Грай

      Они сидели в комнатушке корчмы вчетвером: Джеспер, Уайлен, Толя и Штурмхонд. Земенец наблюдал в окно, как Каз ходит из стороны в сторону перед заведением, разминая ноги. Бреккер вырвался из комнаты сразу после завтрака и оставался на улице, пока Амита и Инеж ушли общаться с местными в попытках выяснить, куда им двигаться — они решили, что две беззащитные девушки смогут с большей вероятностью расположить к себе жителей поселения, чем вся их вместе взятая устрашающего вида компания.              Фахи подозревал, что ночь в тесной каморке в окружении разбросанных по полу тел выбила Каза из колеи. Он уже не в первый раз замечал, что тот всегда избегает толпы и контактов. На корабле Бреккер в основном держался отдельно, не садясь с ними за общий стол. И даже во время предыдущих афер и неспокойной рутины в Бочке что-то всегда было в поведении Каза, что заставляло держаться от него на почтительном расстоянии, хотя земенец часто игнорировал эти знаки. Джеспер не знал, что заставляло парня нервно напрягаться каждый раз, когда приходилось кого-то касаться, но все равно сочувствовал. Он видел, как тот смотрит на Инеж, когда девушка с кем-то обнималась, но не мог понять, в ублюдском ли характере Каза дело — или тут замешано нечто большее.              Никто не задавал вопросов.              Толя начищал свои секиры, которые в путешествии прятал на спине под накидкой — перед отплытием из Кеттердама Фахи любезно вспомнил о них и принес на корабль. Сталь звенела, когда шуханец проводил по ней точильным камнем.              Штурмхонд лежал на кровати, закинув за голову руки, и пялился в потолок последние десять минут. Джеспер решил, что это своего рода медитация. Сам он пытался сидеть спокойно, но ожидание утомляло. Парень то и дело вставал, ходил по комнате, заламывая руки, и вглядывался в окно. Ни Инеж, ни Амиты пока видно не было.              Уайлен сидел на подоконнике и пытался читать. Монашка составила для него что-то вроде брошюры, сформировав на отдельных листках разного рода предложения. Сначала просто буквы, потом слоги и отдельные слова. Абзацы со временем увеличивались, причем написаны они были тоже своеобразно: помимо обычных кусков текста девушка разбила написанное на отдельные колонки, сгруппированные в различных вариациях, и некоторые предложения вычертила, изображая словами геометрические фигуры. Джеспер не знал, как это вообще может помочь, но у Уайлена действительно получалось. Купчик шевелил губами, водя по строкам пальцем, и задумчиво подставлял страницы к свету.              Земенец остановился, любуясь знакомыми чертами лица юноши. Бледная кожа, на которой широко распахнутые голубые глаза смотрелись особенно ярко. Мягкие кудряшки, которые Ван Эк то и дело убирал с лица, блестели расплавленным золотом. Четко очерченные губы.              Уайлен Ван Солнышко.              Купчик слегка покраснел и оторвал взгляд от страниц.              — Хватит на меня так пялиться.              — Как? — широко ухмыльнулся Джеспер, облокачиваясь о стену.              — Как будто хочешь его раздеть, — буркнул Толя, откладывая секиру, и Уайлен покраснел еще больше.              Фахи поиграл бровями:              — Ничего не могу с собой поделать.              Юл-Батар закатил глаза и отвернулся, пробормотав что-то на шуханском. Штурмхонд усмехнулся, приподнимаясь на кровати на локтях:              — Толя напоминает, что вы в комнате не одни, и мы тут, вообще-то, по делу.              Ван Эк прикусил губу, качая головой.              — Он явно сказал не это.              — Суть примерно такая.              Джеспер рассмеялся, взъерошивая волосы купчику. Уайлен был островком спокойствия в его беспокойном разуме.              — Я обо всем помню, не переживайте.              Купец вернулся к записям, а Джеспер еще раз прошелся по комнате, вызвав очередной нервный вздох Толи.              — Святые, хватит уже мельтешить!              