С-стой, — несколько растерялся тот. Эта обстановка и так казалась ему бесконечно странной. Гармадон уже уходит из этого мира. Но что же он так старательно сохранял в своей голове? Что же было настолько важно, что он должен был сохранить «это» во что бы то ни стало?       Гармадон опустил взгляд сжав руки. Пока первый мастер ожидал его слов спокойно наклонившись к сыну на корточки. Положив на его плече руку.       — Я не забыл, — Гармадон с придыханием улыбнулся, взглянув на лицо отца. А после оглянулся по сторонам, — могу ли я, увидеть их?       Первый мастер улыбнулся.       — Я могу не надолго сделать тебя видимым и ты сможешь поговорить с…       — Не стоит, — с печалью улыбнулся Гармадон, поднявшись с пола он подал руку отцу, улыбнулся, — мне будет достаточно лишь увидеть.       — Ну что с тебя взять, — первый мастер взял руку своего сына легко усмехнувшись поднялся. Повелитель золотой силы махнул рукой и с неба на землю обрушился золотой дракон. Гармадон удивленно отскочил. А первый мастер уже приглашал его в седло золотого дракона. Призрак с опаской взглянул на дракона, что дружелюбно опустил ему голову.       Гармадон подал руку. Первый мастер без слов затянул его на дракона. Они взлетели к небу. Ни ветра, ни страха, лишь свобода. Гармадон молчал, напоследок, наслаждаясь видом города. Он понимал, стоит ему начать задавать какие-либо вопросы, он пожалеет о собственной беспомощности. Он не хотел мучить своих близких и в завершение своего существования, в этом мире, желал лишь увидеть, что у них все хорошо. Пускай они об этом не узнают. Закат на небе. Все больше смеркалось, отбрасывая красновато-оранжевым цветом тени, солнце постепенно заходило за горизонт. А Гармадон смотрел на этот город, на людей что продолжают жить не смотря ни что и это радовало его.       Дракон резко нырнул вниз, приземлившийся на тротуаре, у небольшого здания. Кажется это та чайная, куда они время от времени наведывались. Гармадон слез с дракона оглянулся на отца словно спрашивая разрешения, тот в ответ тепло улыбнулся. Полный настойчивости Гармадон сжал руки в кулаки глубоко вдохнув. Пошел к чайной и прошел сквозь дверь. В предвкушении его сердце замерло.       Он не знал кем сейчас являлся на самом деле (призраком или все же человеком), но он чувствовал и это главное. Услышал смех.       — Надеюсь, Мисако, ты воспитаешь его так, — этот вредный и временами агрессивный голос, это точно была Мистаке, настойчиво пьющая чай за столиком, — что он не будет таким же несносным.       Гармадон замер, увидев такую картину, казалось бы привычную и одновременно нет. Ниндзя сидели на коврике и попивали чаек, пока Мистаке сетовала о нехватке у нее заварки, из-за подобных посиделок.       — Не думаю что все так плохо, — Кай нервно улыбнулся, на что Мистаке кинула на парня укоризненный взгляд, другие же ниндзя нервно переглянулись. Они уже ощутили на себе силу убеждения Мистаке.       — Сенсей когда младенец, такой милый, — Ния почесала щеку, с легка улыбнулась играясь с младенцем, пока того держала Мисако.       Гармадон переступил порог комнаты, взглянув на первую и единственную любовь.       — Есть такое. Так похож на Ллойда когда он был еще маленьким, — улыбнулась подняв взгляд Мисако. Младенец же до этого игравший с рукой Нии внезапно перевел зацикленный взгляд в «пустоту». Ярко улыбнулся беззубым ртом, начав весело смеяться. От реской смены поведения ниндзя переполошились.       Гармадону было достаточно и этого. Он взглянул на своего младшего брата. Тот тянулся к нему, желая что бы старший, взял его на руки. Гармадон не сдержал смешок.       — Было бы хорошо, если бы ниндзя сохранили много фотографий и видео с этого периода его жизни, и постоянно смущали младшенького этим.       Гармадон посмеялся в руку, кивнул брату. Он точно знал, что его брат этого не запомнит, но хотя бы раде себя улыбнулся ему.       — У тебя все впереди, Ву.       После перевел взгляд на жену, что сосредоточено пыталась успокоить развеселившегося младенца. Он остановился позади Мисако, сев на колени.       — Позволь хотя бы в завершение, немного покапризничать, — тот прикрыл глаза положив лицом голову на плече бывшей жены, прикрыл глаза. Для него, ненадолго все звуки утихли. Неважно было, кто там болтает, кричит, или радуется.       Он знал что его жена больше не смогла бы ему поверить, но он хотел позволить себе эту вольность хотя бы сейчас. Посидеть в этой искусственно созданной им же тишине, удобно уложив голову на её плече. Так, как не мог позволить себе, очень давно. Ему этого не хватало.       Он все-таки смог!       Он справился!       Он не забыл!       Теперь точно знал, что с дорогими ему людьми все в порядке. А разве есть что-то важнее этого?       Казалось еще чуть-чуть побудь он здесь, то с большой вероятностью снова захотел бы большего. Но его время ограничено. По этому Гармадон не хотел его терять в пустую, ведь ему предстояло встретиться, ещё с одним человеком.       Он подняла с колен, мимолетным движением руки, провел по волосам женщины на прощение. Та бегло оглянулась.       — Что это было?       Произнесла она, но Гармадон уже вышел из чайной, пройдя сквозь дверь. Там как и ожидалось, стоял его отец на все том же драконе.       Осталось не так много времени, закат шол на убыль, заменяя себя сумерками. Гармадон оглянулся на солнце так старавшееся скрыться за небосвод. Но его дела были не закончены.       И вот, закат практически на исходе. Они взмыли в воздух, а там плыл по небу, такой знакомы и одновременно другой летучий корабль. Дракон приземлился на него, корабль не почувствовал веса. Гармадон бегло оглядываясь на закат спрыгнул с дракона. Дверь из рубки открылась, и от туда вышел тот, кого он так сильно хотел встретить.       — Он так повзрослел, — для себя заметил мужчина, взглянув на силуэт замерший на какое-то время смотря на него. Мужчина запаниковал оглядываясь по сторонам ища источник, за своей спиной на который мог бы смотреть его сын.       Но юноша смотрел на него.       Неужели он… его видит?       Почему то стало немного теплее. Он все-таки его видел. Гармадон бегло взглянул на первого мастера, как бы спрашивая, его ли это рук дело. На что он многозначно промолчал. Отец указал Гармадону двумя руками, двигаться вперед, к его дорогому и не по годам взрослому сыну.       Блондин же какое-то время смотрел на полупрозрачный силуэт. Им двоим не нужно было слов, что бы понять друг друга. Гармадону казалось начни он объяснять, что происходит, это нарушит их хоть и не долгую, но молчаливую идиллию. Он хотел запомнить этот момент таким.       Спокойным.       Возможно Ллойд думал о том же, по тому что он тоже молчал, замечая как силуэт в свете последнего заката все сильнее начал бледнеть, он хотел запечатлеть в памяти каждую деталь, «того» отца. Каждое воспоминание в котором он был счастлив, рядом с ним.       Плевать. Пускай может это он сходит с ума, или его собственный разум, над ним так издевается., он хотел помнить.       Гармадон остановился рядом с сыном положив ему руку на плече. Ллойд же радостно улыбнулся положив свою на его руку. По щеке ниндзя скатилась слеза. Он улыбался так широко, как только мог себе позволить, пока на глаза наворачивались слезы, раз за разом стекая по лицу.       Силуэт Гармадона размывался все больше. И вот Ллойд уже не видел ту руку, которую он сейчас держал. Призрачный образ растворялся в свете, оставляя лишь размытое лицо.       — Я горжусь тобой, сын, — сказал он улыбнувшись своей последней и самой светлой улыбкой. Ллойд сжал его руку на плече. Он уже практически не ощущал её, но продолжал держать.       — Я буду помнить тебя, отец, — горько произнес Ллойд прежде чем силуэт его отца пропал из виду, растворившись в темноте сумерек. Рука его отца больше не ощущалась под пальцами. Он больше не чувствовал присутствия, как в тот раз когда, некая сила потянул его выйти из рубки. Он вытер слезы с глаз рукавом, шмыгнув носом.       Настала ночь.       — Прощай.