Грай

      Уайлен крутил в руках камень, чувствуя, что взгляды всех присутствующих направлены на него.              — Он что-то замышляет, — прошептала Инеж, слезая с подоконника. Юноша улыбнулся, слегка прикусив губу. Он действительно размышлял. С тех пор, как проснулся, Ван Эк прокручивал в голове необычное поведение кристалла в расщелине, когда Амита извлекла его на свет. Какая-то идея крутилась в голове всю дорогу до поселения, но холод и усталость мешали нормально соображать. Все казалось очевидно простым, но мысль ускользала, заставляя парня нервничать.              Он пытался отвлечься на книгу и приставал к послушнице с вопросами, но из-за возбужденного состояния буквы привычно расползались. К тому же, парень тревожился за Джеспера. Перед глазами то и дело всплывал образ рушащегося потолка монастыря и земенца, раскинувшего руки и заставившего камни остановиться в воздухе. Окровавленный, рухнувший на колени. Безумно сильный. И прекрасный.              Уайлен волновался, что это негативно скажется на его здоровье, но Толя заверял, что стрелку просто нужен отдых. Это нормально для гришей — применять силу и преодолевать невозможное. Но юноша постоянно вспоминал отчаянный взгляд Фахи, полопавшиеся капилляры в его глазах и хлещущую из носа кровь. Джеспер достиг своего предела. Он еле переставлял ноги, когда они возвращались из монастыря. Он сильно пострадал от нападения воронов. Он обязательно поправится.              И еще этот дурацкий кристалл. Он поглощал свет и, словно линза, преломлял его. Но была в этом и какая-то последовательность. Блики плясали на стенах не хаотично, а словно выстраивались в какую-то схему, но из-за недостаточного потока света мигали и исчезали. «Только когда свет озарит тьму, ищущее сердце обрящет путь». Нужен был сильный луч.              Ван Эк поднял камень и протянул его Амите.              — Попробуй наполнить его светом.              Девушка удивленно вскинула брови и приняла минерал. Сжала его в руках и пропустила через ладони энергию, формируя внутри кристалла солнечное пятно. Оно разрасталось до тех пор, пока камень не засиял. Уайлен огляделся, ища, куда бьют блики, но они размазывались по стенам, теряясь в тусклом освещении комнаты.              — Слишком светло…              Толя подхватил одну из накидок с пола и подошел к окну. Не долго думая, шуханец натянул шкуру над проемом и пригвоздил ее к стене по углам своими секирами. Штурмхонд присвистнул:              — Да ты просто мастер на все руки!              Шуханец пожал плечами и неловко улыбнулся:              — Нам нужно озарить тьму. Занавески явно не обеспечат такой эффект.              Уайлен, не обращая внимания на происходящее, сосредоточился на кристалле, как только комната погрузилась во мрак. Блики света больше не плясали. Они собирались на стенах, образуя сложные переплетения. Амита замерла, наблюдая за парнем.              Ван Эк нахмурился, разглядывая отблески света. Некоторые линии двоились, некоторые узоры повторялись через равные промежутки. Словно какая-то расплывшаяся схема. Юноша обхватил руки Амиты, сжимающие камень, и принялся поворачивать их из стороны в сторону, наблюдая, как узоры на стенах меняют положение, точно настраивал какой-то прибор. Переплетения света будто бы разрозненно разбегались, но Уайлен заметил последовательность в их повторениях. Юноша был художником и отлично разбирался в чертежах. Он посмотрел на камень, прикидывая, что дает такой узор, и наконец сообразил.              — Сделай так, чтобы свет бил из этой серебряной сердцевины, — попросил он Амиту. Та послушно подчинилась, собирая и концентрируя солнечные лучи. В тот же момент узоры света перестали дробиться и дублироваться по всей комнате и сосредоточились в одном месте на стене. Уайлен пораженно вскочил, разглядывая солнечный рисунок. Отблески буквально собрались в какую-то картину, обрамленную прямоугольной рамкой. Внутри рамки причудливо переплетались смутно знакомые контуры и отчетливо прослеживалась толстая нить, завершающаяся ярким круглым пятном. Юноша распахнул глаза, разглядывая...              — Это карта! — воскликнул Штурмхонд, поднимаясь на ноги. Корсар кинулся к собранным в углу сумкам и порылся в одной из них, извлекая тубус со старым полотном, украденным у Радмаккера. Достал из него карту и развернул ее, а потом приложил к стене, прямо под солнечный рисунок. Каз, подойдя к нему, прижал полотно с одной стороны, а пират — с другой. Они встали по краям, не загораживая свет, и принялись изучать рисунок.              — Амита, подойди ближе, — велел Бреккер. — Чтобы контуры света совпали с границами карты.              Послушница встала, не выпуская из рук кристалл, и сделала несколько шагов, примеряясь. Вытянула руки, нацеливая камень — и контуры состыковались. Уайлен выдохнул.              Световые узоры четко повторяли границы изображенных на полотне материков, а толстая линия вела прямиком из места, помеченного на карте фигурой ворона, на маленький остров, — не больше точки — расположившийся внутри Костяной тропы.              — Что вы тут вытворяете? — раздался приглушенный голос Джеспера. Ван Эк широко улыбнулся.              — Мы нашли сокровище.              Земенец поднялся на подушках и с удивлением разглядывал, как Амита бьет в стену лучом света, а Каз и Штурмхонд разглядывают солнечный рисунок, нанесенный на полотно.              — Вы времени зря не теряете.              Уайлен подошел с Джесперу и помог сесть, хотя земенец уже вполне контролировал свое тело.              — Как ты себя чувствуешь?              — Как выжатый лимон, — кисло сообщил стрелок. — И еще я голоден.              Ван Эк тихо рассмеялся.              — Это хороший знак.              — Только если у тебя для меня припасено что-то вкусненькое. Эклер, например?              Уайлен почувствовал, что краснеет, и порадовался, что сейчас никто не смотрит в их сторону и не прислушивается к глупым шуткам земенца. Юноша присел на край постели и провел ладонью по щеке Джеспера.              — Для тебя — все эклеры мира.              Фахи изогнул бровь и хитро улыбнулся.              — Мне будет достаточно одного конкретного.              Уайлен покачал головой. Джеспер явно был в порядке. Все тревоги Ван Эка сразу же улетучились. Он не представлял, как земенец это делает — одной улыбкой наполняет его тело радостным светом и заставляет сердце биться чаще. К такому просто невозможно было привыкнуть. Словно весь мир сосредотачивался в его карих глазах — и лишь эти глаза заставляли его дышать. Юноша потянулся к губам стрелка.              — Варварство!              Уайлен подскочил и быстро отдалился от Джеспера, испуганно оглядываясь. Он действительно за эти секунды успел забыть, что они в комнате не одни и, вообще-то, заняты делом. Амита возмущенно дернула руками, смазывая солнечную картину, но тут же вернула кристалл на место.              — Этой карте больше пятисот лет!              — Тем не менее, это карта. Ей положено указывать путь, — парировал Каз. Он где-то раздобыл уголек и теперь обводил извивающуюся линию, ведущую от монастыря к островку на Каменной тропе. И, безусловно, наносил непоправимый урон ценной и древней реликвии.              Амита нахмурилась и надула щеки, но спорить не стала. В конце концов, они ведь собрались здесь из-за этой карты и цели, которую она могла указать.              Инеж коснулась локтя девушки, выражая поддержку.              — Делай это хотя бы аккуратно, Каз.              — Я всегда аккуратен.              Бреккер действительно ловко обводил линию, но уголек в его руке рассыпался, оставляя на полотне небольшие черные пятна.              — Ты всегда безрассуден.              Босс Бочки вскинул брови и отвернулся от стены, закончив переводить рисунок. Посмотрел на сулийку, с вызовом вздернувшую подбородок, и усмехнулся.              — Разве можно меня в этом винить?              Девушка закатила глаза и не ответила, резко перебросив косу через плечо. Уайлен улыбнулся, наблюдая за ними. Между этими двумя моментально возникало напряжение, которого они сами словно не замечали. Или упорно игнорировали. Но даже эта короткая перебранка искрила невысказанной… страстью? Ван Эк перевел взгляд на Джеспера и прочитал в его глазах понимание. Вороны могли общаться без слов.              