Грай

      Они украли карету. Бреккер даже не стал утруждать себя, подкупая возницу. Просто огрел его тростью по голове, а Джеспер затащил обмякшее тело в темный переулок.              И все сделали вид, как будто ничего странного не произошло. Уайлен и Николай залезли в повозку, Амита и Толя — следом.              — Мы правда проигнорируем то, что сейчас случилось? — прошипел шуханец, оглядываясь в ту сторону, где за стенкой должны были сидеть Каз, Джеспер и Инеж, направляя лошадей.              Уайлен пожал плечами:              — Нам лучше не оставлять следов в виде возницы, который сможет нас опознать. Лучше вообще никаких следов не оставлять.              Толя покачал головой. Он считал, Ван Эк — единственный из компании воронов, для кого слова закона и порядочности хоть что-то значат. Но когда Бреккер рассказал им план, Уайлен словно преобразился: подобрался, посерьезнел. Стал Отбросом.              Амита не ответила, Николай согласно кивнул. Когда требовалось, Штурмхонд умел быть жестким и не чурался замарать руки.              Толя нахмурился. Ему вдруг подумалось, что еще несколько дней в компании кеттердамских жуликов — и он сам загорится идеей что-нибудь ограбить.              Повозка тронулась. Они выехали после заката, быстро покинули город и скрылись в темноте проселочных дорог. Экипаж иногда потряхивало, когда под колеса попадалась яма или крупный камень.              Шуханец почувствовал, что его подташнивает. Он легко переносил верховую езду, море и даже флайеры Николая, но вот кеттердамские дороги переворачивали его желудок и любезно предлагали расстаться с ужином. Толя вздохнул, успокаивая живот, и позволил целительной энергии растечься по телу. Он был не очень умелым целителем, но за годы сражений с Николаем порядком в этом поднаторел.              Пока они ехали, шуханец повторял план про себя. Штурмхонд был непривычно сосредоточен, Амита продолжала изучать свиток, делая небольшие пометки. Удивительно, как ей это удавалось, с учетом всей тряски и ухабистости дороги.              Уайлен тоже молчал, погруженный в свои мысли. Иногда они перебрасывались короткими фразами, но в основном каждый был занят собой и не поддерживал содержательной беседой.              Толя наблюдал, как Амита иногда шевелит губами, разбирая незнакомое словосочетание. Девушка его интриговала. Они толком не общались, изучая и перечитывая талмуды в Буксплейне, но ее присутствие каким-то странным образом волновало парня. Он никогда не проводил столько времени наедине с девушкой, если не считать Тамары. Большую часть жизни шуханец был поглощен выживанием, следованию высшей цели. Верой. Для заигрываний и флирта не было времени.              Но Тамара ведь как-то нашла свою любовь, и среди поля боя распустились цветы.              Амита была красивой. Не той всепоглощающей красотой, которой часто обладали гриши, а обычной и неприметной — и от этого уникальной. Ее острые черты выделяли лицо, необычные для сулийки зеленые глаза светились каким-то внутренним светом.              Девушка подняла на него взгляд, и шуханец быстро отвернулся. Сердце нервно забилось, словно его поймали за тем, чем ему не следовало заниматься. Он выждал, пока девушка отвернется, и снова покосился на нее: та крутила браслеты на запястьях и была поглощена изучением свитка.              Парень выдохнул и отвернулся, выглядывая в окно. Они проезжали проселочную местность. Со всех сторон их окружали поля, еще чёрные в это время года. Земля влажно блестела в свете полной луны.              Дорога заняла пару часов. Они остановились, спрятав повозку в тени деревьев, и вышли.              — Дальше пешком, — сообщил Каз. — Карету могут увидеть. Идем тихо и осторожно.              