***
На улице холодно, а Катя как всегда оделась не по погоде: ноги мёрзнут в тонких капроновых колготках, а шерстяное пальто не слишком греет в минусовую температуру. Она залетает в кофейню, топая заснеженными каблуками, и глазами тут же отыскивает свободный столик у батареи. — Катенька! — радостно встречает её бариста, замечая её состояние. — А я говорил, что на зарплату лаборанта ты сможешь себе разве что чашку кофе позволить. Катя закатывает глаза, вешая пальто на вешалку, и подходит к стойке. — Мне флэт уайт, — запыхавшись, произносит она. — И что ты мне предлагаешь, Серёж? Работать тут, с тобой? — А что в этом плохого? — пожимает плечами мужчина, берясь за заказ. — Зато в тепле. Катя только машет на него рукой и начинает рыться в сумке, чтобы достать кошелёк. — Перестань, ты же знаешь, что для тебя кофе бесплатно, — комментирует её возню бариста, откладывая в сторону чужой кошелёк. — Ну Серёж… — Не Серёжкай мне здесь, — пресекает девушку парень. — Если бы не ты, я бы не выпустился из универа, так что не надо. Катя улыбается ему тепло и принимает кофе без возражений. — И всё же, — хмыкает Матвиенко, — ты какая-то задумчивая. Что-то случилось? — Да нет, — отмахивается девушка, — работа, учёба… — Это всё длится уже не один год, я знаю, когда что-то не так, — мудро изрекает Серёжа. — Что тебя мучает? Катя крепко задумывается, стоит ли посвящать мужчину в свои проблемы, но Серёжа — это Серёжа, он ей роднее брата, и он-то точно её поймет и никому ничего не расскажет, потому всё-таки решается сказать: — Есть один мужчина… — Та-а-ак, а это уже интересно, — бариста кладёт локти на стойку и подпирает руками подбородок. — Слушаю. — Ну, вот мы вроде общаемся хорошо, как будто бы даже слишком хорошо… — смущается девушка, беря паузу, чтобы отпить флэт уайт. — Но есть проблема. — Какая? — Он женат. Серёжа округляет глаза и присвистывает, Катя поджимает губы, чувствуя, как её щеки покрываются румянцем. — А как зовут его? — интересуется бариста. — Дима. Бариста вдруг улыбается так ярко и широко, что у девушки возникает мысль, что у Серёжи наступил инсульт. — Тебе нужно признаться в своих чувствах, — торжественно объявляет друг. — Что?! Ты не слышал, что я сказала только что? — возмущается Катя. — Это неважно! Тебе обязательно нужно рассказать ему о том, что ты чувствуешь к нему. — Серёжа, ты нигде головой не стукнулся? Я даже не знаю, что он думает обо мне. — Я уверен, что ваши чувства взаимны. Скажи ему! — Ничего я не буду ему говорить, — фыркает недовольная девушка. — Ты не понимаешь, Катя, — качает головой мужчина. — Это всё — иллюзия, наша жизнь здесь — игра, где мы выполняем свои роли. Жена Димы ненастоящая, но ваши чувства друг к другу — вот, что реально. Девушка изумлённо глядит на баристу, как будто бы у него выросла вдруг вторая голова. — Серёж, проспись, ты, кажется, заработался, — лаборантка ретируется к вешалке, стараясь отвязаться от друга. — Спасибо за кофе. Катя быстро одевается и уходит, подальше от спятившего Матвиенко, совсем позабыв о своем кошельке, который так и остаётся одиноко лежать на стойке.***
— И кто придумал в середине недели ставить пары во вторую смену? — возмущается Кузнецова, занимая привычный средний ряд: на последних партах был соблазн уснуть, на вторых — не посидишь в телефоне, а первые традиционно пустовали. — Тот, кто ненавидит студентов, — отвечает Антон, устраиваясь рядом. — Я думала, ты сегодня не придёшь, — честно признаётся Ира, бросая на него обеспокоенный взгляд. — Выглядишь жутко. — Спасибо за комплимент, — усмехается Шастун. — Всё не так страшно, через пару дней сойдёт. Парень храбрится перед девушкой, но сам знает — прежнее лицо он увидит, дай