Трое под яблоней

Это тяжело: воспитывать детей. Тяжело, когда ты не умеешь открыто проявлять интерес к их самочувствию, заботиться, душевно поддерживать и, что самое главное, доказывать любовь. Когда у тебя нет сил даже на любовь к себе, но ты прикладываешь все усилия для того, чтобы полюбить кого-то другого, кого-то так же побитого жизнью, растоптанного и брошенного. Кого-то намного младше тебя, с ещё не погасшими искрами в глазах, способностью искренне улыбаться и невинной наивностью. — Блин.. - Она в последний раз проводит кончиком "тюбика для крема", который, на самом деле, пакет с маленьким отверстием в уголке. — Да красиво выходит... – Мужчина растерянно потирает затылок и заправляет седые пряди за ушко. Чтож ей не спиться... — Нет... Это на кота не похоже. — Мишка? — Нет. — Мышка? — Нет. — Ну пандочка.. Всё не так уж и плохо. — Плохо, плохо, ещё как! Не понравиться! – Девочка уже засуетилась, пряча боязливый взгляд. Вот-вот расплачится, надо что-то делать! Фукудзава, не очень понимая, что требуется детям в таких ситуациях, сам чуть пугается и неуверенно опускается на одно колено, заглядывая девочке в глазки: красивые, тёмные. Отдают каким-то фиолетовым, даже если это из-за мрачного освещения на кухне. На часах четыре тридцать утра. За окном слабый утренний дождик и самый конец октября - двадцать шестое число. На столе малиновый тортик, украшенный простеньким кремовым рисунком головы кота. В соседней комнате маленький мальчик - её, Йосано, спасение, поддержка и забота. Двадцать шестое октября - день рождения Рампо Эдогавы. — Подожди, не плачь. С чего ты взяла, что Рампо не понравиться? На вкус же замечательно. – Он протягивает руки, и низенькая девочка скромно шагает к нему в объятия. Он ни-ког-да не собирался заводить детей, а теперь под его ответственностью две непоседы. — Он же рассмеётся и– Она не успевает закончить, еле сдерживая слёзы, когда свет в коридоре включается и сопровождается тихими, но быстрыми шагами. Она в миг отскакивает от Фукудзавы, своего нового взрослого, к стене, с волнением встречаясь взглядом с зашедшим Эдогавой. — Шумно, шумно! Не дали мне поспать! - зевок. - Ну, и где поздравления самому лучшему в мире мне? – Мальчик в спальной голубой рубашке и того же цвета штанишках появляется на пороге, потирая глаза и переминаясь с ноги на ногу, но никак не выглядя рассеянно ни после пробуждения, ни от вида взволнованной подруги с его их «отцом». Такой уж он по натуре. Нет, не спокойный: веселый, неусидчивый, оптимистичный, но вместе с тем не теряется ни-ког-да. По крайней мере за шесть лет своей жизни. — Как раз собирались.. Мы.. Вот, тебе уже шесть лет, это очень много– Он всё ещё сидит на полу, не зная, чего ожидать. Эти дети... Что ж, всё-таки, объясняться надо. — Как скучно! А что так пахнет сладко? Йосано? – В ответ на обращение, девочка вздыхает и чуть расслабляется. Была не была! — Ты- Рамп- Точнее, супер самый лучший детектив.. – Он на полном серьёзе себя так называл - лучшим детективом и детективом в принципе, но это обоснованно: мальчик много читал и смотрел детективы. Они ему быстро наскучивали, потому что уже с самого начала он мог всё-всё понять, если сам детектив вообще логично написан. — У нас для тебя подарок! – Ослепительная улыбка поднимает настроение Фукудзаве. Ух, он уже боялся этих ужасных детских истерик! — Наконец-то, это то что мне надо! Кушать, кушать??? — Да! Только он не очень красивый, но на вкус вроде бы неплохо.. – Девочка тянет друга за стол, нагло так отталкивая Фукудзаву в сторону. Он до сих пор напряжённо оставался на коленях. Ох и тяжело с детьми... — Малиновый??? Мне нравится этот мышонок.. – Рампо радуется каждому, особенно сладкому, приёму пищи, как оголодавший уличный зверь, наконец-то приглашенный на пир. — Да, мышонок.. Я очень хотела по-особенному тебя отблагодарить, с тобой очень классно, ты помогаешь мне уже.. — Семь месяцев, четыре дня, 12 часов. Если бы не я- АЙ! – Упс, лёгкий щелбан по затылку от Фукудзавы заставляет не зазнаваться хотя бы вслух и фыркнуть. — А... Ну в общем, очень помогаешь, да! - Ни капли не обижаясь, Йосано закидывает руки Рампо за шею, по-детски обнимая. Красота - детские нежности. Такие невинные, но искренние, не выдуманные и чувственные. Фукудзава устало, но с улыбкой наблюдает за происходящим. Вот наглеца вырастил! А Рампо смеётся, снова болтает о своём превосходстве, и на пару с Йосано уплетает почти весь торт, оставляя отцу один самый маленький кусочек. Эй, я ребёнок, я активно расту!