Днём ранее
«Мы тебя не трогаем, ты нам не мешаешь, идёт?» Переговоры никогда не были Кириной сильной стороной, но на сей раз это не имело никакого значения. Марго не собиралась мешать. Идея с ребёнком разонравилась ей ещё недели две назад, да и эту парочку она ожидала в гости гораздо раньше. Даже удивительно, что Агнесса позволила им так распуститься: найти её было легче лёгкого. По правде говоря, этот «внезапный» визит не стоил и того, чтобы просто встать с дивана, на котором она расположилась с бокалом красного. — Марго, поверь, мы делаем тебе одолжение, — заверила её бывшая напарница, на удивление аккуратно вытаскивая кроватки хнычущего малыша. — Ну неужели ты и впрямь мечтала о том, чтобы менять детские пелёнки? — Да, а поскольку у нас этим будет заниматься Кирочка… — Закройся. — …поскольку у нас всем этим будет заниматься Кирочка, — бодро продолжил Феликс, отойдя от последней на пару шагов, — она бы с огромной радостью оставила это маленькое чудо тебе. Увы — нельзя, — он горестно вздохнул и, вероятно, состроил печальную мину, но Марго продолжала глядеть прямо перед собой. В поле зрения вновь мелькнула Кира, которая с младенцем на руках направлялась к выходу. — Ты идёшь? — позвала она, остановившись в дверном проёме. — Я тебя догоню. Кира наигранно усмехнулась и вышла из квартиры, а Феликс остался, очевидно, собираясь сделать ещё одну попытку испортить ей настроение. Он подошёл ближе и опустился перед ней на корточки, чтобы заглянуть в глаза, но едва ли это было возможно: Марго смотрела сквозь него, в пустоту, даже не прилагая к этому никаких усилий. «Прости, милый, нельзя сбить с ног то, что уже упало». Феликс снова вздохнул, затем поднялся и обошёл диван, оказавшись у неё за спиной. — Голубков наших ненадолго хватило, — с подчёркнутой беспечностью сказал он, — разбежались на той неделе. Но в благодарность за спасение мира Дэну поручили снова спасать людские душонки. — Она закрыла глаза, пытаясь отгородиться от любой информации о прошлом, но это было не так-то просто. — А самое смешное знаешь что? Бедняга теперь даже не бессмертный. Похоже, Феликс уже не ждал от неё никакой реакции: закончив свою речь, он так же неторопливо направился к дверям, лишь на секунду задержавшись у выхода. — Подумал, вдруг тебе будет интересно. Прошло десять, пятнадцать, сорок минут тишины, прежде чем Марго ощутила, как что-то внутри неё сдвинулось с мёртвой точки. Значит, Маша и Дэн расстались. Странное это чувство — осознать, что то, во имя чего тебя предали и столкнули с пьедестала, оказалось обыкновенной пустышкой… Хрупкая юношеская влюблённость прошла. Маша теперь вполне может переключиться на Яна — почему нет. Он ведь давно готов к новой любви. Что же, чёрт побери, не так с ней? Почему она три века страдала от того, с чем остальные ангелы, демоны и люди способны проститься за месяц-другой?! Гнев вновь закипел у неё внутри, и она даже немного пожалела, что «похитители» так быстро смылись. Вряд ли её удовлетворила бы битва с кем-то из них — учитывая, что сейчас даже Кира намного сильнее неё, — но это было бы лучше, чем ничего… Они все ей теперь враги. Да она и раньше их презирала. Хотя, как бы сильна ни была её ненависть к Кире и Феликсу, Дэна, Машу и Яна она ненавидит гораздо сильнее. Если бы у неё была возможность уничтожить либо этих троих, либо всю свою бывшую семейку, она задумалась бы лишь на секунду. Ей не стоило останавливаться, когда она душила Машу. А Яна нужно было не запирать в ловушку. У неё было так много сил — и она так по-идиотски ими распорядилась! Теперь не стоит и мечтать прикончить кого-то из них. Марго с удивлением перевела взгляд на собственную руку, в которой ещё секунду назад был зажат бокал: тонкий хрусталь не выдержал напора и раскололся, порезав ей ладонь. Она как раз думала о том, кого сейчас убила бы в первую очередь, а потом… «Дэну поручили снова спасать людские душонки… Бедняга теперь даже не бессмертный». А потом она вдруг поняла, что всё ещё может это сделать. Расправиться с тем, кто предал её в последний момент, когда цель была так близка. И если она не хочет упустить и этот шанс, нельзя терять время. Не стоит