Они рассредоточились, направляясь в сторону поместья с разных сторон. Амита осталась у повозки, успокаивая встревоженных незнакомой местностью лошадей, и задумчиво смотрела им вслед. Девушка ничем не могла помочь им в ограблении, но не пожелала остаться дома.              Толя хмуро подумал, что теперь она остаётся одна в темноте, и это ему не понравилось. Но план есть план.              Он шел вместе с Николаем и Казом. Джеспер и Уайлен обеспечивали прикрытие, хотя все надеялись, что оно им не понадобится. Инеж убежала вперед на разведку.              — Сколько потребуется воров, чтобы ограбить богатый дом? — пробормотал шуханец, тревожно оглядываясь. Они шли через открытое поле, и ему казалось, что они как на ладони.              Каз обернулся через плечо.              — Один, если он достаточно хорош.              — Но мы грабим не просто дом, — добавил Николай. Его тоже смущало их положение.              — Дом, хранилище — разница небольшая, — ответил Бреккер. — Когда есть план.              Подойдя ближе к поместью, они пригнулись, приближаясь к высокому забору. Замерли, прислушиваясь. Толя сосредоточился, выпуская импульс энергии и проверяя, нет ли рядом нежелательных сердцебиений.              — Все чисто.              Они обошли забор сзади и подобрались к конюшням. Загоны стояли за территорией поместья, но их крыша возвышалась как раз на столько, на сколько требовалось, чтобы проникнуть во двор.              Штурмхонд огляделся и махнул шуханцу рукой на несколько ящиков с сеном, составленных у стены. Толя взобрался наверх, стараясь действовать как можно тише и аккуратнее. На крыше конюшни их уже ждала Инеж.              — Они пойдут в обход через пять минут, — прошептала девушка. Она лежала на краю, внимательно наблюдая за периметром. — Во дворе дежурят трое, каждый со своей стороны, и меняются по кругу.              Парни пристроились рядом с сулийкой, напряженно ожидая появления охраны. Наконец, появился один из мужчин в строгой форме. Толя вгляделся в его фигуру, нащупывая пульс и замедляя сердцебиение. Позволил мужчине привалиться к стене в приступе внезапного головокружения и после потерять сознание.              Когда охранник упал, они быстро перелезли во двор. Прыгать с забора было высоковато, но выбирать не приходилось.              Инеж сделала это легко и даже изящно. Бреккер бросил девушке трость, которую она ловко подхватила, и прыгнул следом, с глухим стоном приземляясь на больную ногу. Сулийка поджала губы и вернула парню трость, но не проявила никаких попыток ему помочь. Впрочем, шуханец сомневался, что Каз оценил бы такой жест. Он не нуждался в жалости.              Николай постарался слезть с забора изящно, но это у него мало получилось. Толя же просто сгруппировался и позволил себе свалиться. Он ушиб плечо, но быстро поднялся на ноги. У них было десять минут на то, чтобы проникнуть в дом до того, как появится следующий охранник.              Бреккер быстро подошел к окну, доставая набор отмычек, и приступил к взлому. Шуханец знал, что окна защищены какими-то сложными замками, именовавшимися замками Шуйлера, но Каз действовал точно и уверенно. Ему хватило трех минут, в течение которых Толя нервно оглядывался.              Он не привык действовать таким образом. Он был солдатом и умел бежать в бой, размахивая клинками, сражаться спиной к спине и убивать. Тихо проникать в чужие владения для него было в новинку.              Бреккер поднял окно, подавая сигнал, и влез внутрь. За ним последовали остальные. Толя залез в узкий проем последним, с трудом протиснув в раму плечи. Он спиной почувствовал, как босс Бочки закатывает глаза при виде его усилий.              Прежде чем двинуться дальше, шуханец выглянул на улицу, находя взглядом охранника, и сжал кулак, ускоряя его пульс. Если его найдут без сознания — это вызовет вопросы. Если его найдут с головокружением — ему окажут помощь.       