Грай

      Уайлен недовольно поджимал губы, вместе с тем завороженно слушая рассказ Джеспера. Земенец с восторгом размахивал руками, повествуя о дневном приключении. Святые, он ушел всего на пару часов — и умудрился вляпаться в неприятности.              Фахи поднял руку, сложив пальцы пистолетом, и направил кисть на Ван Эка, зажмурив один глаз. Надул щеки, изображая звук выстрела, и подул на пальцы, разгоняя невидимые клубы дыма от воображаемого пороха.              Уайлен отмахнулся от руки Джеспера и покачал головой.              — Я же просил без глупостей!              Фахи просиял.              — Я был чертовски умен.              Ван Эк нахмурился.              — Да ладно тебе, купчик! Я, вообще-то, спас Казу жизнь!              — Не думаю, что он сказал «спасибо», — пробормотал Уайлен. Джес грустно опустил голову.              — Он определенно это подумал.              Молодой купец не поверил.              Они сидели в гостиной, раскинувшись на подушках после позднего обеда. Марья была где-то наверху, изучая накладные и брокерские соглашения. Мама неожиданно оказалась очень подкованной в вопросах ведения бизнеса, и Уайлен понемногу подключал ее к делам. Это шло женщине на пользу. Перебирая документы, та сразу становилась серьезной и вдумчивой.              Джеспер растянул губы в хитрой улыбке.              — Мне кажется, я заслуживаю награду.              — За что? — прищурился Уайлен.              — За то, что выжил, — подмигнул земенец и добавил: — И ты обещал мне десерт.              Ван Эк улыбнулся и потянулся к парню. Их размеренная жизнь то и дело прерывалась бурными авантюрами, в которые влипал Джеспер, но это ни капли не омрачало настроения купца. Если быть совсем честным, он даже немного скучал по тому адреналину, что будоражил его во время недолгого пребывания среди Отбросов. Но рисковать попусту он больше не собирался.              На его плечи свалился тяжелый груз поддержания империи, выстроенной отцом, и это привносило в жизнь свою нотку безумства. Было тяжело — но в то же время интересно. И у Уайлена получалось. Конечно, не без помощи Джеса, но Ван Эк никогда даже не думал, что будет в состоянии самостоятельно принять дела отца.              Пока Каз Бреккер не вручил ему их на блюде.              Фахи требовательно ответил на поцелуй, зарываясь пальцами в золотистые кудряшки Уайлена. У того перехватило дыхание. Он не то чтобы был неопытным, но земенец умело нажимал на скрытые точки, заставляя Ван Эка ощущать себя неумелым и влюбившимся. Это было приятное чувство.              Губы Джеспера были с привкусом кофе. Уайлену никогда не нравился этот новый модный напиток, но он готов был потерпеть, когда руки земенца заскользили по его телу. По позвоночнику пробежала дрожь, и волосы на голове зашевелились от поднявшихся мурашек.              Уайлен залез на парня, обхватывая того в объятиях, и почувствовал, что краснеет от своей наглости. Фахи ухмыльнулся ему в рот, перехватывая купчика за талию. Его пальцы крепко сжали бока.              — Это тянет на заварное пирожное, — пробормотал он, утыкаясь носом в шею Уайлена и скользя по ней губами. Кожа в местах соприкосновения вспыхивала огненной дорожкой.              Ван Эк выдохнул. Он явственно ощущал свое сжимающееся сердце. Живот сводило тугой судорогой. В воздухе словно витало электричество.              Он чувствовал возбуждение и желание.              На лестнице послышались шаги, и Уайлен поспешно сполз с широко ухмыляющегося Джеспера на диван, отодвигаясь на приличное расстояние, но земенец закинул руку ему на плечо, не давая отдалиться. Ван Эк прикусил губу. Они не скрывали своих отношений, но ему было очень неловко каждый раз, когда кто-то из слуг заставал их в компрометирующем положении.              Земенец же находил в этом наслаждение и подначивал Уайлена.              В гостиную вошла мама, и купчик почувствовал, как мгновенно напрягся Джеспер. Он быстро убрал свою руку и смущенно отвел глаза под задумчивым и немного прищуренным взглядом женщины. Ван Эк покраснел.              — Милый, пройдешься со мной? — спросила Марья. Уайлен почувствовал прилив благодарности к матери за то, что она не стала комментировать то, что увидела. Юноша быстро оглянулся на Джеса, тот пожал плечами.              — Запомни, на чем мы остановились, — прошептал Фахи, интимно понижая голос. Ван Эк прикусил губу и быстро отвернулся. Ему и так казалось, что он горит, но земенец умело подливал масло.              Джеспер обычно не сопровождал их на прогулках. Уайлен не мог понять, было ли дело в том, что стрелок давал ему время наедине с мамой, или попросту не хотел. Когда он пытался поднять эту тему, Фахи говорил, что у них еще будет время на что угодно в будущем и обязательно отвлекал купчика чем-то другим.              Ван Эк встал и поправил рубашку. Несколько пуговиц в районе живота были расстегнуты. Уайлен вздохнул и изо всех сил постарался не краснеть в очередной раз.              Юноша взял мать под руку, нежно накрывая ее кисть свободной второй, и повел к выходу. Не удержавшись, бросил короткий взгляд на Джеспера. Тот сидел как будто немного скованно, что было ему несвойственно, но ответил на улыбку Уайлена самой широкой и обворожительной из своего арсенала. Ван Эк закатил глаза.              Они вышли из дома и направились вдоль Гельдканала в сторону Третьей гавани. Опрятные чистые улицы совсем не походили на густонаселенные улочки Бочки. Ровные и аккуратные дома гордо пестрели палисадниками. Даже торговцы в мелких лавках казались не такими остервенелыми, как торгаши Восточного Обруча. Хотя, безусловно, все еще готовы были продать родных матерей за достойную плату.              Марья улыбалась, подставляя лицо теплому солнцу. Уайлен любовался ей. Она вернулась из лечебницы уже как больше полугода, но парень все еще иногда ловил себя на мысли, что это нереально. Нереально, что отец, выгнавший его из дома и пытавшийся его убить, сидит в тюрьме, а мать, которую он считал мертвой с восьми лет, мягко его обнимает, иногда готовит фруктовый хлеб и любит его всем своим сердцем, несмотря на пережитое.              Молодой купец частенько задумывался, что бы с ним было, если бы Каз не заметил его тогда и не предложил сделку, перевернувшую все с ног на голову. Скорее всего, он бы так и продолжал загнивать на заводе, задыхаясь от химических испарений, пока, в конце концов, не сдох от тяжелой болезни легких. А Бреккер нашел бы себе другого подрывника и обязательно осуществил все свои задумки тем или иным способом.              Казалось невероятным осознавать, что своим нынешним положением Уайлен действительно обязан главному ублюдку Бочки. Еще более странным было то, что Каз от него за это совершенно ничего не требовал. Нет, конечно, он иногда приходил и просил изготовить какие-то бомбы или механизмы, просил добыть сведений на некоторых членов Торгового Совета, неизменно вовлекал в свою противозаконную деятельность, но всегда предлагал что-то взамен. Достойную плату.              Уайлен с содроганием ждал дня, когда Бреккер потребует плату за его новое положение. Потому что знал, что не сможет ему ни в чем отказать.              Марья потянула сына на пристань, когда они вышли к гавани. Ван Эк ускорился, отгоняя бесполезные мысли. Они подошли к одному из причалов и остановились.              — Никогда не перестану восхищаться морем, — выдохнула мама. — Оно олицетворяет собой свободу.              Сердце Уайлена сжалось от ее слов. Ему снова вспомнилось, что долгие годы женщина была заперта в психиатрической лечебнице и не имела над собой никакой власти.              — Ты свободна теперь, — улыбнулся юноша.              Марья кивнула и вдохнула соленый воздух полной грудью. Ее янтарные волосы были распущены и густыми волнами обрамляли лицо.              — Думаю, надо уволить мистера Бриггса, — сказала она неожиданно. Уайлен вздернул брови. Бриггс был одним из ассистентов отца и отвечал за стабильную работу силосов. — Он крадет сахар.              