Исчезнувшие. Дитя Закулисья

       Падение дало понять, что перемещение удалось. И, когда Саша подняла голову, она обнаружила себя в ряду между множества аркадных игровых автоматов. Под руками, что упирались в пол, был сухой синтетический ковёр тёмно-синего цвета. А над головой — потолок, усыпанный звёздами. В воздухе витали атмосфера винтажа, заводная музыка диско и запах сладкой газировки. Всё вокруг напоминало типичные американские восьмидесятые с маньяками, пиццериями и восьмибитными играми.        Рядом с Сашей раздался стон Тима. Повернувшись к нему, она обнаружила, что тот опять приземлился на спину. И, судя по всему, опять отбил её. А у Риты, которая тоже упала рядом с Сашей, пошла кровь из носа. Один Андрей выглядел более-менее целым. Но очень и очень сонливым. Вторжение оперативников не дало ему нормально отдохнуть на привале на Уровне 37.        — Ты как? — спросил Андрей, придерживая Риту за плечо и помогая ей встать.        Её нехило пошатывало, а сам подъём давался с трудом. Как на Уровне 2 после встречи с улыбающимся. Только теперь Рита выглядела ещё более уставшей и измотанной. Королева Скелетов была права, когда предупреждала её об аккуратном использовании собственных способностей.        — Голова… кружится, — ответила Рита и вцепилась в руку Андрея.        — Держись, — он прижал её поближе к себе и погладил по плечу. — Ты молодец, Рит. Пронесла нас через два Уровня… Сейчас, отойдём только куда-нибудь в безопасное место.        — Так на каком мы Уровне? — спросил Тим, медленно вставая с пола.        К тому моменту Саша уже стояла на ногах и поправляла на себе рюкзак и одежду.        — На сороковом. Это… что-то типа аркады эпохи восьмидесятых. Здесь есть кое-какие припасы, однако их маловато. Зато здесь безопасно и можно не бояться враждебных сущностей. Да и до ближайших аванпостов далеко. Так что здесь можем отдохнуть уже полноценно и без беготни.        Игровые автоматы стояли на каждом углу: не было ни единого куска стены, который не был бы загорожен этим чудом игроделов прошлого. И каждое из таких чудес вопило своей музыкой, мигало яркой картинкой и манило к себе скоротать пару часиков за каким-нибудь «Пакманом». Ну, а вместе с играми Уровень предлагал торговые автоматы с едой. Правда… выглядела вся эта еда странно — её покрывала какая-то зелёная с блёстками корочка, похожая то ли на глазурь, то ли на уникальный для Закулисья вид плесени. В общем говоря, доверия она не вызывала.        Из невидимых динамиков слышалась музыка ушедшей эпохи, перекликавшаяся с детским смехом. Но детей здесь не было. По крайней мере, в таком большом количестве. Не требовалось никаких исследований, чтобы понять, что это очередная обманка Закулисья и его попытка походить на места Сцены. В какой-то мере это было даже грустно. Но, вместе с тем, жутко. Кто знает: может, это и не обманка вовсе…        Странники передвигались молча и медленно. Они не успели отдохнуть на Уровне 37, а усталость уже давала о себе знать. Особенно у Риты, которой пришлось использовать собственные силы, чтобы спасти остальных от ареста. Она еле перебирала ногами и скорее опиралась на Андрея, нежели на себя. Казалось, что она вот-вот упадёт в обморок. Но Рита на опасения лишь слабо улыбалась и отмахивалась со словами, что всё будет хорошо. Но как долго?        Через несколько залов странники всё же остановились и устроились в углу между двумя неработающими автоматами. Рюкзаки оказались в одной куче, как и некоторая верхняя одежда: на Уровне было относительно тепло.        — Поспите пока, девчонки. Мы вас посторожим, — сказал Андрей, помогая Рите прилечь на пол.        — Я не устала. Всё… хорошо, — отнекивалась она, мотая головой.        — По моему, кровь из носу — не очень хорошо, Рит.        Саша устроилась рядом с ней и подложила ей под голову свою куртку.        — Разбудите нас через пару часов тогда? — спросила она.        — Через три часа, — поправил её Андрей. — А я пока схожу осмотрюсь в округе. Может, что полезное найду. Тим последит за вами.        — Так точно! — отозвался тот.        Сонное забвение казалось чугунно-тяжёлым, словно тело придавила громада усталости, навязчивых мыслей и боли от бега. Возможно, именно это заставило Сашу упасть глубоко-глубоко в сон и испытать на себе весь тот возможный бред, что способен сотворить отдыхающий мозг…        Двор перед родной четырёхэтажной панелькой зарос высокой травой, среди которой проглядывались одуванчики и цветущий подорожник. Горка и качели ржаво скрипели на слабом ветру, а песочница скрылась среди зарослей и стала дикой клумбой. Небо над головой было грязно-сиреневым, а издалека слышались раскаты грома. Казалось бы, обычное детское воспоминание о летних каникулах: скоро папа подъедет к дому после ночной смены, а мимо пробежит одноклассник, спешащий к себе на секцию. Однако… детское воспоминание оказалось не ностальгически-приятным, а лиминально-тревожным. Потому что вокруг Саши не было ни души. Даже кошек с собаками не наблюдалось. Птицы не пели, машины не гудели, а ветер никак не звучал. А деревья… выглядели очень странно. Их словно кто-то растянул… вместе с домами, которые будто размазали по небу. Причём мазки были направлены вверх.        Что-то вторглось в это мирное воспоминание и повредило его невинную сущность. Что-то испортило единственный светлый участок памяти Саши — её детство. Что-то захотело превратить мир снов в нежеланную реальность…        Саша сделала несколько шагов к своему подъезду и остановилась прямо перед ним, глядя наверх. Её родная низенькая панелька вытянулась настолько, что теперь казалась настоящей девятиэтажкой. Стало интересно узнать, как всё изменилось внутри, и поэтому Саша всё же вошла в открытый подъезд, окунувшись в его прохладно-голубой полумрак. Потрескавшиеся зелёные стены с непристойными надписями, неуютная бетонная лестница, вечно закрытые двери — вроде всё это и было знакомым, но даже так вызывало что-то похожее на отчуждение и настороженность. Вдруг всё это лишь иллюзия? Может, и не было никогда этих надписей на стенах? А может, никогда и не было этого дома вообще?        