hello world (привет, мир)

Эндрю Миньярд | 03:43 эй это было давно я знаю, что ты не любишь проводить сеансы по скайпу но мне нужно поговорить так ты бы подумала об этом? пчелка 🐝 | 09:17 Привет, Эндрю. Приятно слышать тебя. Учитывая обстоятельства, мы можем провести сеанс по скайпу. Как тебе понедельник в 6 вечера? Всего наилучшего, Пчелка - Наступает понедельник, и Эндрю сидит за своим столом, потягивая приготовленный Аароном кофе, который он лично подсластил сгущенным молоком, когда Аарон повернулся к нему спиной. Он нажимает кнопку вызова и смотрит в окно, ожидая, пока Би соединится. Снаружи солнце опускается за горизонт, окрашивая небо в розовый цвет поцелованных губ. Веселый звуковой сигнал Skype на мгновение исчезает в фоновом режиме, а затем на экране появляется Би, сначала слегка размыто, а затем более четко. Она выглядит немного старше, чем в последний раз, когда Эндрю видел ее; в ее волосах появилась густая седая прядь, более мягкие мелкие морщинки украшают ее лицо. Неуверенный, куда ему следует смотреть, взгляд Эндрю мечется между Би и веб-камерой, прикрепленной к верхней части настольного компьютера. Би улыбается, приветствуя его, и он крепче сжимает ручку кружки, прежде чем выдавить из себя натянутую, едва заметную улыбку. Эндрю никогда не был склонен к светской беседе, и все его существо переполнено всем, что он хочет сказать, в любом случае. Поэтому неудивительно, что это изливается из него немедленно. Слова, переливающиеся через метафорические границы, вываливаются из его рта одним махом. — Ты помнишь наш последний сеанс? — Он начинает. Би кивает, но затем наклоняет голову набок, мгновенно задумываясь. — Однако в то время мы это определяли не так, не так ли? Мы сказали, что поставим все на паузу. Так надолго, как ты хотел. Эндрю утвердительно хмыкает. — Тогда одной из последних вещей, которые ты мне сказала, было то, что из-за моего прошлого, из-за всего плохого дерьма, у меня могут возникнуть проблемы с принятием хороших вещей в мою жизнь. Потому что я бы предвкушал момент, когда все испортится. Ты сказала, что я могу чувствовать, что счастье — это всего лишь предвестник боли. Эндрю выдавливает последние несколько слов, а затем делает глубокий вдох. — Я не понимал этого в то время, не видел, насколько это было актуально, или что-то еще, но… я всегда помнил это. ‘Тебе может показаться, что счастье — это всего лишь предвестник боли’. И, я думаю, я наконец-то понял это. — О, Эндрю, — выдыхает Би. — Что случилось, что заставило тебя задуматься об этом сейчас? — Парень, — говорит Эндрю, снова поднимая взгляд на веб-камеру, фокусируясь на ее блестящем черном кольце, на мигающем зеленом свете вместо того, чтобы чувствовать себя разорванным на части. Как будто все его нервы выставлены на всеобщее обозрение. — Товарищ по команде. Я переспал с ним, но… не так. Не обычным способом. Это случалось несколько раз. Когда мы тоже были трезвыми. Ты знаешь? — Я знаю, — говорит Би, сразу понимая, к чему он клонит. — Итак, когда он сказал мне, что это что-то значит для него… — Эндрю стискивает зубы и неопределенно машет рукой вокруг. — Я прекратил это. — Итак, он причина, по которой ты инициировал этот сеанс. — Би жужжит, снова задумчивая. — Для тебя это тоже что-то значило? Или это все еще так? Эндрю. У тебя есть к нему чувства? Эндрю думает о Ниле, его глазах, похожих на два электрических голубых магнита, и тяжело вздыхает. — Ну, да, — признает он. — Но… я все испортил. Я оттолкнул его. Он снова смотрит на стол, постукивая большим пальцем по деревянной поверхности в необычном ритме. Какая-то маленькая, отчаянная часть его ноет от необходимости спросить ее: «Что мне делать?» — Итак, ты накажешь себя за это, то что не протянул руку помощи, — говорит