Нити нашей сделки

      Утром глаза увидели ту же пустую стену, что и всегда. Герой только вздохнул и вновь закрыл глаза. Проспав около девяти часов, даже с этим фактом спать хотелось неимоверно. Как бы то ли было, но обычная утренняя рутина этого выходного дня никак не отличалась от той же будничной. Этот цикл сильно приелся Хакамата, однако от этого был и настолько противным, что тот даже не и вспоминать ни о чём не хотел. Пришлось распахнуть те с силой и подняться.       В раненой руке до сих пор иногда простреливала резкая боль, но она быстро утихала. Она до сих пор была перетянула эластичным бинтом, только и он не исправлял всей ситуации. А может и вообще только ухудшал всю ситуацию. Обезболивающее несильно помогал, но мужчина принял пару таблеток на ночь, чтобы не проснуться от боли в предплечье.       Однако цикл утренней рутины как-то поглотил его. Да и этот путь от своей комнаты в ванную, где приятно пахло ванилью, кажется, это даже какой-то из шампуней Эи, потом на кухню, а после и опять в комнату. Хотя на кухне Тсунагу остановился, заметив на холодильнике ярко-розовый стикер. Аккуратный почерк выводит довольно объёмный текст, а вверх была небольшая подпись, что это для него.       «Тебе и вправду стоит отдохнуть. Зная тебя и то, что ты решишь всё-таки пойти в агентство, я оставила напоминание, что отдых очень важен. Нет, без шуток хоть отоспись сегодня. А ещё у меня есть один аргумент. СМИ. Если они уже половину героев из ТОП-20 смогли достать, то и до тебя дойдут уже сегодня».       Тсунагу взял оставленную на столешнице ручку, снял стикер и уже на ровной поверхности написал, что своё вчерашнее решение об отдыхе он не отменяет, а после и наклеил стикер обратно. За завтраком невольно он часто бросал взгляд на этот стикер. Эи проснулась раньше его и уже явно во всю хозяйничала на кухне, хотя и следов присутствия редактора не было. И, казалось, что её чашка оставленная на одной из полок стоит там же, где и вчера. Все так, словно сейчас Эи нет в доме, так как какого-то факта её присутствия абсолютно нет.       Но Хакамата списал это на глюки, заваривая вторую порцию кофе. Конечно, мужчина не отменяет тот факт, что этот напиток продолжает горчить на языке, но тупо пить воду без вкуса он не способен. До, один стакан и, казалось бы, больше не надо, однако ощущение того, как сон охватывает тебя сполна никуда не уходит.       Выходя из кухни в коридор, мужчина невольно останавливается, делает шаг чуть ближе к входной двери, но смотрит на ключницу. Обычно только там Эи оставляет свои ключи. Так и есть пару ключевым брелок с белым пером были в том небольшом домике. Тсунагу развернулся и направился в свою комнату.       Как бы не было велико желания вновь завалиться под приятное и теплое одеяло, герой садится за рабочий стол, где покоиться парочка до сих пор не разобранных бумаг, Тсунагу невольно вздыхает.       Он делает осторожный глоток кофе, смотрит в панорамное окно, но не выходит, чтобы опять отвлечься хоть на миг. Разбирать бумаги и перечитывать строчку за строчкой оказалось немного сложно. Смысл также быстро улетучивался от Хакамата и он никак не мог его уловить, как бы не старался. Каждые пять минут чуть ускользала вообще, так что Тсунагу отводил глаза в сторону и сделал глоток кофе. Он приводил в себя. Но и то делал это не очень приятным образом. Горечь на языке заставляла находиться в здравом уме чуть дольше.       Когда кофе закончился, а бумаги уже полностью были разобраны, Хакамата обрадовался. Упаковав те в два крафтовых конверта, каждый предназначенный для разного дела, Тсунагу мог спокойно выдохнуть. Забрав пустую чашку с собой, герой вышел из комнаты, при этом отмечая для себя, что прошло около трёх часов с момента его последнего появления вне комнаты.       Так что Тсунагу даже хотел предсказать свое столкновение с Эи на кухне. Её любовь в кофе не самая здоровая, хотя и Хакамата не может похвастаться чем-то получше… Да, можно сказать, что только хуже. Однако столкнуться с Киёси не получилось. Кухня была абсолютно пустой, а тот стикер, что также висел на холодильнике не потерпел никаких изменений за эти три часа.       Прищурив глаза, мужчина доставил воду в чайник и вышел с кухни. Не очень стремительным шагом направляясь к комнате редактора. Он проходит свою комнату, делает всего два шага же дальше и останавливается, при этом ломаясь своими вопросами. А стоит ли? Самый первый вопрос, что ударил по мозгам. Вероятно, Эи до сих пор спит, раз сделав её присутствия до сих пор не было ни заметно, ни вообще девушка даже не выходила из комнаты, а уже через полчаса будет полдень. Сделав ещё пару шагов, мужчина оказался перед дверью в комнату. Тот стикер с надписью не выходил из его головы.       Сам же хорошо помнил, что рассчитывал этот дом на семью… Хотя сейчас хорошо понимал, что с его профессией это невозможно. Опасность, которая может перейти на этих людей выше того, с чем мог бы справиться герой. «При необходимо можно найти любую информацию, не все может контролироваться большой десяткой», — один раз Хакамата получил этот ответ от Эи, когда они в очередной раз столкнулись на кухне за чашкой кофе.       Признаться, даже до этого времени Хакамата прекрасно знал, что злодеи, которым ты какие-либо мешаешь, могут добраться до тебя очень быстро. Точного числа Тсунагу не назовет, однако было много случаев, подтверждающую его теорию. А сам герой не хочет стать одним из таких «счатливчиков». Понимание того, что о своей же конфиденциальности необходимо строго заботиться, чтобы никто другой не попал под удар. В этом случае семья…       Тсунагу осторожно постучал в обитель фиктивной супруги. Раздался тихий ответ, что зайти можно. Как бы то ни было, герой рассчитывал, что Эи до сих пор спит. Он вздохнул и открыл дверь, впервые за три недели он решил зайти в эту комнату, хотя и раньше не заходил туда. Он просто считал это место не тем, где можно хоть как-то развернуться.       Но сейчас, наблюдая за аккуратной обстановкой, Хакамата также натыкается глазами и на большое количество книг в коробках. Точно глазами он уловил пять таких коробок, а уже известная ему с семнадцатью книгами была ближе всего к рабочему месту редактора. Одна из них лежала на столе, за которым девушка и работала. Также в нос ударил уже знакомый аромат ванили и, кажется, корицы. Повернув голову, мужчина натыкается глазами на и большое число красных и белых ленточек и что-то напоминающую шляпу самураем с длинными полями. Чуть дальше лежало и белое хаори, расшитое красными ликорисами. Это и есть костюм Эи на фестиваль фонарей в издательство?       Однако Тсунагу быстро возвращается взглядом на хозяйку этой обители. Её домашний вид был уже даже привычным, исключая распущенные волосы. Обычно она завязывает их, чтобы те не лезли в глаза. Внимательный взор натыкается на две осторожно спрятанные невидимки с двух боков.       — Я думал, что ты будешь сегодня отдыхать, — проговорил мужчина и прищурил глаза, наблюдая за тем, как девушка перебирает бумаги, при этом что-то умудряясь печатать в ноутбуке.       Она поднимает на героя глаза и вздыхает. Её вид всё такой же уставший, что и вчера. Небольшие круги под глазами говорили об этом лучше всего. Если она сегодня и хотела отдыхать, то, кажется, работа сказала ей чёткое нет, поэтому она и сидела то за бумагами, то за ноутбуком, постоянно что-то печатая в нём, то переходила работать над своим костюмом.       — Я тоже так думала…       Пожимая плечами, Эи продолжила что-то печатать. Сам мужчина проходит глазами ещё раз по комнате. Коробки в этом месте лишают комнату всей лаконичности, которую создала здесь Киёси и только этим же привносят что-то непонятное своё. Тсунагу чувствует, как аналитик устремляет свои глаза на него. Не сказать, что это пронзает его, но то ли сам герой уже привет, то ли взгляд стал чуть мягче (не это ли и есть частичное доверие от Эи?)       Герой даже хотел задать вопрос об этом, но быстро замолкает, так и не начав ничего говорить.       — Знаешь… Функциональность коробок очень хороша, — сразу же проговорила Эи, но не думает на этом закончить свою реплику. — Коробка может стать как решением проблемы, как ее появлением, а также в них удобно прятать или складывать свои вещи. как кому удобно.       — И себя при необходимости, — довольно тихо добавляет Хакамата.       Может это даже было шуткой, но даже сам Тсунагу не скажет точно. Было ли это шуткой, а может и нет…       — Это тоже, — Киёси коротко кивает, а на лице появляется все та же осторожная улыбка.       Уже в голове быстро вспыхивает осознание, что это все только одна защитная реакция и ничего большего. С такой же скоростью в голове возникает и цель появления герой на пороге комнаты.       — Я чайник поставил, не хочешь кофе?       — Было бы неплохо, я как раз пропустила завтрак, — Эи поднимает со своего места и потягивается.       Хакамата с той же осторожностью и внимательность смотрит на её запястья. Кофта с бабочкой так и не раскрывает этой тайны, а, наоборот, только и делает, то прячет её ещё сильнее. Длинные рукава стали будто бы второй кожей для Эи в понимании мужчины. Ещё ни одного дня, когда они какой-либо встречались, не проходило без того, что все руки полностью скрывались за тканью, которая даже не просвечивалась на хоть какой-нибудь мизерный процент.       Эи делает пару шагов к Тсунагу. Они выходят в коридор, и редактор прикрывает за ним дверь. Хакамата смотрит на макушку Киёси, когда та всё-таки поднимает возвращает взгляд на мужчину, вопросительно вскинув бровь. У неё длинные белые ресницы, отчего черные глаза становятся больше и выразительнее. Как долго приходится искать тушь для них? А ещё и такие же светлые брови. На столь бледном лице они еле заметны. А тусклая полоска светло-розовые губ будто соответствует всей бледности Эи.       Они проходят ещё метра два в полной тишине.       — Мне кажется отказ от завтрака было не самым хорошим решением.       — На самом-то деле… — Эи спокойно пожимает плечами, будто пропуск какого-то из приемов пищи — нормальное дело для неё. — Когда я работаю, то могу совсем забыться. А когда отдыхаю, то мне становится так лень, что я вообще не поднимаюсь с места.       — Ты так изводишь свой организм.       — Нет, с ним все в полном порядке, — отсекает Киёси и опять пожимает плечами.       Так и есть, Тсунагу уловил суть того, что для Эи такая вещь, как прием пищи является не очень важной. Скорее, если она будет на грани обморока, то тогда что-то и с этим сделает, но не до этого момента.       — Я могу приготовить на обед рыбу.       На лице аналитика появилась небольшая усмешка, когда они заходят на кухню. Как раз чайник закипел, оповестил находящихся на кухне щелчком. Девушка звучно усмехнулась и подошла к столешнице, сразу же достав две знакомые чашки. Мужчина из этих двух чашек взял свою, достал из полки кофе и чай, показывая их Эи. Она сразу же сказала, что будет кофе. Успев заварить себе кофе, она вернулась за стол, поставив на него чашку.       — На самом деле я люблю рыбу в любом её проявлении. Будь то еда, или же живая, — Эи смотрит на Тсунагу, точнее прямо и в глаза, когда тот оборачивается. — Если бы клан заманивал меня к себе с помощью рыбы, то я, пожалуй, была бы рада пойти по дорожке с выложенными кусочками рыбы. Благо они на такое ещё не пошли.       Кажется, подобная любовь не пошла бы на пользу самой Киёси, однако Тсунагу невольно усмехается, однако этого не видно, ведь он возвращается к заварке своего кофе. Те слова, пускай и звучат забавно, но герой знает же, что редактор в жизни на такую уловку не поведётся, пускай и любит рыбу, как это ещё говорил Аки. Хотя о правдивости слов информатора ещё можно хорошо так поспорить, особенно после того, что он успел сделать. Да, очень хочется поспорить и, вероятно, Эи бы тоже была участником этого спора. Только она бы выступала на своей стороне. Как она и сказала не так давно, что находится на своей стороне.       Только мужчина не собирается на этом завершать весь диалог и решает набросить пару вопросов.       — Скажи, а Первый и Второй так спорят каждый раз? — не сказать, что Хакамата этим интересуется, однако это было бы хорошим решением для дальнейшей беседы.       — И как бы то ни было, эти двое бесятся каждый раз.       — Мне интересно, как Шулер с его характером способен до сих пор держать казино в руках?       — Даже я не знаю ответа на этот вопрос, — Эи пожала плечами, прикрывая ладонью рот во время зевка.       На бледной коже стали заметны небольшие круги под глазами. На вопрос, все ли в порядке она опять ответила, что да, всё отлично. Только вот Тсунагу не мог полностью верить этим словам.       — Странный вопрос, но… — герой ставит на стол чашку с кофе, отставляет стул и присаживаясь на него. — Если бы у тебя всё-таки была причуда, то что бы с тобой было сейчас?       Почему на этот вопрос Эи только усмехнулась, при этом перевела глаза на чашку и обнажила белые зубы. Это её и вправду забавит.       Неясно больше из-за чего. Может в этом даже есть какое-то раздражение? Нет, его нет. Герой пытается анализировать действия фиктивной супруги и, пока все идёт не так хорошо, как ему бы хотелось. Например, в этом случае с Киёси сложнее. Проблема в том, что она, вероятно, зная о том, как герои проводят свой анализ, делает так, чтобы тот выставлялся абсолютно ошибочным.       Анализ чёртовых информаторов и аналитиком намного лучше, чем кажется на самом деле. Но он намного лучше, чем есть у героев. Если бы Тсунагу хотел что-то узнать об Эи с помощью этого же анализа, ничего бы не вышло. Киёси просто так не раскусить. Она росла в клане героев, она знает многое, а тем более не самые светлые аспекты этой профессии.       