***
— Ты, я так понимаю, из «Ордена» со «Спарты». Я с Красной линии. Наши начальники, может, взасос и не целуются, но нам то, простым солдатам, что с того? — с усмешкой проговорил «красный». Он только что спас Артёму жизнь, за что рейнджер должен быть благодарен, но сильная неприязнь к коммунистам оказалась куда выше. Он принял помощь с язвенной улыбкой на лице, постарался выдавить счастье, как смог. Красный будто и не заметил это пренебрежение, он лишь игриво подмигнул и стал думать, как им выбраться из плена. Нож он аккуратно передал рейнджеру и стал ходить по небольшой затхлой комнатке, где пахло смертью и мочой. «Ну и вонь… им следовало бы здесь хоть иногда убираться. «Уроды» тоже должны иметь право подыхать красиво. Хотя я слышал, что комнаты допроса они стараются держать в чистоте. Ну и ну…» — подумал про себя Артём, обыскивая трупы офицеров. Внезапные знакомства за эту пару лет стали какой-то злой шуткой. Все попутчики Артёма, не пройдя с ним и половины пути, пасовали. Кто-то умирал, кто-то отказывался идти дальше. В любом случае парень в итоге оставался один. Наверняка, с красным будет та же история. Выбраться из концлагеря фашистов, вот как. Да это же мысли истинного самоубийцы! Однако этим и отличались коммунисты — непробиваемой глупостью и слепой верностью. Они и фашисты были очень похожи. Идеология, верхушка, которой беспрекословно ты должен подчиняться, иначе смерть. Они все идут с костлявой под руку, рейнджер верил в это. Одно только спрашивал эти годы сам у себя Артём. За что он так не любит «красных»? Возможно, он их просто не понимал. Те же фашисты боролись за чистоту русской расы в метро, хоть и были у них довольно жестокие и извращённые понятия о «совершённом человеке». А Красная линия? За что боролась она? На удивление, парни смогли пройти этот путь. Вместе. Артём никогда бы не поверил, что спелся бы с коммунякой. Но они без слов понимали друг друга, прикрывали, даже улыбка появлялась время от времени на лице рейнджера при мысли о Павле. Да, именно так и звали его нового попутчика. — Артём, — бесстрастно ответил парень на вопрос об имени. — Но я не особо люблю представляться. — Понимаю, конфиденциальность. Ты, наверное, из какого-то элитного подразделения, ага? — искренне смеётся Павел. — Можно… и так сказать. Красный дружески хлопнул рейнджера по плечу, одаривая солнечной улыбкой, и пошёл дальше по заброшенному туннелю. Они смогли пройти концлагерь, но ещё не выбрались со вражеской станции, дальше их ждёт не менее опасный путь. Хотя мужчина сохранял неистовую силу позитива, что не мог не отметить рейнджер. Что, что, а это в людях он любил. Но это не значит, что он полюбит когда-нибудь красных. Артëм мягко улыбнулся, а затем резко доброта на его лице сменилась высокомерием. Он повернулся к стоящему за его спиной солдату «Рейха» и одарил его странно-спокойным взглядом. Они смотрели друг на друга с минуту, будто переговариваясь мысленно. Затем солдат просто ушёл, что-то бубня себе под нос. Артём глубоко вздохнул. Ему предстоит сложное задание.***
«Красные», «Орден», фашисты и маленький чёрный, Хан, Мельник… все последние несколько лет Артём жил будто не своей жизнью. Не понимал, почему именно он должен делать такие сложные выборы. Но с Павлом, кажется, он начинает находить себя. Между ними стремительно выстраивается доверие, но близко подпускать рейнджер его всё равно не хотел. Удачно ему подвернулся этот красный. «Задание слегка изменяется», — подумал он. Впереди катакомбы. Наверняка там полно опасных тварей. Они устроили привал, на котором планировали свой дальнейший путь, ели и отдыхали. — М-м-х, какая же невкусная еда у этих фашистов, горькая, — сказал Павел, доедая консервы, которые парни успели стащить со станции. Прямо из-под носа противника. — Вы привыкли питаться словно Боги? — вопрос был риторический. Артём спросил, смотря в пустоту, его взгляд был таким же мрачным. И под «вы» он имел в виду всю Красную линию, очевидно в негативном ключе. — Ей, не надо обижать мою станцию. Да, жизнь там бывает не сахар, но зато у нас есть порядок, в отличие от того же «Полиса» с его рейнджерами. — Павел обиделся, иначе бы не толкнул Артёма плечом, когда шёл мимо. Катакомбы — это нечто страшное, даже Артёму был не по себе. Пауки не показывались, но давали понять, что они где-то рядом. А тут ещё и коммуняка этот начал жаловаться на плохое самочувствие. Но даже так они смогли пройти эти места. Задание скоро будет завершено. — Вот… — откашливаясь, проговорил Павел. — До «Театральной» рукой подать… мы можем пройти по поверхности, а можем… — кашель начал драть его горло. Артём тут же выхватил важные документы из дрожащих рук. — А можно пройти вашими тропками… краснопузые вы крысы. — Ч-что? Отдай, это тебе не принадлежит. — Павел схватился за край планшета, совершенно не ожидая такого. Артём с такой силой ударил мужчину в живот, что тот в мгновение ока оказался на коленях. Всё перед его глазами поплыло, а сам он начал задыхаться. — С вами было приятно иметь дело. Коммунистов я всегда ненавидел, и ничего не изменилось… в конце концов, вы наши враги, так с чего бы мне начинать любить вас? Прогулочка была милой, но долг зовёт, как вы любите говорить. — Артём присел к умирающему Павлу, который взглянул в глаза предателя. Они ничего не выражали, улыбка была издевательской, хищной. На шее Артёма покоился кулон, явно не простой. Всё встало на свои места. — Ах, ты… с-сука… — Нам просто не повезло встретиться в плену. Хотя это с самого начала было ошибкой. Наше знакомство было ошибкой… для тебя. Мне то сильно свезло, хоть задание и пришлось в экстренном порядке менять. — сказал Артём, пряча в свой рюкзак вещи Павла, которые могли бы порадовать его начальство. — Жаль только, что пришлось почти собственноручно убить господина штумбомфюррера. Но это ничего, награду за это задание я и так получу. А может меня даже повысят. За годы наблюдения за «Орденом» я получил достаточно много информации, а тут ещё и красного завалил. И не смотри на меня так, еда у нас ну очень вкусная. Павел вдруг понял, почему ему так не понравились те консервы. Они просто были отправлены. Интересно, сколько ему осталось? Явно не много, раз этот фашист раскрыл свою подноготную полностью. А ведь забавно вышло. Сначала это Павел хотел привести рейнджера на базу к своим, но попался на свою же удочку. Да и не рейнджер это вовсе, как оказалось. Сама жизнь его обманула. А ведь Артём ему понравился. — Тебе осталась минута. Это сильный яд… знаешь, всë-таки ты оказался особенным красным, ведь тебя мне мучить совсем не хочется…