Би, прежде чем Эндрю успевает продолжить. — Накапливающееся сожаление. Эндрю сжимает кулаки, чтобы руки не извивались у него на коленях. — Подожди. Би просто смотрит на него. — Все эти годы назад, когда ты сказала ту вещь о счастье. Ты объяснила мне, что я всегда могу ожидать худшего, дистанцироваться от потенциального счастья, потому что я могу ожидать, что у меня все это отнимут, или что-то в этом роде. Но потом ты сказала, что у меня также есть власть решать, как реагировать на происходящее. Что у меня тоже был выбор. — Ну, это правда, — говорит Би. — Если ты осознаешь, откуда берется твои желания убежать от ситуации, возможно, ты также сможешь выбрать борьбу с этим желанием. Склониться к радости. Эндрю усмехается и откидывается на спинку своего сиденья. — Прильни к радости, — бормочет он себе под нос. Это ему о чем-то напоминает. То, что сказал Аарон. То, что досталось ему в первую очередь. Позволь чему-то хорошему просочиться сквозь щели. — Итак, что мне следует делать? — наконец спрашивает Эндрю. Как он — человек, который знает только, как ломать вещи, может вместо этого их починить? — Ты позвонил мне за советом или для терапии? — Би возвращается, приподнимая бровь. Этот вопрос она задавала ему много раз в прошлом. — И то, и другое, — парирует Эндрю. Би делает глубокий вдох. — Я подразумевала, что ты можешь мучиться сожалением, чтобы наказать себя. И эй! Это может напомнить тебе, почему именно ты не принимаешь то хорошее, что встречается на твоем пути в первую очередь, верно? Но то, что я сказала раньше, остается в силе. Ты приложил к этому руку. Ты можешь обезопасить себя от этой замечательной, но потенциально разрушительной вещи. Или, если это что-то значит для тебя, если ты думаешь, что это действительно сделает тебя счастливыми, ты мог бы поговорить с ним, выложить все это. Ты можешь сделать выбор, а потом позволить ему сделать его выбор. Эндрю переваривает это, и затем они продолжают сеанс. Но Эндрю продолжает думать, даже после того, как компьютер выключен. Румяный закат исчез, целиком поглощенный ночным небом со сверкающими зубами, а Эндрю все еще думает. Из всех его дурных привычек. Закономерность, циклы. То, как он чувствует себя ужасно все гребаное время, приписывает это невидимой тьме, прячущейся внутри него. Может быть, он разрушителен, управляя своей собственной жизнью неуклюжими, небрежными руками. Может быть, ему следует протянуть руку и рассказать Нилу все. Уродливые вещи и многое другое. Но потом он думает о том, как изменилось выражение лица Нила, когда Эндрю снова все растоптал. То, как этот проблеск надежды так быстро угас. Он не хочет больше никогда видеть Нила таким, разочарованным до отчаяния, и все же… Он также не доверяет себе, чтобы не сделать это снова. - Как всегда, дела идут своим чередом. У Эндрю раз в две недели сеанс связи по скайпу с Би. Они с Аароном ходят на тренировку, а потом иногда берут рамен и пиво. Предстоит сыграть еще несколько игр, ни одна из которых не была против «Чикагских Глухарей». Еще. После особенно изнурительной тренировки тренер отводит его в сторону, в то время как остальная команда направляется в раздевалку, чтобы переодеться. Тренер «Колибри» — дородный, бесцеремонный мужчина по имени Бен Кэннон. Он не Орла Ундайн, но с ним все в порядке, полагает Эндрю. Солнце в основном садится над кортом, огненно-оранжевый цвет быстро уменьшается, уступая место угрюмому синему. Эндрю возится с укладкой нескольких рожков, ожидая, пока тренер закончит, черт возьми, свои дела на телефоне, и перейдет к делу. — Миньярд, — в конце концов говорит Кэннон, бросая на него взгляд и подзывая его согнутым пальцем. Эндрю недовольно шаркает к нему, чувствуя, что его вот-вот отругают за ту или иную