Молодой купец нахмурился. Став владельцем бизнеса Ван Эков, юноша избавился от многих его приближенных, но кое-кому сохранил работу: сложнее было набирать новый персонал, чем использовать уже проверенных временем людей. Но, похоже, не все они были того же мнения.              Джеспер иногда сообщал ему о некоторых несостыковках в бухгалтерии или недостающих позициях при проведении инвентаризации. Некоторые сотрудники предприятия, окрыленные освобождением от старшего Ван Эка, мало уважали юного купца. Уайлен еще не придумал, как добиться от них того же подчинения, которым обладал Ян. Ему не хотелось становиться жестоким и кровожадным. Но он понимал, что некоторые вопросы требуют жесткого ответа.              — Мы обязательно с этим разберёмся, — пробормотал Уайлен. Мама кивнула.              Затем она дала еще несколько советов, и юноша обнаружил, что женщина подробно изучила все торговые сделки отца за последний год. Определенно, ведение бизнеса шло ей на пользу.              Корабли медленно причаливали и отплывали. В небе кричали чайки, кружась над водой стремительными тенями. То и дело они бросались вниз, а затем устремлялись в сторону берега, зажав в клюве рыбу.              Уайлен с матерью простояли на пристани некоторое время, наблюдая за работой грузчиков и потоками прибывающих и отбывающих туристов. Обсудили несколько рабочих вопросов. Марья поделилась новыми идеями обустройства дома — она иногда что-то в нем неуловимо меняла, и резиденция с каждым изменением понемногу теряла связь с Яном и становилась более уютной.              Когда они возвращались обратно, женщина вдруг серьезно произнесла:              — Джеспер, — Уайлен споткнулся, но быстро восстановил равновесие. — Ты его любишь?              Юноша почувствовал, что краснеет.              — Я… что?              Марья улыбнулась.              Фахи и Ван Эк старались при ней вести себя достойно, но, безусловно, не могли скрыть своих отношений. Земенец работал с молодым купцом и был главным его помощником в рабочих вопросах. Он мог бы сойти за секретаря или личного ассистента, если бы они действительно желали избежать пересуд. Но Уайлен не хотел прятаться в собственном доме. И Джеспер точно не стал бы притворяться, что между ними ничего нет — скорее, счел бы это оскорбительным. Тем более, что ночи они проводили в одной спальне.              Мама обычно не задавала вопросов. Почему она решилась поднять эту тему сейчас? Сработал какой-то таймер, отмерявший допустимый срок игнорирования?              Уайлен сглотнул, пытаясь подобрать слова. Ему было до дрожи неловко.              Марья посмотрела на сына грустным, но тёплым взглядом.              — Будь осторожен, — сказала она. — Любовь может разбить сердце.              Ван Эк нахмурился. Такого он не ожидал. Ему хотелось сказать, что он любит Джеспера, но он еще не говорил этого самому земенцу. Почему-то Уайлену показалось неправильным впервые признаваться в своих чувствах к Джесу не Джесу. Но мама подняла больную для нее самой тему. Поэтому он просто ответил:              — Я буду.              Он не думал, что ему может потребоваться осторожность с Фахи. Но мама явно переживала и не желала обидеть. Ван Эк решил, что такой ответ удовлетворит женщину.              Та кивнула и больше не поднимала тему. Когда они вернулись домой, Уайлен испытывал смешанные чувства. Он проводил мать до ее комнаты и прошел к себе в спальню. Юноша физически ощущал желание увидеть Джеспера.              Тот лежал на постели и читал. Ван Эк аккуратно затворил дверь и выдохнул. Земенец оторвал взгляд от книги и улыбнулся. Уайлен любил эту улыбку: она была искренней и не походила на обычные игривые ухмылки стрелка.              — Что читаешь? — спросил Ван Эк. Он не узнал книгу в руках парня.              — Приключенческий роман о жизни одного простого моряка, оказавшегося в непростой ситуации, — протянул Джеспер. — Я только начал.              