терять ни одного дня. Водитель деликатно кашляет, и Марго с опозданием осознаёт, что город за окном больше не движется. Распрямившись на сиденье, она открывает сумочку и вынимает заранее подготовленные новенькие купюры. К счастью, несмотря на крайнее унижение, перед уходом из их общих с демонами апартаментов ей хватило ума прихватить оттуда ценные вещи и опустошить сейф, о существовании которого никто другой и не подозревал. В тот момент она действовала механически, безо всяких мыслей о будущем, однако позже, когда ей пришло в голову выкрасть брата Авериной, деньги оказались очень кстати. Да уж… Обидно, что в итоге ребёнок всё равно достался Кире и Феликсу, причём совершенно бесплатно. — Удачи вам, — как-то слишком добродушно прощается таксист, и Марго впервые за всю поездку переводит на него взгляд. Вероятно, он решил, что она собралась на свидание. Смешно. На самом деле удача нужна ей сейчас куда сильнее, чем может показаться со стороны. Не удостоив водителя ответом, она выбирается из машины и идёт к дому. Интересующее её окно выходит на противоположную сторону, и Марго надеется, что в нём, как и в прочих, уже не горит свет. К сожалению, теперь она всего лишь человек, поэтому, чтобы получить своё законное возмездие, вынуждена красться, словно преступница, скрываясь под покровом темноты. И это уже навсегда. Смерть — слишком лёгкое наказание за его предательство, но иногда выбирать не приходится, верно? Бесшумной тенью выскользнув из лифта, Марго приближается к хорошо знакомой двери и внимательно прислушивается. Нет, ни единого звука. Она уже готова потянуться за тяжёлой металлической связкой, но какое-то внутреннее чутьё на полпути заставляет её замереть. А что, если?.. Марго медленно наклоняется к замку и спустя секунду недоверчиво щурится. Наверное, это судьба… Хотя скорее вселенская глупость. Бедный наивный Дэн — при таком количестве врагов оставлять открытой входную дверь. Конечно, большинство из его неприятелей способны перемещаться сквозь стены, но о самом главном он, как всегда, неосторожно забыл. Внутри всё оказывается именно так, как она рассчитывала. Темно, тихо, пусто. Никаких посторонних и, что особенно умиляет, никаких следов Маши. Теперь его никто не спасёт. И даже когда она подходит к самой кровати, даже когда сжимает рукоять ножа и заносит его над безмятежно спящим Дэном, никто не торопится появиться и помешать ей, чтобы сохранить его жалкую жизнь. Когда-то она обещала вырвать ему сердце… а обещания нужно выполнять. Марго увлечённо целится прямо в сердце, и по какой-то особенно абсурдной иронии именно это стоит ей драгоценной секунды перед тем, как ресницы её будущей жертвы вздрагивают. Она молниеносно опускает нож, но лезвие так и не пронзает живую плоть: Дэн успевает перехватить её руку и после короткой борьбы отталкивает от себя с такой силой, что Марго не может удержать равновесие и падает навзничь, ударяясь головой о стоящую у стены тумбу. В темноте не видно, куда именно отлетел нож, затылок болезненно пульсирует, а ещё она, кажется, подвернула ногу. Очевидно, лимит её удачи на сегодня исчерпан. А оставалось-то… — Марго?! — резкая вспышка света и изумлённый возглас Дэна, который явно не ожидал увидеть именно её, напоминает сразу о нескольких ненавистных фактах. Она переоценила свои силы. Не только облажалась, но ещё и выдала себя. Другой попытки у неё не будет. И, как будто всего этого недостаточно, проклятый Дэн, видимо, не до конца осознав произошедшее, делает к ней шаг с явным намерением помочь. Недоумок. — Не подходи! — выкрикивает она, морщась от боли в лодыжке. К несчастью, боль всё-таки не настолько сильная, чтобы отвлечь её от унизительного ощущения собственной беспомощности. Хуже всего не то, что она не может обезвредить противника одним взглядом или даже просто исчезнуть с поля боя. Главный ужас её новой реальности в другом: она больше не чувствует себя той стойкой и несокрушимой Марго, что могла проиграть битву, но никак не войну. Вместе с силами пропал тот внутренний стержень, который был в ней с самого начала пути — единственное, что ей когда-то удалось сберечь. Теперь потеряно всё. Из-за него. Видимо, её