глупость. — Нам нужно поговорить. — Ты бросаешь меня? — спрашивает Эндрю, открывая рот в притворном удивлении. — Что? — Тренер выглядит смущенным, затем раздраженным. — Нет. Просто заткнись. Хватит, блядь, острот. — Ладно, ладно, — отвечает Эндрю, закатывая глаза. — В чем дело, тренер? — Сделка заключается в том, что в настоящее время мы пытаемся купить Нила Джостена у «глухарей», — говорит тренер, и Эндрю замирает, жалея, что не отшил Тренера вместо того, чтобы оставаться здесь. — Но он отказывается от всех наших предложений. Эндрю сглатывает, борясь с внезапной сухостью во рту. Он прищуривается, глядя на тренера. — Какое это имеет отношение ко мне? Тренер внимательно рассматривает его. — До меня дошли кое-какие слухи о вас двоих. В животе Эндрю возникает неприятное ощущение. Однако, прежде чем он успевает что-либо сказать, тренер продолжает. — Я имею в виду, я видел, как вы играли друг против друга достаточно раз, чтобы знать, что вы не совсем лучшие друзья, но… я слышал, что вы даже не могли разместиться вместе на весь чемпионат мира. Это верно? Эндрю кивает, а тренер усмехается, прежде чем потереть висок. — Вы, должно быть, действительно ненавидите друг друга до глубины души, да? Эндрю только пожимает плечами, а тренер стонет. — Ты не можешь просто, я не знаю, исправить это? Это, между нами, но Лобос скоро уходит на пенсию, и мне нужен нападающий. Чертовски хороший, лучший. Понял? — Что, если это не из-за меня? — спрашивает Эндрю скучающим протяжным голосом. — Может быть, он хочет остаться с Глухарями. Пока у них все хорошо в этом сезоне. Он был близок с Кевином Дэем еще со времен колледжа. — Он не очень ладит с Вайсом, я это знаю, — отвечает тренер, задумчиво морща нос. — И дело не только в тренере. Я слышал, что он не очень близок ни с кем другим в команде. День бара, то есть. И я слышал о том послематчевом интервью, которое он дал. Он явно ненавидит то внимание, которое они двое привлекают к себе со стороны фанатов и средств массовой информации. Эндрю вздыхает через нос, сам вспоминая то интервью. То, как Нил отчитывал репортеров за то, как они обращались с Эндрю в прошлом. Сказал им, что надеется, что все они считают Эндрю таким же блестящим, как и Нил. Как это было неожиданно. И как это все изменило, совсем немного. Как раз достаточно. — Я бы подумал, что он ухватился бы за шанс начать все сначала в такой команде, как «Колибри», — бормочет тренер, отвлекая Эндрю от его мыслей. — Мы так же хороши, как «Глухари». К тому же я предлагал ему кучу дерьмовых денег. Нет. Это из-за тебя. — Ну и дела, спасибо, — невозмутимо произносит Эндрю. — Просто попробуй, хорошо? — Тренер устало умоляет. — Закопай чертов топор войны, Миньярд. Эндрю бросает на него непонимающий взгляд, а затем поворачивается, чтобы уйти, слыша, как тренер чертыхается себе под нос, уходя. Аарон ждет его в пустой раздевалке, прислонившись к выступающему кирпичу и играя в какую-то игру на своем телефоне. Он вздрагивает, когда Эндрю врывается в раздевалку. — Где, черт возьми, ты был? — Аарон ворчит. — Тренер снова подталкивает тебя к небрежному прицеливанию? Эндрю не отвечает. Он быстро переодевается, скомкав свой комплект в узел и запихивая его в свой шкафчик. — Так, ты будешь рамен или что? — спрашивает его Аарон. — Не могу, — огрызается Эндрю, влезая в джинсы и натягивая кожаную куртку поверх свитера. — Не можешь, — отвечает Аарон, косясь на него так, словно у него выросла лишняя голова. — Что с тобой? Эндрю бросает на Аарона испепеляющий взгляд и бросает ему ключи от машины. — Эй… — начинает Аарон, ключи позвякивают, когда он возится с замком, но Эндрю не слушает. У него нет времени слушать. — Мне нужно успеть на автобус, — бросает он через плечо, позволяя двери раздевалки