бог, через месяц. Антон соблюдает все рекомендации медика, и всё же нос иногда стреляет болью, а царапины саднят. Сейчас его лицо больше похоже на калейдоскоп всевозможных оттенков фиолетового и жёлтого, однако Шастун убеждён — если бы он пропустил занятия, это бы сразу дало повод недалёким одногруппникам считать, что он слабак, который ноет из-за лёгкой царапины. К тому же, он хоть и смог уберечь Кузнецову от этого дегенерата, но это не значит, что не найдутся новые. — А кого нам на замену поставили, не знаете? — спрашивает Вика, их одногруппница. — Понятия не имею, — пожимает плечами Ира. — Надеюсь, кого-то нормального. Не проходит и секунды, как в аудиторию залетает та самая замена — молодой мужчина с тёмными волосами и идеально шитым по изящной фигуре костюмом. Антон тут же узнает в нём того самого преподавателя, который разнял их с Максом в драке. — Всем добрый день, — прочищает горло мужчина. — Меня зовут Арсений Сергеевич Попов, и я буду заменять Валентину Львовну до конца этого семестра. Аудитория тут же оживает: по крайней мере, женская её половина точно. Красивый препод с очаровательной мимикой не может не зацепить взгляд наивных студенток, пока не оставивших наивные мечты о романтических отношениях в стенах вуза. Шастун тоже с интересом наблюдает за мужчиной, только не ради любования, а с тянущим в груди чувством странности и отчуждённости. Как будто бы Арсению Сергеевичу Попову следует находиться в другом месте, но точно не вести пару в среднечковом университете. — Антон, всё в порядке? — шепчет рядом Ира, легонько толкая того локтем. — Помнишь, я вчера рассказывал тебе о своем сне? Про космические путешествия? — спрашивает Антон. Девушка кивает. — Там был он, — машет головой Шастун в сторону преподавателя. — Он был капитаном. — Ты уверен? — сомневается Ира. — Да… Причём, до вчерашнего дня я даже его не видел. — Может, ты замечал его в коридоре или ещё где-то, универ у нас маленький всё-таки. — Нет, я точно его не видел, — кусает губу Антон. — Антон, у вас всё хорошо? — задаёт вопрос преподаватель, вдруг прерывая объяснение темы. — Если вы чувствуете себя плохо, можете сходить в медпункт. — Всё нормально, — возражает Шастун, замявшись под взглядом целой группы студентов. — Если вам что-то кажется, иногда стоит довериться своей интуиции, — загадочно произносит преподаватель и, не дожидаясь ответа студента, возвращается к теме занятия. Всю оставшуюся пару Антон не смотрит в сторону мужчины, голос которого вводит парня в состояние транса. У него потеют руки и крутит живот, он не понимает, что с ним происходит. Ира бросает настороженные взгляды в его сторону, но Шастун продолжает её убеждать, что всё хорошо, он просто не выспался/не позавтракал/выпил слишком много кофе на голодный желудок (нужное подчеркнуть). Когда часы показывают без двадцати три, бесконечная пара наконец-то подходит к концу. Шастуну очень хочется сбежать из аудитории как можно скорее, но Арсений его тут же останавливает: — Антон, вы ничего не хотите мне сказать? Мужчина пронизывает студента своими голубыми глазами, будто пытаясь вытрясти душу. По телу расходится удар тысячи электрических игл, Шастун изо всех сил старается не выблевать вчерашний ужин на пол. — Нет. Арсений разочарованно опускает глаза и бросает: — Тогда идите. Антон вылетает из аудитории со скоростью пули. Он несётся по коридору к гардеробу, не обращая внимания на косые взгляды, еле дожидается своей куртки, чтобы выйти на улицу и закурить. В пачке оказывается последняя сигарета, и Шастун чертыхается — только утром пообещал себе купить новую пачку — пихает её между зубов и чиркает зажигалкой. Раз, два, три — безуспешно, кончился