Суббота

Он устроился на диване, обняв подушку и кривясь от каждого неловкого движения. У Дженсена ныли мышцы, доводя до злости. Он не занимался довольно давно, и спортзал пока не приносил особой радости, кроме симпатичных спортивных футболочек, что Дженсен купил. Дженсен любил спорт, но предпочитал командные игры: футбол, лакросс, бейсбол. В школе он ими очень увлекался, даже подумывал связать жизнь со спортом. Во время игры в нем так бурлил адреналин, что только искры из глаз не летели. Но все же спортивного таланта в нем не было, как и безумного рвения к спортивной стипендии. Он не понимал тех, кто жил только ради этого, не видя самой жизни. Дженсен был полон энергии и хотел попробовать все. В колледже он продолжил играть, но, познакомившись с Джаредом, стал настолько рассеянным, что однажды ему так зарядили мячом на тренировке, что искры из его глаз все же посыпались. По крайней мере, он их видел. На том его спортивная карьера и закончилась. - Что ты делаешь? – облокотившись о дверной косяк, устало спросил Джаред. Он пришел ожидаемо поздно, но выглядел счастливым, дорвавшись наконец до своей бесценной работы. - Знакомлюсь с материалом, - отойдя от секундного оцепенения, кивнул на телевизор Дженсен, тут же вновь переводя взгляд на Джареда. До чего же он был красивым, а легкая бледность от усталости придавала ему более аристократично-загадочный вид. И Дженсен не мог им не любоваться. - И как тебе сериал? - Он до ужаса… подростковый, - фыркнул, улыбнувшись, Дженсен. Раньше он видел «Тайны Смолвиля» лишь пару раз и те мельком. - Да, я видел несколько серий, - задумчиво сказал Джаред. – Не жалеешь, что остановил выбор именно на нем? - Ни к чему теперь жалеть, - покачал головой Дженсен. – К тому же, можно сказать, что этот сериал сам выбрал меня. Джаред тяжело вздохнул, а потом медленно двинулся к нему, чтобы облокотиться на спинку дивана, нависая над Дженсеном. - Поставь на паузу, удели мне пару минут, - упершись лбом в его макушку и трясь об нее, словно кот, попросил Джаред. - Диалоги совсем примитивные, - смущенно выдохнул Дженсен, щелкая пультом. У него резко перехватило дыхание, мурашки от такой странной ласки бежали вниз по шее, а потом резко разбегались по всему телу. – А Лютор похож на нашего Майкла, только лысый. Джаред еле слышно усмехнулся, продолжая тереться. - Но главный герой очень симпатичный, - прикрыл глаза от удовольствия Дженсен. - Находишь его симпатичным? – замер Джаред. - Конечно, - не открывая глаз, хитро улыбнулся Дженсен. – Только слепец не назвал бы его симпатичным. Джаред резко схватил его за подбородок, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на себя. Он смотрел на него хитро, прищурившись, хищно, как смотрит кот на пойманную мышь. - Что? – сдавленно выдохнул Дженсен. – Ты ведь не ревнуешь? - Пока нет, - дернул бровью Джаред, медленно опуская руку ниже. Он гладил его шею, а Дженсену пришлось облизывать пересохшие губы: он весь горел, а сердце стучало так бешено, что он его слышал. Он чувствовал пьянящее чувство опасности: Джаред в любую секунду мог сжать руку и начать душить его. И Дженсен чувствовал себя таким уязвимым и беспомощным, боясь, но все равно доверяя Джареду свою жизнь. Конечно, можно сказать, что, доверяя, Дженсен никогда бы не почувствовал себя в опасности. Но его доверие было в другом: он всегда страшился Джареда, и, возможно, не зря, но всегда переступал через свой страх, позволяя Джареду все. Рука скользнула под футболку, тут же сжимая сосок, и Дженсен застонал, уткнувшись в ласкающую руку. Джаред вытащил руку и тут же, подхватив его под мышки, резко дернул вверх, усаживая