захлопнуться за ним. Нужно успеть на автобус и закопать топор войны. - Эндрю Миньярд | 21:01 Привет Ты можешь сказать мне адрес Нила? кевин Дэй (сборная США) 💀 | 21:07 ? Эндрю Миньярд | 21:07 разве это не простой вопрос? кевин Дэй (сборная США) 💀 | 21:08 зачем тебе? живет в Грин-бей ты в Чикаго или где-то еще? Эндрю Миньярд | 21:08 нет, я собираюсь, блядь, осуществить астральный проект в его доме, Кевин да, я нахожусь в Чикаго кевин Дэй (сборная США) 💀 | 21:09 ладно почему ты не можешь спросить его сам? Эндрю Миньярд | 21:11 забудь это я просто спрошу Бойда или что-нибудь в этом роде кевин Дэй (сборная США) 💀 | 21:12 я имею в виду я могу сказать тебе просто подозрительно ты же не собираешься идти туда, чтобы убить его, верно? Эндрю Миньярд | 21:13 ты серьезно? кевин Дэй (сборная США) 💀 | 21:13 что ж! он действительно ночевал в нашей с Теей комнате в конце чемпионата мира я знаю, что произошло между вами! Эндрю Миньярд | 21:14 у меня нет плохих намерений перекрести мое сердце и надейся умереть просто пришли мне адрес, придурок кевин Дэй (сборная США) 💀 | 21:16 [ссылка] Эндрю нажимает на Google Maps и хмуро смотрит на экран. Уже довольно поздно, идет снег, жилой дом Нила находится в нескольких милях от автобусной станции, а Эндрю на самом деле недостаточно хорошо знает Чикаго, чтобы добраться туда самому. В конце концов, он останавливает такси, нетерпеливо показывая водителю свой телефон, прежде чем сесть. Раскинувшийся город сверкает, освещен и окутан легким потоком снега, заставляя Эндрю чувствовать себя так, словно он попал в ловушку внутри снежного шара. Так много месяцев прошло с тех пор, как в Токио стояла скользкая, удушающая летняя жара. Даже с тех пор, как он поцеловал Нила на той дурацкой вечеринке. Он прислоняется лбом к окну и вздыхает, отчего на стекле появляется облачко конденсата. Может быть, уже слишком поздно, думает он тихим голосом. Может быть, для таких, как ты, всегда было слишком поздно, думает он еще более тихим голосом. Он прижимается лбом к холодному стеклу и издает раздраженный звук. Все в твоих руках, говорит он себе, на этот раз приятным, мелодичным тоном Би. Когда он отталкивается от окна, водитель сообщает ему, что они подъехали к многоквартирному дому Нила. Эндрю расплачивается и вылезает из такси, натягивая кожаную куртку через голову, чтобы защититься от падающего снега. Он останавливается у запертой входной двери и нажимает кнопку шестой квартиры. Динамик потрескивает, а затем раздается надменное, раздраженное — Да? Эндрю издает смешок через нос. Рефлекторно ему хочется съязвить, как всегда грубо, Джостен, потому что было бы так легко впасть в эту знакомую враждебность, не так ли? Но он здесь не поэтому. — Это Эндрю, — говорит он, опираясь рукой о стену и прислоняясь к ней. Затем он добавляет: — Миньярд. Ответа нет так долго, что Эндрю начинает думать, что Нил отшил его и отправился спать, оставив его в незнакомом городе. Затем раздается громкое жужжание и звук открывающегося замка. Эндрю шагает по коридору к лифту. Поднимаясь вверх, Эндрю смотрит на свое отражение, которое окружает его со всех сторон в зеркальных панелях. Он выглядит измученным. Измученный. Его волосы в беспорядке, один неэлегантный светлый налет, а его одежда усеяна складками, комками снега. Он едва распознает голод в собственных глазах, и когда он подносит кулак к сердцу, он обнаруживает, что оно быстро и сильно бьется в его груди. — Это просто, тупица, — бормочет Эндрю себе под нос. — Это шесть слов. Это тоже кое-что значит для меня. Раздается далекий звон, а затем двери лифта раздвигаются, и он выходит в тихий коридор. Одна дверь открыта, и Эндрю смотрит на нее, на льющийся из нее солнечный золотистый свет. Ты не обязан этого делать, думает