Красавец и чудовище

Белая лилия, заколдованная чарами волшебницы, была прекрасна. Столько лет она хранила кружащий голову свежий аромат! Благоухание цветка разносилось по всему северному крылу замка, поэтому именно здесь обитало Чудовище. Аромат успокаивал его, дарил надежду на освобождение от чар. Но этим пасмурным утром случилась большая беда.

— Хозяин! Просыпайтесь, хозяин! — звенел пухлый будильник прямо под его ухом.

— Пошёл прочь! — прошипело Чудовище: циферблат Питера показывал шесть утра. — Как ты смеешь будить меня в столь ранний час!

— Беда, катастрофа! — не унимался будильник.

— Да что случилось? — взревело Чудовище, выбираясь из постели и всматриваясь в сумрак спальни.

Тут же вспыхнули свечи на подсвечнике, освещая скорбное лицо Люциуса.

— Лилия потеряла ещё один лепесток, — ответил он. — Время вашего тридцатишестилетия приближается, мой господин.

— Что? Не может быть! — Чудовище бросилось к северной галерее, где под защитным куполом из самого прочного хрустального стекла хранилась волшебная лилия.

Но Люциус говорил правду — нежный белый лепесток упал с цветка на стол. Осторожно приподняв купол, Чудовище хотело забрать лепесток, но тот рассыпался в пыль от малейшего прикосновения. Точно так же вскоре рассыпется и его надежда на спасение от этого жуткого проклятия! Чудовище завыло от отчаяния, и его вой был слышен по всему замку.

Когда он наконец замолчал, вокруг стояла такая тишина, что было слышно лишь только лихорадочное тиканье дрожащего от страха Питера.

— Всё пропало, — прошептало Чудовище. — Люциус!

Подсвечник склонил голову, приготовившись слушать, что скажет хозяин.

— Ты обещал помочь мне разрушить заклятье, — Чудовище надвигалось на него, сверкая красными как кровь глазами. — Ты обещал найти способ, Люциус! Так почему же я до сих пор выгляжу так… мерзко! Почему все мои слуги превращаются в никчёмные вещи?! Отвечай мне!

Безобразное лицо Чудовища замерло всего в нескольких дюймах от лица Люциуса, но тот не мог позволить себе шевельнуться. Он стоял сейчас так близко к своему господину, что чувствовал запах его дыхания — болотистый, водянистый, змеиный.

— Если ты не найдёшь мне того, кто полюбит меня и кого смогу полюбить я, тогда, быть может, тебе самому захочется снять с меня это проклятие? — угрожающе спросило Чудовище. — Я же предупреждал тебя, Люциус! А времени осталось так мало… слишком мало!

— Господин, — хрипло прошептал Люциус, поднимая на него взгляд. Казалось, будто его восково-бледная кожа стала вдруг ещё бледнее.

— Совсем недавно, — говорило Чудовище задумчиво, пристально смотря в расширившиеся от ужаса глаза Люциуса, — я видел одного юношу, который бродил в окрестностях замка. Статный белокурый охотник, кажется, он откликался на имя Дракон.

Люциус вздрогнул всем телом.

— Я знаю, что твой сын остался в той деревушке и смог избежать заклятья, — ни в чём не бывало продолжало Чудовище. — Но почему? Почему мы все здесь, а он там, почему мы страдаем, а он наслаждается праздной жизнью? Уж не для того ли, чтобы одним прекрасным днём полюбить кошмарное Чудовище и разрушить чары?

— Мой господин, — едва слышно прошептал Люциус. — Мой сын недостоин вас…

— Недостоин? — воскликнуло Чудовище и рассмеялось злобным смехом. — Скромность никогда не была твоей сильной стороной, но именно сейчас ты решил прибегнуть к этой уловке, чтобы я навсегда остался таким? Да? Отвечай!

— Нет, конечно нет, ведь у меня есть другой план, — Люциус решительно взял себя в руки. — Питер, расскажи!

Забившийся в дальний угол Питер только тикал что-то невнятное, из чего можно было разобрать лишь одно слово — “пленник”.

