Нашедшему - весь мир

      Не то, чтобы Дазай не доверял Фёдору, но противная мысль, что тот сам мог подкинуть ключ, не раз посещала его голову. - Даже ложный путь, это хоть какой-то путь. – Раздался голос Чуи.       Он сидел боком, спиной опираясь об дверь машины и слегка согнув колени, хотя стопа правой касалась Дазая, проходя насквозь. Иногда рыжик казался чем-то материальным и, пусть с огромной осторожностью, но у Дазая получалось коснуться его, правда, кроме холода эти касания ничего не приносили. А иногда Чуя был чем-то прозрачным, словно привидение давно умершего. Вот и сейчас свет с лёгкостью проходил через его облик, почти стирая из видимости чужих глаз. Чуя улыбался, рыжая прядка из чёлки упала ему на глаза, но он совершенно этого не замечал, ни отводя взор от Дазая. Они с Фёдором договорились встретиться у аэропорта. - Может, он приведёт тебя к похитителям. – Продолжил исполком, наклонив голову. – Может, приведёт тебя ко мне. – Его голос перешёл на томный шёпот.       Дазай прикрыл глаз, рефлекторно и уже ведомый дурацкой привычкой, поправил бинт на втором. Раньше за ним такого не наблюдалось, но после исчезновения Чуи он начал делать много странных для себя вещей. К примеру, он сам заваривал такой противный для себя ромашковый чай, каждый раз, как после момента слабости, пытался покончить с собой. Он ненавидел ромашковый чай, но пил его литрами, вспоминая нервно-обеспокоенный взгляд Чуи.       Шатен дёрнул плечом и перевёл взгляд на Акутагаву. Ученик ввёл машину, внимательно смотря на дорогу, и соблюдал все правила дорожного движения, а на подкорке слегка скребло то, что водить его учил Накахара. Иногда Дазаю казалось, что в его жизни слишком много Чуи. Что тут говорить, он был его единственным исполнителем, правой рукой, возлюбленным, тем, в чьей преданности он ни на секунду не сомневался. Став боссом Осаму, даже не заметно для себя, полностью ограничился Накахарой. Он никого не подпускал ближе, чем его. Никому не доверял так сильно, как ему. Готов был проверять каждого, но даже мысли не допускал, что предателем сможет оказаться рыжий. Мори как-то сказал, что у Дазая есть проблемы с доверием, но рядом с Чуей эти рамки исчезали. Накахара был тем, кто видел все шрамы Дазая, кто заматывал ему руки бинтами, кто тащил его пьяное тело из бара и прикрывал от пуль. Рядом с Чуей Дазай никогда не сомневался в своей безопасности, какой бы опасной не была миссия, или на каких сложных переговорах они не были. В какой-то момент шатен поймал себя на том, что только в присутствии любимого мог полностью расслабиться, отключив голову, и не ждать ножа в спину. Только рядом с ним он мог полностью отвлечься от реальности.       Фёдор не обманул, дожидался нового знакомого на выходе с парковки. Дазай пошёл ему на встречу, краем глаза замечая, как рядом с его машиной припарковался Куникида.       Тэтте с ними не было. Его начальство настаивало, что б он не отвлекался от их первоначальной миссии. Впрочем, мужчина уже тогда чуть не послал их всех далеко и надолго, успокоившись только после заверения директора, что потом они все соберутся и всё обсудят. - Вы долго. – Вяло бросил Русский, слегка ёжась, хотя на улице было тепло.       Дазай только пожал плечами. На самом деле, обе стороны прибыли раньше обговоренного времени. Желание узнать, что скрыто в ячейки было слишком сильным.       Дальше всё было быстро. Милая девушка проводила их до камер хранения и, поклонившись, ушла. Мужчины слегка нервно переглянулись, не забывая, что это могло быть просто ловушкой. Но Дазай ловко выхватил ключ из чужих пальцев, проворачивая в нужную сторону. Он слишком давно ждал хоть какой-то подсказки, чтоб чего-то бояться.       «Дазай прикрыл глаза, вслушиваясь в дробный стук капель по окну. Голова нещадно болела, а к горлу подступала тошнота. Он не спал уже неделю и не помнит, когда в последний раз ел. Все дни смешались в непонятную мешанину, состоящею из нервов, злости и отчаяния и Дазай чувствует, как тонет. Он в сотый раз за пол часа проверяет свой телефон на наличие новых новостей, но видит только пустой экран блокировки с красивой фотографией Чуи. Он блокирует устройство и снова утыкается в компьютер, проверяя активность других группировок, камеры города, каждый чих и стон. Всё это смешивается в непонятную кашу и Осаму чувствует, как его мозг предаёт его, погружая тело в сон. Он старается держаться из последних сил, потому что Чуя где-то там, в одиночестве, но… глаза закрываются и Дазай чувствует, как ударяется головой об стол.       В следующий раз шатен приходит в себя на диване, укрытый бледно-зелёным пледом. Он несколько секунд тупо смотрит перед собой, совершенно ничего не соображая. В голове была пустота, всё тело болело от прошлого перенапряжения. Дазай посильнее укутался, поворачиваясь на бок. На кофейном столике рядом с диваном стояло Сукияки* в железном горшочке и заварочный чайничек с чашкой. От них подымался лёгкий пар, означая, что они были принесены недавно. От приятного аромата рот тут же наполнился слюной, а живот резко скрутило с голоду. Но Дазай не двинулся, всё так же туго обернувшись тканью, уткнувшись в неё носом. Ему было так тепло…       Он сонно моргнул, пытаясь собрать мысли в кучу, но, слишком мало отдохнувший мозг, требовал продолжение сна. Дазай снова скользнул взглядом по стеклянной столешнице, заметив белый листок бумаги. Тихо закряхтев, он вытащил руку из тёплого убежища, аккуратно схватив записку.       «Дазай-сан, пожалуйста, отдохните. От вас, теряющего сознание, мало толку, мы всем займёмся. Не волнуйтесь, если случиться что-то важное или что-то узнаем, сами вас разбудим».       Почерк Акутагавы угадывался сразу. Снизу была приписка от его сестры, просящей шатена поесть при пробуждение. Там было написано про Карри, подсказывая Дазаю, что проспал он не один час, и заботливая девушка уже сменила остывшую еду на другую, не решаясь тревожить босса.       Дазай закрывает глаза, снова проваливаясь в сон. Единственное, на что он надеется, что после сна, снова увидит Чую. Сквозь усталость ему мерещатся тонкие пальцы в волосах, обтянутые перчаткой».       Дазай даже не удивлён. Стоило ему повернуть ключ и распахнуть дверцу, как раздался тонкий противный писк, и их резко обвил Расёмон, оттаскивая как можно дальше от места взрыва. Способность Дазая автоматически активировалась, но чёрное полотно успело дотащить их до стены и выкинуть в окно, прежде чем исчезнуть. Стена здания лишь слегка вздрогнула и пошла трещинами от небольшого заряда, достаточного, чтоб убить находящихся рядом, но не больше.       Вот только… Оглушить их, оглушило. Осаму схватился за голову, чувствуя, как его пригибает к земле, хотелось лечь и умереть на месте. В ушах адски звенело, голова кружилась, тело осталось целым только за счёт того, что Расёмон успел вынести окно, и они избежали осколков. Дазай проскулил сквозь зубы, чувствуя на пальцах кровь, головой он всё-таки ударился. Портовый босс поморщился, оглядывая мутным взглядом окружение. Мимо бегали сотрудники и зеваки, кто-то даже пытался заговорить с ними, но из-за звона в ушах ничего не было слышно. Куникида пытался подняться на ноги, его шатало, и он так же держался за голову. Фёдор осоловело смотрел по сторонам, сжимая худыми пальцами свою шапку и явно не осознавая даже самого себя. Дазай тряхнул головой, опираясь рукой об сидящего рядом Акутагаву, мужчину трясло от непрекращающегося кашля. Если здесь кому-нибудь и не помешал бы врач, так это ему. Шатен снова обвёл всех взглядом, на несколько секунд зацепившись за уезжающий грузовик. Рядом с машиной мелькнуло размытое рыжее пятно, и Дазай на несколько секунд перестал дышать. Хоть весь мир и вертелся перед глазами, но Дазай всё равно поймал чужой взгляд. Чуя серьёзно смотрел на него, а потом, когда машина отъехала, растворился в воздухе.       