Искажение дома никак не отображалось внутри него. Подъезд сохранил свою форму даже на верхнем, четвёртом этаже. Единственное, что изменилось, так это пейзаж за окнами между этажами: то виделось ярко-голубое небо со множеством облаков, то пылающий лес, а то и вовсе розовый свет. А ещё… на последней лестничной площадке между этажами гуляли два кота — рыженький Сёма и белая кошка с розовым ошейником. Саша не знала её кличку, но и это не помешало привязаться к ней. Тем более, её собственный питомец проявлял интерес к этой грациозной незнакомке: вылизывал её пушистую щёчку и тёрся своим носиком о её, будто пытался поцеловать. Белоснежная красавица нисколько не была против таких знаков внимания и благодарно мурлыкала, ласково бодая Сёму и касаясь его хвостом.        «Почему люди сомневаются в искренности кошачьей любви?» — вдруг подумала Саша, глядя на эту сладкую парочку.        Лицо вспыхнуло, а сердце учащённо застучало. Саша почему-то вспомнила… его. Когда-то она с ним так же обнималась, забывая о течении времени и обо всех проблемах. Но теперь всё это осталось далеко позади: он мёртв, а воспоминания затёрты до неузнаваемости. Больше нет никого. И ничего. Будто и не было этого эпизода жизни вовсе…        Ноги сами привели Сашу на порог родной квартиры, а рука сама дёрнула за ручку и открыла дверь. От вида на залитую золотым солнцем прихожую сердце защемило в груди, а в горле встал ком. Как же долго Саши здесь не было… Наверное, уже целый год. Конечно, она периодически созванивалась с матерью по видеосвязи и видела, что происходит дома. Но всё это… было не тем. Совсем не тем.        — Мам? Мам, я дома! — На этот возглас никто не ответил.        Квартира и вправду пустовала. На кухне не стояла грязная посуда, занавески в гостиной колыхались от ветра, а в воздухе стоял гул, похожий на далёкий звук проезжающих мимо машин. Но почему дверь была открыта? Может, мама просто вышла ненадолго в магазин? Или… в этом сне её попросту нет?        — Мам! Ты тут? — снова позвала её Саша и замерла посреди залитой светом гостиной.        Эхо ещё долго отзывалось в пустой квартире, вызывая у Саши тоску, ноющую тупой, еле осязаемой болью в груди. В этом воспоминании она одна. Без последнего оставшегося у неё дорогого человека… Плевать, что это просто сон. Плевать, что это не реально. Саша хотела увидеть маму. Обнять её после стольких месяцев разлуки, прижаться к её любимой розовой рубашке и… расплакаться. Извиниться за всю ту боль, что она причинила ей, и пообещать, что она никогда-никогда не покинет её. А потом увидеть её счастливую улыбку…        — Мама… — вырвалось у Саши. Она почувствовала себя той самой пятилетней девочкой, потерявшейся на вокзале. Беззащитной и брошенной…        — Ася!        Но на зов Саши отозвался не материнский голос, а голос, который она почти забыла. Громкий и строгий во время недовольства, но тёплый и наставляющий в остальное время. Голос, задевший хрупкие и расшатавшиеся от потрясений струны души…        — Папа? Где… где ты?!        Слова дрогнули, будто сорвались с пропасти. Подступающая к горлу грусть сдавила его, заставив Сашу задыхаться. Весь путь до родительской квартиры она проделала ради того, чтобы встретиться с родным человеком из прошлого. С тем, с кем она так и не поговорила перед расставанием навсегда…        Не дожидаясь ответа, Саша рванула в ту сторону, откуда примерно слышался отцовский голос. Кажется, это была её комната. И путь до неё был пусть и коротким, но тяжким.        Дверь с протяжным скрипом открылась, показав очередной до боли знакомый вид, подёрнутый дымкой ностальгии. Ведь это было то самое место, где прошли все детские годы Саши. Вот пёстрый советский ковёр, вот герань в голубом пластиковом горшке, а вот — книжная полка, заполненная классикой. Ничего не изменилось… Только теперь на заправленной скрипучей кровати лежал…        — Папа! — воскликнула Саша и подбежала к отцу, что лежал к ней спиной.        На нём была его обыкновенная рабочая одежда: голубая рубашка с погонами и чёрные брюки. В подростковом возрасте Саша ненавидела эту форму, но сейчас… была готова на всё, лишь бы видеть её обладателя живым в реальности, а не в воспоминаниях и снах.        Забыв обо всякой сдержанности, Саша в слезах бросилась к отцу и прижалась к его спине. Комната тут же наполнилась её громкими рыданиями и всхлипами. Не получалось оценить то, насколько Саша чувствовала себя несчастной в те минуты. Она осознала, как много потеряла со смертью отца, как много боли ей пришлось пережить и отпустить… и как сильно она любит его даже сейчас. Но почему это осознание настигло её так поздно?        — Прости меня! Пожалуйста, прости… — содрогающимся голосом молила Саша, не отпуская отца из объятий.        Снова эта боль опустошения прямо под сердцем. Снова это сожаление. Почему? Почему Саша считала, что поступает верно, отворачиваясь от собственных родителей и презирая их напоказ? Подростковый максимализм? Или пресловутое желание казаться независимой в глазах сверстников? Уже не важно. Саша ничего не исправит. Ей остаётся лишь извиняться перед образом из памяти и надеяться на то, что она обязательно будет прощена.        — Я была такой глупой. Мне так стыдно… — сказала Саша, когда подняла голову. — Прости, что заставила тебя переживать и… что я так плохо к тебе относилась. Быть может, если бы я…        Она устало вздохнула. И тут же заметила, что не слышит дыхания отца и не чувствует его тепла. Он бездвижным пластом лежал на кровати, словно и вовсе был мёртв… Именно эта мысль заставила Сашу перестать плакать и насторожиться.        — П-пап?        В груди зашевелился червячок недобрых предчувствий. И поэтому Саша осторожно взялась за плечо отца и медленно перевернула его к себе лицом. Только перед собой она увидела не знакомые с детства черты, а… гладкое и бесчувственное лицо манекена. Всё это время Саша обнимала именно его, хотя и не замечала. Будто кто-то нарочно в один момент подменил родного человека на кусок холодного пластика.        — Все, кого ты любишь, исчезают из твоей жизни. Даже из снов. Бедная, бедная Ася…        Тоска резко заменилась ледяным страхом. Саша отскочила от манекена в центр комнаты, поняв, что всё это — подлый трюк Дитя ради её слёз. И он удался… И как она сразу не поняла, что это жалкая провокация на эмоции и давление на слабое место?        Не успела Саша разозлиться на Дитя, как комната вокруг вмиг заполнилась густой дымящейся чернотой и невыносимо глухой тишиной. Как бы Саша ни пыталась нащупать хоть что-нибудь, её руки ловили только воздух. Хотя ноги чувствовали под собой твёрдую поверхность пола — Саша точно находилась в какой-то тёмной комнате. И… если это не место из воспоминаний, то… что же это тогда?        — Отлично…        Саша сделала пару шагов вперёд и снова попыталась найти руками стену или какой-нибудь предмет мебели. Пусто. И тревожно от мысли о том, что из этой пустоты нет выхода. Конечно, была возможность проснуться, только… у Саши почему-то не получалось. Что-то не хотело выпускать её из этого только начинающегося кошмара.        Почему-то стало гораздо холоднее, а тьма всё не думала рассеиваться или хоть как-то проясняться. Единственной вещью, изменившейся в этом пространстве, была тишина, которую теперь разбавлял громкий шум учащённого, судорожного дыхания. Никого и ничего вокруг. В мире снов Саша осталась одна. Даже Дитя… и то молчало, будто и вовсе готовилось к чему-то. Или хотело подольше помолчать и посмотреть, что начнёт вытворять его хозяйка в состоянии беспомощной паники — старой доброй знакомой с Уровня 6. Всё же, несмотря на все прежние убеждения, Саша боялась темноты. Особенно такой тихой и неосязаемой…        — Эй! Хватит уже!        До плеча Саши дотронулась чья-то ледяная когтистая лапа, что заставило резко развернуться и взмахнуть рукой в сторону возможной угрозы. Однако ладонь задела лишь воздух. Никого позади не было. Саша попыталась дотянуться чуть дальше, но не обнаружила ровным счётом ничего. И только она захотела сослаться на галлюцинацию, как почувствовала очередное прикосновение, но уже к шее. Кто-то играл с ней и не хотел показать себя. Только… насколько страшен этот самый «кто-то»?        Безумный и неровный низкий хохот, зазвучавший из глубин сознания, пробрал до холода и заставил Сашу сделать шаг назад. А затем ещё несколько, но уже в другую сторону, так как звуки смеха перемещались вместе с ней, словно преследуя её. И постепенно становились громче. Неизвестная сущность приближалась к ней из темноты, но никак не давала о себе знать: ни светящимися глазами, ни свечением, ни блеклым очертанием на фоне чернильной пустоты. Тревога нарастала, заставляя Сашу метаться из стороны в сторону и оборачиваться в ожидании нападения. Но оно всё не наступало, хотя смех звучал уже совсем рядом, прямо за спиной.        Смех резко затих. Но было понятно, что оно уже рядом. И ждёт момента, когда сможет напасть.        — Я здесь, Ася, — послышался низкий голос Дитя совсем рядом, над головой.        Раздался оглушительный крик, а когтистые лапы вцепились в плечи Саши и уронили её на пол. По спине прошла сильная боль от удара, но она не остановила от попыток встать на ноги. Однако все эти попытки были прерваны резким перекрытием кислорода и ощущением рези на коже шеи, будто её начали стягивать чем-то. От нехватки воздуха тьма в глазах закружилась, но вместе с этой тьмой показались красные нити, которые шли от шеи и рук в сторону Дитя. Это оно душило Сашу и будто пыталось притянуть к себе. Ладони инстинктивно потянулись к душащей нити и схватились за неё, чтобы хоть как-то облегчить давление петли.        — Какая же ты жалкая…        Дитя медленно шагало в её сторону и, кажется, наматывало красную нить на ладонь. Постепенно резь нарастала в запястьях, а по груди заструилась кровь. Саша думала, что вот-вот скончается от удушения, однако Дитя умело держало её на самой грани. Оно наслаждалось её мучениями. Как от воспоминаний, так и от физических пыток…        — Быть может, Кассандра не ошибалась, когда говорила про твою волю. Только… посмотрим, как долго эта воля будет поддерживать тебя.        Голос Дитя стал значительно ниже, а его руки покрыли когти. Будто бы оно усилилось. От этой мысли стало жутко: неужели одна-единственная смерть приблизила закулисное человечество к судному дню?        Как никогда раньше Саша почувствовала себя бессильной перед Дитя. Она стояла на коленях с опрокинутой головой и опутанными в нитях руках и шее. Словно покорная собака перед хозяином, желающим наказать своего воспитанника за непослушание.        — Я же говорила, что ты пожалеешь, Ася? Я предупреждала тебя? А ты… ты меня послушала? — спрашивало Дитя, наклонившись к Саше и подтянув её за нить на шее, как за поводок.        Удушение сменилось болью и страхом перед Дитя и его яростным взглядом. В конце концов, теперь мир снов принадлежал именно ему, поэтому в нём Саша была беспомощной куклой для битья и издевательств.        — Всё верно, милая, всё верно. Ты всего лишь кукла в моих руках. Только… разве кукол не перешивают, когда они не соответствуют интересам хозяев? Разве их не вскрывают, чтобы вместо жёсткой соломы положить внутрь кусок мягкой и покорной ваты?        Коготь Дитя прошёл по щеке Саши, оставив болезненную и кровоточащую царапину. С уголков глаз медленно текли слезинки измученного тела, а зубы стиснулись чуть ли не до хруста. Не получалось даже дерзко ответить Дитя на все его оскорбления, ведь воздуха в груди по-прежнему было мало, а в горле пересохло.        