и даже если ты совершишь тысячу чудесных деяний, никто не придёт замаливать твои грехи. таков закон. такова цена твоей безумно грешной душонки….
Лето в Джаспере проходит невыносимо долго и горячо. Хочется вылить на себя ушат холодной воды, чтобы не свалиться в обморок. Песок разъедает легкие, колит глаза и, честно говоря, порядком надоел за пять лет. Парень вновь прикрыл лицо от ветра, Арси с легкой полуулыбкой смотрит на измученного жарой Джека. Они часто выбираются сюда — на вершину базы, слушая скрип лифта по дороге. И молчат. Час, а может два. Любуясь на земные закаты, Арси хочется представлять что за спиной не миниатюрная, совершенно не подходящая ее напарнику могилка, а сам Клиф. Живой… и все такой же болтливый. Фем прикрывает оптику, представляя себе довоенный Кибертрон. Страшно. Страшно, что свою родную планету без дыма и пепла, без обожженных трупов и покорёженных архивов она уже и не помнит вовсе. Только иногда процессор отыскивает маленькие яркие пятна рассвета и блестящего Иакона, шумные магистрали и тихие районы для оффлайна. Арси задыхается от боли, и порой ей даже завидно смотреть на Джека, на его тихую жизнь и бытовые проблемы. Несправедливо. — Арси, спуститесь вниз, Рэтчет нашёл что-то стоящее. — хрупкие картины прошлого, возникшие в ее процессоре, разбивает спокойный и уверенный голос Оптимуса. Что там? Очередной артефакт, который «поможет» им выиграть войну? Или шахта, в которой они будут вынуждены доскребать остатки энергона за десептиконами? Фем уже давно потеряла надежду вернуть себе своё такое далекое счастье. Скрип проржавевших лифтовых дверей режет аудиосенсоры, заставляя морщить лицевую. Джек зевает, разморенный июльским солнцем. Они все так же молча ступают на бетонный пол. На базе тихо бывает только ночью. Рэтчет, который обычно с весьма безнадежным фейсплейтом тыкает на кнопки старого земного оборудования, сейчас очень внимательно всматривался в координаты моста. — Очередная шахта? — ее голос кажется ей самой скрипучим и совсем не по-фемски грубым. — Нет-нет-нет, — нервно протараторил доктор, отмахиваясь от неё как от назойливого скраплета. — Лучше. Сигнал с Кибертрона. Не буду говорить наверняка, но возможно это капсула. Как та, что попалась нам год назад с формулой синт-энергона. — Тогда это может быть опасно! — Мико вскакивает с дивана, с опаской поглядывая на Балкхеда. Она все ещё помнит, во что та штука превратила ее друга. — Если вы ее трогать не будете, то вполне себе безопасна. — парирует Рэтчет, уже загоревшийся идеей изучить содержимое вдоль и поперёк. Арси всегда забавляли эти их перепалки, ссоры и шипения друг на друга. Все-таки без детей тут было бы куда скучнее и тише. Фем отвыкла от тишины, отвыкла копаться в своём процессоре. Может… может поэтому в глубине искры была рада, что эти белковые прицепились к ним. — Арси, Бамблби, Рэтчет, готовьтесь к отправке. Балкхед ты отвечаешь за мост. — фем видит, как доктор со всем присущим ему в такие моменты ажиотажем начинает собирать приборы и готовиться к отправке. Видимо, этот настрой передаётся и остальным.***
Со времён их последнего посещения Кибертрона ничего не поменялось: потухшая, чёрная от копоти, покрытая огромным слоем пепла планета, нанизанные на копья и металлические балки корпуса с вырванной проводкой. Союзники ли, враги ли? Уже неважно. Здесь уже нет ничего, что могло бы возродить их надежду на оживление этого куска металла в космосе. Команда аккуратно двинулась вперёд, не забывая время от времени прислушиваться к ледяному ветру, гоняющему туда-сюда металлическую стружку и пепел. Сигнал исходил из старой пристройки Иаконского хранилища. — Никогда ранее тут не был. — озадачено произнес Рэтчет, заворачивая за угол и натыкаясь на приоткрытую покорёженную дверь. — В этой пристройке хранились особо опасные артефакты. Вход был разрешён только членам совета. — пояснил Оптимус и шагнул в