на спинку дивана и разворачивая к себе. Дженсен вцепился в кожаную обивку, в страхе упасть, но Джаред крепко держал его. - Не играй со мной, - сверкнув зелеными глазами, выдохнул Джаред. - Сам на него посмотри, - прошептал Дженсен, готовый быть жестко попользованным за свою дерзость. Джаред устремил взгляд на экран, где, застыв, улыбался самой очаровательной улыбкой актер по имени Том Уэллинг. Хищно-страстное выражение глаз Джареда сменилось холодным и нечитаемым. - Не стоит сейчас оставлять следы на твоем теле, - спокойно сказал он. – Завтра тебе ехать на фотосессию, а там наверняка придется снимать рубашку. Будет не очень удобно. Дженсен спрыгнул со спинки дивана, разочарованный и удивленный. «Я ведь и так весь в синяках», - думал он. Чего только стоил синяк на предплечье. Сегодня в спортзале он явно привлек внимание своей формой, то и дело выглядывая из под короткого рукава футболки. И потом, Джаред мог быть аккуратнее, и никаких следов бы не осталось. Это было так странно. Дженсен не мог вспомнить подобного случая. Но Джаред уже ушел переодеваться, оставляя Дженсена обескураженным. - Ты знаешь, сколько запросил твой фотограф? – опомнившись, двинулся за ним в комнату Дженсен. – Нам впору все имущество продавать. Нельзя ли найти кого-то подешевле? - Поверь, он того стоит, - подмигнул Джаред, застегивая свою домашнюю клетчатую рубашку. – Фрэнк работает несколько своеобразно, но к каждому подходит индивидуально. Возможно, он немного помучает тебя, но точно не будет повышать голос или раздражать неуемной и неуместной энергией и позитивом. Знаешь, фотографы иногда грешат этим. А он мастер своего дела, буквально живет фотографией. И на каждом его фото ты будешь исключительно красивым. - Я думал, я всегда такой, - сказал Дженсен, игриво дернув бровями, но это не возымело эффекта. - Нам есть, чем заплатить ему, - заверил его Джаред. – Поверь мне на слово, правильный фотограф не только покажет все твои достоинства, но и создаст тебе нужную рекламу. У Фрэнка есть свой сайт, который частенько посещают продюсеры в поисках свежей крови. Периодически он устраивает выставки, где собираются те, кто считает себя ценителем фотографии, как искусства. Конечно, большинство из них те, кому больше нечем заняться, но главное - у них есть связи и деньги. Среди них может оказаться крутой продюсер или модный режиссер. А твои фото всенепременно вызовут ажиотаж. - С чего ты решил, что он выставит мои фото? – поджал губы и скрестил руки на груди Дженсен, поняв, что ему уже точно ничего не светит. У Джареда пропало настроение. - Но ты ведь исключительно красивый, - улыбнулся ему Джаред, чмокнув кончик носа. Никто не предупреждал Дженсена, что фотографироваться так сложно. И физически, и морально. Никто не сказал ему, что на это уйдет три дня. Фрэнк был придирчив, подтверждая слова Джареда о своем профессионализме, но выжимая при этом из Дженсена все соки всего за три часа в день. Закончив со съемкой на улицах города, они все же добрались до студии, но, в последний год постоянно сидящий дома или пропадающий на работе, Дженсен успел за два дня на солнце не только загореть, но и обновить веснушки. - Так, смотри в камеру и будь серьезен, - сказал Фрэнк. – И сними, наконец, свое кольцо, я устал тебя просить. Дженсен был непреклонен в этом вопросе. Это было его кольцо. Джаред надел его ему на палец, подтверждая их связь. Дженсен готов был драться за него. И когда Фрэнк в очередной раз заикался об этом, он отвечал вежливо, но твердо: «Я не могу этого сделать». Но сегодня он сменил позицию. Вчера, заливаясь краской, он нерешительно рассказал Джареду о