Дитя приблизилось к её лицу со злобным взглядом и оскалом, в котором проглядывались острые зубы.        — Я перешью тебя, Саша. Я вышвырну из тебя всю ту дурь, которой ты напичкана. И мне плевать, будешь ты против или за.        Натяжение спало так же внезапно, как и появилось, заставив Сашу снова повалиться на пол и… наконец проснуться.        Как только глаза открылись, тело осознало весь тот недостаток кислорода и боль, которые пришлось пережить во сне. Потому что последствия отзывались даже в реальности: когда Саша провела рукой по щеке, то обнаружила на ладони кровавые разводы. На запястьях виднелись новые следы пыток Дитя, а мозг не чувствовал никакого отдыха. Голова гудела, глаза были раздражены, а в мышцах чувствовалась одна лишь вялость. Будто Саша и не спала совсем.        — Твою ма-ать… — простонала она, схватившись за голову и приподнявшись с пола.        Рита мирно спала, Тим бродил неподалёку, разглядывая игровые автоматы, а Андрей до сих пор не вернулся. Хотя всё же было не понятно, сколько времени уже прошло.        Настроение было ужаснейшим. Хотя его ещё могли испортить нежданно-негаданно нагрянувшие биговцы или сущности. Ненароком пришла мысль, что лучше не спать, чем оказаться один на один с Дитя и его садистскими наклонностями.        — Саш? Что с тобой? — раздался голос Тима неподалёку.        — А что со мной? — удивлённо переспросила Саша.        — У тебя на щеке… царапина какая-то.        На самом деле, она думала, что рана не заметна. Но, как оказалось, всё совсем не так. И теперь придётся выкручиваться и придумывать отмазку.        — Это? Да так… задела, наверное, какой-нибудь автомат случайно. Не смертельно.        — А, ну… — Тим вдруг замешкался и отвёл взгляд в сторону. — Ну тогда хорошо… В смысле хорошо, что не смертельно, а не то, что ты…        Даже несмотря на роль Зверобоя, он по-прежнему бывал неловким и стеснительным. В прежние времена такое поведение могло выбесить Сашу, но не сейчас, когда она видит, как Тим мило краснеет и боится смотреть на неё, при этом не скрывая свою скромную улыбку.        — Проехали, — сказала Саша и махнула рукой.        Понадобилось походить туда-сюда по ряду, чтобы заставить ноги прийти в себя после сна и размять затёкшую спину. Всё же, не один мир сна потрепал Сашу.        — Ты не знаешь, где Андрей? — поинтересовалась она.        — Он сказал, что пойдёт на разведку обстановки вон в тот коридор. Но его уже где-то час-полтора нет. Я хотел найти его, но боюсь вас с Ритой оставлять.        Внутри в очередной раз зашевелилось недоброе предчувствие. Что же такое могло случиться с человеком, знакомым с устройством всех Уровней, раз здесь нет никаких сущностей? Может, он просто пока не собирался возвращаться, так как нашёл что-то интересное? А мог ли Андрей встретить биговцев или других оперативников?        Сон уже не шёл, а дальше делать было, по сути, нечего. Поэтому Саша решила попробовать отыскать Андрея и убедиться в том, что с ним всё в порядке.        — Я на разведку.        Дальше по коридору были всё те же аркадные автоматы, не прекращавшие петь восьмибитной музыкой на весь Уровень, а оформление стен, состоявшее из рекламных плакатов, изрядно приелось. Несколько раз Саша встречала небольшие комнаты с включенными телевизорами, по которым тоже крутили различную рекламу: тут тебе и про концерты Сестёр Здравомыслия, и про непонятный соус генерала Звёздная Вспышка, и про местные аркадные игры. Но, помимо рекламы, на экранах иногда появлялись жуткие чёрно-белые объявления о пропавших без вести детях. И эти объявления явно были взяты из реальности, о чём говорили названия городов и имена, появлявшиеся в своё время в новостях. И от такого непроизвольно проскакивал холод по спине. Будто бы само Закулисье было замешано в пропаже этих детей и теперь насмехалось над ними.        Знакомый подчерк моего родителя…        Развилок нигде не было, а про нестабильность Уровня никто не упоминал. Казалось, Андрей уже нашёл выход и оставил своих товарищей одних. Но Саша не могла в это поверить. Она могла поверить лишь в то, что с ним случилась какая-то неприятность или он увлёкся изучением аркады. Однако с каждым поворотом вера во второй вариант угасала. Вместе с этим внутри нарастал дискомфорт, а голову окутывал туман вялости. Недосып играл с Сашей злую шутку, только теперь к этому недосыпу примешивалось что-то иное…        Дальнейший путь по аркаде прервался офисным коридором с небольшой развилкой к уборным и служебному помещению. Возможно, Саша прошла бы мимо, только неожиданно подступившая тошнота заставила её броситься к двери в женскую ванную комнату и сразу же склониться над раковиной. В груди появилась давящая боль, но она была недолгой, прежде чем на белой керамической поверхности появилось чёрное пятно какой-то густой субстанции. А вслед за ним появилось ещё несколько пятен этого вещества, оставившего горький привкус на языке. Это была та самая чёрная кровь, о которой говорила сотрудница Б.И.Г. на Уровне 8. Тело Саши отвергало Дитя, пытаясь вместе с рвотой хоть как-то вывести его из организма. Но уже и так было ясно, что любая иммунная реакция бесполезна…        Спустя где-то минуту Сашу наконец отпустило, а холодная хлорированная вода помогла промыть рот от остатков чёрной крови. Стало чуть легче, однако всё равно пришлось схватиться за края раковины, чтобы не упасть.        — За что мне всё это… — прошептала Саша в тишине уборной, глядя вниз.        — За все твои грехи…        Голос, раздавшийся прямо перед Сашей, вынудил её поднять голову и посмотреть в зеркало над раковиной, с которого глядело не совсем её отражение. Ведь у Саши в зеркале были кроваво-красные глаза и самодовольная ухмылка. Она смеялась искажённым голосом Дитя, заставляя отступать от раковины. Однако дальше было некуда: Саша упёрлась спиной в дверь кабинки туалета.        — Видела бы ты своё лицо. Ты так меня боишься…        Отражение снова рассмеялось, прикрыв лоб ладонью. Красные глаза зловеще сверкали и не сводили презрительного взгляда с Саши, стоявшей возле двери и застывшей в недоумении и испуге.        — Ты…        — Думала, я от тебя отстану после сна? — спросило отражение и едко улыбнулось.        — Дитя? Но… какого чёрта?!        — Решила снова напомнить о себе. А ещё показать то, во что ты превратишься.        Дитя прижималось ладонями к зеркалу с обратной стороны, словно хотело выбраться из мира, в котором ненароком было заточено.        — Скоро от тебя не останется ничего, кроме тела. Мне нужно только ещё чуть-чуть помучить тебя, а дальше… я навсегда распрощаюсь с твоей жалкой личностью, милая.        Первое оцепенение прошло, как только Дитя упомянуло про то, что собирается расправиться с Сашей. На его место пришла злость и желание наконец дать отпор этой самодовольной сволочи.        — А кишка не лопнет, а, оккупантка?        — Ты мало обо мне знаешь, Асечка…        Саша осмелилась приблизиться к зеркалу и уже без страха посмотреть прямо на Дитя, так старательно копировавшего её внешность.        — Может, я пока не могу избавиться от тебя, но моё тело ты никогда не получишь! Ясно?!        Дитя прищурилось, сложило руки на груди и молча усмехнулось.        — Ты ещё пожалеешь, что вообще решила поселиться в моём теле, сука, — сказала Саша и стиснула зубы. — Ты сама напросилась на эту войну. И уж поверь — тебе её ни за что не выиграть. Я выгоню тебя и вернусь домой! И ты меня не остановишь!        Некоторое время Дитя продолжало молчать в ответ на эту пафосную реплику, но после улыбнулось и приподняло голову, как бы ещё больше показывая своё отвращение к Саше да и всему роду людскому.        — Придёт время, Саша — и ты забудешь о своих словах.        Зеркало покрылось множеством трещин, а ванная комната наполнилась громким сумасшедшим смехом Дитя. Пришлось заткнуть уши и упасть на пол — кажется, там звуки были тише. Но это безумие продлилось недолго, отставив у Саши множество вопросов и, вместе с тем, ужасающее понимание того, что Дитя действительно стало сильнее, а все попытки противостоять этому усилению — бессмысленны.        — Мы ещё посмотрим, кто кого… — бросила Сашу в адрес зеркала, перед тем, как выйти из уборной.        Только-только Саша ступила обратно в коридор, как почувствовала… что рядом кто-то есть. И нет, это вряд ли было паранойей. Ведь неподалёку слышались чьи-то шаги. Оставалось лишь ответить на вопрос о том, чьи же они. На всякий случай Саша вытащила пистолет из кармана, резко выскочила из-за своеобразного угла и быстро обернулась вокруг себя в поисках человека рядом. Только вот, как оказалось, человек там был не один…        — Опа! А вот и наша бимбо объявилась…        Первым, кого успела заметить Саша, оказался молодой мужчина с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. В руках у него, как и у Саши, был пистолет. И им он целился прямо ей в лоб. Оружие выглядело настолько устрашающе, что даже сердце в первый миг подпрыгнуло в груди. Но Саша не отпустила пистолет из рук. Она собиралась защищать себя до конца.        — А ты, оказывается, подготовлена… — проговорил он, не спуская взгляда с неё. — Только не советовал бы тебе стрелять. В конце концов, ты одна против нас двоих.        Позади Саши появилась темноволосая кудрявая женщина со смугловатой кожей. В её руках было уже охотничье ружьё, а ещё, как смогла разглядеть Саша, в одном из её карманов лежала банка с жидкой болью. В общем, ситуация и вправду не подходила для стрельбы. Даже несмотря на то, что, судя по отсутствию нашивок, это были простые странники.        «Дерьмо…»        — Кто вы такие? — спросила Саша как можно спокойнее.        — Тебе не обязательно знать, — жёстко отозвалась темноволосая женщина и тряхнула ружьём. — Бросай пистолет, пока я тебе голову не прострелила!        В голове промелькнула секундная мысль о возможном побеге. Рвануть дальше по коридору, увернуться, выстрелить в ответ… Нет, нет! Чёрт, а что мешает Саше просто получить пулю в лоб? Хотя…        — Не трать наше время, бимбо, — сказал мужчина и подошёл вместе со своей напарницей ближе.        Руки взмокли до такой степени, что уже не могли удержать оружие, а волнение довело колени до дрожи. Саша оказалась между двух зол: умереть и покормить Дитя или же… сдаться этим странникам без крови. Только… что же будет дальше?        И всё же Саша, взглянув на пистолет, бросила его на пол и пнула в сторону странницы, которая тут же подобрала его. Возможно, это было не самым верным, решением, но зато Дитя не получит того, что оно ждёт.        — Обыщи её, Клод. А то мало ли, что она ещё держит у себя… — сказала странница, тем временем роясь в покрытой кучей заплаток сумке.        Сильный толчок — и Саша ударилась об стену грудью, едва не повредив себе нос. Руки до боли резко заломили за спину и чем-то связали. Кажется, это была кабельная стяжка. В следующий же момент Клод, стоявший позади, начал тщательно ощупывать карманы её одежды и залезать в них. В одном из них он нашёл нож, которым покрутил перед лицом Саши, как бы дразня её, а затем убрал под рукав куртки. От злости и боли в вывернутых плечах захотелось врезать ему или плюнуть в лицо. Только вот здравый смысл победил, заставив Сашу молча развернуться и всего лишь отпихнуть плечом Клода.        — Полегче, бимбо, полегче…        — Завались, — прошипела Саша, не стерпев такого унизительного отношения к себе.        