— Что? Пленник? — взревело Чудовище. — Неужели ты думаешь, что этот красавец сможет меня полюбить? Если ты вздумал смеяться надо мной…

— Нет-нет, — Люциус распрямил спину. — У этого юноши доброе сердце, а до доброго сердца добраться куда проще. Вам нужно его доверие, симпатия, жалость…

— Жалость? Никогда! — Чудовище принялось мерить галерею широкими шагами. — Никогда никому я не позволю испытывать ко мне жалость! Пусть лучше я умру Чудовищем, пусть навсегда потеряю свой рассудок, но не допущу такого позора!

Люциус недовольно поморщился — план был так хорош… Но новая идея пришла к нему в голову очень быстро.

— Вам нужно пообедать с ним, — быстро проговорил Люциус. — Спуститесь в темницу и пригласите его на обед. Наверняка он голоден.

— На обед, — негромко повторило Чудовище. — Что ж, ты прав. Стоит с чего-то начать, раз другого пути нет.

Чудовище побрело в сторону подземелий, а Люциус и Питер вздохнули с облегчением. Никто из них не заметил, что прекрасная белая лилия меж тем сбросила ещё один лепесток.

* * *

Гарри проснулся от жуткого звука — будто вдалеке кто-то протяжно и тоскливо выл. Он поднялся с жёсткого холодного пола и потянулся, разминая затёкшие руки и ноги. Из крохотного оконца под самым потолком пробивался свет, и в полумраке можно было рассмотреть невзрачное убранство помещения: три каменных стены и железная решётка с толстыми ржавыми прутьями. Гарри попытался расшатать хоть один из прутьев, но держались они крепко. Он попробовал забраться по стенам к окошку, но плиты были сырыми от влаги подземелья, а окошко — слишком маленьким, едва ли он сможет просунуть через него руку — что говорить о том, чтобы пролезть самому!

Вздохнув, Гарри оставил попытки бегства. В углу темницы располагалась уборная самого примитивного вида, хотя Гарри был рад и этому. Наскоро закончив утренний туалет, он принялся размышлять, каким образом ему может пригодиться плащ-невидимка, раз уж он догадался захватить его с собой.

Хотя Гарри и понимал, что он дал слово Чудовищу оставаться в этом замке вечно, сидеть этот век в темнице ему совсем не хотелось. Серый полумрак навевал тягостные мысли, а жёсткий пол был неудобен для сна. Как же тяжко здесь было его дедушке…

— Эй! Кто-нибудь! — позвал Гарри, надеясь привлечь к себе внимание.

Но никто не отозвался, а кричать громче было уже невежливо. Оставалось только ждать — неизвестно, что от него понадобится Чудовищу, ведь не просто так тот запер его в этой темнице.

Прошло ещё немало времени до того момента, когда наверху лязгнул дверной засов и с тихим скрипом отворилась дверь. Гарри поднялся с пола, прислонился спиной к холодной сырой стене и приготовился дать Чудовищу подобающий отпор.

Рядом вспыхнул огонёк, и из полумрака показалось белое лицо Люциуса.

— Доброе утро, милый Гарри, — ласково начал он. — Как спалось?

— Здесь сыро, холодно и нет постели, как я мог спать? — с вызовом проговорил Гарри.

— Разумеется, в темницах не так комфортно, как хотелось бы, но что поделать, ты же пленник, — притворно вздохнул Люциус. — Однако всё можно изменить, если ты захочешь.

— И каким же образом?

— Наш хозяин приглашает тебя на обед, — объявил Люциус. — Пойдём со мной, я помогу тебе привести себя в порядок…

— Никуда я не пойду! Ни на какой обед, так и передай этому Чудовищу — я лучше умру здесь от голода, чем пообедаю с ним!

— Не пойдёшь по-хорошему, хозяин силой заставит тебя, — пригрозил Люциус.

— И пусть! Пусть явится сюда сам, если ему так угодно пообедать со мной, — Гарри отвернулся от решётки, показывая, что разговор окончен.

Конечно, он услышал тягостный вздох подсвечника и нервное тиканье будильника, который всё это время топтался у лестницы, но своего решения менять не стал.

Ожидание, когда, наконец, появится Чудовище, было жутким. Минуты перетекали в часы, а этот монстр всё не приходил. Гарри устал стоять и снова опустился на пол, обхватил колени руками и задумался. А если Чудовище действительно решит бросить его здесь, обрекая на голодную смерть? Ведь в темнице не было даже чашки воды, чтобы утолить жажду!