том, что фотограф требовал от него. Он чувствовал, что обязан рассказать. Ведь именно из-за его неожиданно воскреснувшего желания стать актером, бесценный дар Джареда – это кольцо – должен быть так оскорблен. Дженсен поклялся снять его лишь для того, чтобы заменить обручальным, если их свадьба все-таки когда-нибудь состоится. Но теперь отчетливо понял, что во время съемок он тоже обязан будет снимать его. Ему было обжигающе стыдно перед Джаредом, он готов был каяться перед ним за свою глупость, но тот, выслушав, удивленно посмотрел на него и сказал, что он давно должен был его снять. - Я сейчас, - тихо ответил Дженсен, чем удивил фотографа. У него дрожали руки и губы, а сердце разрывалось на части. Он не должен был этого делать. Вся его сущность противилась этому, но пути назад не было. Сняв кольцо, Дженсен зажал его в руке, не решаясь расстаться с ним, прикрыл глаза и досчитал до трех, и только потом увидел, что все это время Фрэнк снимал его. - Потрясающе, - прошептал он, но Дженсен не видел в этом ничего потрясающего. «Вот ты и окольцован, Дженсен» - гласила гравировка. Ну а что он ждал? «Навеки вместе» или «Люблю до гроба»? Джаред заказывал гравировку. Да у него бы язык не повернулся сказать подобную банальность. Убрав кольцо в карман и выдохнув, он объявил, что готов работать дальше. Дженсен чувствовал себя голым и осиротевшим, но взгляд его был жестким, как и просил Фрэнк. Дженсен позировал без рубашки, с расстегнутым болтом на джинсах, всенепременно выглядя сексуально. Он изображал сдержанную страсть, скрытую за холодным презрением ко всем: сжал губы, чуть прищурился и выгнул бровь… Проще говоря, он изображал Джареда, загадочного и надменного, такого, каким он увидел его в первый раз, тут же заразившись им. Примеряя на себя его образ, он вдруг почувствовал, как сами собой расправляются плечи и гордо поднимается голова, словно обычная для Джареда уверенность сейчас наполняла и его. И Джоуи – ассистент Фрэнка, отвечающий за освещение - вдруг замер, будто впервые увидев его. Дженсен криво улыбнулся ему, не сменив высокомерно-холодного взгляда, как это сделал бы Джаред, и тот спешно опустил глаза, краснея. Так вот, значит, что это такое - быть Джаредом Падалеки. Вот значит, что это – быть поистине идеальным… Дженсен увидел его через стеклянные стены студии, не замечая, как сбрасывает примеряемую маску, заменяя её истинно своим выражением - трепета и благоговения. Джаред шел по коридору, уткнувшись в бумаги и не видя его. Да он и не смог бы увидеть: стекло было покрыто зеркальной пленкой, но он двигался в его сторону, и Дженсен инстинктивно сделал пару шагов к нему. Он даже не задумался над тем, что Джаред тут делает, ему было достаточно и того, что он вдруг оказался рядом с ним. И счастье его было абсолютно чистым и естественным, несмотря на то, что они расстались только сегодня утром, и, вроде бы, он не успел соскучиться. - Да что там такое? – возмущенно повернул голову Фрэнк, чтобы узнать, на что с такой нежностью смотрит Дженсен. – А, Падалеки. И ты тоже? - Что «тоже»? – не сводя глаз с Джареда, спросил Дженсен. Какой-то блондинистый парень выскочил из студии слева, окрикнув Джареда, и тот повернул голову, останавливаясь и тут же солнечно улыбаясь, с явным удовольствием пожимая этому парню руку. - Да каждый десятый, что к нам приходит, влюблен в Падалеки, - хмыкнул он. – Ну, может, я преувеличиваю. Но частенько такое бывает. - Ты знаком с ним лично? – взглянул на Фрэнка Дженсен. Джаред в это время с самым доброжелательным выражением лица слушал то, что, улыбаясь, говорил ему незнакомец. Слишком красивый и юный, чтобы