Чудовище внутри

      — Срань! — Выругался Бэггинс и тут же прикрыл рот ладошкой, опасливо оглядываясь по сторонам. Еще не хватало прослыть сквернословом среди соседей! Но вблизи никого не было видно.       Убрав руку от лица, хоббит гневно посмотрел вниз, на новую кротовую нору, которой еще вчера не было на этой морковный грядке.       Кроты — ужасная проблема для жителей Шира. Уж сколько способов придумали для их истребления — но все пусто. Слепые черти все лезут и лезут портить корни растениям. И ладно, если это грядка какая-нибудь. Но когда пара нор оказывается около какого-то плодоносного дерева — все. Считай, потратил дюжину лет на выращивание впустую.       Тяжело вздохнув, Бильбо злобно наступил на кучку земли, втаптывая её обратно в дыру и еще пару раз прыгнул сверху — чтобы точно завалить вход.       Ему нравилось знать, что этот мелкий подземный вредитель будет долго возиться, прежде чем откопается вновь, но тогда уже будет встречен солью или какими-нибудь новейшими химикатами, которые хоббит приобретет сегодня же.       Матушка часто его упрекала в чрезмерной жестокости, но нельзя вырасти добрым, если из-за твоей родни и «Туковской крови» тебя обзывают другие дети и косятся «нормальные, добропорядочные хоббиты».       После смерти родителей, которая прошла для Бильбо очень тягостно, другие стали более терпимы. Стали зазывать на чай. Ха! Еще бы. Теперь то он не просто «Внук чудного Тука», а богатый землевладелец с самой лучшей и просторной норой во всем Шире.       Разумеется, он в свои пятьдесят был обучен наукам и разным законам, поэтому знал, что сейчас является вполне респектабельным хоббитом и может позволить себе повыбирать среди хоббитянок ту, что будет иметь приданное побогаче. Разве зазорно думать о капитале и иметь пару небольших сундуков с золотом? Конечно, лучше больших, а ещё лучше не пару, но это уже мечты-мечты…       Вообще, этот хоббит был очень мечтателен. Так говорила покойная матушка. Бильбо мог подолгу смотреть на небо, птиц, думать об их полёте и сожалеть, что не может также взлетать ввысь. Вообще, как выяснилось позже, и отец, и мать иногда нет-нет и думали о том, чтобы хоть раз пролететь над Широм. Но у них такие мысли были очень давно, поэтому они считали, что у их сына они со временем тоже пройдут.       Но нет. Бэггинс мечтал постоянно. Когда отдыхал, когда работал. Даже перед сном представлял, как он внезапно становится птицей и летает по своим птичьим делам. Да более того, ему даже пару раз снилось, что он улетает далеко-далеко в горы и кружит среди них. Наверное, тогда он был орлом. Только эти птицы, судя статьям из книг, могли так высоко летать.       — Кхм, — послышалось рядом, — Мой маленький друг Бильбо, ты ли это?       Бэггинс резко обернулся и с изучением посмотрел на высокого человека в странной одежде. Он не мог стоять там давно, ибо хоббит задумался буквально на минутку, но он явно был ему знаком. Но это было настолько давно, что время уже стерло его имя из памяти.       Хоббит недоверчиво сощурился и сделал пару шагов вперёд, уходя с грядок на чистую тропинку, и замер в нерешительности:       — Доброе утро?       — Что ты этим хочешь сказать? — ухмыльнулся в усы высокий мужчина, и его глаза в тени остроконечной шляпы блеснули игривым блеском, — Желае…       — У нас принято здороваться и представляться, — не очень-то учтиво перебил мужчину Бильбо, раздраженно смотря снизу вверх. Хоббит посчитал, что имеет на это полное право, так как гость тоже не соблюдал правила учтивости, да еще и эта кротовая нора бесила… — Бильбо Банго Бэггинс.       — Охо-х, — продолжил усмехаться неизвестный, смотря на полурослика с умилением, словно на ребенка, который сделал какую-то глупость, — Я Гэндальф. Мы виделись лет… М… Тридцать назад. Вспоминаешь?       И Бильбо действительно вспомнил. В его голове отрывками пронеслось несколько сцен, где он сначала боится волшебника, потом с интересом подходит и знакомится, а затем уже вовсю смеется над фейерверками и просит научить его так же пыхать огненным дождем.       –Давненько Вас не было в наших краях, — все еще не отходя от шока, начал хоббит, пытаясь убрать затянувшуюся паузу. — Хотите чаю?       — Откажусь, но загляну к тебе через пару дней с парой друзей. Надеюсь, добродушный хозяин даст кров усталым путникам? Вот и отлично. Бэггинсы всегда славились своим гостеприимством!       Волшебник хохотнул и как-то слишком резво пошагал вниз по тропинке, показывая тем, что разговор окончен.       Бильбо же, полный праведного гнева за весь этот фарс, вернулся в нору и приготовил себе очень сытный ужин. Настолько сытный, что потом еле дошёл до спальни и зажег камин. Даже в летние дни хоббит не мог уснуть, если было хоть немного прохладно.       Проснулся Бильбо по своему обыкновению поздно. Ну а что? Он мог себе позволить. Несколько полей пшеницы и кукурузы около леса были полностью под руководством его управляющего, который являлся лишь раз в месяц, принося выручку и отчеты о доходах и расходах.       Его наняли ещё родители, и с тех пор все дела полностью легли на плечи управляющего за солидную сумму, конечно же. Ведь именно благодаря ему семья Бэггинсов ни в чем себе не отказывала долгое время.       Бильбо ещё немного понежился в кровати, а затем встал, делая себе завтрак и чай, затем вышел попускать дыма и прогуляться вокруг норы, а после приготовить и уничтожить второй завтрак.       Ленно и неторопливо его доев, хоббит убрал все за собой и вышел на огород.       Снова увидев кротовую нору, хоббит вспомнил о волшебнике и его странных словах, которые заставили кучу мурашек пробежаться по телу — от кончиков пальцев до макушки. Что же готовит для него следующий день? Приключения, которые описаны в книгах? О славных путешественниках-людях, которые покорили новые земли, или о статных и мудрых эльфах, которые были высоки, как деревья?       Повеселев от этих мыслей, Бильбо проверил свои карманы на наличие кошелька и, удостоверившись в его нахождении, отправился до ближайшей садовой лавки — все же таки с кротами нужно было что-то делать.       — О, это Вы, мистер Бэггинс, сегодня Вы просто сияете! — льстиво улыбался лавочник, рассыпаясь в комплиментах. Они были до ужаса лживы, и Бильбо каким-то шестым чувством это знал. Но тем не менее они были ему приятны.       Лавочник долго вёл речи о новой посыпке для грядок, которая не вредит растениям, но зато отваживает грызунов, и когда Бэггинс согласился её купить, то торгаш назвал цену в два раза больше той, что была сказана им ранее.       О да, этот момент Бильбо любил больше всего — торг и споры.       Он расплылся в улыбке и сказал, что для него это слишком дорого, он приобрёл бы это, скажем, не за два золотых, а за один. На что купец ненаигранно возмутился и парировал тем, что тогда это будет для него очень убыточно. Но как всегда, через минут двадцать спора, Бильбо слегка наклонял голову вниз и смотрел словно из-под бровей, нагоняя страх на собеседника, от чего тот резко сдавался.       Этот трюк хоббит освоил ещё в детстве, но он до сих пор работал. Даже с покойными матерью и отцом. Позже, они говорили, что под таким углом голубые глаза Бильбо становились то ли красными, то ли жёлтыми и очень пугали.       Захватив мешок чудодейственной земляной посыпки, хоббит закинул его себе на плечо, прилагая немало усилий, чем перепугал старушку-хоббитянку, которая прогуливалась мимо с клюкой и выглядела такой старой, будто ей лет сто исполнилось целый век назад.       — Тьфу, вы посмотрите на него, сам потащил! Никогда никто из порядочных хоббитов так не делал! Всегда на тележке возили! — запричитала она скорее для этого самого причитания, чем действительно разочарованная действиями молодёжи.       Бильбо же фыркнул и пошагал в сторону норы.       