Трепет сердца и шёпот души

      Даже коридоры здания были заполнены гомоном и шумом других команд и болельщиков, которые пришли поболеть за свою школу. Как же этот балаган давил на уши, даже начинало это бесить. Да ещё и эти двоя неугомонных волейболистов, которых центральный блокирующий был готов придушить, всë время не могли успокоиться, будто в них залили литры кофе. Цукишима потëр переносицу,при этом приподнимая очки и сводя брови домиком. Такими темпами парня скоро до ручки доведут, тогда даже мистер бодрячок не спасëт волейбольную команду Карасуно от жалящих, как осы, слов и ехидной улыбки очкастого, которая и выбешивала и наводила страх одновременно. Хотя, большая вероятно, что и другие на эти словечки одарят его не самыми лучшими прозвищами, которые будут преследовать его вечность и после школы. По крайней мере, так предчувствовал сам Кей. Центральный блокирующий никогда не подозревал, что их команда вместе с безбашенными первогодками и такими же второгодками вырвется хоть куда-то, а особенно, победив не менее сильных соперников, будет бороться с такой сильной школой, как Шираторидзава. "Это ведь всего-лишь клуб. Зачем так париться ради какого-то там развлечения?" Именно это думал в самом начале двухметровый, но сейчас всë было по другому. Кажется, что он прикипел к этому виду спорта, хоть и не хотел показывать. Ходить на тренировку утром и после уроков стало уже привычкой - встал, поел, собрался, потренировался, поучился и опять на тренировку. Цуки даже стал совершенствовать свои навыки в блокировании, ведь он центральный блокирующий, как-никак. Это его обязанность. И с каждым новым матчем, он начинает получать всë бóльший кайф от каждого очка, забитого им же или его сокомандиками, которые из кожи вон лезли, чтобы забрать эту вкусную и сладкую победу себе. Наверное, для него это стало чем-то больше, чем клубом.       Кажется, что к многообещающему дуэту присоединилась парочка энергичных второгодок, что начали что-то верещать, будто перед ними встала сама Мать Тереза. Цукишима выдохнул, наконец приоткрывая глаза цвета фундука. Оказывается, перед ними и вправду стояла сама герцогиня, только в лице Ëсиды Ацуко - девушки, которая была будто матерью для команды Карасуно. Она всегда приносила что-нибудь вкусненькое для волейболистов, и каждый раз что-то разное: от онигири с бутербродами до эклеров и печенья. Разумеется, она сразу всем полюбилась. Будучи третьегодкой, девица помогала с экзаменами младшим троечникам, чему сам Кей был благодарен, ведь она избавила его от лишних хлопот. И было не удивительно, что связывающим звеном между ней и волейбольным клубом была Киëко, с которой, по словам самих девиц, она знакома чуть-ли не всю жизнь. А вот что заставляло очкастого стоять в ступоре так это то, что эта блондинка умудрялась находить с каждым общий язык, как и Сугавара. Даже с ним - саркастичной занозой под два метра - она сумела поладить. Да и, наверное, влюбить в себя. А кто не полюбит эту открытую, заботливую, но при этом по доброму строгую девушку, что не ленилась готовить для каждого отдельную коробочку с их предпочтениями, от чего даже король площадки покрылся румянцем. Было видно, что ему никогда не уделяли такого внимания вне семьи. Сам же Цукишима, будучи человеком со сложным характером, не давал даже намëка на свои чувства. По крайней мере, ему так казалось. Частые подколы в сторону Ацуко, предложения проводить, которые в итоге заканчивались походом всей команд к дому Ëсиды, косые взгляды на девушку во время еë беседы с другими третьегодками. Сокомандники не обращали внимания на поведение блондина, мол "не доверяет" или "ничего необычного", но только Ямагучи с Коуши поняли всю суть его действий, периодически ухмыляясь и заговорщически переглядываясь.       — Привет, ребята, - звонко произнесла третьегодка, вставив руки в бока. Волосы были собраны в конский хвост, что открывал вид на изящную женскую шею. Только две прядки выбивались из этой причëски, давая образу некую невинность, отходя от официального стиля. - Ну что, готовы к матчу? - еë улыбка будто освещала весь этот и так паршивый день, от чего Кей отвернулся в сторону, скрывая от лишних глаз своë еле как видное покраснение на щеках.       —Разумеется, Ëсида - сан! - выкрикнул мандарин, прыгая от перевозбуждения чуть ли не на два метра, от чего сама девица хихикнула, прикрывая рот изящной рукой. Обычно такие руки бывают у пианистов - длинные и нежные пальцы и тонкие ладони, которые так хотелось прижать к себе, к своей щеке и почувствовать бархатную кожу хозяйки. Интересно, каким кремом она пользуется?       —А вы будете за нас болеть? - тут же выкрикнул либеро, смотря на Ацуко щенячьими глазами. Как же Кею не нравился этот балаган, особенно вокруг третьегодки. Может быть, именно это и называется ревностью?       —Да конечно будет, что же ей ещë делать та? - ответил очкастый в своей привычно саркастичной манере, от чего Танака вместе с Нишиноей были готовы наброситься на этого гада-Цукишиму. Негоже так разговаривать со старшими, особенно с девушкой, но их остановила сама виновница всего этого шума, мило улыбнувшись всем троим:       —Не будь таким грубым, Цукишима-кун. Нишиноя - кун просто спросил, хоть и знал, каков мой ответ, но если это придаст всем уверености - я готова ответить на все очевидные вопросы. - как же девушка любила подбадривать других, будто это еë обязанность. Всегда придëт, поддержит, крикнет с трибун какую-нибудь кричалку, которую сочиняла полночи, а после ослепит всех своей лучезарной улыбкой, которая сразит всех волейболистов Карасуно на повал, а другую команду заставит завидовать. И не понятно, зачем она так старается ради парней, которые, фактически, для неë никто. Может, ей просто нужно о ком-то заботиться или просто делать нечего? Все делают всë ради цели или выгоды и центральный блокирующий не мог понять, что преследует сама юная особа. Кей вновь отвернулся, смотря в стену, от чего блондинка хмыкнула. Послышался свисток, а значит команде пора выходить на площадку для разминке. Всем проходившим вперëд Ëсида, уже как по традиции, давала пять на удачу, но только очкастый, который шëл последний, остановился перед девицей. Тадаши и Коуши переглянулись, после чего с улыбкой направились к сокомандикам, попутно говоря, что Цукишима задержаться ненадолго.       Юноша сжал ладони в кулаки, стиснув губы в тонкую линию. Ноги будто бы стали деревянными. Мозгом он понимал, что должен уже находиться вместе с ребятами на разминке, но сердце чëтко говорило другое, хотя и все слова застряли в горле, превратившись в неприятный комок из чувств и мыслей. Ацуко обеспокоенно посмотрела на очкастого, стараясь заглянуть тому в глаза. Разница в росте была не большая, но ощутимая.       —Что такое, Цукишима - кун? Тебе плохо? Подожди, у меня в сумке есть некоторые таблетки от головы, и от живота и... - третьегодка опустила взгляд на свою сумку, попутно ища там медикаменты. Кей усмехнулся. Да, походу он заболел. Он заболел Ëсидой Ацуко. Девушкой, которая готова в лепëшку разбиться ради улыбок волейболистов, которая стала для всех них второй матерью, родной. Забинтованные пальцы коснулись девичьего подбородка, поднимая его наверх, после парень припал к сладким губам мимолëтным поцелуем. Еë гигиеничка была кокосовая, от чего Цукишима облизнулся, пока девушка стояла в ступоре и старалась переварить всю ситуацию. Привычная ухмылка расцвела на лице центрального блокирующего.       — Это на удачу, - только и сказал долговязый, прежде чем удалиться к сокомандикам. Третьегодка прислонилась к стене, прикрывая рот рукой, пока уши горели багровым цветом. Хоть юноша не знает, какую цель преследует Ëсида, но он готов дать ей ещë одну причину приходить на их тренировки.