Женщина с ружьём кивнула головой и повернулась в ту сторону, куда до этого собиралась идти Саша. Именно туда и направились они втроём. В молчании и огромном напряжении, повисшем грозовым облаком. Не хотелось думать о том, что эти двое странников вообще замышляют и что они хотят сделать с Сашей. Но ясно было одно — они не собираются её убивать. По крайней мере, пока что…        Прежние раны на запястьях, оставленные Дитя, снова начали кровоточить от трения о стяжку, а пальцы — неметь. Общее самочувствие тоже оставляло желать лучшего — с остатками усталости не получилось бы ни вырваться, ни дать какой-либо отпор тем двоим странникам. Очередной наплыв беспомощности сбивал под ногами еле найденную почву, а в груди зарождалось жгучее самообвинение. Ведь этого всего не произошло бы, будь Саша чуть внимательнее к окружению.        А хочешь, я помогу тебе спастись?        «Мне не нужна твоя помощь, гнида!»        Я ведь предлагаю маленькую цену за свою услугу…        «К чёрту иди со своими услугами. Знаю я твои маленькие цены…»        Чем дальше шли странники, тем страннее было расположение автоматов: где-то от них пустовал большой участок стены, где-то они были передвинуты и развёрнуты, а где-то и вовсе лежала куча запчастей от них. Это вряд ли было похоже на генерацию Закулисья. Скорее на следы человеческой деятельности и старательного возведения жилища. Возможно даже, аванпоста…        Они прошли ещё один коридор, прежде чем женщина с ружьём крикнула:        — Эй, мы пришли!        Аркадные автоматы были сдвинуты своеобразной стеной, а зазоры в них — заполнены различным мусором и досками. Посередине этой стены был проход, а за ним виднелось ещё несколько человек. Кажется, это были соратники тех странников. Да и, судя по всей этой постройке, это вряд ли были обычные странники. Скорее члены местной вооружённой группировки. Только зачем тогда им Саша? Какой им толк от того, что они привели её к себе на базу?        — Привели вам ещё одну беглянку, — сказал Клод и подтолкнул Сашу к остальным членам этой неизвестной группировки.        Вместе их было пятеро: этот Клод, женщина с ружьём, двое парней и мужчина лет примерно пятидесяти. Он вполне мог быть их лидером, но его спокойная работа над каким-то прибором говорила о том, что он скорее подчинённый, нежели начальник.        За одним из неисправных автоматов Саша увидела Андрея, сидевшего на полу с руками за спиной. Они пересеклись взглядами и, кажется, поняли, в какую большую передрягу попали…        — Значит, теперь можем требовать уже половину выкупа? — спросил русоволосый парень в синем свитере с мультяшным котом. И принт мог бы быть намного милее, если бы не винтовка за плечом.        — Ну не-е-ет. Мы вправе просить гораздо больше, — сказал Клод и толкнул Сашу так, что она оказалась на полу рядом с Андреем. — Их жизни — в наших руках. И если биговцы хотят достать их живыми, то пускай выполняют наши требования.        — Дурак ты, Клод, — бросила женщина с ружьём. — Эти двое — нам ни к чему. Биговцы ищут другую. Белобрысую, что ли…        — У тебя, Паулина, все, кто с севера, белобрысые. И вообще, разве ты не знаешь, что остальные двое подтянутся, как только пойдут искать их?        Эта беседа звучала настолько клишировано, что Сашу аж передёрнуло, но она вовремя вспомнила, что находится не в фильме… А ещё она поняла одну интересную мысль: Б.И.Г. начала пользоваться платной помощью обычных жителей Закулисья. Значило это только одно. И не самое хорошее — скоро Сашу и Андрея сдадут на руки оперативникам.        Саша молча посмотрела на Андрея справа от себя и увидела у него на лбу синяк. И что-то ей подсказывало, что его он заработал не сам…        — Кто это?        — Мусорщики, — ответил Андрей подавленным голосом.        Банда мусорщиков продолжала что-то громко и активно обсуждать. Паулина постоянно косила взгляды на пленников и перешёптывалась с некоторыми соратниками. Клод же с самым старым членом группировки рассматривал над столом украденные у Саши пистолет и нож. На том же столе лежала металлическая коробка, в которой носил огнесоль Андрей, а под столом — знакомый рюкзак. Всё же, даже несмотря на возможность получения выкупа только за странников, мусорщики брали от них по максимуму.        Спустя несколько минут дискуссия затихла, а все мусорщики собрались возле странников.        — Ну? Чего такие кислые? — усмехнулся Клод. — Раньше надо было думать, прежде чем переступать дорогу закулисным законам.        — Может, скажете нам, где ваши остальные товарищи? — спросила Паулина и подсела на одно колено. — Конечно, я знаю, что выкуп дают за каждого из вас… только вот труп может стать отличным поводом попросить у биговцев большего.        — Стреляйте. Мы ничего вам не скажем, — тут же ответил Андрей, нахмурившись.        Паулина хмыкнула и прищурила глаза.        — Так и думала, — сказала она и приставила ружьё ко лбу Саши, заставив её на секунду забыть, как дышать. — А что скажешь на это?        Сердце тут же участило свой ритм. Угроза жизни оказалась предельно близко и теперь маячила перед глазами. Конечно, Саша помнила, что выстрел не сможет убить её навсегда, однако… её позабавило, что Паулина думала иначе. И от такой мысли она вдруг разразилась нервным смехом: сначала тихим, а затем уже несдерживаемым, почти безумным.        — Что… Что тут смешного?! — воскликнула Паулина.        — Какие же вы все жалкие! — вдруг услышала Саша сама от себя.        Мусорщики вздрогнули и отдалились от странников. Кажется, выходка Саши на них неплохо так подействовала. Особенно на Паулину, которая даже ружьё убрала и встала обратно на обе ноги. А ты видела, какой испуг у неё был в глазах? Теперь ты понимаешь, насколько сильно я могу тебе помочь?        — Может, лучше просто за них двоих пока выкуп попросим? — предложил Клод.        Некоторое время Паулина не отвечала и сверлила взглядом Сашу. Ей уже было дискомфортно от такого внимания к себе. Но ещё дискомфортнее было осознать своё странное поведение.        — К чёрту всё, — сказала Паулина и развернулась к своим товарищам. — Ричи, на аванпост Н.Т.О.З! Скажи им, что мы нашли двоих странников. А дальше пускай сами разбираются…        Парень в свитере с котом кивнул, собрал кое-какие вещи и уже совсем скоро покинул убежище мусорщиков. Именно после этого наступила тяжёлая тишина ожидания участи. И Саше, честно признаться, уже не хотелось думать, что ждёт их с Андреем дальше. Только расстраиваться и лишний раз переживать… Что ж, хотя бы Тим и Рита будут в порядке. Если, их, конечно, не нашёл кто-то ещё…        — Саш, что это было?        — Ты про что? А… я поняла. — Всё же, выходка не осталась незамеченной для Андрея. — Я… сама не знаю, что на меня нашло. Перенервничала, может…        Андрей задумчиво посмотрел на Сашу и тут же отвернулся.        — Ты меня извини, конечно, но в последнее время ты ведёшь себя крайне странно.        Внутри что-то всколыхнулось, а по спине прошла холодная волна.        — Да, я знаю.        — Но… что с тобой случилось?        Саша слабо помотала головой, и это движение показалось ей ужасно неискренним и наигранным.        — Понятия не имею.        — Может… — Андрей вздохнул. — Может, мы как-то могли бы тебе помочь?        — Чем? — грустно усмехнулась Саша, зная истинную причину своей странности.        — Ты могла бы поделиться тем, что у тебя на душе.        — Боюсь, всей этой грязи вам не надо. Да и вообще, я не хочу об этом говорить и не обязана. Я же не заставляю рассказывать, что вы там с Ритой делали в той пещере на Уровне 23…        Андрей бросил на неё немного удивлённый взгляд и снова отвернулся.        — Как скажешь, я не заставляю.        Прошло, наверное, полчаса. Из-за дверного проёма показался новый, ещё не знакомый человек. Точнее, девушка примерно одного с Сашей возраста. Одета она была в потрёпанную и мешковатую одежду, а на поясе висел пистолет. Ярко-рыжие волосы были убраны в высокий хвост, а серые глаза выглядели довольно устало — девушка явно не спала около суток или больше. Должно быть, она уходила на разведку и теперь вернулась на базу.        Ты не узнаёшь её, Ася? Может, она на кого-то похожа?..        Перед глазами резко вспыхнул Уровень 37 и… та самая напуганная рыжая девочка, чью сестру Саша утопила в прошлом. А затем зрение вернулось в настоящее и для сравнения обратилось к лицу пришедшей девушки: волосы все такие же ярко-рыжие, глаза такие же большие и такие же серые, кожа такая же бледная и покрытая мириадами веснушек. А что насчёт черт? Похожие, но сильно осунувшиеся и покрытые шрамами и морщинками. Да даже по возрасту многое совпадало: прошло же уже пятнадцать лет в Закулисье, а семилетняя напуганная девочка превратилась в двадцатидвухлетнюю разведчицу мусорщиков. Но… забыла ли она Сашу за это время?        — Что там, Айно? — спросила Паулина, когда девушка подошла к ней.        — Всё так же, как и обычно. Наша квартира в порядке. Нашла, вот, новое место для сбора материалов, — сообщила она и разложила перед лидером мусорщиков какую-то карту на столе. — Биговцы всё так же ищут каких-то странников. На весь Уровень 11 развесили объявления. Ха, готовы дорого платить…        — Как раз двоих мы уже поймали.        Паулина кивнула в сторону странников, и в эту же самую секунду Саша встретила на себе сначала шокированный, а затем… яростный взгляд серых глаз Айно. Её зубы сжались, а брови сдвинулись к переносице. Кажется, она всё-таки вспомнила Сашу.        — Ты! — прокричала Айно и сорвалась с места как ошпаренная.        Саша не успела сообразить, прежде чем получила удар по лицу и почувствовала, как опухает губа. Но одного удара оказалось мало, ведь Айно тут же вцепилась в её волосы и принялась таскать Сашу за них.        — Сука, почему тебя не разорвала какая-нибудь тварь?! — вопила в слезах Айно, пока её оттаскивали остальные мусорщики. — Отпустите меня! Опустите!        Этот истошный и отчаянный крик будто передавал всю ту боль, которую испытала Айно, когда потеряла сестру. Всю ту боль одинокого скитания по Закулисью. Всю ту боль беспомощности. И всю ту жажду отомстить убийце…        Мусорщики всё же оттащили Айно от Саши и отпустили её, но она тут же достала пистолет.        — Айно, угомонись! — приказала Паулина, загородив собой странников.        — Ты не… ты ничего не понимаешь! — воскликнула она в ответ. — Эта… эта тварь утопила мою сестру пятнадцать лет назад!        — Подожди, каких пятнадцать лет назад? По-моему, ты что-то путаешь, — сказал Клод, приподняв бровь.        — Но… она же… Это точно была она!        — Айно, у тебя просто психоз, успокойся уже!        Но она всё равно прорвалась через своих товарищей и уже нацелилась на Сашу. Ничто не остановит перед местью. Она слишком ослеплена ею.        — Мне плевать, что всё нелогично, — процедила Айно. — Я помню твою наглую морду. И помню, как тебя зовут. Потому что ты втёрлась в наше с Ирикой доверие!        Раздался щелчок — Айно вот-вот должна была выстрелить. Саша глядела на неё со страхом и сожалением. Она не знала, как извиниться перед ней. Не знала, заслужит ли прощения. Не заслужит. Увы, детскую рану не так легко залечить. И твоё извинение — не лекарство. Просто дай ей пристрелить тебя, милая. Только так она сможет освободить свою душу от груза прошлого.        — Мне жаль, — начала Саша, не имея ни малейшей надежды на хороший исход.        — Что?.. — удивлённо переспросил Андрей.        — Мне правда жаль, что я так поступила! Я, может, и не помню того, что я совершила, но…        — Думаешь, извинениями спасёшь свою шкуру?! — перебила её Айно. Пистолет в её вытянутых руках дрожал.        — Я не прошу их принять! Я просто хочу раскаяться!        — Твои раскаяния не вернут мою сестру!        