Поэтому Хакамата пока что сделал вывод, что этот вопрос на самом деле нехило задел Эи. А ведь мужчина не раз подводит один и тот же итог. Рядом с Эи ни в коем случае нельзя задавать подобного рода вопросы, а тем более, что могут так или иначе касаться её прошлого в клане или самого клана в принципе. То, что связано с её семьём (можно говорить только о братьям, вероятно, о Туман, о Аки и других информаторах и о родственнике по материнской линии, которого Этору кличет как «отец БДСМ»). Хотя и тут есть много ограничений.       Да и сам герой немного рассказал о себе. Точнее самый минимум информации и то, он сейчас знает об Эи намного больше, чем она о нём. Хотя о последнем можно и поспорить… Проблема в том, что из-за Аки он не уверен в том, не смотрела в это досье и сама редактор на самом деле.       — Я пойму, если ты не захочет на него отвечать, — сразу же бросает Тсунагу и делает осторожный глоток кофе, он горчит, но не так сильно, чтобы он начинал морщиться. — Как-никак этот вопрос прозвучал так же, как плохая укладка.       Как по щелчку пальцев мужчина включает свою геройскую личность. Если у Киёси защитная реакция — холодная улыбка, но у него бесспорно — включение геройской личности вне агентства, а также встречи с теми же информаторами.       — На самом деле я просто задумалась.       Киёси отводит глаза в сторону, но в этот же момент замолкает, а после как будто бы ничего не произошло откидывается на спинку стула, предаваясь мыслям. Эи спокойно возвращает глаза на Тсунагу. Герой это чувствует и отрывает глаза от чашки перед собой. Однако всё-таки поднимает глаза на редактора, смотрит на неё.       — Вообще-то я до семи лет считала, что причуда ещё способна спокойно проявиться, — Эи щёлкает пальцами, а из её рта вырывается какой-то нервный смешок. — Как-никак ты не представляешь, какой позор, что у корня клана родился беспричудный ребёнок. В клане причуды пробуждаются у детей до лет пять. Поэтому мою личность на самом деле скрывают. Отсутствие причуды у одного из наследников корня — идеальный заголовок для сенсации в СМИ.       Делает небольшой глоток кофе, а после и смешок вновь вырывается из её рта. Но вот губы даже не растянуты в её «безопасной» улыбке. Тихо девушка выдает, что её напиток остыл, но даже не просто для того, чтобы вставить это в диалог, а будто бы это было оповещение только для неё. Поэтому больше к чашке Киёси не прикасается.       — Это только на словах забавно, — продолжает Эи, она смотрит то на свои ногти, то вообще на стол, то на чашку перед собой, кажется, даже кофе в ней остыл, а сейчас он просто выполняет функцию вещи, на которую можно тупо перевести глаза, чтобы все время не пялиться в одну только точку. — На деле судьба беспричудных не очень проста в эру причуд, когда отсутствие способности — уже считается чем-то более странным, чем её наличие. Не сказать, что таких, как я, подвергают гонению, но на данный момент в стенах клана Киёси зарегистрирован только один человека без причуды. И это я.       С тихим стуком мужчина ставит на стол чашку, так и не успев сделать даже глоток напитка.       — То есть… — брови Тсунагу чуть ли не смыкаются над переносицей.       — У других есть причуды, хотя толку от них, если половина так и не получила мозгов даже к выпуску из геройских учреждений или университета, — Эи цокает, недовольно, но в то же время просто выплёвывает последние слова, теперь же губы сомкнуты в тонкую полоску не выражающей никакой эмоции. — Многие погрязли в правилами клана и его традиции, что само многое забыли. Сейчас все в клана действуют только по одной схеме: «Это нужно клану». Несогласных подвергают всяческим гонениям, даже если они привносят что-то хорошую в давно прогнившую систему.       — Ты немного уходишь от сути вопроса… — подаёт герой, давно почувствовав, что главный вопрос давно утерян, краем глаза замечает, как аналитик, проводит пальцем по краю чашки.       — Знаю, — девушка сразу же отпрянула от чашки, сложив две руки в какое-то подобие замка.       Хакамата продолжает наблюдать за действиями и всеми жестами Эи или хоть каким-то изменением на лице. Однако и сам, подобно редактору, не берёт в руки чашку. Во рту неприятно появляется горечь кофе, которая уходить совершенно не желает. Она же и не даёт некоторым чувствам дальше расползтись по всему телу, захватив при этом и голову. Только что это было? Из-за неприятного ощущения во рту, что притупливает хоть какие-то чувства и эмоции. Горечь все также бьёт по языку, неприятно отдаваясь по всем вкусовым рецепторам.       Он поднимается из-за стола, наливает себе воду в стакан и возвращается, также устремляется глаза на Эи, пребывающую в некотором смятении и удивлении. Девушка осторожно проводит указательным пальцем по краю, на этом же пальце блестит с обручальное кольцо. У Хакамата такое же, однако, чтобы не кормить медиа, он не трогает его. Однако в его комнате, на одной из пустующих полок, находится оно.       Эи поднимает глаза на него, они сталкиваются взглядами, однако глаза девушки увеличиваются и только спустя три секунды герой ощущает, как по щеке скатывается что-то тёплое. Хакамата и так уже знает что это, но всё равно хочет удостовериться. Рукой он осторожно стирает неизвестную слезу, а после замечает, как и другой глаз также неприятно наливается чем-то и пощипывает. На пальцах он видит кровь.       — Вот чёрт… — герой тихо выругался, поднявшись с места.       Молча подходит к холодильнику и достает из одной из закрытых полок капли для глаз. Он пользуется или очень редко, обычно после того, как во время использования причуды показывается кровь. Хотя и бывает это редко, чему Тсунагу рад. Однако то, что он увидел на пальцах алеющую кровь его ничуть не обрадовало.       Перенапряжение причуды отдаётся по его организму, проявляясь при этом кровью из слёзных желез и носа. Благо он ещё не дошёл до кровохарканья. Герой вытягивает капли из небольшой бело-голубой коробочки и держит в руках, чтобы поскорее нагреть жидкость в них. Ощущает, как слёзные железы до сих пор выпускают кровь. Впервые кровь показалась за такой длительный промежуток времени после долгого использования способности. Ладони уже окрасились в крови, только растирая алые слёзы по щекам.       — Давай помогу, — за спиной уже возникла Эи, когда Хакамата оборачивается, она протягивает руку.       — Спасибо, — мужчина отдаёт редактору капли, всего на мгновение прикасаясь к её рукам. Это было как настоящий укол, ударил по герою, пронзив всё тело.       Он продолжал чувствовать как ещё одна красная слеза стекает вниз. Глаза продолжает неприятно щипать, отчего Тсунагу даже хотел немного шикнуть, но сдерживался. Подошёл к столешнице, взял салфетку. Вытирая ладони, мужчина ощутил, как его потянули за край футболки. Повернув голову, он вновь столкнулся глазами с Киёси. Но на этот раз в них было ещё и немного злости, а может и вообще какое-то раздражение.       — Пойдём, а то истечешь кровью, и они, — девушка указала на салфетки в руках мужчину, — тебе, уж поверь, не помогут.       