С обработкой грядок хоббит управился лишь к вечеру и то лишь на треть от всего огорода. А это значило, что и завтра ему придется потратить на это целый день.       Оказавшись в норе, он привёл себя в порядок и приготовил лёгкий ужин, состоящий всего из трёх блюд, а затем как и всегда растопил камин и улегся спать.       Весь следующий день был посвящён грядкам, грядкам и ещё раз грядкам. Помимо засыпки, хоббит решил ещё прополоть лук и огурцы с помидорами, и опомнился только когда начало темнеть.       К этому моменту его живот уже подал знак, что пора бы перекусить. Причем из-за работы настроение было приготовить целого пони, но Бильбо ограничился рыбой, картошкой, салатиками двух видов и чашкой чая, который заварил на одном кипятке, без разбавки холодной водой.       Но не успел он приступить к трапезе, как по очереди явились какие-то гномы и начали разорять его кладовую! Самый первый, кажется, Двалин, не то, чтобы нормально поздороваться или вежливо попросить еды, сразу сел и за минуту оприходовал рыбу хозяина, а затем взялся за чай, отпив который знатно выругался на грубом незнакомом языке, то ли злясь, что он очень горячий и как это вообще можно пить, то ли из-за того, что в кружке не пиво или эль.       С каждым новым прибывшим нора все больше наполнялась запахами пота, грязи, железа и, наверное, это был естественный запах для гномов. Не сказать, что дух их был непереносим, но хоббит чувствовал от них незнакомую ранее угрозу, что ли. Ему хотелось сбежать или выгнать незваных гостей. Но он же был хоббитом! А они славились своим гостеприимством, поэтому пришлось молчать и обслуживать этих мужланов.       А они все прибывали и прибывали. Хоббиту казалось, что их уже сотня в его доме! Каждый уголок пах гномами, что было почти фатально для чувствительного обоняния Бильбо.       Накаляло обстановку ещё то, что какие-то два непочтительных гнома сочли его за девицу, даже не смотря на то, что он представился им, как только открыл дверь! Ужас просто! Так вот, эти двое, чёрный и белый, как про себя их назвал Бильбо, сначала отдавили ему все ноги (а это, между прочим, огромное оскорбление, и простым «извините» не отделаешься!), так потом еще и мацали его грубыми и грязными руками за то, за что обычно мацают девиц и говорили всякие похабные комплименты!       Благо, сбежать от них помог очередной стук в дверь.       И только через пару часов Бильбо понял, что это был стук не спасения, а проклятья, ибо гном, которому Бильбо открыл, предложил ему самую безумную авантюру, которую когда-либо предлагали хоббитам. Да и предлагали ли? Скорее, просто поставили перед фактом, что он должен идти. На него давили и им манипулировали, но он не поддался. Как истинный хоббит он упал в обморок прямо посреди беседы об опасных приключениях.       Очнулся Бильбо с первыми лучами солнца, что ему было о-о-очень не свойственно. Удивившись было этом факту, он вспомнил о прошлом дне и буквально подпрыгнул на кровати, прислушиваясь и принюхиваясь.       В норе все еще воняет гномами, но слабее, чем вчера, а их гомона и вовсе не было слышно.       Обрадовавшись этому, он вышел из своей комнаты и страдальчески оглядел погром, устроенный или вчерашним ужином или сегодняшним завтраком. В любом случае, бедному хоббиту пришлось это все убирать. Только через полчаса он убрал все по местам и тогда заметил пергамент, лежащий на столике в прихожей. Это был договор, который вчера предводитель этой шайки, Торин, кажется, озвучил ему.       Еще раз пробежавшись глазами по строкам, его внимание акцентировалось на словах о добыче. Если там и правда та-а-ак много золота, то почему бы не попробовать? Он же каждый месяц мотается в Бри, и это маленькое приключение не сильно отнимает сил. Да и к тому же он весьма начитанный хоббит и знает много о походах из романов! Что ж, решено! Он попробует! А если нет — вернется в свою родную норку к двум небольшим сундукам и будет до конца жизни вспоминать об этом приключении и гордиться, что попробовал.