оказаться просто другом. - Да, пару раз имел с ним дело, - сказал он. – Давай-ка сделаем перерыв, раз уж ты не в состоянии работать. Дженсен машинально кивнул, но всё его внимание принадлежало Джареду. Тот выслушивал этого парня с таким интересом в глазах, с каким в жизни не слушал Дженсена. А Фрэнк продолжил: - Я могу сказать, что он вполне обычный парень, - пожал он плечами. – Не знаю, что вы там в нем находите. Конечно, как фотограф, я вижу, что он симпатичный. Но, мне кажется, что не более остальных. Как заказчик он адекватный, всегда четко ставил задачи и заходов вроде «сделать белый еще белее» за ним не наблюдалось. Но что в нем можно высмотреть такого сверхъестественно-привлекательного, я не знаю. - Ох, не слушай его, - фыркнув, вступил в разговор Джоуи. – Мы все знаем, что не влюбиться в него невозможно. Просто Фрэнку, как натуралу, это не понятно. - А мне кажется, вам нравится не он сам, а то, что он такой популярный в модельной среде, - цокнул языком Фрэнк. - Знаете, как все поголовно любят актеров или как в школе влюбляются в одну девчонку, когда она ничем не лучше других?! Это какой-то инстинкт. Ты думаешь: «О, она ему нравится чем-то, наверное, и мне она должна нравиться». Кажется, раз она недоступна и популярна, значит, лучшая, ну а если лучшая, то должна быть твоей. Так же и вы, наслушавшись друг друга, мечтаете заполучить то, чем все болеют, чтобы потешить свое самолюбие. - Нет, Фрэнк, ты не понимаешь, - замотал головой Джоуи. – Падалеки из тех, от кого, что называется, кружит голову. Он еще даже не взглянул на тебя, а ты уже покорен. В нем есть что-то дьявольское, понимаешь? Уверен, если бы Сатана искал заместителя, то выбрал бы его. - Бред, – бросил на него насмешливый взгляд Фрэнк. - А ты с ним… - не смог договорить до конца Дженсен. - О нет, милый, боюсь, я не в его вкусе, - улыбнулся он. – Вряд ли он вообще меня хоть раз заметил. Джоуи было явно за тридцать, как и Фрэнку. Но Фрэнк казался серьезным и солидным, а Джоуи будто в душе был мальчишкой, так и не поняв, что повзрослел. Он и впрямь был невзрачным, и только лишь излишне манерное, на взгляд Дженсена, поведение бросалось в глаза. - Да и ты, я думаю, зря страдаешь, - продолжил он. - Что? – побледнел Дженсен. Нет, он не хочет слышать этого вновь. «Ты не достоин его», - сейчас скажет кто-то чужой, не знающий его, но так просто сделавший свои выводы. Разница между ним и Джаредом так заметна? Что с ним не так, раз все его считают недостойным? - Ты слишком хорош для него, - неожиданно сказал Джоуи. – Серьезно, ты явно хороший человечек. А ему нужен такой как он, с червоточинкой. Так и вижу рядом с ним какого-нибудь напыщенного блондинчика, с кукольной внешностью и ужасным характером. Из тех, что людей за людей перестают считать, как только у них появляются деньги. Он будет устраивать Падалеки скандалы на ровном месте, чтобы будоражить его кровь. И, поверь мне, оба будут довольны. «Что за бред? - раздраженно подумал Дженсен. – Кто это, и о чем они разговаривают?» - Давайте оставим личную жизнь Джареда Падалеки ему самому, - вздохнул Фрэнк. «Но я - его личная жизнь, черт побери!» - еще больше раздражался Дженсен. Почему он был таким милым с каким-то чужим парнем? Да еще и с таким привлекательным. Почему он улыбался, играя своими прекрасными ямочками на щеках, и опускал ресницы, будто кокетничая с ним? Какого черта, вообще? Ему хотелось крикнуть: «Не говори с чужими!» - и силой увести Джареда за собой, и он, одурманенный ревностью, двинулся к ним, как был: полуголый, босой и в расстегнутых штанах. Его военный поход начался бодро, но с каждым шагом решительность