Вскоре приехала скорая. К этому моменту они более-менее пришли в себя, и Куникида побежал расспрашивать, есть ли пострадавшие. Как Дазай и подозревал, взрыв зацепил только комнату с ячейками, в которой кроме них никого не было. Со всем разобраться и отвязаться от скорой и полиции (в большей степени благодаря Куникиде) удалось только спустя полчаса. Дазаю приклеили ко лбу пластырь и сказали, что если головокружение повториться, то следует обратиться в больницу, Акутагаву накачали таблетками, остальным же повезло больше. - Похоже, это всё-таки подстава. – Уныло бросил Фёдор, стряхивая с шапки пыль. - Сомневаюсь. – Поморщился Дазай. – Скорее всего, об этой ячейки вспомнили уже после того, как заметили пропажу ключа. Нас снова обогнали на шаг. - Что-то здесь не так. – Неуверенно бросил Куникида.       Дазай согласно кивнул. Что-то не давало ему покоя, но голова сильно болела и кружилась, отвлекая от мыслей. Хотелось прилечь. Желательно в объятия своего исполнителя, но это сейчас было невозможно. - Надо узнать у сотрудников, кто пользовался ячейкой в последнее время. – Дазай проследил за подъехавшей машиной. Из неё вышел один из шестёрок, который заменит Акутагаву за рулём. - Я уже написал директору. Он позаботиться об этом.       Фёдор благодарно кивнул, помахав приехавшему за ним мужчине. Дазай бы конечно не стал доверять человеку с забинтованной головой. Но это уже не его дело. - Потом созвонимся. – Отмахнулся шатен, тяжело вздохнув и подталкивая зависнувшего Рюноскэ. – Сейчас от нас толку мало. - Это уж точно. – Прошептал Доппо, прощально махнув им рукой и возвращаясь к полицейским. Дазай ещё успел услышать, как он спрашивал, могут ли они подвезти его, пока запихивал Акутагаву в машину.       Водитель молча выехал на главную дорогу. Бывшего ученика от лекарства слегка разморило, он всё порывался пойти на поиски виновника и врач, не собираясь разбираться с чужими заскоками, долбанул в него успокоительного. Рюноскэ старался держать глаза открытыми, но, в конечном итоге, опёрся о дверь и заснул. Дазаю тоже хотелось. Головная боль его вымотала, таблетка до сих пор не подействовала.       ***       Дазай передал сонного парня в руки Хироцу и медленно поплёлся к своему кабинету, в сотый раз благодаря себя, что устроил личные покои в соседнем помещении. Раньше там была игровая Элис.       Чуя называл это высшим уровнем лени.       Шатен устало бухнулся в кресло, доставая обезболивающее из ящика. Со времён правления Мори, в кабинете можно было найти кучу лекарственных средств, распиханных чуть ли не по всему помещению. Дазай до сих пор не уверен, что смог найти все нычки. Помниться, он даже хотел оторвать плинтуса, что бы доказать самому себе что Мори для него не соперник в секретности. Но под удивлённым взглядом Чуи решил отложить эту идею до лучших времён. Возможно, он когда-нибудь к ней вернётся. Может, после возвращения Чуи.       