он. Ты мог бы развернуться. Отправляйся домой. Но затем в его голове вспыхивает хорошо знакомая серия образов. Окна поезда, голубое небо. Чашка лапши, блинчики. Они вдвоем, он и Нил, допоздна спят в выходной день. Смятые простыни, следы зубов. Руки шарят по коже в поисках чего-то важного. Нил смотрит на него снизу вверх, его идиотские колени блестят от крови. — Это кое-что значит для меня. Эндрю видит, как тень Нила колышется у входа в его квартиру, и он начинает идти к ней. «Это тоже кое-что значит для меня», — снова думает он. Ты можешь это сделать. Это просто. Нил встречает его в дверях. Он выглядит сонным и только что принявшим душ, волосы все еще влажные, и с них капает на его огромную серую толстовку. На нем такие же спортивные штаны, а на ногах ничего нет. Он смотрит Эндрю прямо в глаза, взгляд суровый и вопрошающий, губы слегка приоткрыты, как будто он собирается заговорить, и Эндрю втягивает воздух. — Ты должен согласиться играть за «Колибри», — говорит Эндрю. Нил морщит лоб и искоса смотрит на Эндрю. — Я играю лучше, когда ты на поле, — заканчивает Эндрю. На мгновение воцаряется тишина, а затем Нил издает невеселый смешок. — Я знаю, что ты хочешь, — холодно отвечает он. — Тогда, предложение… Нил сдвигается, чтобы прислониться к дверному косяку. Он натягивает концы рукавов на руки и обхватывает себя руками за талию. — Я не отвергал это из-за чего-либо, связанного с Экс… Он смотрит вниз на ковер в прихожей, его винно-темные ресницы создают пушистый узор теней на его скулах. Кончики пальцев Эндрю щекочет от желания протянуть руку и коснуться его там, но он этого не делает. Он ждет. — Это потому, что я не хочу проходить через все это снова. — Мы не… — Я не хочу снова страдать от такой боли, — твердо говорит ему Нил, сжимая челюсти. — Не от твоих рук. В первый раз это было достаточно сложно. Это все еще тяжело. Эндрю облизывает губы и упирается пятками в землю, желая остаться прикованным к месту. Разговор идет не так, как Эндрю планировал в своей голове, но то, что говорит Нил, кажется важным — это важно и, возможно, этого достаточно, чтобы он вообще разговаривал с Эндрю. — Почему? — Потому что я скучаю по тебе, конечно, — говорит Нил, слегка улыбаясь Эндрю. — Даже прямо сейчас все, что я хочу сделать, это пригласить тебя внутрь, забыть обо всем остальном. Просто наслаждаться этим, понимаешь? — Наслаждаться чем? — спрашивает Эндрю. — Ты здесь, — отвечает Нил голосом, близким к шепоту, и Эндрю чувствует, как внутри все распадается. Превращаясь в блестки и конфетти. Клочья снега на порывистом ветру. — Я здесь, чтобы попросить тебя пересмотреть предложение, — говорит Эндрю, пытаясь сохранить самообладание. Он проводит подушечкой большого пальца по губам, чтобы подавить желание прикоснуться ими к губам Нила. — Но насчет этого — я также здесь, чтобы сказать тебе, что это больше не повторится. Нил в замешательстве наклоняет голову набок. — Что не повторится? — Я не буду… причинять тебе боль снова, — медленно выдавливает Эндрю, напрягая свои и без того сжатые кулаки. У него есть нужные слова — он тасовал их, как колоду карт, всю поездку на автобусе — ему просто нужно произнести их в правильном порядке. — Я делаю это, — продолжает он, стиснув челюсти, комок в горле болезненно пульсирует, — когда я отталкиваю вещи, людей, от себя. Это плохая привычка. Все начинает казаться хорошим, и это кажется странным. Подавляющим. Как будто все вот-вот пойдет не так. Или в дерьмо, как обычно. Так что я толкаю… Я толкаю… — Эндрю… — Пока он не сломается. Потому что, ну, что там еще есть? Нил наблюдает за ним и ждет, когда он закончит. — Ты, — заканчивает Эндрю. — Ты был там. Если ты хочешь, если ты доверяешь мне, я хочу, чтобы ты снова был там. Нил еще сильнее