Уайлен скинул обувь и забрался на кровать, аккуратно проскользнув в кольцо рук Фахи, все еще державшего книгу. Земенец поднял локти, давая купчику пространство для маневра. Когда тот устроился, примостив голову на груди Джеспера и заглянув в книгу, парень опустил руки.              Уайлен чувствовал себя невероятно уютно. Твердая грудь Джеса и ровный бой его сердца под ухом — как якорь.              — Почитаешь?              Фахи ухмыльнулся.              — А награда за это будет?              Уайлен закатил глаза.              — Сколько пожелаешь.              Джеспер удовлетворенно кивнул. Уайлен посмотрел на страницы перед ним: буквы были одновременно знакомыми и нет. Он видел их тысячи раз, но они расползались в стороны, стоило ему попытаться на них сосредоточиться. Слова извивались, буквы менялись местами и разваливались. Юноша тяжело вздохнул и закрыл глаза. От одного взгляда на текст он чувствовал, как его виски начинали гудеть.              Он провел не один год в попытках научиться читать. Под строгим взглядом учителя, под грозным шипением отца. Он старался, снова и снова. Но голова болела, взгляд туманился — и текст неизменно убегал со страниц.              Джеспер опустил голову, зарываясь носом в макушку Уайлена, и коротко его поцеловал. Ван Эк улыбнулся.              Земенец прочитал ему историю. Спустя сотню страниц его язык начал заплетаться.              — Я не чувствую языка, — пробормотал Джеспер. — Читать вслух — неблагодарное дело.              — Я тебе очень благодарен, — возразил купчик. Стрелок рассмеялся.              — Поверю, когда получу плату.              Он отложил книгу и обнял Уайлена.              — Тебе обязательно требовать плату за все? Мог бы и поблагодетельствовать разок.              — Этим я тоже занимаюсь постоянно.              Джеспер скользнул руками под рубашку Уайлена, и юноша вздрогнул. По телу побежали мурашки. Пальцы земенца были холодными и бодрящими. Ван Эк развернулся, утыкаясь подбородком в грудь парня, и встретился со взглядом Фахи. В его глазах плясали бесенята, а губы растянулись в знакомой довольной ухмылке.              — Ты помнишь, на чем мы остановились?              — Кажется, речь шла о заварных пирожных.              Уайлен улыбнулся, накрывая рот парня своим. Провел рукой по животу, чувствуя, как тот напрягается под его ладонью, и обхватил земенца за плечо, подтягиваясь повыше. Джеспер слегка прикусил его за губу.              Это Уайлену тоже нравилось.              Они запутались в простынях и совершенно потеряли счет времени. Ван Эк ощущал приятное покалывание во всем теле, дыхание сбилось, сердце билось ужасающе быстро. Раскрасневшиеся щеки покрывала испарина.              В дверь постучали.              — Мальчики, пора ужинать!              Уайлен застонал и натянул одеяло на голову. Нет, они совершенно абсолютно ничего не скрыли от мамы. Оставалось только молиться, что она их не слышала.              — Можем пропустить, — шепнул Джеспер, ныряя к купчику.              — Это некультурно, — пробормотал тот. Скинул одеяло и ответил Марье:              — Будем через минуту!              Невероятно, как матери удавалось заставать их в самые непристойные моменты. Послышался удаляющийся стук каблуков.              — Знаешь, купчик, многое из того, что ты делал, можно назвать некультурным.              Уайлен хмуро посмотрел на земенца, а затем рассмеялся. Притянул его к себе и еще раз поцеловал.              — Оставим это между нами.              — Конечно. Для всех остальных ты — благопристойный юноша.              Они спустились позже, чем через минуту. Уайлен не стал бы загадывать, на сколько.              Марья сидела за уже накрытым столом. Пара слуг стояли в углу трапезной, готовые начать обслуживать. Мама не подавала никаких признаков того, что ее хоть сколько-то смущали взъерошенные волосы сына и чуть припухшие губы.              