Эи махнула рукой, выйдя с кухни. Герой последовал за ней, но также продолжал держать салфетку, но только сжал ту. Киёси последовала в гостиную. Та была довольно пустым местом для Хакамата. Телевизор, стоящий параллельно дивану, а ещё и небольшой стеклянный журнальный столик, на котором обычно могла покоиться чашка с остывшим кофе. У стены стояли пустые полки, только половина из которых была занята чем-то. Но так ещё и светлый ковер. И ничего. Казалось, что половина пространства ничего не занимает.       — По моим наблюдениям, у тебя начинаются подобные «приступы» после довольно длительного использования причуды. Но сейчас… Ты и причуду не использовал, — девушка развернулась к Тсунагу, сделала скобочки руками, а после показала жест, чтобы Тсунагу лёг на диван. — Я не дотянусь. Как только такими высокими вы вырастаете?       Последний вопрос прозвучал очень тихо, и на него Тсунагу не обратил должного внимания. Просто последовал рекомендациям фиктивной супруги, молча ещё раз вытер с лица кровь. Больше было какого-то внимания акцентировано только на проблеме с кровью из глаз. Как-никак он ещё долго будет об этом думать. Это никогда не было хорошим знаком у Хакамата, а кровавые слезы были более зримым симптомом, который никак нельзя было остановить просто так.       — Вероятно, из-за перенапряжения, полученного во время боя, — проговорил мужчина, но больше беспокоиться о том, что кровь всё ещё течет из глаз, чуть ли не заливая их, так что беспокойство никуда не уходит. — Очень редко это может отдаться через некоторое время.       Эи выслушивает, при этом сидя на ковре, аккуратно сжимая в руках капли и доводя температуру жидкости в них до комнатной. Но она молчит. Вздохнув, мужчина устремляет глаза в потолок. А он и не замечает никакой разницы, если бы он просыпался в больнице или здесь. В голове что-то щёлкает и Тсунагу поворачивает голову к Эи.       — В смысле: «Как только такими высокими вы вырастаете?» — Тсунагу приподнялся на локтях и повернулся к Киёси, собираясь вновь поймать тот визуальный контакт без которого не обходится ни один разговор, но она смотрит в стену, сложив ладони вместе.       — Ты и Аки довольно высокие, — задумчиво выдала девушка и повернула голову к Хакамата, — ты будешь повыше…       Киёси только холодно усмехнулась, всё также продолжая какие-то отстраняться. Хотя Хакамата продолжал понимать её, вернулся в полностью лежачее положение. Редактор не тот человек, что может и хочет идти на контакт так просто. Да, она такая, но при этом же никто бы не спорил. Показывая каждый раз лаконичную холодность это не отстраняет, скорее просто немного привлекает. Быстро сказав, что сейчас отойдет помыть руки, аналитик ушла.       Аккуратные черты лица, казалось бы, говорящие глаза, но на теле она ещё та хорошая актриса, но и это качеством только помогает Эи. Но вот тусклые губы, растягиваясь в той небольшой улыбке, всегда были осторожные, когда открывались, чтобы произнести очередное слово или высказывание. Аккуратный и красивый маникюр светлых оттенков. Иногда его можно и не заметить, но всё равно тот как-то привлекает свое внимание. А ещё и короткие белые волосы. Сейчас это чуть ли не слабость мужчины.       Какое-то небольшое желание поэкспериментировать с причёской Эи было и тут герой уж точно не мог удивиться. Что бы ей могло подойти? Только какому из её стилей? Деловой? Если так, то классика — беспроигрышный вариант. Об этом даже никто бы и не спорил, но вот сам факт с желанием экспериментировать можно было бы подумать ещё раз. Может найти что-то ещё, что точно бы подойдёт Киёси с её столь светлым цветом волос. Если рассматривать предпочтения Эи, то эта укладка не должна мешать не глазам и не лезть в лицо.       — Тсунагу, о чём задумался? — открыв глаза, мужчина столкнулся сразу же с глазами девушки.       Если её волосы были чуть длиннее на сантиметров пять, то касались бы лица Хакамата. Эи указала на капли в руках, на что Тсунагу только кивнул. Также кивнув в ответ, Киёси аккуратно открутила крышечку и поставила её на низкий журнальный столик впереди. Осторожно прикоснувшись к коже, с абсолютным спокойствием девушка придерживала веки, никак не доставляя этим же дискомфорт, и быстро закапала по капле в каждый глаз. Мужчина же сразу же закрывал глаза, только лекарство попадало в них. Лучше он ощущал холод от пальцев Эи, он был чуть ли не обжигающим, но Хакамата не подал виду. Её руки холодные то ли просто, то ли из-за воды, в которой она их мыла, может поэтому она и так долго держала в руках капли.       — Довольно ловко управляешься, — заметил герой и закрыл глаза, те начало немного пощипывают, но сильнее, чем в момент того, как кровь показалась из глаз.       От Эи слышится только тихая усмешка, но на этот раз, акцентируя внимание исключительно на слухе, то там не слышалось холодности, а было большое огорчение. Из-за этого мужчина хотел открыть глаза, не обращая внимания на пощипывание, чтобы удостоиться, что уши не подвели Тсунагу. Поэтому, только пробует открыть глаза, сразу же закрывает и хмурится. В этот момент неприятное пощипывание только усиливается.       — Мне хватило Эйши и Этору, — слышится ответ Эи. Может она опять немного улыбнулась? Но только холодно.       Лёжа с закрытыми глазами, герой может только слышать, как Эи ставит на стол капли и садиться на пол, оперевшись спиной о подлокотник, как и сидела раньше. Было слышно, как Киёси притянула ноги к себе и обхватила их, продолжая сидеть на месте, будто бы в ожидании чего-то, чем решил воспользоваться герой.       — Ты так и не ответила на тот вопрос.       — Как и ты, — голос звучал больше отстранённо, чем грубо. — Почему же ты на самом деле решил стать героем?       — Не помню уже. Тринадцать лет прошло, — Хакамата не открывает глаз, они до сих пор немного пощипывают.       Эи хмыкает. Не сказать, что девушка довольна, однако чистого недовольства герой не слышит в голосе. Киёси до сих пор спокойна. Уши улавливают тихий вздох, а после и усталый зевок. Редактор и вправду выглядела уставшей.       — Вероятно, если бы у меня и была причуда, то… — Эи запнулась, опять оказавшись в своих размышлениях. — Клан бы куда-то меня все равно запихнул. Скорее… Они нашли бы мне применение, а их ненависть только появилась из-за смерти Рэйчел. Глава клана был очень зол, что его вторая супруга решила поставить на кон свою жизнь ради ребенка. А может это даже его выбесило.       Из сказанного герой понял многое. Он и так знал ещё ранее, что мать Эи была иностранкой, а точнее гражданкой Канады. И она же является кровной матерью только для редактора. Более ничего Хакамата не знает. Ну, если не считать того факта, что у Айши Киёси было три супруги, последняя до сих пор жива и находится с ним в браке. Известная многим и последняя (только на данный момент) Госпожа-мать, Фару Киёси.       — Я не знаю, чего хотел глава клана от своей второй супруги. Но ради нее он создал тот знаменитый сад сакуры на территории корня.       — Почему ты считаешь, что он чего-то хотел от неё? — вопрос возник сам по себе.       — А по другому никак не может быть, — Эи проговорила это на выдохе. — Первая супруга должна была принести наследников с причудой «Рук Будды», Вторая — неизвестно, Третья — взять на себя медиа, которые вышли на новый уровень. Он не тот человек, который будет жить по зову сердца, — интонация на последних словах показала отношение аналитика ко всему.       — Мне казалось, любые кланы в жизни не видели в своих корнях браков по любви, — сам герой также участвует в этой беседе, вставляя свое мнение.       — Так и есть… Поэтому моя жизнь сложилась так, как сложилась. Я открыла издательство, закончила университет, каждый раз впутываюсь из-за своего хобби и Аки с Этору в неприятности в информаторской стезе.       — Ты закончила университет? — не сказать, что в голове Хакамата было удивление, но оно было в большом количестве, которое тот хотел скрыть.       Но вот ощущение взгляда Эи говорит почему-то о совершенно другом. Шока и удивления было даже больше, чем следует, отчего Тсунагу всего за пару секунд понял: он попал, к тому же очень даже сильно.       Не зря Хайши часто упоминал, что всегда, когда ты думаешь сказать даже какую-то мелочь, то стоит остановиться и подумать раз десять об этом. Как там говорят… Слово не воробей, вылетит — не поймаешь… Так и здесь. Хакамата хотел бы открыть глаза, но уже понимал, что столкнуться с Киёси взглядами не очень хорошее решение.       — Мне кажется, если бы я сейчас сказала, что когда-то убила человека, потом сказала, что закончила университет, и завершила всё тем, как помогала изготавливать наркому в какой-нибудь подпольной лаборатории, то ты бы удивился больше только моему диплому по окончанию университета.       Неприятное осознание, что герой ничего не сможет сделать со своей же оплошностью пришло быстро, так что Тсунагу решил немного рискнуть. В этот же момент он поднялся из лежачего положение, сразу же перейдя в сидящее. На этот раз он держал глаза полуоткрытыми. Неприятное и довольно противное даже пощипывание никуда на ушло, но герой все равно продолжал держать глаза в полуоткрытом состоянии. Да и плюс, стоит поскорее пойти и умыться от всей крови на лице и руках.       — Меня больше беспокоит то, что этому удивляешься, — Эи поворачивает голову и пронзает фиктивного супруга взглядом.       — Тебе только двадцать один.       — Клану нужны были люди в отравительскую деятельность, — спокойное пожимание плечами беспокоит даже больше абсолютного пофигизма девушки в этот момент.       — Когда ты за… — мужчина не успевает договорить.       Интерес к этой теме растет быстро. Можно сказать, что герой какой-то неожиданно для себя же зацепился за неё, чуть ли не впился. Он с интересом смотрит на Эи в этом разговоре, понимая, со множеством неожиданностей сталкивается в этой беседе.       — А девятнадцать. Я в пятнадцать уже училась в Токийском университете на химическом факультете.       — Ты ещё и отравитель? — на этот раз шок чувствуется даже лучше, чем все предыдущие вопросы.       Киёси кивает, но после бы отвечает, что она сбежала оттуда. Ей не понравилось… Скорее последнее было сказано из-за того, что она столкнулась с негативным отношением в её сторону, поэтому же и ушла. Клан не место для неё, пускай она родилась и, кажется, выросла в этих стенах. Она не говорит об абсолютной ненависти к нему, но в то же время и не упоминает даже о минимальной привязанности к этому месту и людям в нём. Это её сильно отличает от Этору с его идеями и самым противостоянием клану в информационных кругах.       — К тому же мне быстро нашли замену.       — И много сейчас новичков в это стезе? — герой продолжает задавать вопросы, при этом редко получается самому отвечать на них, ведь всю беседу от только и делает, что задаёт свои вопросы.       — На моей памяти есть один идиот, который пытался накачать яблоко мышьяком, потом его съесть и умереть.       — Я так понимаю он выжил…       — Конечно, в яблоках содержится пектин, который является чуть ли не антидотом к мышьяку. Поэтому он всего лишь отделался домашним арестом на месяц. Ну и болью в животе.       Тсунагу и так знал, что отравители — профессия сложная для понимания героя, однако никогда не подозревал, что они сами себя пытаются убить. Однако никогда не представлял, что Киёси окажется более странной личностью и ей ещё предстоит оказаться в списке отравителей.       — А ещё он выбил дверь не выбивая её, — также звучно усмехнувшись, Эи проговорила довольно сдержанно, хотя было видно, как девушка хотела засмеяться. Пелена с глаз ушла и Тсунагу мог уже всё нормально рассматривать. — Он держал у себя в комнате реактивы, которыми воспользовался. С помощью азотной кислоты смог полностью растворить петли на дверях. Те и упали. Только вот это не стало спасением от домашнего ареста, а только увеличило его.       — Этот тот несовершеннолетний отравитель, который был в баре в момент ТОПа информаторов?       — Именно, — пропела Эи и щёлкнула пальцами. — Парень-то он хороший и работать с ним приятно, однако каждый раз он оказывается на глазах у главы клана. А с его последней выходкой, теперь не отходит от главы клана даже на метр. Хотя Шин не очень-то и любит это, но каждый раз повинуется и молча следует всем указаниям.       Молчание проходит быстро по всей комнате, казалось бы это стало последней нотой во всей этой дружеской беседе. Эи поднимает с ковра, потягивается и вздыхает. Усталость проскальзывает в этом действии, но девушка все равно твердо идёт работать.       — Жду, когда ты позовешь на обед, — она спокойно выходит из гостиной только с тихим вздохом.

***

      Сидя параллельно главе клана, Шин с каждым разом продолжает недовольно цокать, стараясь хоть как-то обратить внимание Айши на себе. Однако тот рассматривает пару бумаг в руках и с интересом поглощает все информацию из них. От подобного игнора парень сильно возмутился и хотел уже поднять голос, чтобы на него хоть капельку даже посмотрели. Бровь всего в один момент стали домиком, а на лбу образовалась неприятная складка. Шин собрался уже подняться со своего места в другом конце комнаты, подойти к герою, забрать у того бумажку из рук и высказаться. Парень уже сидит здесь битый час и ничего при этом не делает, когда глава все это время разбирал бумаги.       Признаться, будущий отравитель, будто бы щенок, который хочет гулять. И хотел он этого чуть ли не на постоянной основе, однако факт домашнего ареста никто не отменял и Шин постоянно находится рядом с Айши, чтобы избежать неприятный инцидентов, как это было чуть больше двух, а то и трёх недель. У него не самая хорошая способность в ориентировке времени, так что это может быть очень большим минусом. И парень очень часто отвергал в принципе какой-то факт даже тех же часов. А о самой сути времени и речи не шло. Да и шил Шин только с помощью фаз Луны и солнца, которые знал на зубов, а также при этом умудрялся каждый раз понимать понимать направление куда идёт. То на север, то на юго-восток и так далее. Не очень хочется готовить, что на этом его умение ориентироваться заканчиваются, но это так.       — Прошу прощения, глава, у меня срочное дело — на пороге появился помощник главы клана, он не делал ни шаг внутрь, но также не старался даже быть замеченным глазами Айши.       Иногда Шин, постоянно находящийся рядом с героем никогда не понимал чуть ли не страх других людей, что они появятся на глазах Айши. Сам он спокойно чуть ли не спорил с ним, полностью показывая свой необузданный характер, а иногда и другие штуки. Например, то же недовольство, если ему пришлось прийти на встречу, куда он абсолютно не желал даже шагу делать. Но нет, он уже там под строгим натиском героя. И при этом показывал своё недовольство, каждый раз во что бы то ни стало демонстрировал это главе клана. А тот Киёси совершенно ничего не замечал. Он тупо прожигал парня глазами, вздыхал и что-то говорил. Например, он мог выдохнуть и сказать, что им осталось сидеть в этом месте всего ничего, каких-то полчаса и пойдем домой.       Другие же даже не желали, чтобы в их сторону как-то оборачивался Айши, чувствуя абсолютную опасность от него. И тот же помощник, что, вероятно, видел моменты настоящей ярости героя, так что и не желает лишний раз стать причиной его гнева, поэтому и сейчас чуть ли не в стенке жмется, чтобы не оказаться на глазах главы клана.       Самой позиции героя Шин до сих пор уловить не мог. Его явно не притягивает тот факт, что его бояться, но в то же самое время с этим он абсолютно ничего не делает. То есть, если его боятся, то пускай продолжают, он будет бросать на всех гневные взгляды, будто чем-то недоволен и идти дальше. Поэтому мотивы этого Киёси будущему отравителю до сих пор не понять. И тот постоянно молчит. Это тоже не очень хорошо, однако Шин каждый раз опускает на это глаза и машет рукой.       Да, ничего страшного…       А для других-то с какой стороны посмотреть? Но Шин это не другие, так что ему по большей части на самом деле плевать.       — Только если это что-то очень важное, — герой не отрывал глаз от своих бумаг, однако и помощник продолжает стараться быть настоящей тенью или призраком в этой комнате.       Его помощник молча кивнул и подошёл к Айши, а тот короткий жест будто был сигналом, что к главе клана можно подойти. Или это вообще пошло с того самого случая? Да, о том, когда Айши пырнул ножом? И сейчас он не желает повторения этой участи. Шин невольно слышал, что подобного рода раны предназначены для того, чтобы человек страдал достаточно долго, когда эта самая рана могла зажить. Нет? Или же всё-таки герой страдает подобной «болезнью». Конечно, не очень хочется верить, но всё же здесь, в клане Киёси все может быть возможно. А ещё и семейную ненависть нельзя отбрасывать.       Там, что есть в первом случае? Стоит начать с Туман или же по большей части известной в клане, как папина дочка Энни. Чертова принцесса, в которой все видят прекрасного человека. Чертова девка в случае будущего отравителя. Для него она как была противным созданием в самом корне, то тем же и осталась, только уже чуть хуже. Можно сказать, что между ними промелькнула самая что ни на есть точная ненависть ещё в момент встречи. Или же в тот момент Энни поняла, что она будет не одной-единственной любимицей у Айши? И сам Шин решил, что так оно и есть.       Однако он сам только ухмылялся, забирая часть внимания, предназначенное для Энни себе. Это и вправду было очень весело. Однако до того момента, пока Туман не закончила Академию, а там весь интерес покупал, а ненависть переросла в самую обычную вражду между братом и сестрой.       Шин коротко махнул в приветственном жесте помощнику, тот только осторожно кивнул, отвечая на этот жест. Ну, парень был не очень разговорчивым и, кажется, именно эту черту в нем ценил глава клана. Точно, по воспоминаниям он говорил, что всегда ценил тишине и если никто не надоедает ему (не попадается ему на глаза). Шин же попадался на клана каждый раз, но так и не получил в тык, как любым здесь говорить.       Нет, он как оставался идиотом-приёмышем, так и остался им до сих пор. Благо развлечений стало чуть больше и походить глаза он может не только главе клана, но и остальным. А это было весело, так что парень без каких-то проблем для себя вёл подобным образом.       Перелистав пару бумаг в руках, помощник положил перед главой какой-то лист на стол. Ну, а Шин, будучи немного искушённым в этом, осторожно достал из кармана телефон, открывая при этом камеру. Айши не с большим интересом посмотрел на нет, однако только его глазами начали бегать по строчкам, мужчина сразу же нахмурился, а аура рядом с ним стала чуть противнике. В этот же момент, когда камера прогрузилась, глава клана в момент перевернул лист, краем глаза посмотрев на Шина. Парень звонко цокнул, будто показывая всю свою досаду, которая ударила в него.       — Нет, я ничего не буду говорить, — парировал он и, взяв лист, скомкал его.       Шин немного удивлённо стал смотреть на героя, но ничего не сказал, стараясь скрыть своего интереса, отложив телефон обратно в карман. Как-никак в последнее время у клана с этими медиа и так много проблем и сейчас явно появится ещё больше. Айши отказывается хоть что-то говорить о старшей дочери и её замужестве СМИ. Признаться, будущий отравить поступил бы точно также. Он бы ещё сказал в своем же оправдание. Ну, например, не желает от больше внимания клану или же проблем, пускай того и только нужно им, чтобы оказаться на более высоком месте в рейтинге. Парень на самом деле знает многое, но старается скрыть это, чтобы не оказаться под горячей рукой кого-то из оперативников. Нет, это самое неприятное, что может быть в принципе…       Небезопасно с одной стороны, а вот с другой рядом с парнем должна будет сидеть мать клана. Фару Киёси, нынешняя супруга кланы клана никогда не была добра хоть с кем-то, не считая ее абсолютно наигранной жизни в стенах клана. Точно, в этом и есть вся суть её нахождения здесь. Модно даже сказать, что её цель — отпугивать от клана постороннее внимание, хотя и того было не так уж и много и оно всегда шло на благо самого клана (всем, конечно, так казалось, кроме пары человек, в число которых входил и сам Шин). Да и парень никогда не был хорошего мнения о Фару.       Её жёлтые глаза с вертикальными зрачками напоминали змею. А такая кличка как Змеюка, появилась в него только из-за этого. И, признаться, Шин никогда не боялся так назвать мать клана, если даже она стояла перед ним, но вот перед главой клана он такого никогда бы не сказал. Поэтому сейчас ещё ходит более-менее живой. Благо никто не пытал его, чтобы узнать где на данный момент Энни, а парень знал и даже лучше, чем кто-либо другой. Он знал много, но старался молчать, как об этом каждый раз просила Эи, так сказать, а ему было и не очень сложно. Держать язык за зубами должен абсолютно каждый человек вне зависимости от того на какой он стороне.       