He is the king

XXVII. Джисон проснулся в мягкой постели, укутанный в теплые одеяла. Он открыл глаза и прищурился сквозь полупрозрачные занавески, задернутые пологом кровати. Он находился в изящной комнате с мраморными полами, ведущими к камину с потрескивающим пламенем и свежими поленьями. Он медленно сел, морщась от боли в теле. Мышцы спины скрипели, как сухие петли, когда он разминал руки, и он снял рубашку, чтобы сделать то же самое с крыльями. Потом он понял, что выбросил шелковую ночную рубашку, которую, конечно же, сам не надевал. Затем он вспомнил, что в последний раз, когда он соображал, он провалился в бессознательное состояние на пляже у черта на куличиках. В недоумении он спустил ноги на пол и откинул балдахин в сторону. Когда он направился к двери, служанка-человек открыла ее и вошла. Она с удивлением увидела, что Джисон уже на ногах. — Хорошо ли вы отдохнули, милорд? — она держала поднос с горячей едой, отчего желудок Джисона заурчал так сильно, что он чуть не пропустил ее ошибку. — О, я не лорд, — поспешил поправить он. — А можно мне это съесть? — Конечно. Он с благодарностью взял у нее блюдо и сел прямо на пол, уже вгрызаясь в теплый хлеб и набирая ложку супа. — Я здесь, чтобы помочь вам принять ванну, милорд, — сказала она, жестом указывая на наполненную водой ванну в центре спальни. Он поднял голову, его щеки были полны еды. — Спасибо, но я сам. Она нерешительно улыбнулась и сделала реверанс, собираясь уходить, но он прервал ее: — Простите, но… где я? — Вы в Летних Воротах, в замке лорда. Королевские всадники нашли вас примерно в миле отсюда. — Король, — уловил Джисон. — С ним все в порядке? Мой брат тоже здесь? — Оба здоровы. Они здесь и отдыхают. Он поблагодарил ее, и она оставила его доедать еду на полу. Он был слишком голоден, чтобы мыслить здраво, но когда еда осела в желудке, и он начал раздеваться для купания, слова служанки дошли до него. Минхо был в безопасности. Чонин был в безопасности. Они справились. Он позволил себе недоверчивую и облегченную усмешку. Он задался вопросом, были ли другие выжившие, которые гребли к берегу после нападения, и отбросил воспоминания об их последних минутах. Он тщательно вымылся, намыливая кожу душистым мылом и нежной губкой. Теплая вода, напитавшая его больные мышцы, была просто чудесной, но он пытался сосредоточиться на этом моменте, когда его осенило, что ему еще предстоит разговор с королем. Что он должен был сказать своему королю, который также был его бывшим возлюбленным, которому он причинил ужасную боль и чью жизнь только-только спас? Прошло чуть больше недели с тех пор, как Джисон разорвал их отношения. Как Минхо провел эту неделю без него? Скучал ли он по нему? Конечно, он был ласков во время их путешествия от кораблекрушения до берега, но Джисон спас ему жизнь. В таком стрессе следовало ожидать привязанности. Джисон задавался вопросом, есть ли у него еще шанс. Он оставил Минхо, надеясь, что избавит его от необходимости сражаться до конца жизни. Но без него Минхо все равно решил сражаться. Джисон чувствовал себя дураком. Он мог только надеяться на возможность объясниться. При этой мысли его желудок нервно дернулся. Приняв ванну и переодевшись в чистую одежду, сложенную у изножья кровати, Джисон вышел в коридор. Он был более приземистым, чем замок Минхо, с коваными факелами и каменным полом. Ночное небо за окном указывало на то, что Джисон проспал весь день. Он прошел по теплому пустому коридору в круглую гостиную, где горел низкий камин, а его младший брат сидел, потягивая вино из кубка. Чонин оскалился в зубастой улыбке, глаза блестели. — Он жив! — Шокирующе, — сказал Джисон, опустившись на пол и положив голову на плечо Чонина. — Неплохая была ночка, да? — Запомнится надолго. — Как ты себя чувствуешь? — Болит, но все в порядке. А ты? — рука Чонина потрепала плечо Джисона. — Тоже. Несколько минут они сидели в тишине, наблюдая за огнем, пока ветер завывал в оконных стеклах. Изредка проходили слуги, но Джисон пока не видел никаких признаков