улетучивалась, и в итоге он замер перед ними, как дурак, с раскрытым ртом. Джаред смотрел на него, словно видел впервые, и молчал, ожидая от Дженсена первого слова. Но тот чувствовал себя внезапно разбуженным лунатиком, смутно понимающим, где он. И что он сделал? Зачем повел себя как идиот? Будто бы Джареда увели под венец прямо из этого коридора. - Простите? – наконец спросил его блондин, не понимая, чего это полуголый парень на них так уставился. - Оу, - опомнился Дженсен. – Джаред, можно тебя на минутку? - Конечно, - кивнул ему Джаред, и тут же перевел взгляд на блондина, опять улыбаясь ему. - Рад был увидеться. - Да, Джей, я тоже, - улыбнулся он в ответ, все с тем же удивлением поглядывая на Дженсена. – Я сообщу, чем все закончится. Когда они наконец распрощались, и блондин скрылся в студии, из которой так некстати выскочил, Джаред повернулся к Дженсену. - Не знал, что ты здесь, - сказал он. Его взгляд был мягким, а на губах играла теплая улыбка, но все это принадлежало не Дженсену, а тому парню. И Дженсена это жутко раздражало. - А тогда что ты тут делаешь? – выпалил Дженсен, не успев подумать. Джаред вскинул брови, очевидно, не особо радуясь такому откровенно наглому вопросу. - У меня здесь свои дела, - сухо ответил он. От мягкости во взгляде ничего не осталось. - Ты хотел сказать мне что-то конкретное? - Я… - ему нужно было быстро что-то придумать. Еще пару минут назад он боевым и решительным, но стоило Джареду стать чуть жестче, как он вновь почувствовал, какая зыбкая почва под его ногами. – Я снял кольцо и теперь боюсь его потерять. Он достал свое сокровище из кармана и, опустив глаза, протянул его Джареду. - Вот. Ведь мне еще пару раз переодеваться… - О, конечно, - взгляд Джареда смягчился. Видимо, он посчитал просьбу Дженсена здравой и, взяв колечко, положил его в свой бумажник. – Надеюсь, я его тоже не потеряю. Нужно было оставить его дома. Что-то еще? - Нет, - Дженсен чувствовал смущение и неловкость. Зачем он только подошел к нему? Он ведь даже не знал, что скажет. А сейчас, отдав кольцо, почувствовал себя еще хуже. Оно было его щитом, его талисманом, его защитой от всепоглощающих сомнений. - Как у вас сегодня продвигаются дела? – спросил он, и его обычный, исключительно по-деловому приветливый тон, расслабил Дженсена. А ведь ляпни он сейчас еще что-нибудь не так, Джаред вмиг раздражился бы. И Дженсен мысленно поблагодарил свое колечко, которое выручило его. - Хорошо, - ответил он. – Думаю, мы скоро закончим. - Замечательно, - кивнул Джаред. - У нас здесь тоже проходит кое-какая съемка. В общем-то, её контролирует Лорен, но я все же приехал убедиться, что никаких проблем нет. Так что я здесь тоже ненадолго. Я загляну к вам, как освобожусь. Если закончите раньше, позвони мне. - Ладно, - улыбнулся Дженсен. Значит, они вместе поедут домой. Только минуту назад холодный тон Джареда разрушил его уверенность в значимости для него, будто он вновь ему никто. Но сейчас, вспомнив, что он не просто какой-то очередной поклонник, а жених Джареда Падалеки, и тот сам сделал ему предложение, подтвердив не только свои серьезные намерения, но и свою принадлежность Дженсену, почувствовал себя в десяток раз увереннее. - И, пожалуй, тебе не стоит гулять в таком виде по коридорам, - дернул он уголком губ, заставив Дженсена заулыбаться еще шире. - А что? – с хитринкой спросил он, сверкая глазами и игриво чуть склонив голову. - Замерзнешь, - прищурился Джаред, скользя по нему взглядом, и у Дженсена действительно побежали мурашки, но от нахлынувшего возбуждения. Эх, если бы они только не стояли посреди коридора. Или хотя бы если бы