Что может быть хуже, чем оказаться на самом деле рядом с Госпожой-матерью? Верно, ничего похуже, чем это и в жизни нет. А парео. Лучше кого-либо об этом осведомлен. И по себе знает, что умение молчать всегда может ему помочь. Однако сейчас он только недовольно шикает и переводит глаза в сторону.       — Тебе что-то не нравится, Шин? — к нему сразу же обращается глава клана.       Парень усмехается и только потягивается. Он бы мог сказать, что ему не нравится здесь абсолютно все, но только переводит глаза в сторону и с некоторым раздражением отводит глаза в сторону. На самом деле его раздражает только то, что клан никак не может разобраться с тем, что информация о браке разлетелась по всей Японии. Но, благо, она не попала за её пределы.       — Все ли будет хорошо? — интересуется будущий отравитель и поднимает бровь вверх.       Насчёт самой Эи он никак не может беспокоиться. Как-то парень даже шутил в её присутствии, что её имя в скором времени станет настоящим синонимом к такому понимаю как быть чертовски осторожным. Эи даже оценила шутку и улыбнулась.       — Что ты имеешь в виду? — Айши поднял бровь и его глаза блеснули чем-то недовольным.       — Думаю, все мы понимаем, что Эи не проговорится, а может даже попросит кого-то вроде Аки или даже Этору разобраться с этим. Так что мой вопрос только насчёт Топ Джинса. И вы уверены, что он будет молчать?       — Да, он не из тех, кто любит быть облепленным СМИ, так что он будет молчать. К тому же он до сих пор не вышел. Хотя тот злодей и вправду был довольно серьёзной, но в то же время сильной проблемой… — на последнем герой выдохнул, показывая своё чуть ли не безразличие. — Я всё равно больше беспокоюсь о Эи.       — Да уж, — Шин в этот же момент упал на пол, помотав руками.       Глава клана и его неизменный помощник, которого с первого взгляда можно было бы назвать настоящим Киёси. Черные волосы и такого же оттенка глаза. А случаем не этот парень является ещё и двоюродным племянником для главы. Даже если так, но парень все равно ничего от корня не получит.       — А вы верите в свои же слова?       Шин перешёл в полусидячее положение и вопросительно изогнул бровь.       — Мне не нравится то, что рядом с ней маячик Аки. Наличие этого бывалого якудзы ничего хорошего не принесёт всему плану, — Айши продолжил смотреть в бумаги в своих руках.       — Но, глава, это же хорошая возможность, чтобы поднять клан в рейтинге!       Всего за секунду помощник преобразился, а Шин в это же время желал чуть более увидеть и услышать. Как-никак, но парень все равно ничего не смог понять, продолжая осторожно попивать свой чай, нервно поглядывая на помощника Айши то ли в полулёжа, то ли полусидя. Иногда отравитель мог и хотел вставить что-то своё нервное и даже с какой-то стороны неприятное для того же помощника. Если иногда и вправду довольно приятное, но только для других людей, понятие молчание — золото.       — Я всё равно не желаю сталкиваться сейчас с ними, — глава клана звучал очень убедительно, но и помощник оказался не из самых простых. — Ты и так понимаешь, почему мне не нравится вся эти затея.       И в этой комнате ничего не знал один только Шин. Конечно, он не скрывал того, что хотел узнать, что же такого задумал Айши, однако так и ничего услышать. Эти двое будто бы чувствовали, что сейчас за ними наблюдают, так что каждый раз прекращали говорить.       — Конечно, — помощник сразу же кивает, но при этом с какой-то незримым гневом всё равно от него разит.       О, и он как никто показывает этот гнев. А Шин ща всем наблюдает, при этом ещё и умудряется ухмыляться, делая очередной глоток чая. Но только в чашку, понимая, что он уже достаточно насолил людям, чтобы они начали его ненавидеть, чтобы от парня остались только рожки да ножки. И то не факт, что последние смогут остаться. Как-никак гнева клана бояться, а отравитель совершенно не желает его ощутить на себе.       — Если это все, то… — очередная порция какого-то недовольства проскользнула в голосе главы. Вероятно, это прозвучало в ответ гневу помощника. А аура главы, однако на вид ничего и не скажешь.       Сейчас ничего не могло или обрадовать героя, даже очень хорошая новость.       Нет, он всё равно останется при своем недовольстве, а ещё будет как не в себя разгребать скопившиеся документы. Помощник быстро откланялся и сказал, что если будто что-то срочное, то он сразу же оповестит героя. Также перед выходом из помещения, он сказал, что откажет во всех интервью, в которых просят СМИ главу клана. Ещё прозвучал короткий вопрос о том, не попросить ли разобраться хоть с парочкой Госпожу-мать, но и на это Айши ответил отрицательно, при этом упомянул о том, что сейчас её задача разобраться только с проблемами, возникающими внутри клана, то есть со СМИ, которые стоят у врат клана.       На этом помощник ушёл, так ничего и не сказав. Но он ещё раз постучал в помещение, отодвинул дверь и извинился за повторное вторжение. Шин в этот же момент только что-то прошептал.       — Забыл спросить о приглашениях на семейный ужин через два дня. Вы ведь хотели опять попробовать организовать его.       — Отменяется. Я не хочу, чтобы медиа в этот момент стояла под вратами клана и поджидали появления кого-то из корня, — глава не поднял глаз, всё также сидел, уткнувшись в бумаги.       А Шин был рад этой отмене. Ему не придется около часа сидеть а компании главы клана и его супруги, при этом зная, что на пороге клане не появятся даже пол страхом смерти ни Эи с её супругом (даже если бы тот захотел прийти и сблизиться с кланом, редактор всеми способами заставила его передумать), ни Энни (она не делает, чтобы Госпожа-мать опять попробовала запереть её в четырех стенах, заставляя выходить и геройствовать).       Но будущий отравитель продолжил молча прожигать героя в двух метрах от себя скучающей неприятным взглядом. Да и вообще он уже устал тупо так сидеть. Да, он понимание, что растворять петли в дверях было глупым решением и парень даже мог с точностью скачать, что осознал свою же ошибку, но вот до сих пор не понимает, зачем Айши его держит рядом с собой, будто цепного пса. Тут не хватает только поводка и какой-то собачьей вкусняшки в карманах хаори героя.       Дисклеймер, Шин совершенно не рад своей роли туповатой собачки. Однако ничего с этим сделать не может и тупо сидит на пятой точке ровно. Хотя и понимает, что убийство пары тройки отравителей никого не оставило равнодушным. Поэтому парень немного доверяет словам Энни о том, что сейчас его держат рядом только по причине страха и ничего большего. Страх, что этот убийца может добраться и до него, пока что лучшего в своем времени.       