Минхо. — Как думаешь, нас освободят от обязанностей слуг и дадут больший дом за спасение жизни короля? — поинтересовался Чонин. Джисон фыркнул. Тут к нему подошла служанка, сложила руки за спиной и робко улыбнулась. — Я не уверена, кто из вас Джисон. Король ждет вас в своем кабинете. Чонин улыбнулся Джисону, сделав глоток вина. — Иди к своему мужику. Джисон встал, морщась от боли в спине, и взъерошил волосы брата, после чего последовал за служанкой из гостиной. У него заурчало в животе, когда он шел по незнакомым коридорам. Он подыскивал красноречивые способы объяснить, что он сделал и что чувствует, но в голове было пусто. Он хотел раствориться в объятиях Минхо. Он хотел целовать его, чувствовать его тепло и наслаждаться тем, что он в безопасности. Но он понятия не имел, что чувствует король, поэтому, подстроив свои ожидания, вошел в указанную дверь. Кабинет был тускло освещен и заставлен разномастными книжными полками. Сквозь миниатюрную библиотеку виднелась небольшая гостиная, а чуть дальше находился великолепный эркер. Выпуклая стеклянная стена, разделенная замысловатыми окнами, открывала вид на ночной лес, где с туманного серебристого неба падали клочья снега. Минхо стоял у окна, спиной к комнате. Джисон остановился рядом и нервно поглядывал на него, не зная, как им теперь вести себя друг с другом. Столько всего изменилось так быстро. Король был красив, как всегда. Он был одет в темные одежды, украшенные золотыми нитями, а его волосы были убраны назад под нахмуренные угловатые брови. Его глаза метнули взгляд в сторону Джисона, и свет факелов нагрел его кожу до гладкой бронзы. На его губах заиграла улыбка. Джисон закрыл глаза на потные ладони и бешено колотящееся сердце. Он поклонился, понимая, что выглядит неловко, и сказал: — Ваша милость. Минхо хмыкнул. Он снова повернулся к окну. — Ты хорошо поспал? Джисон усмехнулся и бросил взгляд на складки ткани, все еще украшающие его предплечья. — Фактически стал трупом на целый день, так что я бы сказал «да». — Хорошо, — волосы короля упали ему на лоб, когда он пригнул подбородок. Длинные ресницы распластались по его щекам. — Спасибо. Ты спас мне жизнь. Джисон удивился, почему Минхо нервничает и не смотрит на него. Ему хотелось положить руку на спину короля, надавить на видимое напряжение в его плечах, но он не был уверен, в каком положении они находятся. Вместо этого он сказал: — Чонин помог. Без него я бы не справился. — Вы оба были невероятны, — Минхо отвернулся от окна, чтобы встретиться с ним взглядом. Его взор был непроницаемо тяжелым, словно ему стоило огромных усилий посмотреть на Джисона, хотя улыбка, застывшая в его глазах, выглядела искренней. — Сколько, сто миль, вы проделали за ночь? — Я не уверен, — признался Джисон. Его крылья зашевелились под рубашкой, когда он проверял, насколько сильно они еще болят. — Были ли другие выжившие? После нападения? Минхо кивнул, сжимая челюсть. — К счастью, несколько спасательных шлюпок добрались до Летних Врат. Но сегодня утром мы потеряли почти пятьдесят человек. Глаза Джисона закрылись. Он старался не обращать внимания на то, как их крики эхом отдавались в его памяти. — Как ты узнал, где меня искать? — А, — он рассмеялся над странным воспоминанием. — Меня послала ваша мама. Минхо изучал Джисона, на его губах играла улыбка, и от этого знакомого выражения у него сжался живот. — Серьезно? — Да. Вчера вечером она забрала меня с работы и сказала, что… — Джисон запнулся, думая, как правильно подобрать слова. Он не был уверен, как много Минхо знает. — Что отец Херин планировал напасть на тебя в пути. Она послала всадников, но не верила, что они успеют вовремя. Минхо кивнул, веселье исчезло с его лица. — Тогда я должен и ее поблагодарить. Если бы она не догадалась послать тебя, я был бы мертв, — он с горечью посмотрел в окно. Глаза Джисона проследили профиль короля, его изящный нос, то, как верхняя губа изгибается больше нижней. Минхо был таким скромным, так быстро признавая тех, кто ему помогал. Джисон задавался