испепеляющий взгляд всё-таки подсказывает Дэну, чем может обернуться попытка приблизиться ещё хоть на дюйм. Он коротко качает головой и выходит из комнаты, не забыв прихватить и её упавший нож. Чёрт… Одной мысли о том, как она покидает квартиру через дверь, прихрамывая и держась за ушибленный затылок, Марго оказывается достаточно, чтобы избрать другую тактику. Через несколько минут ей станет лучше. А вот хуже точно быть не может. Так что пусть этот несчастный трус зовёт на помощь кого угодно — хоть самого господа бога. На самом деле, конечно, защищать его теперь вряд ли примчится даже Михаил. Иначе они не сделали бы того, что сделали. Поэтому она не испытывает никакого удивления, когда Дэн возвращается один, держа в руке что-то даже отдалённо не напоминающее ангельский меч. Остановившись в паре метров, он наклоняется и подталкивает к ней прозрачный пакет со льдом. Как мило. Марго молча берёт подношение и, открыв застёжку, так же спокойно переворачивает пакет, позволяя кубикам льда усеять пол. — Ты хотела меня убить, — констатирует Дэн, не обращая ни малейшего внимания на её действия. — И что дальше, Марго? Жизнь станет приятнее? Неужели ты и впрямь считаешь, что именно я — причина всех твоих бед? Неприкрытая ирония в голосе и прямой невозмутимый взгляд вызывают у неё одно-единственное желание — уничтожить говорящего прежде, чем он произнесёт ещё хоть слово. Напрочь забыв про боль и отсутствие сил, она вскакивает и точным ударом по колену сбивает Дэна с ног, а в следующую секунду уже нависает сверху, пытаясь дотянуться руками до его шеи. Но чуда не происходит: через пару мгновений они меняются местами — с той лишь разницей, что Дэн просто опрокидывает её на пол, не торопясь атаковать. На этот раз он применил свои вновь обретённые способности, против которых она абсолютно беспомощна. Этот факт всё ещё кажется невообразимым: Дэн и правда сильнее. Но при этом она не может умереть, а ему не положено проявлять жестокость. Он — ангел. Ему вернули крылья за его предательство. Выходит, предай она однажды Агнессу, её бы тоже приняли туда с распростёртыми объятиями? На какой-то из этих мыслей её губы сами собой растягиваются в улыбке, а из груди вырывается смех. Интересно, Феликс рассчитывал на что-то подобное? Или даже он не мог ожидать от неё такой глупости? Дыхание сбивается, щёки и живот начинают болеть: ну надо же, повелась на провокацию быстрее любого смертного. Не придумала ничего лучше, чем взять нож и прийти сюда. Её ведь лишили сил, не мозгов… Смех, больше напоминающий вопли, не унимается, и, даже когда Дэн освобождает её от своего веса, ей хватает сил только перекатиться на бок, чтобы тут же согнуться в очередном приступе хохота. Почему-то начинает болеть правое плечо: сперва едва ощутимо, потом всё сильнее, словно кто-то сжимает его тисками, намереваясь раздробить кость. Марго инстинктивно дёргается, старается сбросить с себя чужую руку, и где-то посреди этих попыток истерика наконец утихает, сменяясь оглушительной пустотой. Как же сильно она устала. От всего. Но пол в квартире Дэна — неподходящее место, чтобы лежать и жалеть себя. Этой мысли, каким-то чудом пробившейся сквозь апатию, хватает, чтобы прийти в подобие нормы. Она медленно поднимается на ноги, потирая онемевшее плечо, и чувствует на себе взгляд, который, впрочем, Дэн тут же отводит. — Соседи вызвали бы неотложку. Ну да. Плечо же — самое страшное, что он ей сделал. Марго поправляет волосы и устремляется к двери, думая о несбыточном: как хорошо было бы сейчас проснуться у себя дома и понять, что ей просто приснился дурацкий сон. Нет, она больше не будет делать ничего подобного. Никаких контактов с прошлой жизнью — вот её единственный способ выжить и сохранить рассудок. Который, судя по всему, и так не в порядке, ведь она совершенно точно помнит, что не запирала за собой эту дверь… Её рука уже тянется к замку, когда Дэн вдруг преграждает ей путь. — И куда ты собралась посреди ночи? Я знаю, что у тебя больше нет сил. — Правда? — тут же злобно вырывается у неё. — Может, ты ещё знаешь, благодаря кому их у меня нет? — Правда, — в тон ей отвечает он, проигнорировав