Чистейшая душа

В одной маленькой деревушке, называемой поместье, жил казалось бы ничем непримечательный паренёк по имени Нортон Кэмпбелл. Все жители этого богом забытого места называли его «Проспектор». Он был известен среди своих как славный тихий мальчонка, готовый всегда прийти на помощь, даже если она нужна была ему самому. Никто не знал его настоящего имени и Нортона это жутко раздражало. Однажды он подумал «Я устал это терпеть. Все эти люди пользуются моей добротой, даже не зная меня. Нужно что-то делать.». Тогда Проспектор распечатал листовки с его фотографией и именем, крупно написанным под картинкой. Он принялся расклеивать эти никчёмные провокационные бумажки чуть ли не на каждом углу. Но даже так, спустя приличный отрезок времени, никто не обращался к нему правильно. Ну вы только представьте, люд уже привык кличать его Проспектором, и тут появляется какой-то Нортон Кэмпбелл, точная копия всеми любимого мальчишки. Будто брат-близнец, не контактирующий ни с кем всю свою жизнь, и только сейчас решившийся выползти на белый свет и прославиться. Кэмпбелла настигла волна отчаяния, смешанная с обидой за собственную личность. Он возненавидел всех, включая себя самого. Паренька одолевала жажда мести. «Я заставлю их всех страдать.» жутко улыбнувшись, тихо пробормотал тот себе под нос. Оглушённый гневом и, отчасти, своим сумасбродством, Проспектор вцепился в старые, ржавые ножницы, лежавшие на столешнице тонкими, пошарпанными пальцами в грубых перчатках. Смотря в никуда, он поковылял к выходу из дома. Ему было неважно кто попадётся на его пути. Он был готов изрезать всё что угодно. В тот самый момент, в подворотной арке, соединяющей дома, не посчастливилось оказаться, казалось бы, талантливому художнику — Эдгару Вальдену. Он стоял и высматривал что-то, что даст ему музу, вдохновение, с чего можно было бы написать шедевр. И тут выходит Нортон. «О боже. Вот оно! Идеально!» Воскликнул талантливый юноша. Ох, лучше бы он молчал… Резко подняв голову, сошедший с ума из-за какого-то пустяка Проспектор, бросился в сторону того, уже замахнувшись. К сожалению, Вальден не был известен храбростью и хорошей реакцией. Он остолбенел. Вмиг стало так страшно, как не было никогда. Парнишка даже с места двинуться не мог, не то что закричать. Из-за хлипкого тельца Художника, даже отпираться не было смысла. Единственная на тот момент и последняя его надежда была, что это всё страшный сон. Накинувшись на него, Нортон сразу же завёл руки за его спину, ударил меж позвонков и потянул вниз, дабы заблокировать тому нижние конечности. Эдгар болезненно вскрикнул, что на момент оглушило Кэмпбелла. И только тогда до него дошло, что заткнуть этому смазливому мальчишке рот — будет неплохой идеей. Проспектор беззвучно откинул ножницы, резко подхватил парализованного левой рукой, звериной силой сорвал часть изящного рукава и вогнал своим кулаком этот несчастный клочок ткани ему в глотку. Это мигом заставило замолчать юношу на очень долгое время. Эдгар испытывал довольно сильную боль и страх. Некогда уже было думать о своём «вдохновении», которое примчалось прямо к нему на крыльях ночи. Теперь оно приносит парню издевательства, страдания и адские муки. А чтобы ещё больше обездвижить этого заплаканного Художника, Нортон сорвал со своих штанов ремень и в спешке обернул его вокруг запястий Эдгара. Он почувствовал кое-что кроме желания убивать. Его преодолевало сильное недомогание. Кэмпбелла захлестнула волна чего-то нового, чего он не чувствовал никогда. Из-за всех этих смешанных чувств произошла эрекция. Псих торопливо взял под мышку правую ногу Художника, а левую ногу — положил к себе на плечо. Времени было не так уж и много, хоть это и было ночью, так что следовало торопиться и как можно скорее удовлетворить свои первичные жизненные потребности. Нортон практически сорвал штаны с Эдгара одним движением кистей рук, также захватив нижнее бельё. С той же скоростью он приспустил с себя штаны вместе с трусами, завёл руку за спину Вальдену и с силой вонзил прямо в отверстие, которое он сделал собственноручно. Свежая кровь обволакивала его пальцы. Шахтёр ощущал ещё большее удовольствие от происходящего. С помощью импровизированной смазки в виде крови, он вогнал грубые пальцы в узкое анальное отверстие живописца, дабы растянуть его не причинить себе физическую боль при входе. Всё было подготовлено к неидеальной, но очень приятной расплате. Член несдержанно вошёл в беззащитного мученика, живого снаружи, но мёртвого внутри. Он не чувствовал ничего кроме желания поскорее сдохнуть, избавившись от мучений. Кэмпбелл же тем временем упивался наслаждением от созерцания пустоты в глазах его жертвы. Его движения с каждым разом становились всё резче, а дыхание спирало от получаемого удовольствия. Продлилось это всё ровно до того момента, когда старатель был уже на пределе своих возможностей. Он излился внутрь уже практически бездыханного, чуть тёплого тела Художника, после чего сделал передышку и отстранился. Из пульсирующего отверстия текла чужая сперма вперемешку с собственной кровью, образовывая под ними лужицу. Это и стало последним, что смог лицезреть Эдгар, перед своей скоропостижной кончиной. Это было до мерзости прекрасно… Люди такие глупые. Их не интересовало настоящее имя того, кто был так добр к ним. Безразличие, хладнокровие, наплевательство. Неужели вам настолько нет дела до чужой помощи? Только и умеете думать исключительно про свою настолько важную жизнь. Поэтому настало время показать её хрупкость и заставить страдать всех этих эгоистов. Чем и занялся Кэмпбелл. Никто всё же не мог предположить, что его будут повсюду окружать подобные люди. Но, к счастью или к сожалению, сейчас самый подходящий момент окончательно избавиться от одного такого представителя. Чтож, пора бы уже закончить начатое и подыскать себе новую жертву, подумал про себя псих, уже подхватывая тело за плечи, дабы сменить положение. Полностью положив Вальдена на себя, он вытерся от всей этой грязи при помощи его рубашки. После чего попытался привести себя в первоначальный, опрятный, вид, что вышло, конечно же, не идеально, но этого на первый взгляд было достаточно. Достаточно для того, чтобы на время скрыть преступление и свою главную роль в нём. Проспектор уравновешивал своё дыхание, пытаясь не сбивать себя с толку ещё больше своим астматическим кашлем, который действительно давил на горло. Он с лёгкостью взял на руки бездыханное тело Эдгара и избавился от него, выбросив во вместительный мусорный бак. Там ему самое место. Осознав что натворил, Кэмпбелл расплылся в улыбке до ушей, тихо посмеиваясь. Ему явно понравилось содеянное. Желание убивать стало только больше… | конец 1 части |