Мужчина зашевелился, и Толя кивнул, пригибаясь.              Они находились на первом этаже, коллекция Радмаккера хранилась на третьем. На каждом этаже было минимум двое охранников.              — Святые, мы словно грабим Ледовый Двор, — проворчал шуханец, когда они миновали узкий коридор, и он замедлил сердцебиение очередного мужчины в строгой форме.              Каз с Инеж переглянулись.              — Совсем не похоже, — прошептала девушка, улыбаясь. Николай оттащил обмякшего мужчину в одну из комнат и плотно прикрыл дверь. По плану они должны были разбудить его на обратном пути.              Они быстро поднялись в хранилище, отработанно разбираясь с охранниками. В зале с экспонатами их было сразу трое — и Толя напрягся, одновременно отключая их. Это было сложнее, чем мягко разбираться с каждым по очереди. Замедлять пульс — дело тонкое. Проще было бы остановить их сердца.              Но, слава Святым, они были ворами, а не убийцами.              Они оттащили мужчин без сознания в угол помещения и огляделись.              Когда Толя вошел в зал, он позволил себе восхититься. По дороге к хранилищу парень мало обращал внимание на обустройство поместья, хотя взгляд и цеплялся за роскошные вазы, дорогие полотна и даже стены, украшенные искусной резьбой. Здесь же царила воистину королевская атмосфера: высокий потолок с люстрой, украшенной множеством канделябров, мягкий красный ковёр, покрывавший все помещение. Множество картин на стенах, подпирающие потолок колонны с той же резьбой, что и во всем здании. Вдоль стен были установлены стойки, огороженные небольшими столбиками с цепями. На каждой стойке — бархатная красная подушка под стеклянным куполом, подсвеченным мягким светом.       Хранилище действительно напоминало царский музей.              — Теперь понятно, зачем здесь столько охраны, — восхищенно выдохнул Николай, оглядываясь, и обратился к Бреккеру: — Почему ты до сих пор его не ограбил?              Толя покачал головой. И пары дней не понадобилось.              — Неинтересно, — отрывисто бросил Каз и двинулся вдоль стеклянных стеллажей, изучая таблички с названиями экспонатов. Он хромал сильнее обычного, тяжело опираясь на трость, и шуханец подумал, что, возможно, стоило бы ему помочь. Но делать этого не стал.              Они разошлись в разные стороны, изучая ряды коллекционных предметов. Толя пораженно качал головой. Даже в Большом Дворце он не видел такого скопища кричащих о своей дороговизне вещей. Золотые яйца, украшенные драгоценными камнями; древние книги, покоящиеся на атласных подложках; редкие вазы и посуда из Шухана эпохи Цзы; трости, портсигары и курительные трубки из красного дерева; дорогие наряды, усеянные жемчугом и бриллиантами; изысканная и явно старинная мебель, принадлежавшая когда-то королям. Даже окна в зале были обрамлены тяжелыми портьерами, вышитыми золотыми нитями, а ставни украшены слоновой костью.              Инеж свистнула, привлекая внимание, и парни тут же направились в ее сторону. Сулийка стояла возле высокой широкой стойки. Под защитой стекла раскинулась огромная карта. Толя узнал знакомые очертания материков, но территории были поделены совершенно по-другому. Нового Зема не было — были колонии Керчии, Шухан был куда меньше, граница между Фьердой и Равкой проходила через Истинноморе, а территории Блуждающего острова охватывали и земли ближайших материков. По границам карту окаймляли знакомые символы — Толя уже видел их в свитке Амиты. Правая часть полотна была испещрена какими-то надписями, и шуханец узнал каэльский.              — Это она, — уверенно сказал он.              Бреккер осторожно поднял стеклянный купол, и Инеж трепетно извлекла карту, расправляя ее на полу. Карта была выделана на какой-то ткани, похожей на лен.              — У нас есть такой материал? — спросил Каз, опускаясь на корточки рядом с сулийкой и ощупывая полотно. Девушка порылась в сумке и кивнула:              — Не совсем то, но с виду походит.              — Сойдёт. Не думаю, что Радмаккер ее часто трогает.              Инеж расстелила на полу ткань, и Толя поразился уровню подготовки Бреккера. Когда он успел выяснить, что им понадобится такой материал? Что он вообще собирался делать?              — Что вы делаете? — прошептал Николай, озвучивая вопрос шуханца. Бреккер достал из сумки сулийки какие-то склянки и от души сбрызнул полотно.              — Копию.              — Святые, ей же черт знает сколько лет! — воскликнул Толя, наблюдая за варварской работой Каза.              — Она неплохо сохранилась, — хмыкнул тот.              Инеж прижала карту к лоскуту, а босс Бочки водрузил сверху защитное стекло, перевернув его плоской стороной и создавая пресс.              Парень посмотрел на шуханца, и тот надавил, наблюдая, как под стеклом черты карты вспыхивают ярче и после бледнеют. Затем отошел, позволяя ворам закончить работу.              — Потрясающе, — прошептал рядом Николай. — Истинное мастерство.              Вороны никак не отреагировали на комплимент. Каз накрыл оригинал подготовленным отрезком плотной бумаги и небрежно скрутил карту, убирая в тубус. Инеж достала пузырек, напоминающий своим видом флакон духов, и опшикала копию. Толя увидел, как на его глазах полотно сереет, теряя свежий вид, и покрывается пятнами. Они буквально состаривали материю!              Сулийка откинула выбившуюся прядь и оглядела результат.              — Похоже?              Бреккер склонился над ней и внимательно изучил ткань.              — Еще здесь, — ткнул он пальцем. Инеж добавила реагента, и они удовлетворенно убрали инструменты.              Толя не верил своим глазам. Этим ребятам не нужны были никакие сверхъестественные силы, чтобы творить настоящую магию.              Каз убрал копию на стойку, накрыл куполом и отряхнул руки.              — Как будто нас здесь и не было, — широко улыбнулся Николай.              — Осталось отсюда убраться, — Инеж взяла тубус у Каза и перекинула через плечо, цепляя его к ремню сумки.              Они двинулись к выходу. Толя толкнул дверь — и неожиданно обнаружил сопротивление. Из коридора не него посмотрел удивленный охранник. Святые. Шуханец вскинул руку, замедляя пульс мужчины, но среагировал слишком поздно: тот успел закричать.              Один за другим этажи и лестницы озарились светом. Послышался топот бегущих ног. Толя захлопнул дверь и обернулся к команде.              — Кажется, у нас неприятности.              Каз вскинул трость и побежал вдоль стен, разбивая витрины.              — Что ты творишь? — зашипел шуханец, подпирая дверь ближайшей стойкой.              — Берите все, что выглядит так, как будто это можно дорого продать! — крикнул Бреккер. — Инеж!              Он перебросил ей трость. Девушка ее легко подхватила и подбежала к окну, вдребезги разбивая стекло тяжелым набалдашником. Времени на аккуратный взлом не осталось.              Николай побежал следом, хватая золотые статуэтки, драгоценные камни, инкрустированные яйца.              В дверь начали ломиться.              — Не трогайте ничего святого! — бросил Каз, разбивая витрину с дорогим нарядом и срывая с него жемчужное ожерелье. — Толя, окно!              Шуханец подскочил и бросился к окну. Снаружи стояло несколько охранников, тут же вскинувших револьверы, но на этот раз парень был готов. Он быстро поднял руки, сжимая кулаки, и мужчины попадали. Толя надеялся, что не убил их.              Парень натянул на руку край рубашки и быстро очистил края окна от осколков. Вылез наружу, ругаясь через стиснутые зубы. Рама треснула, когда шуханец выбирался, и дерево больно разрезало кожу. Парень проигнорировал рану, заползая на крышу — прыгать было слишком высоко.              