Он прикрыл глаза, чувствуя, как тяжёлая давящая тишина упала на плечи. После потери возлюбленного, Дазай возненавидел звукоизоляцию. Тишина на рабочем месте, в спальне… Всё это давило, напоминая об одиночестве. Раньше было не так. Раньше он не обращал на это внимание, зная, что Чуя скоро вернётся. Чуя был шумным. Он кричал, ругался, недовольно бормотал и обижался. Даже если исполнитель молчал, то он всё равно создавал шум другого рода; шуршал бумагами, ёрзал, дышал. Сейчас же было тихо, слишком тихо. Дазаю хотелось кричать, кричать, срывая глотку, зная, что его всё равно никто не услышит. Но это ничего не решит. Дазай уже так делал, в момент сильного отчаяния, когда он вопил, и рыдал на весь кабинет, а потом спокойно шёл по коридору, хрипло отдавая приказы. В конечном итоге, он более-менее смог взять себя в руки. Ему нужна холодная голова, если он хочет спасти своё солнце.       Спальня встретила его холодом. То ли из-за мёртвой атмосферы, то ли из-за открытого окна. Но Дазай лениво скинул пальто с шарфом и прямо в костюме залез в постель. Чуя бы ругался, выгнал бы его с тёплой кроватки, заставляя переодеться. Но Чуи не было.       ***       Фукудзава задумчиво отхлебнул чай, смотря на электронное письмо. Директор аэропорта приносил извинения, сообщая, что записи видеокамер были повреждены. Никаких видеозаписей на посещение этой ячейки не было, и сотрудники не помнили, что б кто-нибудь ей интересовался. Хотя, уже само отсутствие видео за последние три дня о многом говорило. Юкичи поджал губы и подошёл к окну. На Йокогаму спустились ночные сумерки, машин на дороге было мало, иногда проходили смеющиеся компании и пошатывающиеся любители выпить. Фукудзаве тоже пора домой. Как бы его не душило волнение, но он знает, что недосып может стать серьёзной проблемой. Он и так в последнее время мало спит. Это начало сказываться на нём, в какой-то момент он начал зависать, смотря в одну точку и ни о чём не думая. Рампо был для него как сын. И сейчас, возможно, его ребёнку причиняют боль, или его вообще больше нет в живых. Это больно. Очень.       Он прикрыл глаза, чувствуя, как заныло сердце. Он не впервой теряет дорого для себя человека, но никогда не сможет к этому привыкнуть. Его прошлая потеря имела фиолетовые глаза, болезненно-худое телосложение и отвратительный характер. И самое болезненное, что Фукудзава даже не заметил, как лишился. Просто в какой-то момент, он узнал, что место босса уже несколько месяцев занимает его приемник. Что сам Мори Огай скорее всего уже мёртв, потому что его с тех пор не видели, а Дазай прямо говорил, что того больше нет с ними. Юкичи казалось, что у него выбили землю из-под ног, но он твёрдо устоял и продолжил идти вперёд. У него было агентство, сотрудники, Рампо и бездомные коты. Но по ночам всё равно накатывала тоска, когда он вспоминал времена своей работы телохранителем. Уставший доктор, язвительная девочка-способность, крики больных и запах крови. А по вечерам его ждал дома энергичный подросток, который с лёгкостью путал стороны и дороги, и всегда перебивал себе аппетит сладостями.       У него была мечта о маленьком агентстве, для помощи людям, у него зарождались отцовские чувства к брошенному сироте, он кормил ненастоящую девочку конфетами, а потом целовал в губы её «отца». Тогда это было похоже на какую-то идиллию, пусть и со своими косяками и скандалами. А потом он исполнил свою мечту, стал достойным и заботливым отцом, перестал носить в кармане конфеты, и больше не имел романтических отношений. Тогда он не считал это за потерю. Мори был жив, они иногда созванивались, пересекались, могли провести ничего не значащую ночь. Тогда, это не было трагедией. Пока в кожаное кресло не сел восемнадцатилетний юноша. Огай мало что рассказывал о нём, просто как-то сказал, что всё-таки усыновил его, иногда делился успехами мальчишки и тем, что потом отдаст тому лидерство. Но никогда не говорил, что ребёнок когда-нибудь решит его убить. Вряд ли бы для самого доктора это стало бы сюрпризом. Вряд ли бы Фукудзава смог что-нибудь сделать. Вряд ли бы ему позволили.       