вопросом, как ему так повезло, что он знает такого особенного человека. Плечи Минхо дрогнули, когда он вздохнул. — Я чувствую себя таким дураком. Она предостерегала меня от поездки, а я все равно поехал и обрек свой флот на гибель. Я выжил только благодаря тебе. Это я должен защищать свой народ, а не наоборот. Джисон ожидал встретить гнев Минхо, а может быть, и требование объяснить, почему Джисон оставил его. А не увидеть потерянного короля, который жалеет, что его пришлось спасать. — Всех нужно иногда выручать, — сказал он мягким голосом, чтобы сохранить комфортную тишину между ними. — Это было ужасно — то, что случилось сегодня утром. Я рад, что мы успели вовремя. Минхо взглянул на Джисона и робко засмеялся, почесав за ухом. — Когда ты сел со мной на спасательную шлюпку… Джисон напрягся, вспоминая тот ужасный момент. Люди, тонущие рядом с ними, слезы Минхо, ледяная вода, в которую погружались его ноги. — Не думаю, что мне когда-либо было так страшно, — сказал Минхо. — Я думал, что умру, правда. А потом ты появился там… — его взгляд встретился с Джисоновым; какое-то время они просто смотрели друг на друга. — Я даже не знаю, как описать то, что я чувствовал. Их охватила тишина. Ветер свистел в эркере, порывы прохладного воздуха проникали сквозь стекла. Джисон чувствовал вспыхивающее между ними тепло, словно искры. Он не знал, что это такое, но не боялся этого. — Прости меня, — сказал Джисон. Его голос дрогнул, когда он произнес слова шепотом. Минхо скрестил руки. Он выглядел терпеливым, задумчивым. Гораздо больше, чем Джисон заслуживал. — Я знаю, что ушел, когда ты больше всего нуждался во мне, — продолжил Джисон. Ему пришлось отвести глаза, когда на них навернулись слезы. — Я думал, что защищал тебя. Но потом ты все равно ушел и отказался жениться… — он запнулся и рассмеялся в смутном, ошеломленном неверии. — И все-таки чуть не погиб. — Ха, — ухмыльнулся Минхо. — Я король! Я могу делать все, что захочу. Джисон посмотрел на него, впиваясь в восхитительную ухмылку Минхо, в его глазах заиграло озорство. — А потом случается такое дерьмо! — Я знаю, знаю, — его улыбка стала нерешительной. — Я выбрал это, Сон. Когда я влюбился в тебя… Джисон дернулся, не готовый к такому повороту темы. Фраза обхватила его и сдавила, пугая и успокаивая одновременно. — Находясь с тобой, я многое понял, — продолжал король. — Для меня есть счастье. Я могу быть тем, кем я хочу быть. Я выбрал жизнь, отвергая традиции, потому что хочу быть самим собой, Джисон. Я выбрал это для себя. Не ради тебя. Ты просто… вдохновил меня сделать что-то для этого. Джисон кивнул, плечи опустились. — Я знаю. Я думал, что без меня твоя жизнь станет легче, но я был самонадеян. Мне жаль, что я так поступил. — Мне жаль, что я заставил тебя почувствовать себя обязанным, — сказал Минхо. Прежде чем Джисон успел ответить, рука короля прильнула к его щеке, мягкая ладонь прикоснулась к коже. У Джисона перехватило дыхание. Он наблюдал за тем, как в глазах Минхо разворачивается суматоха, когда тот пробормотал: — Тебе больно, куколка. Знакомое прозвище заставило Джисона смущенно улыбнуться, но его улыбка натянула порез на щеке. Он вспомнил щепку дерева, которая задела его, и поморщился. — Если это все, что мы трое получили, когда так провели раннее утро, то я бы сказал, что мы легко отделались. На лице Минхо мелькнула задорная улыбка. — Хорошо подметил. Руки Джисона, опущенные вдоль тела, сжались в кулаки. От обожания в глазах короля у Джисона навернулись слезы. — Прости, — снова сказал он, его голос стал тонким. — Я чувствую себя таким идиотом. — Я понимаю, почему ты это сделал, Джисон. И я прощаю тебя. — Я думал, что потерял тебя прошлой ночью… — его слова стали пронзительными, и он прикрыл глаза. Джисон поднял ладони, чтобы спрятать лицо, потому что накопившееся напряжение выплеснулось наружу, истощение и страх прошедшей ночи смешались с облегчением, которое он чувствовал сейчас. — Я так рад, что ты в безопасности. Минхо мгновенно обхватил его руками. Джисон