Слёзы обильно текли по щекам Айно, но она всё никак не могла нажать на курок. Ожидание смерти и боли было невыносимо тяжким и превратилось в муку. Что ж, Саша этого заслужила. Ведь у каждого действия есть последствия. Пусть и не сразу проявляющиеся… Возможно, вместо раскаяния действительно придётся пережить смерть. Возможно, такова цена за эгоизм…        Но не успела Айно выстрелить, как за стенами убежища раздался громкий звук, похожий то ли на выстрел, то ли на удар по одному из автоматов. Мусорщики тут же затихли и переглянулись: похоже, они молча решали, стоит ли идти проверять источник шума. И всё же направились за пределы убежища, оставив со странниками только старика-мастера. На какое-то время вокруг снова стало относительно тихо, а затем над потолком разлился яркий белый свет и раздалось множество болезненно-удивлённых вскриков. От произошедшего душа в груди подскочила в радости: Саша точно знала, чьих это рук дело.        — Они здесь! — воскликнула она.        Уже через пару секунд в проходе показались Тим и Рита, за которой летало несколько солнечных зайчиков.        — Заждались нас? — усмехнулся Тим, в руках которого сиял нисколько не окровавленный меч: он держал слово перед Королевой.        Времени было не так много, но, кажется, план уже был: пока Рита освобождала своих товарищей, Тим не подпускал к ним оставшегося мусорщика и оглядывался на проход, за которым в это время продолжали ругаться другие мусорщики. Видимо, вспышка света была настолько яркой, что ослепила их на очень долгое время. Но всё же, стоило поторопиться. Ведь скоро странникам будут угрожать не только местные бандиты, но и оперативники.        — Держи.        На выходе из убежища мусорщиков Тим вернул Саше пистолет и нож, а к Андрею вернулась огнесоль и его рюкзак. Теперь нужно было бежать, пока мусорщики не пришли в себя и не вернули зрение. Только странники ещё не знали, куда именно направляться. Конечно, можно было просто сбежать на другой Уровень, однако никаких выходов поблизости не наблюдалось от слова совсем. И был ли смысл отрываться от преследования мусорщиков, если Н.Т.О.З. уже наверняка узнала о присутствии беглецов на Уровне?        Автомат справа громко треснул от попавшей в него пули. Инстинктивно пришлось пригнуться и взглянуть назад: в полутёмной аркаде мелькнули ярко-рыжие волосы Айно, а она сама в одиночку бежала за странниками. Никакой страх не останавливал её перед местью Саше. И даже ответный выстрел высоко над головой ради испуга не вселил страха. Потому что против тех, кто одержим, страх не работает. Работает… только пуля прямо в лоб. Так что почему бы тебе не воспользоваться этим способом, пока Айно не убила кого-то из твоих друзей?        Очередной поворот. Убежище мусорщиков всё дальше, а звуки преследования позади всё отчётливее и громче: к Айно присоединились её прозревшие товарищи. Что-то подсказывало Саше, что без оружия и ответной перестрелки в этот раз дело может не обойтись. Ведь мусорщики точно не отстанут, если им не дать хороший отпор. Но разве странники могут им хоть как-то противостоять?        В один момент Айно всё же настигла бежавшую позади всех Сашу, схватила её за руку и попыталась выстрелить в висок, но ей повезло увернуться и оттолкнуть противницу от себя. Пистолет Айно от неожиданности вылетел у неё из руки и проехался по полу на далёкое расстояние. Теперь она была бессильна. И теперь ты можешь навсегда покончить с ней и воссоединить её с сестрой. Как она этого и хочет… Почему бы тебе не помочь ей? Ну же! Только ты сможешь прекратить её страдания!        Рука сама по себе подняла пистолет и направила его на растерянную Айно. Что же ты медлишь, Ася? Пока ты будешь думать, она уже успеет тебя убить!        стреляй        СТРЕЛЯЙ УЖЕ НАКОНЕЦ!        — Я не хочу уподобляться себе прошлой! — воскликнула Саша и сорвалась с места, пока Айно не опомнилась и не успела что-либо сделать.        От бега в ногах резко возросла боль, а вместе с ней появилась головная боль. В глазах помутнела и размылась картинка, а скорость бега постепенно начала сбавляться. Саша еле успевала за своими товарищами и уже почти ничего не соображала из-за боли и дымки непонятного бреда, окутавшей усталый мозг: отдалённо и приглушённо слышался каждый звук Уровня, а свет словно пропустили через мутную призму, из-за чего он сиял радужными бликами. Уже хотелось просто-напросто упасть и отключиться. Но близкая погоня заставляла продолжать движение.        — Там поезд! — вдруг крикнула Рита, показав в левый аркадный коридор. — Нам нужно туда!        Ни секунды не колеблясь, странники свернули налево и оказались в просторном аркадном зале, посреди которого стоял сине-серый поезд. Точнее, два с половиной вагона, ведь оставшаяся часть поезда скрылась в стене. Все двери были открыты и словно приглашали уставших странников войти.        — Что стоим? Залезаем! — сказал Андрей, показав в сторону поезда.        Странники быстро преодолели зал, добежали до поезда и вместе заскочили во второй вагон. И когда они обернулись к догонявшим их мусорщикам, то столкнулись с сразу же закрывшимися дверьми.        Что ж, странники снова были близки к поимке. И снова невероятным чудом смогли спастись.        — Обломитесь! — крикнул Тим в адрес столпившихся возле закрытых дверей мусорщиков.        Андрей просто помахал им рукой на прощание, а Саша, пристально посмотрев на Паулину, показала ей средний палец. Пускай знает, что с такими странниками, как они, связываться не стоит! Знаешь, лучше бы ты всё-таки их там перестреляла…        «Да пошла ты!»        Только когда поезд тронулся, Саша увидела, что вагон очень похож на вагон метро. А ещё её и остальных чуть не сбило с ног из-за огромной скорости, которая ощущалась даже внутри поезда. К счастью, обыкновенные для метро поручни помогли удержать равновесие и усесться на кресло.        Теперь можно было выдохнуть, ведь странники точно оказались в безопасности. Оставалось лишь гадать, куда их привезёт этот поезд…