Остаток вечера они провели, обсуждая дальнейший план. Толя снял с окна шкуру, а у Джеспера после приема пищи, за монету поданной в комнату, даже хватило сил визуально затянуть борозды в стенах, оставшиеся после секир. Штурмхонд и Инеж строили маршрут, договариваясь, как лучше преодолеть Костяную тропу. Шуханец периодически комментировал, — они с пиратом уже бывали в тех краях — а Каз пристально наблюдал и кивал. Уайлен к ним изредка прислушивался, но больше сосредоточился на Джеспере, устроившемся в его объятиях. Земенец храбрился, проснувшись, но быстро устал, заделывая стену. Ван Эк надеялся, что пара дней в плавании до Тропы подарят необходимый отдых.              Отбытие было запланировано на рассвете.              С утра они быстро собрались и наскоро перекусили хлебом с сыром и молоком. На корабле еще оставался достаточный запас провизии, поэтому было решено не тратить время на рассиживание в корчме. Каз заплатил хозяевам еще несколько монет за гостеприимство и нанял — с помощью Амиты — собачью упряжку, договорившись, что их довезут до места, где причалил «Призрак».              Дорога до корабля заняла несколько часов, но все же быстро мчаться в санях в сопровождении пронизывающего ветра была приятнее, чем идти пешком, когда этот же ветер бьет и в лицо, и в спину. Они быстро распрощались с возницей и принялись откапывать шлюпку, которую занесло приличным слоем снега. Судно гостеприимным пятном темнело на горизонте.              Когда они, наконец, взошли на корабль, Уайлен испытал радостное возбуждение. Если раньше их миссия казалась бессмысленной и невыполнимой, теперь половина пути уже была пройдена, а конечная цель — четко отмечена на карте. Было страшно и волнительно, и юноша даже испытывал интерес — что ждёт их там, в знаменитой «святой могиле»? Смогут ли они просто забрать несчастное сердце Феликса, или им придется столкнуться с чем-то хуже, чем сотканные из тьмы кровожадные птицы?              Они привычно распределились по кораблю, казавшемуся уже почти что домом — настолько приятно было оказаться в знакомой обстановке. Штурмхонд, Толя и Инеж остались на палубе, остальные разместились в кают-компании. Амита достала книги, бумагу и карандаши, улыбнувшись Уайлену: пора было возобновить занятия. Джеспер умоляюще сложил руки, уговаривая Каза сыграть в карты. Бреккер немного поломался, но Уайлену показалось, что парень коротко улыбнулся. Наверняка ему и самому нравилось издеваться над земенцем, обчищая его до нитки. Даже в «Клубе Воронов» босс Бочки не гнушался встретиться со стрелком за столом, чтобы потом отослать Ван Эку все проигранные Фахи деньги. Возможно, это был его способ высказать благодарность — раз уж язык не поворачивался сказать «спасибо».              Юноша некоторое время понаблюдал, как Каз ловко тасует колоду, совершенно не стесненный перчатками, раздает карты и с каменным лицом разыгрывает партию. Джеспер тоже умел играть — но не так хорошо. К тому же, им руководил азарт, а из этого никогда не выходило ничего путного. Стрелок то и дело выдавал себя неуместной эмоцией.              Отвернувшись, Уайлен расстелил перед собой листы бумаги — чистые и подготовленные Амитой — и сосредоточился на книге. Читать печатный текст пока давалось с трудом, но уроки послушницы помогали. Он научился фокусироваться на буквах, мгновенно воспроизводя перед глазами ассоциативные образы. Символы складывались в слова — а в голове проносились связанные между собой картинки, подкрепляющие связь между буквами. Это было так просто — накладывать образы на слова, строя из них предложения. Может быть, если бы его старый учитель владел этим подходом, Уайлен давно бы научился читать. Может, не будь Ян Ван Эк таким жестоким и нетерпимым, если бы он хоть немного постарался взглянуть на проблему в другом свете, юноша давно умел бы читать.       Может быть, у него был бы любящий отец.              Уайлен часто задавался этим вопросом во время занятий с Амитой. Каждый раз его сердце болезненно сжималось, и парень вспоминал, как Ян запер свою жену в психиатрической лечебнице. Он не был бы любящим отцом и нашел бы другую причину избавиться от сына — парень был в этом уверен. Но все равно его терзали сомнения.       Что, если бы жизнь сложилась иначе? Тогда он не встретил бы Джеспера. Вырос молодым и избалованным купцом, не ценящим людей и относящимся к ним как к расходному материалу. Может быть, встретил бы однажды кого-то из Воронов. И что бы тогда сделал? Брезгливо отвернул нос? Попытался использовать?              