растаял, уткнувшись лицом в грудь короля и стараясь успокоить собственное дыхание. Он пытался думать о чем-то другом. Он не хотел думать о слишком свежих воспоминаниях. В то утро он едва не потерял еще одного любимого человека на своих глазах. Король провел ладонью вверх и вниз по его позвоночнику, когда тот заплакал. Он осыпал поцелуями волосы Джисона, нежно покачивая его из стороны в сторону. — Ты так хорошо справился, — пробормотал Минхо, касаясь губами виска Джисона. — Ты так старался. Я горжусь тобой. Колени Джисона ослабли, эмоции захлестнули его. Минхо, казалось, заметил это, и прежде чем он успел возразить, король подхватил его, обвив руками под коленями, и поднял. Скрестив лодыжки, Джисон вцепился в плечи Минхо и позволил отнести себя на ближайший диван, где Минхо сел, закинув его ноги себе на колени. Джисон прислонил голову к груди Минхо, слушая тихий стук его сердца. Никто из них не разговаривал, пока он выравнивал дыхание и вытирал слезы. Король погладил спину Джисона, слегка разминая его больные мышцы. — Ты дашь мне еще один шанс? — прошептал Джисон. Он знал ответ, но хотел услышать его от Минхо. Мягкий смех короля согрел Джисона, зазвенел в его груди. — Ты пролетел сто миль, чтобы спасти меня. Как я могу отказать своему рыцарю в сияющих доспехах? Джисон хихикнул. Он придвинулся ближе к Минхо, поднял голову и обхватил челюсть Минхо так, что они оказались нос к носу. Он не был в курсе, кто первым прильнул, но он был уверен, что это был самый нежный поцелуй, который они когда-либо разделяли. Губы Минхо были такими мягкими и теплыми на губах Джисона, а дыхание было задержанным, словно он мог сдуть его, если выдохнет. Он провел ладонью по челюсти короля, ощущая каждый изгиб и неровность. — Я люблю тебя, — пробормотал он. Почему-то казалось, что он говорит это не в первый раз. Улыбка Минхо была ослепительной. Он уместил свою руку в ладонь Джисона и переплел их пальцы. — Я тоже тебя люблю.

***

XXVIII. Джисон был уставшим, поэтому Минхо позаботился о нем в тот вечер. Все началось с легких поцелуев. Некоторое время они лежали, свернувшись калачиком, и касались друг друга, осторожные руки исследовали одетую кожу, губы соприкасались и разъединялись в мягком танце. Джисон первым почувствовал потребность, когда под его кожей разгорелось пламя от ласк короля. Он лизал рот Минхо с нарастающей жадностью, зажав зубами скользкую нижнюю губу. Руки Минхо все смелее обхватывали его тело, очерчивая изгибы, чувствуя, как они подаются под его прикосновениями. Когда Джисон не мог больше терпеть, он попросился в спальню Минхо, и король понес его туда. Они шли, хихикая и переплетаясь, ноги Джисона обвивали талию Минхо. Они упали в постель, как делали это десятки раз до этого, но сейчас что-то было по-другому. Джисон чувствовал тепло под ребрами, словно его тело было бронированным и уязвимым одновременно. Он чувствовал, что его обожают, и он чувствовал себя в безопасности, принимая это обожание. Минхо, должно быть, целовал каждую часть его обнаженного тела. Сначала он уложил его на спину и обследовал его торс, оставаясь рядом, чтобы сохранить тепло между ними. Его рот был влажным и жаждущим, когда он пробовал на вкус твердеющие соски Джисона, его живот, который поднимался и опускался от быстрых вздохов, его стройные бедра, сильнее расходящиеся, чтобы облегчить ему доступ. Он трепетно облизывал его член, захватывая чувствительную головку между мягкими губами и посасывая, пока Джисон не захныкал и не начал извиваться. Минхо приподнял его за бедра и перевернул на живот. Король целовал его спину так, словно это было произведение искусства: пальцы успокаивающе перебирали больные мышцы, а язык и зубы формировали на коже Джисона слова, от которых перехватывало дыхание. — Я скучал по тебе, — сказал король, касаясь носом его шеи. — Я тоже скучал, — прохрипел Джисон, задыхаясь, когда ладони Минхо накрыли его задницу, раздвигая ее. Пальцы впились в плоть, и он услышал, как Минхо вздохнул. — Блять, Джисон, — вздохнул Минхо. Теплая слюна