Шёпот внутри

Дождь начался перед рассветом. Крупные тяжёлые капли воды глухо ударялись об окна, оставляя на витражных стёклах тонкие длинные струи. Графитовые стены замка заблестели от воды. Дождь, усиливаясь с каждой минутой, превращался в настоящий ливень. Капли, падая с неимоверной скоростью, разбивались о черепицу крыш, каменную брусчатку улиц. Ночной Меридиан погрузился в тихий уютный шум. Фобос открыл глаза, вслушиваясь. Каждый год, наступающий сезон дождей успокаивал разбушевавшийся нрав принца, его агрессия почти сходила на нет, Фобос становился задумчивым и молчаливым. Никто, даже Седрик, не знал о том, что в эти дни принц Меридиана почти не спит ночами, а его подушка нередко становится влажной от солёных слёз. Юноша лёг на бок, укрываясь одеялом с головой. В его мыслях вновь возник образ родителей. Такой далёкий и размытый. Фобос не мог вспомнить, как они выглядели — он давным давно велел убрать из замка все картины с их изображением, и спрятать там, где он не знал. Каждое воспоминание о королеве Вейре и короле Зейдене заставляло сердце принца сжиматься от боли. Фобос задавал сотни вопросов в пустоту, зная, что никогда не узнает ответов. Любили ли они его? Или он — всего лишь ошибка, ведь престол передаётся лишь наследникам женского пола? Он пытался вспомнить хоть что-то хорошее из своего детства и поначалу такие воспоминания были, но спустя годы Фобос убедил себя в том, что это всего лишь его фантазии. А шептуны подтвердили эту теорию. И не осталось ничего. Только тупая боль, с каждым годом уходящая всё глубже, и лишь шум дождя был способен пробудить её с новой силой, захлестывая мысли юного принца, сводя его с ума. И эта боль опустошала душу Фобоса настолько, что не оставалось сил ни на что. В сезон дождей, замок погружался во мрак — в нем не горело и половины светильников, и прислуга вынуждена была работать при свечах. — Черт, я даже злиться не могу, — подумал принц. Глаза его блестели. Он сжался в комочек, словно испуганное дитя. Фобос знал — до рассвета ему не уснуть. Тягостные мысли о родителях сменились не менее тягостными мыслями о Седрике. Три года назад этот огромный отвратительный змей появился на пороге замка и предложил принцу свою помощь в управлении государством. Седрик был умен и вежлив, несмотря на устрашающий вид. Даже его лесть была изысканной, скрытой, попадающей в цель с первого раза. Он отличался от остальных, менее уродливых, но глупых придворных. Фобосу стало интересно и он позволил Седрику остаться при дворе, а буквально через год объявил змея своим главным советником. И все эти годы Седрик был всего лишь своего рода прислугой для принца, его цепным псом, верным и страшным. Змеем, чей взгляд приводил в ужас все королевство Меридиан и, поначалу, даже самого Фобоса. А буквально несколько часов назад принц смотрел в безумно красивые глаза цвета лаванды, не веря, что перед ним тот самый змей, над которым он нещадно издевался последние несколько лет. Этот беззащитный почти обнажённый юноша смотрел на Фобоса с отчаянием и надеждой. И этот взгляд так сильно впечатался в память принца, что заставил, казалось бы, ледяное и жестокое сердце, биться быстрее. Фобос сел на кровати. Его длинные волосы были растрепаны, в руках появилась раздражающая дрожь. Нужно было занять себя чем-либо — почитать или разобраться с документами, которые лежали на столе огромной стопкой уже несколько недель. Фобос презрительно взглянул на гору макулатуры, и, пожав, плечами, вышел из своей спальни в тёмный коридор. Лампочки, питаемые энергией принца, едва мерцали. И, словно кошка, крадучись, Фобос Эсканор шёл в гостевую комнату, куда устроили его советника. Надеясь, что он не ошибся дверью, Фобос вошёл в неосвещенную комнату. Подняв ладонь, принц создал совсем маленький шар света, ругая себя, что не додумался таким образом осветить себе дорогу по длинному коридору. Шар света, медленно полетел по помещению, в центре которого стояла кровать. Убранство гостевых комнат в замке не отличалось богатством и чистотой — они давным давно не использовались, ведь с того дня, как Фобос стал правителем Меридиана, в замке не бывало гостей. Горы пыли и сваленных в кучу подушек и одеял, тускло осветил блуждающий по комнате желтый огонёк. Он скользнул по золотым волосам спящего на кровати человека. — Седрик, — несмело позвал Фобос. Отчего-то при взгляде на советника, голос принца задрожал. Возможно, всему виной тяжелый дождь, барабанящий по окнам и стенам. Человек на кровати зашевелился, но, кажется, не проснулся. Фобос подошёл ближе. Он положил ладонь на открытое плечо Седрика и снова позвал его по имени. — Фобос, — спросонья сказал змей, приоткрывая глаза, но вдруг резко вскочил, засуетившись, — ваше Величество! Который час? — Уймись, — устало ответил принц, садясь на край кровати, — ещё не рассвело. Он повернулся и внимательно посмотрел в заспанное лицо своего советника. И понял — когда он увидел этого человека впервые, ему не показалось — этот молодой мужчина действительно был очень красив. Едва ли уступал самому принцу Меридиана. — Мой принц… почему… почему вы не одеты? — удивлённо спросил Седрик, заметив, что принц сидел в одних лишь пижамных штанах. Фобос растерянно оглядел себя. Похоже, он и сам забыл надеть халат. Зачем он вообще пришёл сюда? — Мне стало тоскливо, — вслух ответил он сам себе. — Отчего, мой принц? — вполголоса спросил Седрик. Он приподнялся на локтях и зажёг свечу на прикроватном столике, видя, что фонарик, созданный Фобосом, почти погас. Горячее пламя осветило безупречное тело принца. Седрик много раз видел его полуголым и совсем без одежды, но впервые подобный вид Фобоса в полумраке произвёл на него впечатление. Седрик неотрывно смотрел на печальное лицо своего правителя, его белоснежные волосы, широкие плечи. — Опять этот дождь проклятый. Никто не работает, дармоеды… Голос принца был очень усталым. В нем не было слышно злости и надменности. Седрик удивился. За эти три года в сезон дождей он почти не видел принца. Тот постоянно сидел в своих покоях или находился в саду шептунов, не желая с кем-либо общаться. В те редкие мгновения, которые они виделись, Фобос был немногословен и суров. Но Седрик никогда не видел его таким. Подавленным. И змей не знал, как себя вести. Несмело, он кончиками тонких пальцев прикоснулся к плечу принца. И впервые ощутил кожей мягкость шелковой кожи правителя Меридиана. — Мой принц, если я могу чем-то помочь… Фобос вздрогнул. Он резко повернулся к советнику. В аквамариновых глазах вспыхнула злость. — Помочь? Мне? Себе сначала помоги, урод! — вспылил он, запнувшись на слове «урод», — что ты вообще такое, объясни для начала! Вчера был чудовищем, а сегодня уже… уже… С этими словами Фобос, краснея, выбежал из комнаты Седрика, оставив советника в полном замешательстве. — Я превратился в человека, а Фобос, судя по всему, в истеричку, — спокойно умозаключил он, немного усмехнувшись.