Земенец резко остановился и уселся на полу, скрестив ноги. Шуханец просверлил его взглядом, и парень снова вскочил. Вернулся к окну и уперся лбом в стекло, ощущая волну поднимающейся тревоги. Долгое плавание изнурило. Хотелось скорее начать действовать, и он не находил себе места. Руки тянулись к револьверам. Джеспер уже подумал было выйти на улицу к Казу, когда заметил, как к Бреккеру приближаются две фигурки. Он прижался к стеклу лицом и руками, практически сплющив нос: через грязное окно было плохо видно.              — Они вернулись! — стрелок узнал Инеж и Амиту. Каз развернулся, нашел взглядом нужное окно и махнул поднятой в руке тростью. Земенец подскочил: — Выдвигаемся!              Они быстро оделись и вышли. С корабля они взяли с собой не так много сумок, поэтому вещей было мало. Улица встретила ледяным порывом ветра.              — Мы договорились, чтобы нас подвезли как можно ближе, — сообщила Инеж.              — Куда?              — К горному хребту. Потом придется идти пешком. Никто не знает точного расположения монастыря, но о нем тут хотя бы слышали. Там должно быть что-то вроде прохода, хотя им никто не пользуется.              — Нам рассказали пару легенд, — добавила Амита. — Считается, что монастырь стоит где-то в скале, где ветра дуют сильнее всего.              — Просто замечательно.              Джеспер плотнее закутался в шубу и с тоской вспомнил горячую ванную в доме Уайлена.              Они стремительно вышли за территорию поселения, огороженную деревянным забором. Их уже ждали. Взору открылись огромные сани, в которые было запряжено одиннадцать крупных — даже огромных — собак. Фахи быстро пересчитал их по головам. Псы мирно сидели в ожидании команды, но земенец подумал, что они с удовольствием перегрызут глотку, если так им велит хозяин.              Каз сунул монету в руки возницы, и тот кивнул, занимая позицию на длинных полозьях позади упряжки. Компания забралась в сани, и мужчина отдал громкую команду. Собаки сорвались с места — они поехали.              Джеспер ни разу не видел ездовых собак, хотя и слышал, что они весьма полезны для перемещений по снегу. Псы тянули повозку, бодро переставляя лапы, и стремительно неслись сквозь ревущую метель.              Амита пересказала истории и слухи, окружавшие древний монастырь. Говорили, там жили святые. Говорили, сам Джель сошел с тех гор. Монастырь был крепостью и пристанищем. Там можно было найти проход в иной мир. Джесперу это все казалось чушью, но по спине все равно поднимались мурашки, когда девушка говорила. Древний трехглазый ворон необъятных размеров жил в том монастыре, и от взмахов его крыльев рушились горы. Когда ворон кричал, с вершин сходили оползни и лавины.              — Дешевые слухи, — процедил Каз. Земенец был благодарен парню за его вечный скепсис. Байки местных нагоняли необъяснимый ужас.              Инеж задумчиво нахмурилась.              — Но если это правда, мы вляпались во что-то грандиозно неприятное.              — Мне больше нравится просто «грандиозное», — пробормотал Штурмхонд. — И не «вляпались».              Они ехали несколько часов, иногда минуя такие же небольшие поселения, как то, откуда они отправились. Блуждающий Остров делился на несколько отдельных районов: Марох Глен, Истамера, Фенфорд, Риочсничта. Климат при отдалении от последнего становился более благоприятным. Снега таяли, и появлялись холмистые зеленые поля, предварявшие туманные горы.              Ледяной ветер бил в лицо, и Джеспер со злостью размышлял, почему монастырь не построили, например, в Истамере, где по слухам обитали феи. Несколько сияющих крылатых созданий представлялись более привлекательными, чем смертоносная вьюга. Или в Фенфорде, где парень смог бы побывать, наконец, в родных землях отца. Не то, чтобы его очень манило знакомство с корнями. Каэльцы были дикарями, пьющими кровь гришей, и Колм сбежал от них на материк при первой подвернувшейся возможности. Но Риочсничта была настоящей колыбелью смерти, погруженная в снега почти круглый год. Маленькая версия Фьерды.              