стекала по колечку мышц Джисона, а кончики пальцев дразнили его. — Ты так совершенен, куколка. Джисон вздрогнул от этих слов. — Минхо, — прошептал он, и король хмыкнул у него за спиной. — Я хочу видеть тебя… Король игнорировал его несколько минут, не спеша прикасаясь к нижней части тела Джисона. Он был внимателен к каждому сантиметру, оставляя мягкие поцелуи и укусы от крыльев до лодыжек, большими пальцами выводя круги на бедрах. Когда он провел языком прямо по его входу, Джисон издал грязный стон и заерзал, а жар в животе усилился. Это был разительный контраст: рука Минхо любовно скользила по обнаженному бедру Джисона, в то время как его палец входил в него, проталкиваясь сквозь тугое кольцо мышц и заставляя его пульсировать. — Пожалуйста, — выдохнул Джисон, сжимаясь вокруг пальца Минхо. — Я хочу смотреть, как ты трахаешь меня, Минхо. Минхо ответил горловым рыком, и через несколько секунд Джисон лежал на спине, прижавшись к простыням, а король трахал его двумя, потом тремя пальцами. Взгляд Минхо впился в лицо Джисона, тяжелый и неотступный. Джисон был уверен, что выглядит как полный беспорядок: на лбу выступили бисеринки пота, щеки горели, в уголках рта скапливалась слюна, но Минхо смотрел на него так, словно он был драгоценным. От этого удовольствие и смущение бурлили в его нутре. Когда Минхо наконец вошел в него, Джисон ухватился за свои бедра, чтобы удержать их раздвинутыми. Темные расширенные глаза Минхо наблюдали за жалкими стонами, срывающимися с губ Джисона. — Ты такой молодец, — ворковал Минхо, давая ему время привыкнуть, пока его тугая дырочка пульсировала вокруг члена короля. Самообладание Минхо пошатнулось, зубы впились в губы, а грудь напряглась, когда он крепче ухватился за бедра Джисона. — Черт, как же в тебе хорошо. Джисон задыхался, заставляя себя расслабиться, подтягивая ноги ближе к груди, чтобы Минхо вошел глубже. — Я скучал по тебе, — заскулил он, повторяя под нос и не обращая ни на что больше внимания. — Скучал по твоему члену. Минхо застонал. Он смотрел на Джисона сквозь темные ресницы и спутанную челку, когда начал входить и выходить, его член влажно скользил по стенкам Джисона. — Такой тугой, — выдавил он, стиснув челюсти. — Мой идеальный мальчик. Джисон захныкал, впиваясь когтями в собственные бедра. — Твой… — Весь мой, — Минхо начал двигаться быстрее, его бедра шлепались о задницу Джисона, выбивая из него придушенные стоны в рваном ритме. — Вот так, куколка. Так хорошо принимаешь мой член. Блять, Джисон, как же я соскучился по твоей тугой маленькой заднице. Грязные слова заставили Джисона извиваться, его крылья бесполезно трепетали на простыне, член истекал на животе, когда король поднял его ноги и грубо трахал его. — П-пожалуйста, — заикаясь, пролепетал он, откидывая голову назад. С каждым толчком в груди Джисона раздавался очередной жалкий хнык. — Пожалуйста, трахни меня, Минхо, сильнее, сильнее… Минхо застонал в ответ, высокий и дрожащий, его бедра задрожали, когда он трахал Джисона так, как ему этого хотелось. Видя, как он распадается на части, Джисон только ускорял нарастающий жар в венах, и он чувствовал, что приближается к своей разрядке. Он жаждал ощутить сперму своего короля внутри себя, почувствовать, как их пик наслаждения толкает друг друга через край. Минхо сдвинулся, чтобы прижать их друг к другу, грудь к груди. Их пальцы запутались в простынях. Минхо толкнул колено Джисона вверх и двигался в неумолимом темпе, с каждым толчком его член задевал простату, его развратные стоны заглушались на шее Джисона. — Я сейчас кончу, — задыхался Джисон. Его член был зажат между их телами, натираемый мягкой кожей с обеих сторон, и то, как неустанно король вбивался в него, нисколько не замедляло его разрядки. — Блять, Минхо, я сейчас кончу. — Кончи для меня, — умоляюще прошептал Минхо. — Я держу тебя, любимый. Давай. Дай мне услышать тебя. Он позволил. Высокие звуки вырывались из его прикушенных губ, тело напрягалось и содрогалось, когда оргазм пронесся по телу. Минхо трахал