Нет смысла думать о тех, кому уже ничем не поможешь. У Фукудзавы есть более серьёзные проблемы, и он должен признать, что даже удивлён сотрудничеству с этим мужчиной. Он думал, что не сможет с ним договориться. Что не стоит даже терять на него время и в принципе не хотел с тем общаться. Но Рампо всегда прав. И если Рампо утверждает, что с Дазаем его шансы повысятся, то Юкичи не смеет рисковать всем из-за личной неприязни. Хотя директор и не знал, что тем руководило. Пропажа исполнителя не казалось чем-то ужасным. У позапрошлого босса они менялись чуть ли не каждую неделю, со слов Мори. Кто-то умирал, кого-то убивали, кто-то пропадал без вести. Для старика это не было проблемой. Люди для него были расходным материалом, предназначенным для развлечения его эго. У самого Мори тоже сменялись члены исполнительного комитета, это было обычным делом. Работа в мафии была безумно опасной, на замену одним, он сажал других. Но у Огая и босса до него всегда было пять исполнителей. Словно традиция, передающаяся вместе с алым шарфом и зданием. Поэтому вторым удивлением для Фукудзавы было то, что такое важное положение занимает всего один человек. Дазай Осаму уволил их всех, скидывая всю немаленькую работу на рыжеволосого мужчину.       Фукудзава искренне считал, что мафия падёт с таким руководителем.       Вот только…       Она не только держалась, но даже смогла укрепиться ещё сильнее в своём положение. Дазай умел вести дела, был достаточно хитрым и самоуверенным, и не создавал лишних проблем. Его правление было таким же спокойным, как и у Мори. Юкичи сначала считал, что тот был бы похож на старого босса, но Дазай умел удивлять, ни разу не показав жажду крови и власти.       А потом Дазай Осаму доказал, что это был один большой наёб. По улицам отлавливали рыжеволосых юношей, а потом выкидывали на улицу, перекрывали дороги и границы, вламывались в чужие дома, избавлялись от других преступных организаций, устраивая чуть ли не резню между ними. Дазай показал, как сильно все ошибались. По долгу службы между детективами и мафиози тоже безумно часто происходили стычки. Фукудзава злился, встречаясь с этим наглым мальчишкой, не замечая одной простой детали. Самой важной детали. Рядом с Дазаем больше не было рыжеволосого юноши в шляпе. Рядом с Дазаем не было никого кроме простых сотрудников. Вскоре, через слухи преступных кругов, он узнал, что исполнитель пропал без вести, но не думал, что это связанно с нынешним состоянием шатена.       Юкичи нахмурился, сев обратно. Он вывел компьютер из спящего режима и попытался собрать картину воедино. Он никогда сильно не задумывался об изменениях в Дазае Осаму, считая, что тому либо вскружила голову власть, либо он показал своё истинное лицо. Но сейчас, собрав больше информации и посмотрев на мужчину в деле, он понял, что что-то изначально было не так. Было больше вопросов, чем ответов. Зачем юному психу, спокойно убившему человека принявшего его в семью, разыскивать давно пропавшего исполнителя и так цепляться за это дело? Он украл какие-то важные документы? Узнал что-то страшное? Был предателем? Мужчина нахмурился, и написал сообщение Катаю. Если кто-то и сможет достать нужную информацию, так только он.       Единственное, что он узнал точно, безумие Дазая Осаму началось после того, как пропал Чуя Накахара.       ***       Бунин тяжело вздохнул, пытаясь потушить раздражение. Больше всего он ненавидел, когда босс вызывал его в свой кабинет. Холодное тёмное помещение с этим мерзким мужчиной. Ваню передёрнуло, он несколько секунд постоял у дверей, стараясь собраться с чувствами, и случайно не показать этому человеку то, что не следует.       