Лисья лапа

      Вешалки двигались по перекладине с еле слышным скрипом, разделяя вещи на две категории: «возможно» и «что это делает в моём гардеробе?». Элисон, приобнимая одной рукой себя за талию, а второй накручивая прядь на пальцы, с прищуром смотрела на первую категорию одежды. Это должно быть что-то простое, но не слишком, и изящное. А значит, эти два платья с объёмными рукавами и фигурными вырезами выбывают из конкурса. Она жёстко отщёлкнула их во вторую группу. Элисон с недовольством отвернулась и подхватила бокал со столика, устремив взгляд на часы. Время до встречи ещё есть, можно отвлечься и насладиться… Мысль оборвал звонок. Девушка почти сбросила непрошенного собеседника, но имя на экране заставило передумать и вызвало улыбку.       — Да, Вики. Всегда рада тебя слышать, малышка. Без проблем, когда? А, ты уже.       Её Элисон готова приютить в любой момент и без вопросов, но сейчас… А как же, чёрт побери, вино? Девушка суматошно озиралась, ища, куда спрятать злополучный бокал. Да что ж такое, кто занимался дизайном этого дома? А как же тайники на незапланированные случаи? Взгляд зацепился за пространство между потолком и одним из шкафчиков. То, что нужно. Придвинув стул, Элисон поднялась и усмехнулась.       — Что ж, плюс один, в вашей семье пополнение. Знакомься, Вайно, это Мартино и… третий. Стоит вас убрать как-нибудь. — А что поделать, если это единственное место, про которое она вспоминает каждый раз?       Только Рейнольдс спустилась, как раздались два быстрых стука и один с промежутком, но сильнее. Их секретный шифр. Она поспешила впустить милую гостью.       В дом влетела малышка лет девяти, она кивнула хозяйке и, пройдя по знакомому маршруту, плюхнулась со вздохом на диванчик. Лицо выражало скорбь, если не всего мира, то самой его эмоциональной части. Тёмные кудряшки разметались по подушке в причудливом узоре. Элисон всегда говорила, что Вики взяла лучшее от Мэтта и Дэн в плане внешности, но характером похожа на неё саму. И кому важно, что они не связаны кровью? Семья есть семья.       — Оу, чувствую наличие проблемы, не вижу причин? Кто обидел мою Медузу? — Элисон растянулась рядом с ребёнком, мельком пощекотав её.       — Эе-ей, руки прочь, я в печали, — Вики явно хотела сказать это грозно, но сама еле держалась, чтобы не засмеяться. — Мне запрещают саморожаться, — малышка нахмурилась, мило сморщив носик, — самоворо… само… Забудь, важен сам запрет.       Рейнольдс вмиг стала серьёзной и, перевернувшись на живот, чтобы видеть девочку, поддержала её:       — Что?! Да как они могут. Это возмутительно. А если с подробностями?       Вики скосила глаза в сторону крёстной, будто пытаясь оценить, насколько она прониклась её горем. Видимо, сделав вывод, что в достаточной степени, поведала причину.       — У меня есть друг. Лучший друг, — весомо добавила она. — Мы хотели закрепить союз памятной меткой. Он бы принёс иглы, а я краску, но мама поймала меня, всё отобрала и не пустила.       В глазах Вики стояли слёзы обиды, но она стоически не пускала их в ход.       — Оу, малышка, а рисунок гелевой ручкой не достаточно хорош для вашего «союза»?       — Мы, по-твоему, дети? Уровень каляки ручкой ниже нашей дружбы. — По взгляду можно было прочесть всё, что девочка думала о таких заменителях настоящей, взрослой татуировки.       Элисон со всей серьёзностью кивнула и приблизилась к Вики, чтобы приобнять её со спины. Всё-таки нехорошо держать слёзы в себе, а так никто и не увидит. Слегка покачиваясь с ней, будто в такт неслышимой песни, Элисон думала, как лучше объяснить невозможность этой идеи, пока что.       — Знаешь, не хочу читать тебе нотации о возрасте, с этим справятся твои мама и папа. Но могу рассказать сказку. Это всегда помогает. — Она замолчала, ожидая ответа.       — Сказки слушают только малявки, — шмыгнула носом девочка.       — Ты права, а если легенду?       — Да, это по-взрослому.       — Тогда слушай, но не перебивай. Давным-давно в мире жили девять необычных людей-лисов. Они были разбросаны по свету, проживая тёмные часы в одиночестве. Лисы бежали в разных направлениях от жестокости, предательства, смерти, врагов, удушающего богатства и зависимостей. И нигде не находили приюта и покоя. Но все дороги вели к одному месту — башне, защищённой сильнейшей магией. Их туда незримо направлял великий маг, — Элисон на миг запнулась, придумывая имя, — а-а, Дэ-Вайм. Он собрал их вместе, подарил дом и цель, чтобы жить. Но, сколько ни старался, не мог научить их доверять друг другу, они оставались незнакомцами под одной крышей.       — Хм, я не читала такую легенду. Но она совсем не похожа на мою проблему! — Малышка не понимала, к чему ведёт крёстная.       — Хэй, потому что ты не дослушала. Будешь перебивать, я покажу Дэн то фото, где ты со смешной мордашкой стоишь над осколками вазы. Не хмурься, станешь морщинистой. — Элисон разгладила появившуюся обиженную морщинку на лбу Вики.       — Так вот, они были чужими, но незримые дороги вывели к башне десятого запозднившегося лиса-человека. Его путь, пожалуй, был самым страшным. Но этот лисёнок смог сделать невозможное — превратить грызущихся зверей в крепкую семью. Они сражались с грязными шакалами, отвратительно-пугающими воронами, просто с глупыми и жестокими людьми за право быть самими собой. Десятый принёс с собой что-то неощутимое, но соединившее всех нас.       — Нас?! — Наблюдательная малышка хитро сощурилась. — Так это…       Элисон прижала указательный палец к губам Вики.       — Тс-с, это оговорка. — В глазах ребёнка читалось полное отсутствие веры, но она молчала. — Он соединил их всех, нашёл своё счастье. Они обрели семью и нанесли на себя очень волшебные рисунки лисьих лап, чтобы всегда помнить.       — А что в них было волшебного?       — Ты снова перебиваешь. — Лёгкий щелчок по лбу, но за ним последовал поцелуй в то же место. — Ну, если его коснуться, станет легче, всегда. Но, — Элисон многозначительно выставила указательный палец перед носом Вики, — их путь занял не один год, и семьёй они стали далеко не сразу. А решение о волшебной метке не было сумбурным или легкомысленным. Каждый пришёл к нему самостоятельно. Поэтому мораль такова: не спеши, не каждый человек на твоём пути станет настоящим другом. Время — единственное, что расставит всё на свои места.       Элисон замолчала от нахлынувшей пустоты, будто, рассказав историю, она оголила душу и не знает теперь, как скрыться обратно. Она чувствовала, что на окраинах сознания собираются воспоминания: милые, весёлые, страшные, и образ того, кто потерян навсегда. Взгляд был затуманен.       — Эли-и, я всё поняла. Но… это ведь не совсем легенда? У тебя есть две лапки, ты показывала давно-давно. — Девочка смотрела на крёстную широко распахнутыми глазами.       — Легенда, у которой есть совпадения с реальностью. Но если больше не будешь задавать вопросов и позвонишь маме, чтобы помириться, то в следующий раз в красках расскажу про битвы лисов со врагами и их примирение.       Глаза девочки ярко загорелись. Возможность узнать больше подробностей о легендарных лисах впечатляла. Она достала телефон из кармана и прошмыгнула в соседнюю комнату.       Элисон закрыла глаза, погружаясь в воспоминания о том дне. Они были обрывочными, но не стёрлись до конца, несмотря на то, что прошёл уже не один год.       Шумный банкет в честь выпускников. На него пришла вся команда, чтобы попрощаться с девчонками. Танцы, смех, алкоголь; было душно, но весело. Они заслужили этот праздник. Рене уговорила Жана приехать, она помогала ему адаптироваться к новой жизни. Какое-то время в команде спорили на их отношения. Но они остались хорошими друзьями. Элисон выбрала быть одной на выпускном. Хотя нельзя быть одной, когда окружена семьёй.       Рене ещё до банкета показала Нилу татуировку. Никто не слышал их разговора, не видел реакции, но отношения между ними окончательно потеплели.       Элисон же тянула. Она подошла к Нилу, когда тот оказался один, с просьбой помочь. Платье не скрывало спину. Она откинула волосы наперёд.       — Кажется, что-то на спине есть. Ты видишь? — Не лучший способ, но, с другой стороны, она же не Ники, чтобы залетать в комнату с криком, что прекрасна. Хотя это несомненно так.       Ответом ей была тишина. Рейнольдс повернулась, ожидая увидеть стремительно убегающего Нила; вдруг у него от стресса проснулись старые привычки, кто знает. Но перед ней стоял застывший Джостен с нечитаемым лицом.       — Их две, потому что Сет… Чёрт, он бы это не сделал, но хотел бы, глубоко внутри. — Глаза блестели.       — Спасибо, Элисон.       Больше Джостен не смог бы сказать, потому крепко обнял девушку. Благодарность, удивление, скорбь — всё смешалось. Остатки старых обид ушли только в этот момент.       — Эли, — раздался звонкий голос Вики. — Мама просила передать, что, если ты опоздаешь, она придумает самую страшную кару. И ещё я остаюсь у тебя сегодня с ночёвкой.       Элисон бодро встала с дивана. Хватит предаваться старым воспоминаниям. Впереди встреча команды, и она не может опоздать. А ребёнок дома не проблема, Вики прекрасна. Но пару наставлений выдать стоит.       — Обещай, Медузка, не разнести дом, пока меня не будет. И не спешить с волшебными метками. — Девушка протянула ладонь, сжатую в кулак.       — А ты пообещай рассказать мне продолжение легенды и не грустить. — Малышка повторила жест крёстной.       — Замётано, — прозвучало хором. И они стукнулись кулачками.