его, прижав бедрами к кровати и вколачиваясь в него, заставляя затрястись от перевозбуждения, после чего кончил, наполнив Джисона липким теплом, пока оно не потекло из него на измятые простыни. Джисон обвил руками шею Минхо и притянул его к себе, позволяя ему прислониться всем весом к своей груди, пока высыхающая между ними сперма не стала липкой и неприятной. Минхо вяло передвигался по комнате, подбирая влажную тряпку, чтобы вытереть их беспорядок. Через несколько минут они свернулись калачиком лицом к лицу. Глаза Минхо были спокойными, довольными. Он провел кончиками пальцев по щеке Джисона и посмотрел на него так, словно видит его в последний раз. — Ты прекрасен, — сказал он едва слышным шепотом. Минхо уже сотни раз говорил ему об этом, но уши Джисона все равно горели от этих слов. — Ты прекрасен, — бросил он в ответ, застенчиво улыбаясь. — Я просто… уникальный. — Уникальный, — повторил Минхо, лениво улыбаясь и проводя пальцем по губам Джисона. — Превосходный. Красивый. Все вместе. Я хочу, чтобы с тебя написали картину. — Не глупи. — Ты прав, — согласился Минхо. — Ни один художник не сможет передать твою красоту. — Заткнись. Пожалуйста, не надо меня рисовать! Это так неловко. — Хорошо. — Спасибо. — Тогда статуя? Джисон оскалился, пытаясь согнать ухмылку с лица короля. — Абсолютно точно нет. — Подумай, как это было бы красиво, — ныл Минхо, обхватывая обнаженную талию Джисона и притягивая его к своей груди. — С твоими крыльями, широкими плечами и маленькой талией. — Нет. — И твоей задницей. Эта задница заслуживает того, чтобы ее увековечили, — он шлепнул его по заднице, и Джисон захихикал, противореча себе. — Что толку быть королем, если я не могу иметь произведения искусства в твоем виде? — Минхо. — Хорошо! — Минхо разразился высоким, маниакальным смехом, когда Джисон ударил его по груди. — Я шучу, любимый. Ничто не сравнится с настоящим. Джисон попытался скрыть свой восторженный смех раздраженным стоном. — Мин, — сказал он, позволяя некоторым из своих тревог вернуться к нему. — Что будет с Херин и ее отцом? — А, — король провел пальцами по волосам Джисона, слегка массируя основание его черепа. — Он будет наказан. Это будет гильотина. Джисон напрягся в объятиях Минхо. — Правда? — Он лорд в моем королевстве, и он напал на мой флот. Он совершил предательство, — Минхо вздохнул, теплый поток воздуха коснулся лба Джисона. — Мне это не нравится, но, по крайней мере, это послужит сигналом о том, как я обращаюсь с предателями. Джисон подумал, не померещилось ли ему, что суровость Минхо кажется сексуальной. — В этом есть смысл. Наказание за попытку убийства короля должно быть суровым. — М-м-м, — Минхо рассеянно поиграл рукой Джисона, проводя подушечкой большого пальца по его черным когтям. — Я хочу за тебя замуж. Джисон закатил глаза, но не мог ничего поделать с тем, что его ноги дрыгали, как у возбужденного ребенка. — Такими темпами ты начнешь войну. — Не юридически. Только… мы. Может, устроим свадьбу в моей спальне, сделаем парные кольца и пригласим твоего брата или еще кого-нибудь? — Минхо засмеялся, звонко и гнусаво. Джисон почувствовал, что его сердце вот-вот разорвется. — Было бы весело, — признался Джисон, босыми ногами задирая простыни. — Ты сумасшедший, если думаешь, что точно знаешь, что хочешь меня видеть рядом с собой вечность. Мы знаем друг друга всего шесть месяцев. — Ты говоришь как моя мама. — Неправда. — Кто знает, что ты будешь чувствовать через пятнадцать лет? — спародировал Минхо высоким голосом, игриво стукнув колено Джисона своим. — Мы всегда можем аннулировать наш фиктивный брак, — сказал Джисон, сжимая обеими руками туловище Минхо. Затем он сказал уже более серьезно: — Мне не терпится узнать, что нас ждет в будущем. — Мне тоже. Минхо поцеловал его волосы и нежно провел ладонью по плоскому крылу. Джисон вздохнул. Он позволил своим крыльям сомкнуться над телом короля и погрузился в их теплые объятия. Наверное, он тоже был сумасшедшим. Никогда еще он не был так уверен, что хочет чего-то навечно.