этот чертов коридор не просматривался так легко из каждой студии. Кто проектировал это здание? - Нам срочно нужно где-то запереться, - выдохнул Дженсен. - Придется потерпеть до дома, мой милый, - хмыкнул Джаред и, наклонившись ближе к нему, прошептал: - Быстро подумай о чем-нибудь другом, иначе тебе будет неудобно перед Фрэнком. Твоя заинтересованность во мне заметно выпирает. Дженсен сжал зубы и бросил на Джареда злой взгляд. Он смеялся над ним, и Дженсен вмиг обиделся на него - сейчас можно было обижаться - и вид его надутых губ вызвал у Джареда улыбку. - О, не дуйся, радость моя, - вздохнув, наигранно попросил он. – Мы в людном месте и должны вести себя прилично. Дженсен посмотрел на него с искренней детской обидой, не получившего желанную игрушку ребенка. И Джаред поддерживая эту милую иллюзию, заговорил с ним как с маленьким: - Ну хочешь, я куплю тебе пирог с вишней? - уговаривал он его не капризничать. Дженсен бросил на него заинтересованный взгляд, но тут же опять прикинулся обиженным. – Или с яблоками. - Оба, - отрезал он. – Хотя это и не честная сделка. - Я возмещу тебе все дома, - подмигнул он. – А сейчас давай-ка вернемся к делам. И вдруг, совсем неожиданно, нежно поцеловал в лоб. Дженсен аж рот раскрыл от удивления. Это было так не похоже на Джареда. Ведь их наверняка видело много народу. А не сошел ли он с ума? Но тот выглядел вполне адекватным. И Дженсен вдруг понял, что только что была разрушена еще одна стена. - Теперь понятно, чье было колечко, - хмыкнул Фрэнк, когда он вернулся. – Что ж, поздравляю. И извини, что мы обсуждали его. - Подожди-ка, вы на самом деле… - изумился Джоуи, но Дженсен посмотрел на него с усмешкой. Что он сейчас скажет по поводу того, что они друг другу не подходят? Он сел напротив Джареда, пока тот старательно проверял какую-то документацию. - Ты хочешь мне помочь, милый? – не поднимая глаз, спросил Джаред. - А тебе нужна помощь? – удивился Дженсен. - Пока нет. - Тогда я просто посижу здесь, можно? – попросил он. - Конечно, - ответил он, но через несколько минут, очевидно, не выдержав взгляда Дженсена, все-таки поднял глаза. – Ты что-то хочешь спросить? - Нет, - покачал головой Дженсен, опустив глаза. Джаред усмехнулся, отложил бумаги и шариковую ручку и, вздохнув, сказал: - Ну давай. Спроси. - Ладно, - чуть слышно сказал Дженсен. – Только ты не подумай ничего такого, но… Кто это был? - Где? – спросил он, хотя ведь прекрасно знал, кого он имел в виду. - Парень, с которым ты разговаривал. Кто он? – подняв глаза, уже смелее уточнил он. - Тебе действительно так интересно? – вскинул он брови. - Если ты не хочешь… - начал Дженсен, но Джаред прервал его: - Нет, никакого секрета в этом нет. Его зовут Джейк, и мы с ним знакомы довольно давно. Я тогда только начал работать, а он был еще совсем мальчишкой. Знаешь, первый наш заказ был на рекламу магазина детской одежды. Мы объявили кастинг, но, поскольку нас никто не знал, очередь к нам не выстраивалась. Он попался совершенно случайно: подрабатывал, раздавая газеты на улице, а я предложил ему стать моделью. Он оказался парнем весьма трудолюбивым и покладистым. Мы тогда хорошо поработали, и небольшой магазин дизайнерской одежды превратился в сеть магазинов, а Джейк был их лицом вплоть до совершеннолетия. Так что, он вырос на моих глазах. Вот откуда такая теплота во взгляде. Джаред испытывал к этому парнишке отеческие чувства, а тот, очевидно, отвечал взаимностью. Это было мило и прекрасно в своей чистоте. - Ты удовлетворен ответом? – вскинул брови Джаред. - Не сердись на меня, - чуть улыбнулся Дженсен, вставая и направляясь к Джареду. – Да, я