второй вопрос. — Утром можешь идти куда захочешь, сейчас слишком поздно. — Марго молча сверлит его взглядом, ожидая, когда он уйдёт с дороги, но Дэн и не думает уступать. Это что, шутка? — Пошёл к чёрту. — Ладно, — неожиданно просто соглашается он и, сделав шаг в сторону, берет свою куртку. — Тогда я тебя провожу. Марго мысленно вздрагивает, надеясь, что Дэн не заметил тревоги, наверняка мелькнувшей в её глазах. Проклятье. Последнее, чего ей хочется — чтобы к списку тех, кому известен её новый адрес, добавились ещё и ангелы. Не может же она переезжать каждый раз после встречи с кем-то из бывших врагов? Отвратительно, что ей приходится думать о таких вещах, но найти действительно приличное жильё и без того непросто. И да, похоже, Дэн всерьёз вознамерился идти с ней. — Ты так хочешь, чтоб я осталась? — Марго сладко улыбается, вспоминая привычную роль. — Хорошо, — она отступает вглубь квартиры и цепляет локтём лампу, которая с грохотом летит на пол. — Ой, какая я неловкая… — Пока до Дэна доходит смысл происходящего, к разбитой вдребезги лампе успевает присоединиться картина в человеческий рост, какие-то побрякушки с полок и, что самое удачное, дорогой плазменный экран, приятно хрустнувший у неё под ногами. После этого Марго расслабленно опускается на диван, любуясь результатами своей работы. К несчастью, хозяин квартиры выглядит куда менее огорчённым, чем ей бы хотелось его видеть. (Даже не принимая в расчёт то, что больше всего ей хотелось бы видеть его мёртвым.) — Всё, ты закончила? Можем заключить перемирие? Хотя бы на пять минут, — голос Дэна звучит спокойно и буднично, словно между ними и нет никакой вражды. — Может быть, чаю? Тот, кто ищет с ней хоть какого-то перемирия, не стал бы предлагать чай — впрочем, судя по понимающей усмешке Дэна, это не нуждается в дополнительных пояснениях. Он не спеша наполняет вином пару бокалов и, опустив их на столик, садится на соседний диван вполоборота к ней. Достаточно далеко, чтобы не опасаться внезапного удара по голове. Да и до бутылки надо ещё дотянуться. Разумно. — Как он теперь на тебя действует? — интересуется Дэн спустя пару минут тишины. — Алкоголь. — Как обычно, — роняет она, прежде чем сделать очередной глоток. К счастью, это неправда. Единственный плюс, который только можно найти в её нынешнем положении — алкоголь действует. Быстро восстанавливающийся организм не обременяет её головной болью и тошнотой после, но в первые несколько часов она реагирует на спиртное точно так же, как смертные. Что ж, похоже, её цель с первоначальной меняется на куда более простую и достижимую. Напиться здесь до беспамятства.***
К моменту, когда он чётко понимает, что что-то не так, Марго, сидящая — нет, скорее, полулежащая — на соседнем диванчике, оказывается если не пьяной, то весьма близкой к этому состоянию. Ему стоило быть начеку: она же могла просто притворяться, планируя очередную попытку его убить. А теперь всё, что приходит Дэну в голову — забрать у неё бутылку, которая, впрочем, уже почти пуста. С каждой минутой, проведённой в её обществе, он всё сильнее убеждается в том, что дела обстоят совсем не так, как ему казалось. Марго ничего не забыла. Не переключилась на что-то новое, достаточно интересное, чтобы служить заменой её предыдущему плану, который он не дал довести до конца. Поговаривали, что это она украла Машиного брата, решив вырастить из него могущественного демона. Что она скрывается и вернётся не скоро, когда ангелы и демоны меньше всего будут этого ждать. И, как бы ужасно это ни звучало, Дэн бы предпочёл, чтоб так оно и было. Он вовсе не желал ребёнку вреда, но, говоря откровенно, много ли было шансов у сына Мартина не стать злом? Если получилось бы уберечь его от Марго, демоны всё равно не оставили бы их в покое. В общем, да, это было не по-ангельски эгоистично, и ни Маша, ни другие светлые не оценили бы подобных мыслей, однако… Воспитанный во тьме ребёнок казался ему не такой уж большой платой за то, чтобы она не возвращалась как можно дольше. Но Марго вернулась. Без сил, без союзников, без единой козырной карты. Зато с ничуть не остывшим желанием его прикончить. И он бы многое