газ. — Сука, — шипит Шастун и оглядывает курильщиков в надежде, что они поделятся с ним огоньком. — Держи, — протягивает зажженную зажигалку Кузнецова, старательно пряча лицо от морозного ветра. Шастун даже не задаёт лишних вопросов, только послушно прикуривает с рук девушки. — Спасибо, — отвечает Антон, выдохнув облегчённо горький дым. — Не знал, что ты куришь. — Бывает иногда, — пожимает плечами Ира. — Не только же тебе от рака лёгких помирать. Шастун улыбается, наконец-то отгоняя от себя тревожные мысли. Кузнецова и правда лучик света в его тёмном царстве. — Не хочешь прогуляться? — спрашивает Ира, и, наблюдая за её подрагивающими от холода плечами, звучит это крайне нелепо. — А как же матанализ? — Ничего не случится, если мы прогуляем одну пару. Антон долго смотрит на неё, и ему даже не стыдно — он мог бы часами просто любоваться её красотой, но вместо этого он докуривает сигарету, бросая ту в снежную урну, и идёт с Кузнецовой в противоположную от университета сторону. — Ты мне расскажешь, что произошло с тобой сегодня? В последнее время ты странно себя ведёшь, — после недолгого молчания спрашивает девушка. Шастун даже не знает, что на это ответить. Он прокручивает все свои мысли, пока не решает сказать правду. — Тебе никогда не казалось, будто ты живешь не своей жизнью? — Ты сейчас Ханну Монтану цитируешь? — прыскает Ира. — Кого? — не понимает Антон. — Ну Ханна Монтана, девочка-подросток, которая жила две жизни… — видя тотальную пустоту в глазах парня, Кузнецова только вздыхает. — Ладно, проехали. А как оно проявляется? — Я делаю привычные действия, но как будто чего-то не хватает… будто я что-то упускаю, и я должен жить другой жизнью, делать другие дела. — Теперь понимаю, — кивает Кузнецова. — Наверное, это из-за того, что тебе не нравится учиться в универе. Я тоже иногда думаю, что трачу свои годы впустую. — Тут другое, — не соглашается Антон. — Ты можешь всегда уйти и попробовать что-то новое, а я… у меня будто бы была другая жизнь, но я о ней ничего не помню и даже не знаю, что искать. Девушка робко прикасается рукой к пальцам Шастуна, и тот в удивлении оглядывается на неё. — Тогда мы вместе будем искать. Она улыбается, а он всё так же залипает на её большие карие глаза, пухлые мягкие губы, трогательный нос и больше не может сдерживаться — Антон тянется вперёд и ловит своими губами её губы. Ира сразу же отвечает на поцелуй, прижимаясь к Шастуну ещё ближе. Когда он её отпускает, то не может сдержать счастливого смешка. Всё это время он ломал голову, придумывал себе кучу разных причин, почему такая, как она, никогда не посмотрит на такого, как он. А ему всего лишь нужно было сделать первый шаг. — Можно начать поиски с какого-нибудь кафе, — предлагает Антон, переплетая их пальцы. — Отличная идея. Шастун не может не улыбаться — он чувствует себя самым счастливым человеком на свете.***
— Валерий Филиппович? Нет, не заходил, — качает головой лаборантка, когда Попов уже в четвёртый раз спрашивает о профессоре. — Его весь день сегодня не было и навряд ли будет. Арсений нервно кусает губы, раздумывая, как ему лучше поступить. Нет ничего страшного в том, что преподавателя нет в университете — возможно, у него сегодня методический день, и он даже не собирался приезжать. Но тревожное чувство неправильности не даёт ему оставить ситуацию. — Вы не знаете, есть ли у него сегодня пары? — Не знаю, — мотает головой девушка. — Расписание постоянно меняют, не уследишь. — Хорошо, спасибо, — кидает вежливое Попов и спешит к расписанию, чтобы посмотреть, есть ли у кого-то сегодня занятия с Валерием Филипповичем. Фамилия профессора нигде не прослеживается, и Арсений немного успокаивается. Вдруг у него