Конечно, он даже не закончил обучение. Скорее стоит сказать о том, что парень даже толком не начал его. Да, именно. Он не прошел профильное обучение в университете на химическом факультете, чтобы с базовыми знаниями он мог мог работать с лаборатории отравителей и получить более нудные знания. А так он все знал, осталось только в следующем году поступить. О том, что он сможет поступить парень и так знал, так что не очень-то и беспокоился.       Из размышлений Шин смог выбраться, только с помощью очередного стука в дверь. Уже уставшим взглядом парень всё-таки посмотрел на дверь, которая с лёгкостью отошла в сторону.       — Айши, я зайду? — на этот раз на пороге возникал фигура в темном кимоно и, казалось бы, идеальной пышной косой с несколькими аксессуарами в виде розовых цветков сакуры.       Глава ничего не ответить, только глянул на свою жену. Она осторожно улыбалась, будто бы боялась, что сейчас ее съедят. Ага, конечно… Да она сама кого за Шин сделал глоток чая, точнее попробовал сделать вид, чтобы спрятать свою издевательскую улыбочку.       — Шин и ты здесь? — её удивление уже не звучало наигранным, но вот таковым и было.       Отправитель не ответил.       Отставил от себя чашку и скрестил руки, он до ужаса не хочет даже видеть лица этой женщины. Конечно, со стороны она выглядела очень приятно. Красивые и очень аккуратные черты лица, казалось бы показывали, что перед тобой находится хороший человек, но как бы так не было. Она Фару Киёси. Из всех предыдущих Госпожой-матерей у неё самая большая фракция в клане, которая поддерживает её. Поэтому же рядом с ней находится не один или два помощникам слуги, а все двенадцать, если уже не больше.       Уже так давно не появляясь в её крыле, однако парень хорошо знал, что её слуги, это по большей части подруги-сплетницы, которые специально сидят рядом с ней и каждый раз приносят Госпоже-матери новые сплетни и сведения обо всем из клана. Один раз одна такая особа хотела приблизиться к будущему отравителю по тому же приказу Фару, но потерпела серьезное поражение. Парень раскусил ее быстро и не каждый раз скрывался от неё, так что она и ничего не смогла найти.       Но сейчас Шин видит обычную картину того, как Фару старается взаимодействовать с главой клана. Казалось бы муж и жена, но она находятся на разных сторонах, то есть их фракции никак не взаимодействуют друг с другом, а иногда и даже враждуют. А Фару каждый раз на это только отшучивается.       А сейчас, присев рядом с героев и при этом бросив на парня чуть раздражительный взгляд, положила свою голову на плечо супруга.       — Ты что-то хотела?       — А просто так нельзя подойти? — женщина сразу же отпрянула от него, но с той же осторожной улыбкой, глава продолжал смотреть в бумаги, не обращая внимания на супругу. — Может всё-таки организуем семейный ужин? Я бы могла взять на себя организацию. К тому же…       — Энни уже взрослая, если она решила временно пожить вне клана, то хорошо, я разрешаю, — Айши не хотел задержаться с бумагами из-за этого разговора, так что он даже понял с самого начала, чего хочет от него супруга. — Перестань о ней беспокоиться. Она самостоятельно смогла поступить на юридический факультет, поэтому и продолжает учиться. Раз в неделю она отсылает мне результаты своей учебы, так что у неё всё в порядке.       Фару была недовольна и Шин, находящийся в двух метрах от супругов это чувствовал чёрточки хорошо. Как бы то ни было, но он и так знал, что у этих двоих не самые хорошие отношения. И то, какое воспитание дал Энни глава клана, а какое она получала от Госпожи-матери. И, признаться, за десять километров Шин бы понял, что Энни больше рада отцу, чем матери.       Да и детство её проходило хорошо только рядом с Айши, он можно сказать, отдал ей частицу себя и того добродушия, что у него было. И почему-то вспоминается, что ни капли этого добродушия не досталось Эи. Так невольно возникает это понимание, но также быстро оно разбивается и о знание, как Фару изматывала дочь, чтобы она добивалась самых лучших наград, так и не оказавшись в любимых дочерях у своей матери.       — Но я всё равно беспокоюсь. Айши, она моя единственная дочь.       — А как же Эи?       Шин не хотел даже хмыкать, как раз даже смог себя сдержать. А сам глава клана задавался таким вопросом, выбрасывая любое упоминание о Эи из своей головы?       — А Рэйчел считала своими детьми даже Эйши и Этору.       — Но я не Рэйчел, — тут же парировала женщина, недовольно цокая, она уже дальше отпрянула от главы клана. — Я никогда ей не была и не буду.       Шин только наблюдал за всем этим, но больше не желал этого. Поднялся со своего места и направился к двери. Только он отошёл к выхода, то глава клана сразу же обратил на него внимание. Вопрос о том, куда направляется Шин прозвучал очень быстро.       — В свою комнату, — мгновенно выдал отравитель, так и не обернувшись. — Не хочу видеть вашу перепалку в любом её проявлении.       Тупо прошептав что-то себе под ног, Шин отвёл дверь в сторону, закрыл её и направился по коридору в направлении своего крыла. Здесь он, можно сказать, в качестве пленного по собственному желанию.       За пределы клана без какого-либо сопровождения выйти не в состоянии. Когда-то, чтобы улучшить собственную жизнь, он согласился на предложение Айши и пошел за ним. При этом сейчас если бы он знал, что с ним случится. То окажись он опять в тех трущобах, то всё равно бы согласился на это. Даже если бы он хотел сбежать из клана, то просто так никто этого не оставил бы. Убить такого идиота не составит особа труда, а Шин это понимал, иногда ощущая хищные взгляд соклановцев, когда он проходил рядом. Они ждут момента, чтобы парень упал. Оступился и показал абсолютную слабость. Но вот незадача, он идёт каждый раз ухмыляясь, при этом «убивая» непонравившихся ему людей глазами.       Парень слаб, но осознаёт это. У него есть только отравительство, однако и оно не будет спасительным против очень сильного противника. Признаться, Шин даже не способен держать нормально в руках оружие, по типу того же ножа. Единственное, с чем он управляется — отравленные иглы. И всё. Поэтому его талант к отравительству — единственное, что кое-как держит парня в клане.       Дверь за спиной закрылась с характер для этого стуком. Хотя как это был стук. В традиционных японских домах он бы обозначался чуть по-другому. Вздохнув и уже заранее зная, кого он там увидит, парень все равно обернулся. Госпожа-мать собственной персоной. Немного злая и нервная, однако такая, как и всегда.       — Ты же знаешь, где Энни? — за спиной не очень удивительно возникла Фару, закрывая дверь с неясным стуком.       — Даже если это было так, то я точно бы ничего вам не сказал, — парень усмехается, отправляет руки в карман, нащупывает в нем свой телефон и, развернувшись от Фару, скорее направляется прочь.