Следом за ним тут же выскочила Инеж, потом Николай. Каз выбрался последним. В зале послышался грохот: охранники вышибли дверь, опрокинув стойку.              Они побежали по крыше в сторону конюшен, прячась за каминными трубами.              — И что теперь делать? — крикнул Штурмхонд, оглядываясь на Каза. Тот поджал губы и не ответил.              Внизу раздались выстрелы.              Они подбежали к краю и присели, прислушиваясь к звукам внизу. Где-то сзади прогрохотал взрыв.              — Как раз вовремя, — пробормотал Бреккер и скомандовал: — Закройте глаза.              Толя зажмурился за секунду до того, как его веки ослепила яркая вспышка, поплывшая белыми пятнами. Он почувствовал толчок и открыл глаза, слепо моргая.              Бреккер спускался вниз, цепляясь тростью за выступы, Инеж просто ползла по стене, как паук.              — Не тормози! — крикнул Николай, следуя за Воронами.              Толя выдохнул и подошел к краю. Присел, обхватывая руками одну из колонн, поддерживающих крышу, и скатился по ней, жестко приземлившись на землю. Ноги подогнулись от удара, и ступни загудели, наполняясь пронзительной болью. Краем взгляда парень заметил, что оставил на колонне кровавый след.              Бреккер уже бежал в сторону забора, сильно хромая. Инеж догнала его и порылась в сумке, извлекая несколько склянок с реагентами. Каз взял одну из них и плеснул на забор, затем вылил вторую. Металл зашипел и начал плавиться.              Сулийка повторила махинацию еще одной парой банок, расширяя растущую в заборе дыру.              Толя нервно огляделся. Позади дома взорвалась еще одна фотобомба, раздались выстрелы и послышались крики боли.              Забор плавился мучительно медленно. Когда дыра стала достаточно огромной для того, чтобы в нее смог пролезть шуханец, они выбрались наружу. Толя старался не касаться химического вещества, но все равно почувствовал, как кожу обожгло в нескольких местах. Он выругался.              Из конюшен раздавалось нервное и испуганное ржание. Парень почувствовал, что от души понимает сейчас этих созданий. Инеж быстро метнулась в сторону загонов, распахивая ворота и выпуская встревоженных лошадей. Это должно было замедлить неизбежную погоню.              Они побежали в сторону леса. Краем зрения Толя заметил, как с другой стороны дома со всех ног несутся Джеспер и Уайлен. Земенец широко размахивал руками, помогая себе.              Они встретились на полдороги.              — Черт возьми, Каз! — крикнул Фахи. — Все должно было быть тихо и незаметно!              Бреккер не ответил, ускоряясь.              Впереди раздался топот копыт, и Толя почувствовал, как у него обрывается сердце. Все пропало. Сзади кричали охранники, стреляя по ним, но пока еще не попадали.              Шуханец выдохнул, когда увидел приближающийся экипаж. Амита стояла на месте возницы, хлеща коней поводьями. Она резко затормозила, приблизившись, и лошади встали на дыбы, останавливаясь. Карета чуть завалилась на бок в крутом повороте и тяжело скрипнула, выравниваясь.              — Быстро!              Кое-как они забрались в повозку. Толя развалился на сиденье, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. К нему прижался Николай, тяжело дыша. Уайлен и Джеспер втиснулись на сиденье напротив, чуть ли не залезая друг на друга. Повозка резко сорвалась с места — и они понеслись по широкому полукругу, разворачиваясь.              — Ну и приключение, — пробормотал Николай, выдыхая. Уайлен смерил его хмурым взглядом, и даже Джеспер не стал улыбаться. Ситуация не располагала.              Когда крики и звуки выстрелов стихли позади, Толя выдохнул. Он вдруг понял, что задерживал дыхание почти все это время.              Шуханец прикрыл глаза, вспоминая все знакомые ему ругательства на всех известных ему языках.