действительно сегодня выходной. — Виктимова сегодня нет в универе, — слышит знакомую фамилию Попов. — Он же по вторникам обычно отдыхает. — Он сам мне написал, чтобы я подошёл с дипломом. А сейчас игнорит, — обиженно отвечает другой студент. — Я что, зря ночь не спал и правки делал? — Начнём с того, что это не ты делал, а человек, которому ты заплатил, — усмехается его друг. Мужчина тут же подлетает к ним и встревает в разговор. — Добрый день, молодые люди. Я ищу Валерия Филипповича, вы случайно не знаете, где я могу его найти? — Он написал, что сегодня будет в университете с часу до пяти, но, видимо, так и не приехал, — отвечает ему «дипломник». — А его номер телефона у вас есть? — интересуется Попов. — Есть, сейчас… Студент достает телефон и диктует одиннадцать цифр, Арсений спешно его благодарит и уходит, тут же набирая номер. Один, два, три гудка. На вызов не отвечают. Попов ругается сквозь зубы и забегает в деканат, чтобы взять адрес преподавателя. Ему меньше всего хочется думать о плохом. В конце концов, Валерия Филипповича не просто так называют в университете затворником, это нормально, если учёный хочет провести свой день в одиночестве и научных поисках, но что-то всё равно не даёт покоя Арсению. Он забивает адрес в навигатор и заводит машину.***
Катя стоит перед дверью медпункта и ломает пальцы в раздумьях, стоит ли ей входить. Когда кожа начинает краснеть, она вздыхает и всё же стучит. — Дмитрий Темурович, можно? — робко спрашивает она, просовывая голову в проём. — Конечно, Катенька. Я всегда рад вас видеть, — грустно улыбается мужчина и откладывает в сторону чью-то карту. — Вы не выглядите радостным, — подмечает лаборантка, садясь на любимую кушетку. — Что-то вас беспокоит? Дмитрий Темурович снимает очки и потирает переносицу. — Вы читаете меня как открытую книгу, — кивает медик. — В последнее время много работы навалилось. — Если вы правда считаете, что я читаю вас как открытую книгу, то знаете, что я не поверю в эту отговорку, — легко произносит девушка, и Дима заходится хриплым усталым смехом. — Это правда, — отвечает он и, слегка поколебавшись, всё же спрашивает: — Вы никогда не задумывались о том, что вы будто живёте не своей жизнью? Катя непонимающе изгибает бровь. — Будто бы вы должны быть совершенно в другом месте, другим человеком, жить с другими людьми… — продолжает Позов и вдруг замолкает. — Думаю, мне знакомо это чувство, — соглашается неожиданно для Позова девушка. — Будто всё это очень реалистичный сон. Они смотрят друг другу в глазах в немом осознании и думают об одном. Они всегда понимали друг друга с полуслова, будто были давними знакомыми, после их встречи окружающий мир кажется пластиковым и искусственным. Только они реальны. Не сговариваясь, они встают со своих мест и приближаются друг к другу. Как только рука Димы касается нежных пальцев лаборантки, по их телу пробегает ток, а голова начинает кружиться, как на каруселях. Катя отпрыгивает от медика, словно ошпаренная кипятком, и сильно жмурит глаза. Головокружение проходит, но зрение всё ещё плывет. Она промаргивается и наконец-то фокусируется на мужчине. — Дима?.. — Да, милая, это я, — отвечает ей Позов, тоже испытавший это наваждение. Они стискивают друг друга в объятьях так, будто не виделись вечность. На языке слишком много слов, а в голове — мыслей, но оба молчат, потому что и так знают, что хочет сказать другой. — Где мы? — всё же задаёт вопрос Катя. — Не знаю, — произносит медик. — Но мы ведь вспомнили друг друга. Значит, уже должны были выйти из симулятора. — Что-то не так, — хмурится девушка. — Надо найти остальных и выбраться отсюда. Дима согласно кивает, вдыхая запах волос своей жены.