***

XXIX. Поездка в карете обратно во дворец заняла полтора дня. На ночь они остановились в городе на берегу реки, где их приняли в замке лорда и устроили импровизированный пир. Джисон и Чонин сидели за столом рядом с королем, как его уважаемые гости. Джисон радовался каждый раз, когда колено Минхо касалось его колена под столом. Когда они вернулись в дом Минхо, его мать бросилась к ним с развевающимися юбками и слезами на глазах. Она обняла сына и заплакала, запутавшись пальцами в волосах Минхо. Джисон был вынужден отвести взгляд, чтобы не разрыдаться. Когда она закончила обнимать Минхо, то повернулась к Джисону. Она разгладила юбки и фыркнула, расправляя плечи и глядя себе под ноги, как будто только что не рыдала. — Ты хорошо справился, фея. Джисон обменялся взглядом с Минхо, который ответил ему скрытой, знающей улыбкой. Братья феи поклонились, и Джисон сказал: — Спасибо, ваше величество. Мой брат помог. Без него я бы не смог перенести короля на берег. — Вы оба непременно будете вознаграждены за службу королю. Тысячи золотых будет достаточно, как думаешь? — королева повернулась и посмотрела на Минхо, который бесстрастно пожал плечами и кивнул. У Чонина резко отвисла челюсть: — Тысяча золотых? — Каждому, пожалуй? — продолжила королева. Джисон быстро заговорил. — Если позволите, ваше величество… Она подняла на него острые глаза. — Я бы хотел, чтобы моя половина была пожертвована в центр для бездомных меньшинств, — сказал Джисон. — В этом городе есть и другие феи, которым деньги нужны больше, чем мне. Спасибо за вашу доброту. Минхо заглянул через плечо матери, его глаза сияли от гордости. — Очень хорошо, — согласилась она. — Считай, что это уже сделано, — затем ее взгляд смягчился, и на губах появилась улыбка. — Спасибо, что вернул мне моего сына. — Конечно, — сказал Джисон. Он улыбнулся ей в ответ, надеясь, что она видит, что он говорит серьезно. Он сдержал слова: — Я бы сделал это тысячу раз, если бы ему это было нужно. В глазах короля блеснул задорный огонек. Он прошептал: — Люблю тебя, — а рука легла на его сердце. Джисон почувствовал, что может пролететь еще сотню миль.