Джеспер галантно склонил голову, приветствуя женщину. Они только сели за стол, когда раздался переливчатый звон колокольчика — сигнал о том, что кто-то пришел.              Уайлен замер и поднял голову. Его сердце почему-то сжалось. Послышались шаги дворецкого, шум открывающейся двери — и топот нескольких человек.              — Господин Ван Эк, полагаю, к вам гости, — сообщил мужчина, просунув голову в проем трапезной.              Джеспер вскочил.              — У меня дурное предчувствие, — пробормотал Уайлен, поднимаясь следом.              Они вышли в коридор, и земенец радостно и удивленно вскрикнул. Молодой купец хмуро и удивленно осмотрел прибывшую компанию.              Каз Бреккер — разумеется — собственной персоной и с кислым лицом. Уайлену захотелось застонать. Его присутствие не сулило ничего хорошего и законного. Странного вида парень в пиратском камзоле. Его нос был немного свернут набок и явно не один раз сломан, а лицо было смутно знакомым. Устрашающего вида амбал за его спиной, облаченный в жилет без рукавов — с оголенными руками, украшенными татуировками в виде солнца. На спине у него висело что-то, подозрительно напоминавшее топоры. Ван Эк сглотнул. Еще рядом с ними стояла девушка, облаченная в коричневый балахон монашеской рясы. Из-за ее плеча выглянула…              — Инеж! — воскликнул купчик и шагнул девушке навстречу. Сулийка вынырнула из-за спутницы и скользнула в объятия юноши. Уайлен крепко сжал ее. Присутствие Инеж немного осветляло мрачное настроение от вида Каза и его компании.              Джеспер присвистнул.              — Намечается что-то интересное, а? — в его голосе было столько надежды.              — Ты даже не представляешь, — проскрипел Каз, изгибая бровь.              Уайлен вздохнул. Инеж отошла к стрелку, обнимая друга, и Ван Эк прикусил губу.              — И нам обязательно понадобится нарушить закон, — грустно пробормотал он, качая головой. Но юноша с этим смирился почти мгновенно.              — Святые и моя тетя Ева! — воскликнул Джеспер. — Не могу дождаться.              Уайлен почувствовал за спиной движение и вжал голову в плечи. Он практически кожей ощутил недоумение матери, вышедшей к неожиданным гостям.              — Добрый вечер, — поприветствовала она собравшихся. Все неловко замерли, и на мгновение в помещении повисла гудящая тишина.              — Мисс Хендрикс, — почтительно склонил голову Каз. Казалось, только он в этот момент не потерял самообладания.              Инеж улыбнулась и подошла к женщине, приседая в изящном реверансе.              — Добрый вечер.              Женщина улыбнулась. Инеж проживала у Ван Эка некоторое время, и Марья ее помнила. Сулийка ей нравилась.              Мама окинула компанию задумчивым взглядом. Вперед вышел парень, которого Уайлен окрестил пиратом.              — Позвольте представиться, — торжественно произнес он, нагибаясь в глубоком поклоне. Уайлен заметил, как Каз закатил глаза. — Меня зовут Штурмхонд, а это мои спутники: Толя и Амита, — пират по очереди указал головой на незнакомцев за его спиной. Ван Эка накрыла волна узнавания: Штурмхонд однажды посещал их. Они крали титан. — Не обращайте внимания на их вид, на самом деле, они чудесные люди.              Марья вскинула брови, и Уайлен целиком ее поддержал. Если Амита и вызывала только легкое недоумение своим облачением, Толя внушал настоящий ужас.              Женщина сложила руки перед собой, накрывая одну ладонь другой и сцепляясь пальцами, и кивнула, немного склонив голову вбок.              — Полагаю, мы в представлении не нуждаемся, раз уж вы пришли в наш дом, — мама улыбнулась. — Вы прибыли как раз к ужину.              Она махнула рукой, и слуги засуетились, накрывая стол для новых гостей. Заскрипели стулья, зазвенели приборы.              Уайлен посмотрел на Каза, искривляя губы не то в жалостливом, не то в испуганном положении. Бреккер пожал плечами. Вечер действительно обещал быть интересным.