прислоняется к дверному косяку и слегка сворачивается калачиком, закрыв глаза. — О, Эндрю. Почему ты не мог сказать этого раньше? — Я должен был, — наконец признает Эндрю. — Тогда, когда ты сказал, что это что-то значит для тебя. Я должен был сказать тебе, что это тоже кое-что значило для меня. Глаза Нила открываются. — Это все еще так. Эндрю засовывает руки в карманы, чувствуя себя легче, чем когда-либо за всю свою жизнь. Нил просто продолжает смотреть на него, как будто не может поверить в происходящее, и Эндрю слегка пожимает плечами, прежде чем повернуться, чтобы уйти. «Ты сделал свой выбор», — думает он, и что-то похожее на облегчение охватывает его. Теперь все в его руках. - — Эндрю… — кричит Нил ему вслед, но Эндрю уже запрыгивает обратно в лифт. Совершает свой побег. — Черт, — бормочет Нил. Он резко оборачивается, ища свои кроссовки, но не может их найти. — Черт, — говорит он, на этот раз громче, прежде чем вылететь в коридор и направиться к лестнице. К тому времени, как он добирается до первого этажа, Эндрю уже выходит из жилого дома и исчезает из поля зрения Нила. Нил с шипением втягивает воздух и бежит за ним, шлепая босыми ногами по заснеженному бетону. — Эндрю Миньярд! Нил хватает Эндрю за рукав и разворачивает его к себе. — Ты не можешь просто… сказать это, — фыркает Нил, все еще цепляясь за куртку Эндрю. — А потом убежать! — Я не думал, что ты собираешься отвечать, — вежливо отвечает Эндрю. — Я думал, разговор окончен. — Пошел ты, — выплевывает Нил. — Ты не можешь решать, когда разговор окончен. — Хорошо. — Эндрю вырывается из хватки Нила и скрещивает руки на груди. Когда он смотрит на Нила, его взгляд странно мягкий, глаза красивого медово-орехового цвета в лунном свете, и Нил все еще не может поверить, что он здесь. Пытаясь исправить то, что он сломал. Предлагая Нилу то, чего он никогда не думал, что у него будет. — Что ты хочешь сказать? — спрашивает Эндрю, и Нил понимает, что он просто пялился на него последнюю минуту или около того. Нил расправляет плечи и смеется. — Скажи своему тренеру, что я соглашусь на его дерьмовую сделку. Эндрю моргает, на мгновение застигнутый врасплох, и Нил снова смеется. — Вот и все. — Вот и все, — повторяет Эндрю. Нил насмешливо улыбается. Он делает шаг вперед, впивается пальцами в плюшевый материал толстовки Эндрю и грубо притягивает его ближе. Достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его дыхания, ощутить головокружительный привкус кофе и сигаретного дыма. Теплое, вызывающее оцепенение легкое покалывание пробирается вверх по позвоночнику Нила. Он наклоняет голову набок, приоткрывает губы и остается так на мгновение, глядя на Эндрю из-под полуприкрытых век. Эндрю резко вдыхает, его взгляд перебегает с глаз Нила на его губы, и Нил просто погружает кончики пальцев немного глубже в ключицу Эндрю, вызывая у него дрожь. Эндрю выдыхает, и его челюсть слегка отвисает, его собственные губы приоткрываются. — Мне придется подумать об остальном, — бормочет Нил в губы Эндрю, прежде чем высвободить руки из толстовки Эндрю, разгладить складки на материале и отодвинуться от Эндрю, когда он закончит. Эндрю остается там, где он есть, все еще явно предвкушая поцелуй, его рот сжался в идеальную, поджатую букву «О», и Нил надеялся сохранить притворство еще немного, это просто чертовски забавно. Он подносит руку ко рту и хихикает, а Эндрю слегка краснеет, его глаза сверкают. — Так чертовски смешно, Джостен, — бормочет он. — Как я собираюсь иметь дело с таким чертовым комиком в моей команде? Нил теперь смеется громче, его плечи трясутся от смеха. — Я не мог устоять, — выдавливает он сквозь смех, пряча лицо в рукавах своей толстовки. Как только он успокаивается, он снова подкрадывается ближе к