Но мрачным мыслям Гарри не суждено было сбыться — снова заскрипел засов, и теперь тяжёлые шаги на лестнице явно принадлежали хозяину замка. Глаза Гарри давно привыкли к полумраку, поэтому он без труда смог различить тёмный силуэт Чудовища и красный блеск его глаз.

— Гарри, — прошипел хозяин замка и затих.

В крохотное окошко под потолком проникало не так много звуков: шелест деревьев, шум ветра и изредка — хруст ветвей. Тихий голос Чудовища звучал не громче самого слабого шороха, но всё равно Гарри стало так страшно, что он весь сжался в комочек.

— Я любезно пригласил тебя отобедать со мной, — шипело Чудовище, — но ты ослушался моего приказа.

Лёгкой тенью хозяин замка скользнул к решётке и опустился на колени. Он протянул руку и коснулся когтистой лапой лица Гарри, разворачивая его к себе.

— Ты выбрал голодную смерть в подземельях! Что ж, будь по-твоему, — Чудовище ухмыльнулось. — Летучие мыши и крысы отныне будут твоим обедом! А единственной компанией — твоя собственная тень!

Одним рывком Чудовище поднялось и намеревалось уже покинуть темницу, как Гарри вдруг заговорил. Он был до смерти напуган, но именно ожидание горькой участи придавало ему сил.

— Здесь нет ни летучих мышей, ни крыс, — сказал он твёрдо, следя, чтобы голос не дрожал. — За всю ночь я не видел ни одной. И света слишком мало, чтобы увидеть свою тень.

— Что? — Чудовище обернулось и пристально посмотрело ему в глаза.

— Ты — хозяин замка, но сам не представляешь, что в нём происходит, — Гарри встал и приблизился к решётке. — Ты обманом заманил меня сюда, и теперь обрекаешь на верную смерть, а твои слуги угрожают мне расправой. Чего тебе нужно от меня?

Гарри ударил кулаком по решётке.

— Мне нужно, чтобы ты пообедал со мной, — тихо ответило Чудовище.

Вид разгневанного и оттого ещё более прелестного красавца тронул его сердце и смягчил голос. Чудовище думало, что не стоит сдаваться так рано.

— Я не стану обедать с тобой, — покачал головой Гарри.

— Но почему?

— Ты держишь меня в клетке, как дикого зверя. Разве так поступают с гостями? — Гарри посмотрел прямо в красные глаза с вертикальными зрачками. — Я же дал слово, что останусь в замке вечно, неужели этого мало? Зачем держать меня в темнице?

Даже в полумраке подземелья было видно, насколько красивы ярко-изумрудные глаза Гарри. Глядя в них, Чудовище на миг забыло, как дышать, забыло о том, кто оно, забыло обо всём на свете.

— Я выпущу тебя. И дам лучшие комнаты в замке, лучшие наряды и прислугу, только пообедай со мной!

Не дожидаясь ответа Гарри, Чудовище подняло решётку темницы и велело следовать за собой. Они вышли к южной башне, где и располагались лучшие комнаты — когда-то в них жила мама Принца-полукровки, и с тех пор вся мебель стояла нетронутой. Стоило лишь смахнуть пыль с комода и снять чехлы с кресел и кровати, и можно было располагаться здесь со всеми удобствами.

— Спасибо, — Гарри благодарно посмотрел на Чудовище, и ему показалось, что серые губы скривились в подобии улыбки.

— Люциус принесёт тебе подходящий наряд, а я буду ждать тебя в столовой через четверть часа.

— Я же сказал, что не стану с тобой обедать, — покачал головой Гарри. — Я не голоден.

— Здесь я хозяин, и я решаю, кто голоден, а кто — нет!

— Никто не может заставить другого быть голодным, — отрезал Гарри. — Это невозможно!

— Ну что ж, — Чудовище отступило к выходу. — Раз так, то вот что я тебе скажу, мой дорогой Гарри. Если ты не будешь есть со мной, то ты вообще не будешь есть!

С этими словами Чудовище заперло дверь в комнату и унеслось прочь из южной башни.

Гарри снова остался один, но одиночество не принесло ему радости. Ведь в действительности он был очень, очень голоден.