Когда сани остановились, возница что-то прокричал, и Амита перевела:              — Дальше он не поедет. Края славятся внезапными снежными сходами, поэтому местные избегают путешествий через горы.              — А нам обязательно надо залезть в самый эпицентр, — пробурчал земенец. — Роскошно.              Все послушно сошли на землю — и упряжка тут же сорвалась с места, разворачиваясь. Мужчина, не прощаясь, стремился как можно скорее покинуть проклятое место.              Каз оперся о трость, немного провалившуюся в снег, и поднял голову, разглядывая открывшийся вид. Они стояли у подножья растянувшихся на многие мили в обе стороны гор. Прямо перед ними темнела расщелина, к которой вели огромные, покрытые снегом валуны, вытянувшиеся линиями, словно древние колонны.              Толя подошел к ближайшему камню и счистил с него снег. На грубой породе показались едва заметные очертания птицы, и Джеспер узнал ворона. Они на верном пути. Камни упирались в расщелину, подводя к ней широким проходом.              — Выглядит, как дорога, — пробормотал Уайлен.              Бреккер кивнул:              — Посмотрим, куда она нас приведет.              Джеспер достал револьверы и крутанул их в руках, успокаивая нарастающую тревогу.              — Хочу напомнить: открытый гроб, — пробормотал он. Ван Эк кисло глянул на земенца, остальные даже не отреагировали. — Иначе я вас с того света достану!              Инеж усмехнулась и осторожно ступила вперед. Снег хрустел и проваливался под ногами, но идти было можно.              — Ни траура, — обернулась сулийка.              — Ни похорон, — отозвались остальные практически в унисон, двигаясь за девушкой. Даже шуханец и пират повторили заветные слова, напряженно вглядываясь в темноту трещины.              Они вошли в проход. Каменные стены взмыли над головами, смыкаясь где-то наверху. С каждым шагом их все больше окутывал мрак. Джеспер слышал напряженное дыхание Толи и клацанье трости Каза. В расщелине снега было мало, а вот ветер дул еще более пронизывающий. Земенец чувствовал, как коченеет.              Они долго шли, протискиваясь между отвесными каменными стенами. В какой-то момент света, проникавшего через белеющую трещину в вышине, стало чертовски не хватать. Фахи несколько раз споткнулся и пару раз налетел на Толю, который при каждом столкновении резко дергался.              — Прекрати тыкать в меня пушкой! — рявкнул шуханец, когда Джеспер в очередной раз промазал ногой мимо каменистой дорожки и наступил на какой-то булыжник, спотыкаясь. Стрелок успокаивающе вскинул руки, ощутив в голосе Толи настоящее напряжение и даже страх, и убрал револьверы.              — Спокойно, приятель. Мне тут тоже неуютно.              Парень кисло сжал губы и остановился, глубоко дыша. Все их слова разносились по туннелю оглушительным эхо. Когда звуки разбивались о стены, стрелок думал, что они сейчас обрушатся и погребут их всех под завалами.              Толя прикрыл глаза и прошептал:              — Стены смыкаются. Здесь очень темно.              Тусклого света костесветов не хватало для того, чтобы разогнать мрак. Фонари едва освещали камни под ногами. Разглядеть с их помощью что-то впереди было невозможно.              Джеспер не боялся темноты, но от тревоги шуханца почувствовал, как и его неощутимо обволакивает тонкой пеленой липкий ужас. Толя зарылся руками в волосы и тяжело дышал — и лишь этот звук разносился по проходу, утопая во тьме.              — Амита, — позвал Штурмхонд. — Пора.              Джеспер удивленно обернулся, пытаясь разглядеть корсара и послушницу. Пора что? Бросить бомбу и обрушить горы? Это коварный план пирата по избавлению мира от преступности?              Внезапно тьму прорезала яркая вспышка, разраставшаяся плотным пузырем света. Пузырь надувался и увеличивался, пока не накрыл их солнечным куполом. Стало светло — как днем. И даже немного теплее. Фахи вскинул брови, сообразив, что свет исходит от Амиты. Она была Заклинательницей Солнца. Теперь каждого члена команды было отчетливо видно — как и окружившие их каменные стены, и неровную дорогу под ногами, усыпанную породными осколками.              — Санкта, — выдохнула Инеж, прижимая кулак к груди в благоговейном жесте. Каз стиснул челюсть, проиграв желваками, и вскинул бровь.              — И почему я узнаю об этом только сейчас?              — Это знание не несло никакой ценности, — корсар пожал плечами и улыбнулся. — К тому же, твое удивленное лицо стоило того.              Джеспер прикусил губу, сдерживая смех. Свет затопил его, наполняя спокойствием. Он не замечал до этого, но мрак каньона действительно угнетающе действовал на нервы. А Бреккер выглядел удивленным — а такое с ним случалось крайне редко.              — Все знания несут ценность, — процедил парень, отворачиваясь. Он не любил оказываться в числе непосвященных. Информация — это власть, и Штурмхонд его провел. Это ему еще аукнется.              Они продолжили путь.              Земенец изредка косился на Амиту, державшую руки над головой. Девушка скрыла, что она гриш — но он и сам не признавался никому в своей природе, особенно незнакомцам. Он мог ее понять. А с учетом того, что она заклинала Солнце, послушница получила свой дар от Алины Старковой и видела смерть Святой. Парень сделал пометку расспросить ее об этом позже.              Толя шел рядом с Амитой и часто и глубоко дышал. Инеж с восторгом разглядывала сияющие лучи над головами, но даже в своей радости не теряла сосредоточенности и спину держала напряженной, готовая, как пружина, сорваться в любой момент.              — Как думаешь, он разозлился? — прошептал Уайлен на ухо Джесперу, кивая в сторону Каза. Земенец смерил взглядом каменную спину Бреккера и пожал плечами.              — А бывает, когда он не злится?              — Ну, я определенно вот-вот разозлюсь, если вы не перестанете шептаться у меня за спиной, — отчеканил босс Бочки, оглядываясь через плечо. Фахи ухмыльнулся.              — Определенно разозлился.              Под солнечным куполом продолжать дорогу было в разы приятнее. В какой-то момент впереди забрезжил свет. Они ускорились — и быстро вышли из расщелины, оказавшись на круглой припорошенной снегом поляне, окруженной высокими стенами скал. Невероятным образом место словно было выдолблено посреди горы, словно кто-то проткнул ее приспособлением для чистки ягод от косточек. Кто-то очень здоровый. Очень здоровым приспособлением.              В центре возвышался небольшой чёрный монастырь, устремивший ввысь острые готические башни. Длинные узкие окна темнели пустыми провалами. На главном шпиле восседал огромный ворон. Джеспер вздрогнул, увидев птицу, но вскоре понял, что она тоже каменная.              — Это оно? — прошептал он, сглатывая, и огляделся. Каз стоял впереди, опершись о трость обеими руками, и внимательно разглядывал постройку. Инеж рядом с ним с сомнением нахмурилась. — Как-то не тянет на великую усыпальницу.              — И священного дерева не видно, — пробормотал Уайлен, стоящий за спиной стрелка.              Равкианская компания, переглянувшись, двинулась вперед.              — Есть только один способ узнать, — махнул рукой Штурмхонд. Джеспер вопросительно посмотрел на Бреккера. Может, пират и был капитаном, но ему земенец доверял намного меньше, чем Казу. Босс Бочки сжал челюсть, а потом отрывисто бросил:              — Он прав.              И они пошли вперед.              Двери монастыря были черными и тяжелыми. Деревянные панели украшала резьба, изображающая птиц в полете. Приглядевшись, Джеспер решил, что это тоже вороны.              — Это определенно вороний храм, — хрипло озвучил его мысль Каз.              Толя потоптался у входа, толкнув пару раз, но двери не поддались. Со стен посыпалась пыль. Он хмуро огляделся и повторил вместе со Штурмхондом. Проход оставался закрытым. Фахи напряженно ждал, скрестив руки. Дурацкие замки не могли их остановить, но определенно раздражали. Потому что на первый взгляд никаких замков не было видно. Они были таинственно скрыто в дверях, которые выглядели абсолютно незапертыми.              — Может, сжечь их? — пират пожал плечами и огляделся. Бреккер покачал головой.              — Мы не знаем, что за ними. Если мы сожжем весь монастырь, будет… неприятно.              — Я могу попробовать их чем-то расплавить, — неуверенно начал Уайлен. — Но я не готовил таких смесей. Это займёт время, формулу придется подбирать.              — Бомбу, полагаю, предлагать не стоит.              Инеж хмуро посмотрела на Штурмхонда и поджала губы. Реакция Амиты была похожей.              — Мы не за тем сюда пришли, чтобы все здесь уничтожить!              — Значит, смесь, — пожал плечами Каз. Он умел быть терпеливым. — Будем ждать.              Джеспер раздраженно вскинул руки. Опять ждать! Ждать в пути, ждать в корчме, ждать, пока двери откроются. Он подался вперед, намереваясь приложить все свои усилия. Земенец не отличался терпением.              — У меня идея.              Парень прижал ладони к дереву и сосредоточился, призывая силу. Он умел чувствовать и направлять пули, занимался мелким фабрикаторством и перекраивал на свой лад минералы. Уж с дверью он справится. Ничего сложного.              Джеспер направил энергию, поднимавшуюся откуда-то изнутри, в пальцы, и заскользил ими по панелям. Он словно посылал электрические импульсы и ловил отклик. Парень прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Перед ним была материя — и он ее видел. Не буквально, а каким-то внутренним взором, словно представлял картинку. Изображение само складывалось, отпечатываясь на веках, под воздействием силы гриша. Джеспер увидел деревянные двери, увидел деревянные перекладины, подпирающие их, увидел каменные вставки, врезанные в дерево, и металлические сечения, испещряющие двери изнутри. Он все это чувствовал.       Никакого замка не было, но внутри дверей расползались стальные нити, словно сшившие доски между собой. Земенец сосредоточился на них, оттягивая металл в стороны. Сталь сопротивлялась, но парень упорно заставлял ее съеживаться. Он напряг руки, болезненно впиваясь пальцами в дерево, и, кажется, посадил под ногти несколько заноз, но не заметил этого. В его ладонях бурлила энергия, наполняя все тело силой и умиротворением.              Наконец, Фахи почувствовал, что между дверьми больше нет никаких скреплений, и устало отшатнулся, приваливаясь к Уайлену.              — Просто потрясающе, — прошептал Ван Эк ему на ухо, и Джеспер ухмыльнулся. Открыл глаза, оглядывая компанию, но на него уже никто не смотрел. Толя и Штурмхонд снова деловито толкали двери, которые на этот раз начали поддаваться и со скрипом скользили по камням. Бреккер и девушки напряженно за ними наблюдали, пытаясь разглядеть через постепенно расширяющуюся щель внутренности монастыря.              — А где овации и восторженные крики? — пробурчал Джеспер, недовольно качая головой. — Хоть бы раз одно единственное «спасибо».              — Я скажу тебе миллион спасибо.              — Я знаю, купчик. В тебе я не сомневаюсь.              Стрелок вздохнул и выпрямился. Шуханец справился с дверьми и распахнул, наконец, проход. Нерешительно помедлив несколько мгновений, пират вошел внутрь. Быстро за ним последовали остальные.              Внутри не было ничего особенного. Просторный зал, высокие витражные окна, сквозь которые пробивался тусклый рассеянный свет, свисающие с куполообразного потолка проржавевшие канделябры. Два узких нефа по бокам и длинный центральный, вдоль которого стояло несколько рядов каменных скамей. Все было покрыто пылью и паутиной. Пахло плесенью. Джеспер ощутил разочарование. «Храм Ворона» оказался маленькой древней церквушкой, недостойной всего проделанного пути.              — Как думаете, Радмаккер был здесь? — спросила Инеж, двигаясь вдоль прохода и внимательно осматриваясь. Каз покосился на нее. Сам Бреккер стоял в углу, сложив руки на набалдашнике трости.              — Не похоже. Дверь ведь была заперта.              — Он бы не сдался перед закрытой дверью, — хмуро покачал головой Уайлен. — Он проделал такой же путь, как и мы, и даже больше — с учетом того, где он раскопал карту.              — И как он попал сюда?              — Думаешь, он не смог бы найти фабрикатора?              За их тихой перебранкой Джеспер вдруг услышал глухой звук, с которым захлопнулась дверь. Он резко обернулся, выпуская всплеск силы, и прощупал дерево. Стальные нити стремительно расползлись обратно по прочерченным бороздам и накрепко слились, запечатывая проход.              — Вот и ответ, — пробормотал парень.              Каз и Уайлен замолчали и удивленно на него обернулись.              — Дверь закрыта, — пояснил Джеспер. — Так же, как будто я ее и не открывал. Придется заново распечатывать.              Каз выгнул бровь и кивнул. Ван Эк поджал губы. Ситуация ему явно не нравилась.              — Давайте рассредоточимся и осмотрим тут все. Должны же быть какие-то подсказки.              Все разбрелись, но довольно быстро осмотрели зал. Затем осмотрели еще раз — и еще. Джеспер ползал на коленях, скользя ладонями по грязному камню, и пытался почувствовать то, что было скрыто от глаза. Но чувствовал лишь усталость и раздражение. Монастырь был абсолютно пуст. Никаких тайных проходов, скрытых дверей и даже банального подвала. Один этаж, одна комната, ряды высоких колонн.              Фахи нервно сел на одну из скамей и устало протер лицо, тут же почувствовав, как на коже оседает слой липкой грязи. Уайлен бродил по залу, делая его наброски в блокноте и перерисовывая все узоры, попадающиеся на глаза. Штурмхонд и Толя что-то ковыряли по разным концам трансепта, Амита стояла у небольшого алтаря, состоявшего из одного продольного высокого камня в средокрестии, и изучала вырезанные на нем письмена. Каз давно перестал тратить силы и сидел на соседней скамье, наблюдая за Инеж. Сулийка каким-то невероятным образом забралась под самый потолок и осматривалась оттуда, повиснув на деревянной балке.              Джеспер чувствовал, как вскипает. Обычный оптимизм и жизнерадостность стремительно улетучивались из него в этом мрачном месте. Он был голоден, жутко замерз и бессильно взирал на окружающих. Они добирались сюда больше двух недель. Ограбили Радмаккера — только для того, чтобы понять глубокое разочарование старика. На что они надеялись? Если уж заядлый коллекционер, исколесивший весь мир, оставил это место ни с чем?              Внезапно Инеж вскрикнула, привлекая к себе всеобщее внимание, и быстро проползла по балке к одной из колонн.              — Тут что-то есть!              Девушка ловко зацепилась ногами и свесилась с перекладины вниз головой, цепляясь руками за колонну. Провела по ней ладонью, счищая грязь, и внимательно вгляделась в камень.              — Тут… что-то написано, — прошептала она, пытаясь разобрать узор. — Несколько букв, но они ни о чем мне не говорят.              — На что они похожи? — Амита вскинула голову. Инеж описала, проводя аналогии то с керчийским, то с равкианским, то с сулийским алфавитами. Послушница взяла у Уайлена карандаш и бумагу и внимательно все записала. Потом сулийка повторила фокус с каждой из колонн. Это заняло довольно продолжительное время — их было двенадцать. Все напряженно наблюдали за ней, и общее нетерпение сгустилось в помещении тяжелыми клубами. Оно оседало в легких и туманило взор. Джесперу хотелось что-то сделать, но он ничем не мог помочь. Бессилие измождало. Он только буравил девушку взглядом, изредка косясь на Амиту: та тщательно следила за описаниями Инеж и повторяла все в записях. Парень изо всех сил надеялся, что это даст послушнице какую-то подсказку.              Когда Инеж завершила осмотр, все внимание переключилось на Амиту.              — Ну что? — нетерпеливо подскочил Толя. Даже шуханец уже был на пределе. — Это нам что-то дает?              Девушка задумчиво просмотрела листок, испещренный странными буквами.              — Это явно древнекаэльский. Но вместо слов какая-то бессмыслица…              — Может, анаграмма? — с надеждой спросил Штурмхонд.              Земенец вздохнул. Ожидание грозило растянуться.              — Что, если попробовать в порядке расположения колонн?              Амита прикусила губу и начала переписывать буквы, периодически уточняя у Инеж порядок следования. Она пронумеровала столбцы букв соответственно колоннам, на которые взбиралась сулийка, и начертила таблицу, куда вносила предположения. Уайлен взволнованно заглядывал послушнице за плечо, Штурмхонд и Толя напряженно стояли рядом, нависая над душой. Джесперу хотелось подпрыгивать от нетерпения. Один только Каз сохранял внешнюю невозмутимость. Земенцу оставалось лишь гадать, что скрывается за железной выдержкой Бреккера.              Тот поднялся со скамьи и лениво прошелся до алтаря в средокрестии. Фахи заметил его взгляд — цепкий и знающий. Босс Бочки принялся изучать камень, и Джеспер пораженно распахнул глаза: Каз снял перчатку и водил пальцами по неровной поверхности, игнорируя напряженный гул перед алтарем. Стрелок несколько раз моргнул, неотрывно глядя на бледную ладонь Бреккера: он видел его без перчаток лишь однажды, в тюрьме Ледового Двора. Обычные руки, обычные пальцы. Никаких шипов, ужасных шрамов или лишних отростков.              Земенец пару раз моргнул и вновь переключил внимание на Амиту. Она попробовала сложить буквы по порядку расположения колонн, в обратном порядке, по очереди в каждом нефе и наоборот, по диагонали и накрест. Ничего не выходило. Ни одного хотя бы смутно знакомого девушке слова.              Джеспер застонал. Поднявшее было голову радостное возбуждение опять сменилось нервным и раздраженным.              — Попробуй так, — неожиданно подал голос Каз, когда волна разочарования, накрывшая всех, стала такой невыносимо тяжелой, что казалось, она вот-вот раздавит. — В твоем порядке. Если не получится — наоборот. Семь, десять, два, пять, одиннадцать…              Бреккер продиктовал числа, в которых не было никакой логики. Он говорил быстро, не давая времени задавать вопросы. Амита уже столько раз переписывала буквы, что даже не сверялась с нумерацией. Она быстро складывала письмена, соединяя их в новые слова.              Каз продиктовал номера и натянул перчатку. Все настолько погрузились в загадку букв, что даже никак не прокомментировали его неожиданный жест. Амита нахмурилась, шевеля губами, а затем удивлено вскинула брови. Прочитала получившееся, затем еще раз перечитала.              — Тут написано… «Только когда свет озарит тьму, ищущее сердце обрящет путь», — девушка изумленно развернулась к Бреккеру, все остальные последовали ее примеру. — Как ты понял?              Парень дернул губой в легкой усмешке и слегка склонил голову.              — Тут не просто грубый камень, — он провел ладонью по плоской стороне камня. — Здесь выдолблены углубления, по количеству колонн. Каждое следующее чуть глубже предыдущего. Я предположил.              Джеспер вскочил и кинулся к алтарю. Его поверхность казалась испещренной мелкими ямками, но они практически ничем не отличались друг от друга. Парень провел по ним, пытаясь понять разницу, но ничего не почувствовал. Только ловкие руки ублюдка из Бочки могли ее найти. Руки самого искусного вора.              — У Радмаккера не было и шанса, — пробормотал Фахи.              Штурмхонд задумчиво потер подбородок.              — Нам это что-то дает? Тут, конечно, речь о сердце, но вряд ли о Феликсе.              — Звучит как очередная бессмысленная загадка, — согласился Толя и повторил перевод Амиты. — А как это звучит в оригинале?              Девушка опустила взгляд на страницы и пошевелила губами, повторяя слова.              — «Ач амхан наяр шлюсн солас, доргадас кру шлейдэн эн блич», — звонко прочитала она. — Нет, подождите. Не «доргадас», а «дочградас».              Она еще раз прочитала, на этот раз без ошибок. Все замерли, прислушиваясь.              Как только эхо ее голоса отгремело, помещение наполнил гулкий скрежет.