Пустышка

      Нет в этом мире ничего горче надежды, развеявшейся внезапно и резко, словно молочный туман поутру. Надежда имела отвратительный вкус — прогорклый и вязкий, растекающийся по нутру, словно липкая патока из Фонтейна.              Отвратительное чувство.              Мерзость.              Оно кажется приятным лишь в первый миг. В ту самую долю секунды, когда жалкий разум, не поспевающий за эмоциями, ещё не успел осознать реальность.              Что за насмешка — даровать бездушной бессердечной кукле возможность испытывать эмоции. Словно плевок в лицо, гнилая кость, брошенная бездомной собаке.              Открыв глаза после фатального поражения, я не чувствовал ни радости, ни печали. Вероятно, впервые с того момента, как очнулся в проклятом павильоне, я не чувствовал ничего. Был настоящей куклой. Пустышкой.              Пустая оболочка ложного бога. Самозванца.              Символично.              Достойный конец для марионетки, посмевшей возомнить себя кукловодом.              Мне было всё равно, что со мной сделают — решат судить, покарать, пытать или убить. Я ждал, рассматривая скучный каменный потолок своей камеры. Ждал, и ждал, до тех пор, пока Дендро Архонт не снизошёл до меня.              Хуже надежды может быть только жалость.              Вот уж в чём я точно не нуждаюсь, так это в жалости Богов. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.              Однако… грех было не воспользоваться подвернувшемся шансом.              Контракт я заключал с лёгким сердцем. Путешествие к Ирминсулю должно было стать подобием компенсации после феерического провала. Какая разница, что делать, если смысла жить всё равно нет?              Однако…              Я и подумать не мог, что… Вся моя жизнь — ложь. Одна большая ошибка, строившаяся на неверных выборах и лжи одного убогого докторишки.              Хуже надежды и жалости, как оказалось, может быть разочарование в себе самом. И впрямь, такой глупец, как я, недостоин места Архонта.              Недостоин самой жизни.              Глупец, собственными руками уничтоживший то немногое, чем дорожил.              Если бы только меня не было…              Путешественник удивительный в своей чистоте простак. Пары наводящих вопросов оказалось достаточно. Жаль только…              Историю переписать невозможно. Попытка исправить судьбы тех, кто когда-то был добр ко мне, странному незнакомцу, не понимающему очевидных вещей, была бессмысленной.              Моя жертва оказалась такой же пустой, как и вся жизнь.