* * *
Тем временем на тёмной лестнице, ведущей к южной башне, состоялся тяжёлый разговор. — Дела наши совсем плохи, — пухленький будильник прикрыл глаза рукой. — Скоро в нас не останется совсем ничего человеческого. — Что верно, то верно, — Люциус присел на ступеньку и отметил про себя, что даже не чувствует холода каменной плиты. — На лилии облетели почти все лепестки, а хозяин ни на кнат не приблизился к тому, чтобы снять проклятие. — А что там с твоим сыном? — в надежде протянул Питер. — Забудь. Нам нужны чистые, искренние чувства. Даже если я найду его, даже если прикажу ему выйти замуж за хозяина, нам такое не поможет. — Это лучше, чем ничего, — Питер пискнул от неожиданности, получив тяжёлой свечой по макушке. — Эй, я всего лишь пытаюсь помочь! — Лучше подумай, что делать с нашим красавцем. Ты же видел, как хозяин на него смотрит! Этот малыш — наш единственный шанс. Люциус поднялся на ноги. Он уже принял решение — нужно было во что бы то ни стало убедить Гарри, что хозяин ему не враг. На одном дыхании он взбежал вверх по лестнице к комнате в южной башне и открыл дверь. Гарри сидел на кровати, нахмурив свой прелестный лобик. — Что здесь произошло? — первым делом спросил Люциус. — Ничего, — буркнул Гарри и отвернулся. — Нарцисса, хоть ты можешь мне объяснить? — Люциус с надеждой взглянул на супругу, запертую в этом глупом портрете. — Юный глупый Гарри оскорбил нашего господина, — вздохнула Нарцисса. — Он снова отказался обедать с ним? — Хуже! Гарри сравнил господина с его отцом и назвал чудовищем! Во взгляде Люциуса было столько осуждения, что Гарри поёжился. — И кто из вас двоих после этого чудовище, — фыркнул подсвечник, бросая на кровать костюм. — Одевайся и спускайся вниз. Так и быть, я попробую уговорить хозяина пообедать с тобой.* * *
Напряжение, царившее над столом, можно было резать ножом. Но не тем, каким режут масло, а другим — больше похожим на топорик — тем, которым разрубают кости. Богато убранная столовая была освещена сотнями свечей, закреплённых на громадной люстре. Люциус зажёг их все разом, используя какой-то хитрый механизм, а затем удалился. И теперь хозяин замка со своим прекрасным гостем наслаждались обществом друг друга. Гарри кусок в горло не лез — то ли от чувства вины, то ли от того, что он в первые же минуты уничтожил баранью ножку и целую тарелку сливочного пудинга. Непривычный старомодный костюм был слишком широким в рукавах, а в горле наоборот сдавливал. Башмаки оказались великоваты, и красавец ощущал себя распоследней Золушкой, когда спускался по длинной лестнице и постоянно терял один из башмаков. Но его собственные ботинки пропитались влагой подземелий, поэтому он выставил их на подоконник сушиться, а сам надел те, что принёс Люциус. Чудовище с гадливым выражением на безносом лице терзало лягушачьи лапки и совсем не смотрело в сторону Гарри. Тот же, наоборот, уже около получаса рассматривал своего похитителя, невольно подмечая разные мелочи: едва заметные морщинки в уголках перепачканных луковым соусом губ, идеально гладкую кожу лба, тонкую и сухую, как папирус, иссиня-серые разводы на длинных толстых когтях, измазанных лягушачьей плотью, жутковатый блеск свечей в ярко-алых глазах, отчего те напоминали горящее пламя Преисподней. Было во всём облике Чудовища что-то змеиное, и Гарри поймал себя на мысли, что неотрывно смотрит на серые губы, ожидая что из-за них вот-вот выскочит раздвоенный язык. Смутившись, он опустил взгляд и принялся рассматривать крохотную трещинку на своей чашке. — Насмотрелся? — глухо усмехнулось Чудовище. — И как, я достаточно ужасен и омерзителен? Гарри вздохнул, поднял глаза и снова посмотрел на Чудовище. — Мне хотелось бы извиниться за свои резкие слова, — негромко произнёс он. — Я был обижен и рассержен. И вовсе не хотел тебя оскорбить! То ли от его взгляда, то ли от его слов — но хозяин замка смягчился. Его плечи, напряжённо расправленные всё это время, чуть опустились. — Благодарю, — ответил он. — Извинения приняты. А