***
Хруст сухих веток раздавался от каждого уверенного шага Годжо. Он шёл чуточку быстрее, чем обычно, но неизменно прятал руки в карманах куртки. — Угораздило же эту святошу на такое подписаться, — он раздражённо пнул ни в чём не провинившийся камень. — Когда вытащу её, потребую неделю готовить мне бенто! Отчего-то сердце Годжо было не на месте. Он знал, что потянет проклятье особого уровня, но совсем не был уверен, что его помощь всё ещё актуальна. От этих мыслей кулаки в карманах сжимались сильнее, а темп шагов только нарастал. Маг вышел к берегу озера. Поверхность его отражала чистое голубое небо, преумножая глубину этого благородного цвета. Опадающие листья мягко касались зеркальной глади, отдаваясь рябью. Именно отсюда был отправлен последний отчёт Иори, после чего она перестала выходить на связь. «Слишком красивое и безмятежное место для кровавой заварушки», — подумал Годжо и направился поближе к воде. Влажная прохлада окутала тело Сатору. Он пытался разглядеть хоть какие-то следы проклятой энергии, но безрезультатно. Интуиция подсказывала, что стоит задержаться в этом месте, тишина которого уже казалась слишком подозрительной. Почему нет совсем ничего? Этот вопрос не оставлял Сильнейшего в покое. Он мог не обнаружить остатки проклятья или же признаки драки, но следы самой Утахиме здесь определённо быть должны. Годжо развязал повязку и сунул её в карман. Голубые глаза ещё раз внимательно изучили местность в надежде найти хоть какую-то зацепку. Ничто не привлекало его внимание за исключением одного единственного дерева, жизненная энергия которого почему-то остановила своё течение. Он нахмурился и устремился в его сторону. Это была широкая раскидистая ива, обмакнувшая свои ветви в спокойные воды озера. Годжо обошёл дерево со всех сторон, но не нашёл ничего подозрительного, впрочем, как и причину внезапной остановки его жизненной энергии. — Так быть не должно, — он задумчиво вскинул голову к листве и подошёл еще ближе. Рука мага коснулась грубой коры ивы. Он послал небольшой импульс своей проклятой энергии, запустив тем самым жизнь в застывшем во времени дереве. Энергетические потоки заиграли бликами, перетекая от ствола к каждому листочку. Годжо оторвал взгляд от кроны и медленно опустил глаза, проследив за каждой струйкой жизни этой загадочной ивы. Он аккуратно переступил через вздыбленные корни дерева, чтобы в последний раз осмотреть его и со спокойной совестью продолжить поиски Утахиме. Он вглядывался под ноги, изучая каждый сантиметр промёрзшей земли. Внезапно его взгляд остановился на жуткой картине: чьё-то тонкое запястье выглядывало из-под мощного искривлённого корня плакучего дерева. Сатору оступился от неожиданности и тут же стремительно припал к земле. Сомнений не осталось: он чувствовал проклятую энергию Утахиме, которая почему-то смешивалась с жизненным потоком ивы. Годжо замахнулся и с невероятной силой ударил по земле кулаком, пробурив путь куда-то вглубь. Почва задрожала и через мгновение кусками разлетелась в разные стороны. Утахиме резко вдохнула окативший её свежий воздух и с хрипом закашлялась. Первое, что бросилось в глаза Годжо, – огромный порез, пересекающий лицо шаманки почти от уха до уха. Запёкшаяся кровь смешалась с землёй и размывала масштабы случившегося с Иори. Годжо стиснул зубы до скрежета и наклонился к девушке. — Тише, тише, — он аккуратно убрал волосы с её лица, стараясь лишний раз не задевать глубокую рану. Иори мучительно хрипела и постанывала, но в сознание не приходила. Годжо проскользнул руками под спину и колени шаманки и аккуратно поднял её. Утахиме сжалась от пронизывающей боли и уронила голову на плечо Сатору. Он окинул взглядом её дрожащее тело и подумал о том, что забрал бы всю её боль, если бы только мог. Иронично, но Сильнейшему оставалось лишь беспомощно наблюдать за мучениями девушки, которая почему-то волновала его сердце чуточку больше, чем остальные.***
Телепортация ослабила тело Утахиме ещё сильнее, но у Годжо просто не оставалось выбора – каждая минута была на счету. Он ворвался в кабинет Сёко, которая ошарашенно, но без лишних слов кинулась к подруге. Они аккуратно уложили её на кушетку, и Иэйри выставила Годжо за дверь, сказав, что позаботится об остальном.***
За окнами успело стемнеть. Сёко тихо подошла к магу, пока тот бесцельно смотрел куда-то вглубь необъятной темноты, оперевшись на край незастеклённого балкона. Иэйри безмолвно достала пачку сигарет и закурила. — Ты можешь зайти к ней, — произнесла девушка, выдыхая едкий дым в густые сумерки. — Не бойся, я никому не скажу, что ты провёл пять часов под дверью моего кабинета. Годжо молча развернулся и направился внутрь. — Тц! Хоть бы спасибо сказал, — она усмехнулась и сделала очередную затяжку. Утахиме уже определили в палату. Годжо тихонько скрипнул дверью, запуская полоску электрического света внутрь тёмной комнаты. Иори лежала на больничной койке, перебинтованная с ног до головы. Её грудь едва заметно вздымалась в такт ровному дыханию. Сатору облегченно выдохнул, опустившись на корточки рядом с её кроватью. — Ну ты и идиотка, — он аккуратно поправил сползший край одеяла и подоткнул его под Утахиме. — За тобой семь бенто, в курсе? В тот день Годжо Сатору впервые испытал эмоции, которым не смог дать определение.