Уайлен не знал ответов, но ему хотелось верить, что в любом случае его сердце сделало бы правильный выбор. Такой же правильный, как сделала судьба, не давшая ребенку возможности научиться читать и лишившая его родительской заботы.              После урока Амита ушла в камбуз варить крупу. Ван Эку показалось, что делала это девушка с радостью: ей так же требовалось сосредоточиться на чем-то знакомом и рутинном. Привычные механические действия помогали успокоить эмоции и укротить тревожные мысли.              К вечеру они подошли к Тропе. Штурмхонд приспустил паруса, уменьшая поток ветра: среди ледяных скал требовалось лавировать с осторожностью. Уайлен выбрался на палубу, тут же окунувшись в морозную свежесть, и поежился. Несмотря на то, что все они сменили потрепанные накидки на новые, холод продолжал пробираться через толстые шкуры под одежду.              Ледники топорщились из воды, вздымаясь острыми пиками, и сияли огнем в свете закатного солнца. Это было красиво и одновременно ужасало. Что-то столь прекрасное таило в себе смерть — и это часто перекликалось с внутренними ощущениями юноши.              Ван Эк немного постоял на палубе, провожая взглядом закатное солнце. Инеж забралась в воронье гнездо, с высоты наблюдая за скалами, и изредка сообщала о препятствиях. Толя устроился на носу, почти свешиваясь за борт, и контролировал ситуацию оттуда. Штурмхонд был у штурвала. Уайлен в очередной раз поразился, как хорошо сулийка сработалась с пиратами. За время своих странствий девушка набралась опыта — и у нее действительно получалось управлять кораблем. Юноше даже стало немного жаль всех работорговцев, которым предстояло столкнуться с вооруженным «Призраком» и гневом Инеж.              Когда совсем стемнело, они встали на якорь, решив, что ночью продолжать путь опасно, и разбрелись по каютам. Уайлен забрался в постель, не снимая одежды, и прижался к Джесперу, который уснул, уронив на лицо книгу. Купец улыбнулся и отложил ее, запомнив номер открытой страницы. Он был рад, что земенец восстанавливает силы, хотя немного сожалел, что большую часть времени тот проводит в полусонном состоянии. И все же это было лучше, чем если бы Фахи упал в обморок во время очередного обвала. Юноша обнял парня за пояс, натягивая одеяло до подбородка, проверил, что стрелок тоже укрыт, и быстро заснул.              Проснулся Уайлен от ощущения легких касаний к лицу. Он улыбнулся, узнавая знакомые движения, и сонно пробормотал, не открывая глаз:              — Доброе утро.              Ван Эк почувствовал, как к его виску прижимаются теплые губы, и вытянул руки, наощупь определяя положение Джеспера. Тот навис над ним, пытаясь перелезть, но замер, умиленный гладким и спокойным лицом купчика во сне.              — Доброе утро, — земенец слез с кровати, чмокнув Уайлена, и потянулся. — Я чувствую себя отлично!              — Это потому, что ты последние двое суток только и делал, что спал, — проворчал Уайлен, поднимаясь следом.              — Я восстанавливал силы после героического подвига, купчик.              — Это правда.              Они отправились в трюм, решив первым делом совершить набег на припасы, и принесли в общую каюту немного вяленого мяса и сыра. Купец подумал, что никогда в жизни больше не станет это есть, как только их путешествие закончится.              Амита уже копошилась в камбузе, Каз занял привычное место за стойкой возле продольного стола и задумчиво перебирал карты. Постепенно подтянулись остальные.              День прошел в привычном и знакомом режиме. После обеда Джеспер подменил Инеж в гнезде, а к вечеру сулийка присоединилась к стрелку — и они вместе высматривали островок, к которому вела карта. Последние часы плавания растянулись, как резина, и тревожное чувство давящего ожидания с каждой минутой росло. Наконец, девушка сообщила, что видит остров, указав направление рукой, и корабль пришел в движение. Штурмхонд и Толя так ловко управляли им, что Уайлен никогда бы не подумал, что Костяная тропа является одним из самых опасных маршрутов в Истинноморе. Ледники проплывали мимо, опасно нависая над судном, но «Призрак» обходил препятствия стороной — иногда чудовищно близко.              Инеж и Джеспер спустились на палубу, куда подтянулась уже остальная команда — и все столпились на носу, пока Штурмхонд не прикрикнул, что они загораживают обзор. Ребята распределись по бортам.       