отдал, чтобы единственной проблемой было не дать ей этого сделать. К сожалению, всё не так просто. Гадкий привкус своего предательства не помогло заглушить ни долгожданное примирение с Машей, ни вновь обретённые крылья. Но одно дело — вернуть любовь, ради которой был готов отдать всё, включая собственную душу. Совсем другое — понять, что чувства уже не те, что прежде, и вряд ли опять такими станут. Признать, что, когда прошла необходимость отчаянно бороться за Машу, пропала и искренняя вера в то, что они — две половинки одного целого. И, осознав всё это, день за днём убеждать себя, что всё равно поступил так, как должен был. Он помог предотвратить катастрофу. Спасено множество невинных людей, детей, в конце концов. Хоть он и действовал не из бескорыстного желания помогать другим… Это должно что-то значить. Сам факт, что ему приходится вечно напоминать себе об этом, вызывает растерянность и даже злость. Как иначе он мог поступить? Дэн никогда не отказывал Марго в уме и наблюдательности: не могла же она не замечать очевидного? Не видеть, что ему плохо, что то откровенное удовольствие, с которым творили зло Кира и Феликс, так и осталось для него недоступным. Она не могла не понимать, что он — совсем не тот, на кого стоит делать ставку в её опасной игре. Неужели ей верилось, что он останется возле неё, послав к чёрту и Машу, и весь остальной мир, отказавшись от тех чудом уцелевших крох света, что ещё теплились у него в душе? Ради той, для кого он всегда, с самого начала был просто пешкой, которую можно выделить среди прочих, а можно не глядя смести с доски. Марго не могла быть такой наивной. Она это не всерьёз. Так, выходит, он предпочитал думать всё это время. Но вот она здесь — живое напоминание об обратном. Неоспоримое доказательство того, что его выбор имел последствия не только в виде спасения людей от вируса. Он бесповоротно изменил её жизнь. И, вопреки тому, что в прошлом она поступала с ним не лучше, сейчас ему больно. Больно видеть Марго такой. Она ведь всегда казалась Дэну сильной. Не просто сильной — неуязвимой. Ну, может быть, почти всегда — за исключением того дня, когда он узнал от Яна больше об их прошлом. Но потом она отправилась в ад, а когда вернулась, это была совершенно новая Марго, в которой человеческого не было видно совсем, даже если вглядываться внимательно и долго. А теперь… Сколько времени должно пройти, чтобы она осознала и приняла свою нынешнюю жизнь — если это вообще возможно? И что она успеет выкинуть до того, движимая жаждой мести наверняка не ему одному? Ангелы стали сильнее, демоны, забрав её силы, тоже, и любая попытка атаковать кого-то из них может кончиться для неё плачевно. Непохоже, чтобы Марго это волновало. Но если одна бутылка вина способна сотворить с ней такое… Страшно представить, что могут сделать с ней они. — Я не собираюсь тут спать, — вдруг произносит предмет его размышлений, явно — и не очень успешно — борясь с заплетающимся языком. Звучит довольно забавно, учитывая, что, едва договорив, она начинает сползать на бок, а ещё через несколько секунд сгибает колени, чтобы полностью улечься на диван. Дэн встаёт со своего места, невольно улыбаясь этой картине. — Разве что совсем немножко, да? Марго неопределённо вздыхает и устраивается удобнее, складывая руки под головой. Он набрасывает сверху лёгкий плед и, не сдержавшись, осторожно убирает прядь волос, упавшую ей на лицо. Красивая до нереальности — вот что осталось прежним. — Пять минут прошли, — бормочет она без капли привычной жёсткости. — Можешь попробовать убить меня во сне… Пожалуй, так будет честно. — Обязательно попробую, — успокоительно обещает Дэн. — Спи. И садится обратно. Самому ему спокойный сон в ближайшее время едва ли светит: во-первых, как выяснилось, это не вполне безопасно, во-вторых — ему нужно подумать. Марго ищет неприятностей и в любом случае их найдёт. Но получить заряд адреналина можно совершенно разными способами. Он ведь может немного… помочь ей? Примерно так же, как привыкла «помогать» она, только без лишних жертв. Может быть, не такие они и разные. Иначе почему так приятно знать, что этого ему уже никто не запретит.