теперь я освобождаю тебя от необходимости терпеть присутствие рядом такого мерзкого чудовища как я. Можешь возвращаться в свою комнату. Чудовище поднялось из-за стола, и Гарри поднялся тоже. — Снова этот командный тон, — хмыкнул он. — Разве я не предупреждал, что ты не вправе командовать мной? Раз уж я согласился с тобой поужинать, ты тоже должен пойти на уступки! И я назвал тебя чудовищем не оттого, что ты выглядишь как чудовище, а оттого, что ты ведёшь себя просто чудовищно! Где-то за дверью послышалось громкое тиканье, шуршание и подозрительный скрежет. Гарри показалось, что это свита хозяина замка готовится дать отпор. — Так ты… не считаешь меня уродливым? — неверяще переспросило Чудовище. — Нет, этого не может быть. — В деревушке, откуда я родом, — ответил Гарри, — есть один парень. Он симпатичный, ловкий и смелый, и недавно он сделал мне предложение. Но он ценит только мою красоту, ему всё равно, что я за человек! Его не интересует, кто я, он даже не попытался узнать меня получше! А мне кажется, что внешность не имеет значения. Главное — это то, что внутри, что в душе у человека. Гарри замолчал и посмотрел на Чудовище, которое замерло, недоверчиво хмурясь. — И что же с этим парнем? Ты отказал ему? — Конечно, отказал, — улыбнулся Гарри. — Такого глупого, напыщенного болвана ещё поискать! Он хотел от меня семерых наследников! Я посоветовал ему найти себе девушку. — Ну, вообще-то, есть особое зелье… — начало Чудовище и замолчало, потрясённо глядя на Гарри. — Да причём тут зелье, — фыркнул тот. — Не хочу я никаких наследников! От них одни неприятности, а потом, когда ты вдруг внезапно умираешь, твои дети вынуждены жить без родителей, воспитываться у деда, терпеть насмешки сверстников или становиться такими же болванами как мой непутёвый жених! Чудовище лишь покачало головой. — Может, даже и хорошо, что я теперь здесь, — вздохнул Гарри. — По крайней мере, он перестанет навязывать мне своё внимание. А то заладил: “ты будешь моим”. Будто Дракон не видит, что мне совершенно неинтересны все его предложения. — Дракон? — переспросило Чудовище. Гарри кивнул. — Ну что ж, это проблему я смогу уладить. Он часто охотится неподалёку от замка… — Ты же не собираешься убивать его? — Гарри подошёл к Чудовищу ближе. — Пока я здесь, я в безопасности. Ведь я никуда не собираюсь, верно? Значит, проблемы никакой и нет. В прелестных изумрудно-зелёных глазах было столько мольбы, что Чудовище вздохнуло и согласилось не убивать Дракона. Но только до тех пор, пока Гарри остаётся в замке.* * *
Солнце за окном клонилось к горизонту, хоть этого и не было видно сквозь густую чащу леса. В настежь открытое окно проникали алые лучи заката и тонкие трели лесных пташек. — Люциус! — грозно зашипело Чудовище, едва шаги Гарри стихли вдалеке. — Так вот чем ты отплатил мне! Твой сын собирается забрать то, что по праву должно принадлежать мне! Бледный как воск Люциус погасил свечи. — Откуда Дракон мог знать… — Молчи! — Чудовище резко обернулось, и, взяв Люциуса за грудки, хорошенько тряхнуло его. — Твой сын стал мне помехой! Гарри о нём только и думает! — Мой господин, — взмолился Люциус. — Он же насмехался над предложением Дракона, неужели… — Насмехался, но тут же принялся защищать его! — Так я же говорил вам… — прохрипел из последних сил Люциус. — Просто Гарри — добрая душа и ему стало жалко Дракона. Тем более, вы сами говорили, что Дракон мог бы разрушить ваше проклятие, если Гарри откажется… — Вот так ты заговорил, — усмехнулось Чудовище. — Ещё этим утром твой сын был недостоин, а теперь что же — всё изменилось? Люциус только хрипел и шевелил ртом, как рыба, и Чудовище отпустило его, бросив на пол. — Хорошо, возможно, ты и прав. Не стоит пока расстраивать Гарри. Но если Дракон встанет у меня на пути, так и знай — я разорву его в клочья! P.S.: фик временно заморожен. Если, несмотря на это, вы прочитали его и вам он показался интересным, напишите об этом комментариях и сообщите, ждёте ли продолжения. Благодарю!