ревную тебя. И я ничего не могу поделать с собой. Может, это и глупо. Но ты даже не представляешь, насколько хорош. Все смотрят на тебя. Все хотят заполучить тебя. Ты даже не представляешь, каково это – иметь настолько красивого парня. - Действительно, откуда мне знать, - саркастично хмыкнул Джаред, позволяя Дженсену устроиться на своих коленях. - Я люблю тебя, - наклонившись ближе, прошептал Дженсен. – И я готов убить за тебя. - Тебе не придется делать этого, - криво улыбнулся Джаред, склоняя голову так, чтобы посмотреть Дженсену в глаза. – Я верен тебе. Как ты мне. И на тебя все смотрят. Но я тебе доверяю. - Я тебе тоже, - мягко улыбнулся Дженсен. – Но я не доверяю другим. Все вокруг такие хищные и хитрые, знаешь, - тихо засмеялся он. - У тебя нет соперников, - с ухмылкой заявил Джаред, смотря на него снизу вверх. - О, правда? – притворно удивился Дженсен с хитрой улыбкой. – Тогда скажи это еще раз. - Хватит и этого, - сказал Джаред с наигранной холодностью, не скрыв смех в голосе. - Вредина, - фыркнул Дженсен, касаясь губами губ, позволяя себе легкие дразнящие прикосновения, распаляя Джареда. Тот поддался на провокацию: сжал его в объятьях, притягивая ближе, чтобы жадно целовать. Дженсен упивался мыслью, что Джаред завелся так быстро, лишь прикоснувшись к нему. Джаред хотел его. Только его. Собственнические чувства кружили голову. Он хотел обладать Джаредом. Не просто быть рядом, но и владеть им. Владеть всецело. Так же, как Джаред владеет им. Чтобы сжимать в объятьях, оставлять засосы и в любой момент уводить за собой за руку без всяких объяснений. Он бы запер его дома. У него бы хватило безумия. И лишь то, что с Джаредом ни за что нельзя провернуть этот трюк, спасало последнего. В порыве собственничества он так впился в губы Джареда и сжал его плечи, что тому стало больно. Он вздрогнул, удивленно распахнул глаза, но не оттолкнул его. - Прости-прости, - тут же зашептал Дженсен, пристально вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, не рассердился ли он. Взгляд Джареда стал жестким и хищным, и он буквально накинулся на него, целуя до боли яростно, показывая, кто тут на самом деле главный. Дженсен стонал от возбуждения и боли, так сильно сжимал Джаред пальцы на его боках. Он сжал его задницу, и Дженсен со всхлипом уткнулся ему в плечо. Руки Джареда скользнули под футболку и стянули её, чтобы он мог покрыть влажными поцелуями шею, плечи и грудь. Он целовал агрессивно: царапал кожу зубами, прикусывал, оставлял засосы. А Дженсен лишь запрокидывал голову, беззвучно открывал рот и вздрагивал, отзываясь на каждое прикосновение. Джаред рывком усадил его на свой стол, вновь впиваясь в губы болезненно и сладко, и Дженсен поплыл, откидывая голову и готовясь улечься на столе, но Джаред сжимал его бока, удерживая, а потом потянул на себя, заставляя соскочить, и резко развернул его. Дженсен оперся на стол и прогнулся в пояснице, пока Джаред спускал его штаны, а когда они оказались в районе щиколоток, сбросил их, чтобы не мешали шире расставить ноги. Джаред целовал его спину так же агрессивно: прикусывая кожу на лопатках, спускался ниже, чтобы поставить засос на заднице, и поднимался вновь, ведя языком по всей длине позвоночника, посылая по телу Дженсена сладкие судороги и вырывая из его груди громкие рваные стоны, чтобы сомкнуть зубы уже у него на плече. Дженсен иногда поворачивал голову, чтобы жалобно взглянуть на него, но тут же захлебывался очередным стоном, плотно жмурясь и обессилено утыкаясь лбом в сложенные руки. Он был только что из душа, чистенький и приятно пахнущий, поэтому Джаред мог упоенно вылизывать его, и