Оставалось только томиться от ожидания.              Спустя некоторое время пират наконец скомандовал опускать якорь и шлюпку. Пришла пора сходить на берег.              Толя и корсар взялись за весла сразу же, как все погрузились в лодку, и стремительно погребли в сторону заветного острова. Удивительно — но ветер стих. Мороз больше не обжигал, вьюга не выла. В воздухе стояла тишина, прерываемая только плеском воды и шелестом моря.              Когда они добрались до берега, Уайлен испытал щемящее чувство внезапного приступа тревоги. Она всколыхнулась в нем резким порывом и накрыла с головой. Юноша в панике огляделся, но не заметил ничего подозрительного. Все было леденяще спокойно.              Они сошли на землю и молча двинулись вперед. Ван Эк подумал, что каждый сейчас испытывает те же эмоции, и это придало ему некоторой решимости. Остров был каменистым и небольшим. На то, чтобы его обойти, хватило бы и дня. Солнце еще не зашло, и это тоже добавляло уверенности. Блуждать в потемках совсем не хотелось.              Спустя примерно час Уайлен заметил среди скал какое-то движение и замер. Джеспер, идущий рядом, остановился и удивленно открыл рот, но Каз вскинул трость, приказывая молчать. Бреккер огляделся и указал рукой в сторону скопления массивных валунов. Купец проследил направление взглядом и в ужасе отшатнулся: среди камней сидел крупный ворон. Птица чистила перья и не обращала на них внимания. Что важнее — она была из плоти и крови, а не порождением тьмы.       Ван Эк сглотнул, подавляя приступ подступившей тошноты. Это всего лишь птица. Ворон, словно услышав его мысли, прекратил копаться под крылом и устремил на компанию пронзительный взгляд черных глаз-бусинок. Юноша поежился: ему показалось, что взгляд птицы был слишком разумным.              Они продолжили путь, и с каждым шагом Уайлен замечал все больше воронов. Они сидели на скалах и между камней и молча наблюдали за путниками, которые нервно оглядывались.              — Не нравится мне это, — пробормотал Толя.              — Это никому не нравится, — согласился Штурмхонд, осматривая птиц.              Вороны практически не шевелились, собираясь небольшими группками вдоль их пути, и каждая птица провожала их пронзительным взглядом, обжигающим спину. В воздухе висела гнетущая тишина, и она была хуже, чем тот оглушительный грай в монастыре.              Говорят, что штиль страшнее бури.              Когда птиц стало так много, что они заполонили собой практически каждый камень, Уайлен испытал невероятное желание закричать и хоть как-то их отогнать, но что-то подсказывало юноше, что это бесполезно. И в этот момент они вышли к скале, в которой жуткой дырой темнела уходящая в глубину пещера. По краям от проема возвышались две статуи в виде воронов, примостившихся на постаментах. Камни обветрились и искрошились, но черты птиц явно прослеживались.              — Только не говорите, что нам нужно лезть в эту пещеру, — простонал Толя. — Почему всегда пещеры?              Каз задумчиво сжал губы и обернулся. Уайлен последовал его примеру и увидел, что за их спинами собралась целая армия воронов, которые, похоже, слетелись со всего острова.              — Интересно, чем они питаются? — прошептал Джеспер.              — Надеюсь, рыбой.              Инеж тяжело вздохнула и сделала рукой защитный жест, Амита повторила за ней.              — Кажется, у нас нет выбора, — прокомментировал Бреккер. — Идем в пещеру.              Уайлен кисло сжал губы, хоть и понимал, что парень прав. В конце концов, ради этого они и затеяли весь путь. Что с того, что их окружили подозрительные птицы? Они совсем не внушали ужас. Ни капельки.              — Ни траура, — с какой-то безнадежностью проговорил Каз. Остальные автоматически отозвались в унисон:              — Ни похорон.              Босс Бочки двинулся к проему в скале, и все последовали за ним. Амита подняла руки, создавая защитный кокон света, и они ступили во мрак. Дорога плавно уходила вниз, зарываясь под землю, но была ровной. Уайлен старался искать плюсы.              Некоторое время они шли, а потом одновременно случилось две вещи: стук трости Каза, служивший ориентиром и успокаивающий ровным ритмом, резко оборвался — и так же резко погас созданный Амитой свет, погружая пещеру в непроглядную темноту.