темноту. Арси не помнит, сколько они так бродили по пустым коридорам, но в конце их ожидал очень обнадеживающий тупик. — Что теперь? — фем уже порядком вымоталась от такой прогулки по развалинам. — Вот. — Оптимус наклонился, поднимая из-за пыльных ящиков светящуюся темно-зелёным капсулу. — Отлично! Возвращаемся! — фем уже мыслями давно была на уютной базе и слушала в компании Джека интереснейшие истории школьной жизни Мико. Прайм кивнул и уже было двинулся в сторону выхода, как капсула в его манипуляторах дрогнула, выпустив яркий луч в тупиковую стену и быстро погасла. Рэтчет не успел открыть вокодер, как пол под ними немного просел, а стена отодвинулась, открывая автоботам проход в подвал. — Спускаемся. — Оптимус активировал оружие и ступил на ржавые хлипкие (по мнению Арси) ступени.***
— Праймус! Что это такое? — Рэтчет в недоумении озирался вокруг, пытаясь понять, куда их привёл столь интересный артефакт. — Видимо в той капсуле содержались не исторические записи или научные формулы, а… координаты. — Арси посветила фонарем на статуи, что возвышались по всему периметру круглого зала. Судя по целым колоннам, нетронутым витиеватым ограждениям и ровному мозаичному полу, война сюда не добралась. Девять статуй каких-то неизвестных им кибертронцев внимательно рассматривали их свысока своего роста. — Броня у них… Оптимус они похожи на древних. — Так и есть. — Прайм кивнул и двинулся к центральному памятнику. Арси направилась следом, освещая монумент. Мех восседал на чем-то не очень понятном — то ли груда камней, то ли трупов — левым манипулятором облокотившись на серво, а в правом держал незнакомый никому предмет (хотя Оптимусу показался он смутно похожим на матрицу лидерства). — *Он не внушает доверия*. — Би осторожно шагнул вперёд, направляя фонарь на лицевую пластину бота. Хитрая полуулыбка и взгляд, больше присущий десептикону: наглый, жестокий и до абсолютного издевательский — это заставило Арси вздрогнуть. Будто в помещении в момент стало холодно и мягкий металл ее крыльев покрылся инеем. — Тут табличка. — тихо позвал всех доктор, разряжая обстановку и заставляя отвлечься от рассматривания весьма неоднозначной статуи. — «Девять генералов хранят молчание. В память погибшим в войне против грехов. Девять генералов молят о прощении.» — еле-еле разобрав текст, прочитал Прайм. — Что это? — Арси напрягает процессор, чтобы вспомнить: слышала ли она это раньше. — Старый кибертронский язык. Боюсь мы попали в храм древних, который был построен задолго до Золотого века на Кибертроне. — Оптимус нахмурился, пытаясь понять смысл манускрипта. — Тут ещё одна. — Арси указала на табличку слева от центрального памятника. — «Девять генералов поглотит время — тогда наступит век Золотого Кибертрона!» — Что-то мало это похоже на храм. Скорее… — доктор попытался подобрать слово, которое бы в точности описывало то, что они тут наблюдают. — Это памятное захоронение. Древние в честь многовековой войны возводили храмы Праймусу и вот такие залы, в которых хоронили последователей Юникрона. — Оптимус тряхнул шлемом, будто отгоняя от себя тот мрак и темную энергию, что источал этот зал. — Надо уходить.***
POV:??? — Мужчина, что будете заказывать? — я по-хозяйски откинулся на спинку плетёного кресла. Миловидная официантка лицемерно улыбалась мне, надеясь побыстрее принять заказ. Дорогая моя, сотри с лица эту гримасу, она тебе не идёт. Я вдохнул тяжелый пыльный городской воздух. Лето в Амстердаме даётся мне слишком тяжело. Жарко, душно и до омерзения много туристов. Откровенно говоря, людей я не очень жалую. — Чай с лимоном. Чёрный. — эта жизнь меня порядком вымотала, поэтому — как истинный ценитель прекрасного — я перебрался на окраину города. Шум мимо проносящихся машин меня, на удивление, успокаивал и, открыв книгу на двести сорок девятой странице, я начал всматриваться в расплывающиеся буквы. — Что ж… продолжим.