Дженсен глубоко дышал, дрожа всем телом и чувствуя сладкую слабость. Он услышал треск и стук от падения чего-то мелкого по полу, понимая, что Джаред рванул на себе рубашку, не имея терпения расстегнуть её. Ему хотелось прикоснуться кожей к коже Дженсена, и он прижал его к себе, чуть прикусывая мочку уха и зарываясь носом в его волосы. - Дженсен… Дженсен… - шептал он, и Дженсен сходил с ума от того, как он это делает. Это значило, что он не представляет сейчас никого другого, думает только о нем, и Дженсен сейчас не только в его объятьях, но и в мыслях, в сердце. И у него действительно не было соперников, потому что Джаред заражен им так же, как сам Дженсен Джаредом. Это было до слез волнующе и прекрасно – осознавать, что их любовь настоящая и взаимная. - Радость моя, жизнь моя, - продолжал сбивчиво шептать он, плавно входя в него, но, не давая привыкнуть, двигаясь жестко и грубо, не размыкая объятий, чтобы Дженсен не мог даже дернуться. Тот дрожал, беззвучно открывал рот в тщетных попытках глотнуть воздуха и готов был рассыпаться на сотни мелких кусочков от наполняющей энергии, которая разрасталась в нем с каждым резким толчком. Иногда он громко вскрикивал, дрожал до стука зубов, со всхлипами втягивал в себя воздух, чтобы вновь потерять способность издавать звуки. Это было лучше всего на свете: Джаред владел им, обламывал его попытки хоть как-то доминировать, и Дженсен обожал чувство собственной беспомощности перед ним. Он хотел, чтобы Джаред стал еще грубее, чтобы границы удовольствия и боли стерлись, чтобы кричать до срыва голоса, чтобы умереть и возродиться за мгновение. Ресницы были влажными от слез удовольствия, он горел изнутри, чувства распирали его, чтобы выплеснуться в ярком оргазме, заставившем еще долго приходить в себя, покоясь на коленях обнимавшего его уставшего Джареда. - О, как же сильно я люблю тебя, - сказал он, обретя ненадолго потерянный дар речи. – Боже, как же сильно… Джаред обнял его еще крепче, касаясь губами лба, а Дженсен чувствовал себя не просто счастливым – благословленным. Он сидел на коленях у Бога, оберегаемый от всех земных невзгод крепкими объятьями, и готов был не просто поклоняться ему, но и принести себя в жертву, если понадобится. Джаред был воздухом, которым он дышал, солнцем, что грело его, и землей, по которой он ходил. Джаред был всем вокруг. И Дженсен был частью Джареда. Они были единым целым, соединяясь друг с другом и сливаясь со всей вселенной, и вся вселенная была отражением их любви. И лишь влюбленным было подвластно это чувство целостности и значимости. - Расскажи еще что-нибудь, - хрипло попросил он, не сводя с Джареда влюбленного взгляда. - О чем? – удивился тот. - О чем хочешь. О работе. Почему ты начинал с такой ерунды, как маленьким магазинчик? – спросил он. - С чего-то нужно было, - усмехнулся Джаред. - Но как работала фирма до тебя? – вздернул он брови. - Никак. Её не было, - спокойным голосом ответил он, но все же отвел глаза. - То есть… - выдохнул Дженсен, удивляясь догадке. - То есть ты все правильно понял, - его голос стал глуше. – Отец открыл её, как только я закончил колледж. Для меня. Я знаю, ты нелестного мнения о нем, и небезосновательно. Но он был хорошим отцом. И, поверь, если бы он не был уверен, что я встану на ноги, он бы никогда так не поступил. В его глазах было столько тоски, что у Дженсена защемило сердце. Он должен был как-то разрешить этот вопрос. Ему давно пора выйти из тени, пора перестать прятаться за широкой спиной Джареда, так успешно защищавшей его от всего стороннего, и стать решительнее. Ради Джареда. И тому совсем необязательно об этом знать.