***

XXX. Минхо провел церемонию признания и скорби по тем, кто погиб в результате нападения на его корабль. Он предоставил средства, жилье и еду семьям, потерявшим близких в этой трагедии. Он хранил молчание, но отстранил семью Херин от власти за их преступления. На свою тысячу золотых Чонин купил им дом побольше и открыл собственное дело — школу для переселенных детей фей. Джисон пожертвовал все, что у него было, в центр помощи бездомным, но ему стало легче, когда Минхо сказал, что с радостью предоставит Чонину дополнительные средства, необходимые ему для ведения бизнеса. Чонин пошутил, что то, что Джисон потрахался с королем, было лучшим, что с ним когда-либо случалось. Джисон начал работать на полную ставку в качестве королевского певца, выступая бок о бок с Сынмином, который оказался совсем не таким церемонным, каким его выставил Минхо. Джисон понял, что ничего из его общения с королем не произошло бы, если бы Сынмин не заболел в ту роковую ночь коронации. После того как Минхо и его мать казнили отца Херин, никто больше не осмелился выступить против решения короля не жениться. В начале его правления напряжение спало. Он продолжал править, направив свои усилия на преодоление разрыва в оплате труда и обеспечение доступным жильем беднейших слоев населения своего королевства. Джисон и Минхо завели трех кошек, которые быстро превратились в четырех, а затем в пятерых, пока мать Минхо не запретила им заселять замок. Король читал по книге почти каждую неделю, и с помощью Джисона месяцы шли за месяцами, пока не прошел год с начала их отношений. Король был добрым, скромным и веселым, и Джисон с каждым днем влюблялся в него все сильнее. Он чувствовал, как Минхо любит его, по тому, как тот уважал его, спрашивая мнение Джисона почти по каждому решению, которое он принимал для своего народа. Обожание в прикосновениях короля, в его глазах, когда он смотрел на него, с каждым днем становилось все более явным. — Почему ты так часто спрашиваешь моего мнения? — спросил его однажды Джисон, когда они готовились к поездке в королевство фей в начале лета. — Потому что ты видел гораздо больше мира, чем я. Гораздо больше жизни, чем я, — Минхо прошел мимо него, чтобы сложить пергамент, перо и чернила в сундук. — И ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю. — Какое отношение это имеет к политике? — Никакого, я просто хотел тебе это сказать, — подмигнул он, как всегда жмуря оба глаза, и Джисон пересек комнату, чтобы атаковать его шквалом поцелуев. Они выделили три недели на незаметное пребывание в Роще Тысячелистника, родном городе Джисона, и остановились в лесном трактире. Это был трехдневный путь на повозке и корабле. Когда они добрались до места, то были утомлены путешествием, но Минхо первым делом утром отвел Джисона на ферму единорогов и с громким хихиканьем наблюдал, как Джисон сел на одного из серебристо-белых существ и проскакал на нем по всему пастбищу. Возвращение в родной город было радостным, но в то же время оно наполняло Джисона меланхолией. Это больше не было его домом. Он сгорел и вырос заново, и Джисон тоже. Он понял, что стал считать королевство Минхо своим домом. Джисон показал Минхо весь город, побаловал его библиотеками фей, музеями и даже сопроводил его на встречу с тринадцатью женщинами-феями, которые правили королевством. Быть наедине со своим королем, вдали от стресса и привычной обстановки их города, было приятно. Это был именно тот побег, в котором они оба нуждались. Однажды вечером, ближе к концу путешествия, они свернулись калачиком на диване в номере гостиницы. Снаружи шел дождь, стуча по крыше достаточно громко, чтобы заглушить треск огня. Они оба читали свои книги, Минхо положил голову на плечо Джисона. Время от времени он осыпал поцелуями мягкие волосы короля. — Волнительно возвращаться? — спросил Минхо сонным, нежным голосом. Джисон улыбнулся, сжав плечо Минхо. — М-м-м… Я скучаю по пению. И по Чонину, по нашим друзьям. — А я скучаю по маме, веришь или нет. — Верю, — возразил Джисон. — Она была добрее ко мне, чем я ожидал. — Она любит тебя, куколка. Она сама сказала мне, что считает тебя умным молодым человеком. — Ха, — Джисон провел когтем по странице, чтобы перевернуть ее. — Дай ей еще год, и она будет так же влюблена в меня, как и ты. — Пф. Никто ни в кого не может быть так влюблен, как я в тебя. Они начали спорить: Джисон утверждал, что Минхо влюблен в их кошек больше, чем во что-либо другое в своей жизни, но в конце концов они начали смеяться, прислонившись друг к другу и прижимаясь, пока дождь продолжал лить. Какими бы разными они ни были, фея и человек, король и слуга, Джисон знал, что нашел редкую и беззаветную любовь. Он задремал на плече короля, думая о будущем, которое ждет их впереди.

The end