Школьные будни [РЕСТ]

Пов от лица Волкова Эта неделя была довольно трудной... не могу даже описать ощущения, те ощущения которые вызвали у меня общение с Германом. Он очень приятный и даже привлекателен во время бесед. Я так и не решился, звать его гулять или нет? А еще.. у меня огромные проблемы с Дерзким. И, назло Дерзкому, я расскажу все Герману. Пусть он знает, какой у него отвратительный парень. Ну, а что? Мною никто не имеет права командовать, еще и указывать, общаться мне с кем-то, или нет. Я собрался, и пошел в спортзал. Никто не удивился, там уже был Дерзкий. Он смотрел на меня так, будто-бы готов разорвать в клочья прям здесь. Я усмехнулся, ведь знал что он просто так меня бы не позвал поговорить. Он схватил меня за руку, и потащил на улицу. Это было больно, но я стерпел лишь-бы не начать разбираться прям посреди улицы. Отпечаток его рук останется у меня на запястьях, и я надеюсь никто не увидит. Мы прошли за школу, и он толкнул меня прям на гаражи. Я разозлился, и захотел было уже вмазать ему, но он наступил ногой со всей силы на мою руку. Я закричал от боли, и незнал даже что делать. На мою радость, Герман оттолкнул его. Я незнаю, следил ли за нами Герман, но он подошел ко мне и подал руку, чтобы я встал. Один-один, Дерзкий.. Дерзкий смотрел на Германа с разочарованием, и хотел было взять его за руку, но он на него наорал. Я улыбнулся, смотря на все это. Я все-же смог переманить Германа на свою сторону, тем самым унизив Дерзкого. Конечно, я пострадал немного, но все-же, результат того стоил. Дерзкий просто ушел. Надеюсь, навсегда.

***

Пов от лица Дерзкого Как этот урод мог.. Я кажется понял, почему он все время улыбался. Он подозревал, что может прийти Герман и все обломать. Я бы ему навалял сильнее, но сделал все что смог, и все, что было в моих силах. Пришел Герман, и все. Теперь он даже не хочет со мной разговаривать, и возиться со своим Волковым. Ну, я другого и не ожидал. Только почему он не послушал меня? Почему он верит только Волкову? Мы же встречаемся! Или у меня есть легкий и простой ответ. Просто у него нет чувств ко мне, и ему симпатичен этот "Волков". Но я надеюсь это не так. Хотя все указывает именно на это. Почему он не хочет меня слушать? Он не отвечает на мои сообщения уже целый день, сбрасывает трубку и обходит стороной. Я больше так не могу. Я выбегаю из класса, хватая за собой Германа. Он кричит на меня, пытаясь меня остановить. Но я не могу. Я прижимаю его к шкафчику, и заставляю объяснять мне что происходит. Я уже и сам себя не контролирую, за меня говорят мои же чувства. Он боится, и старается не смотреть мне в глаза, и смотрит в пол. Меня это не интересует, и я нажимаю на его плечи сильнее, заставляя издать того болезненный стон. Он поднимает свои глаза, и смотрит в мои. Я незнаю, что со мной происходит. Меня ломает от факта того, что он не хочет даже понять меня. Он думает лишь о том, что Волков пострадал. Он наверное даже не задумался, пострадал ли я. Я начинаю сомневаться в наших отношениях, это надо остановить! Но как? Я незнаю. Я просто хочу что бы Герман меня любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Любил. Ну почему он не любит меня?