Эндрю и крепко целует его в губы. — Не могу оставить тебя в подвешенном состоянии, да? — говорит он полушепотом, когда отстраняется. Эндрю напевает и наклоняется для еще одного поцелуя, раздвигая губы Нила и нежно прикусывая его нижнюю губу. Нил вздыхает в ответ на поцелуй, наслаждаясь им в течение блаженной минуты или около того, прежде чем отстраниться. — Это действительно приятно, — говорит Нил, слегка ухмыляясь. — Но у меня онемели ноги, Миньярд. Эндрю вопросительно поднимает брови, а Нил… Нил чувствует себя так, словно он снова выиграл Кубок мира Экси. Как будто все его мечты, какими бы невозможными они когда-то ни казались, сбываются. — Итак, не хотел бы ты зайти внутрь? - Нил присоединяется к Колибри. Они с Эндрю не играли вместе с тех пор, как были в Токио, но им это дается легко. Они попадают в изящный ритм, хорошо работая вместе и много препираясь. Некоторые вещи Нилу менее знакомы, например, впервые играть против своей старой команды. Странно встречаться с Кевином на корте как с соперником, а не как с товарищем по команде, но он подходит отстраненным к делу, и «Колибри» в итоге обыгрывают «Глухарей» на несколько очков. Игра каким-то образом вызывает всплеск интереса к Дейстену, и после этого Эндрю радостно зачитывает некоторые фанфики на тему «соперники-любовники», размещенные о Ниле и Кевине онлайн. Нил слушает, закатывает глаза и указывает на все неточности Экси, но это его не беспокоит, как раньше, не совсем. Это то, что он не может контролировать, так что он может с таким же успехом игнорировать это. Или, по крайней мере, посмеяться над этим. Нил аккуратно возвращается в жизнь Эндрю, как будто его никогда насильно из нее не выгоняли. Он ходит с Эндрю и Аароном на пикники с раменом и пивом после работы и зависает в их квартире, чтобы поиграть в видеоигры или вздремнуть в постели Эндрю. По выходным они с Эндрю ходят на свидания. Все это заставляет его сердце биться сильнее и ухмыляться так сильно, что становится больно. Это отчасти заставляет его забыть, каково это — быть одиноким. Несмотря на возобновившийся интерес к Дейстен, отношения Нила и Эндрю также часто освещаются в прессе. Вся эта история с непримиримыми соперниками и ссорящимися товарищами по команде вызвала много бурных дискуссий в Твиттере. Таким образом, средства массовой информации всегда охотятся за ними, и когда они выходят вместе, всегда есть захватывающий дополнительный элемент скрытности. Их маскировка становится все более нелепой, как и места свиданий, которые всегда находятся там, где никому и в голову не придет их искать. Это мило. Более чем приятно. И они принимают каждый день таким, какой он есть. - - - Под защитным покровом теней Эндрю и Нил выходят ночью на улицу. Они едут часами, в конце концов находя уединенную тропу, где они могут существовать в пространстве, которое кажется принадлежащим только им двоим. Уединенный уголок мира грез, где они могут просто побыть. И они идут, их руки обвиваются вокруг друг друга, ладони плотно обхватывают ребра, превращая их в слова в середине скобок. Сердце между двумя легкими. Иногда они разговаривают, тихо переговариваясь ни о чем вообще. Иногда они склоняются к тишине. Всегда, когда приходит время, Эндрю останавливает Нила, и они поднимают глаза. Перед ними раскинулся целый мир. Там есть небо и звезды, такие далекие. И они здесь, внизу, в центре событий, и каждый из них держит за руку мальчика, и эта рука кажется теплой, твердой и похожей на дом, и они думают о том, как все это странно. Этот мир. Эта жизнь. Такая странная, и в то же время такая полная крошечных, выцарапанных канав счастья. И после того, как они насытятся видом, Эндрю крепко, окончательно сожмет руку Нила, и они пойдут дальше. По отношению ко всему.