Работа здесь напоминала коробку с ядовитыми пауками. Не успеешь заметить, как захаркаешь кровью. - Вызывали? – В своей ленивой манере спросил он, легко проскальзывая в помещение.       Мужчина хищно блеснул зелёными глазами, оскалившись. Где-то за спиной у Бунина заиграл похоронный марш, но это не более чем его воображение. Хотя страха он не чувствовал, только злость. И он будет глубоко в себе разочарован и никогда себя не простит, если этот напыщенный павлин всё-таки сможет выбить землю из-под его ног. - Как идут наши дела, Ванечка? – Насмешливо спросил тот, явно зная даже больше.       Бунин спокойно пожал плечами: - Хорошо. Пленники сидят, группировки взбудоражены, поиски идут, Максим всё такой же идиот. - Поговаривают, что они обсуждают план побега. Что они говорят во время твоих смен? - Ничего дельного. Простые скучные планы, не имеющие смысла. У них ничего не получится.       Босс усмехнулся, словно ему рассказали анекдот, а потом медленно поднялся из-за стола, окидывая его фигуру взглядом, цепляясь за бёдра. Иван к этому привык. Босс насвистывал себе под нос, обходя его со стороны и подходя к двери. - Ладно, отпустим это. Знаешь, Боссами становятся те люди, которые уверенны в себе. Люди, которые умеют держать ситуацию под контролем, и следят за окружением. Только так можно продержаться на вершине. Стоит знать, кого держать рядом, а от кого следует избавиться. - Это совет на будущее или предупреждение? – Спокойно спросил он. Разговор слегка напрягал, но он показывал полное безразличие.       Этот паук готов был выплеснуть яд, а Бунин не хотел быть отравленным им. - Как знать. Я много чего не потерплю, ты это знаешь. И я уж точно не потерплю предательства. - Вы о чём?       Бунин даже не вздрогнул, когда за спиной раздался щелчок замка. Мужчина достал из кармана сложенный лист, тот самый, который Иван спрятал в ячейке. - Очень интересно. Документ о поставке, подписанный нашей старой фирмой, которая закрыта уже лет пять. Ответ не в лоб, но прекрасная подсказка. Со стороны, кажется, что он не имеет к нам никакого отношения, с учётом того, что тогда боссом был даже не я. Да и тех сотрудников почти не осталось. Обычные полицейские даже не подумали бы на нас, но мы имеем дело с Дазаем Осаму. Хотя, я даже не знаю, кто меня пугает больше, этот гений или злой Фукудзава Юкичи. Но это уже не важно. Мы успели вовремя. Ты бы мог всё испортить, и как только ты посмел помыслить о предательстве? – Широкие ладони легли на его плечи. – Тебя следует наказать. Я добрый, после наказания, я дам тебе второй шанс на исправление, надеюсь, ты сделаешь выводы. Как ни как, я с лёгкостью разрушил всё, что ты сделал.       Иван незаметно усмехнулся. Разрушил? Да в его жизни никогда не шло всё так идеально. Даже, не смотря на то, что его опрокинули на стол, в душе поднялось ликование. Зачем ему давать маленькую Гуппи** если можно подарить крупную рыбу. Эти идиоты полностью сдали сами себя, а он ведь почти не пошевелил пальцем.       Замечательно.       ***       Дазай перегнулся через край кровати, и его стошнило прямо на ковёр. Тяжёлое дыхание хрипом вырывалось из горла, пот катился водопадом, из-за чего костюм неприятно прилип к телу, а постельное бельё стало мокрым. Он на несколько секунд прикрыл глаза, стараясь прийти в себя, но голова словно разрывалась изнутри, а к горлу подступал новый комок рвоты. И Дазай не знал, из-за сна это, или возможного сотрясения. Его снова стошнило.       Во сне Чуя снова обвинял его, говорил, как ненавидит и презирает. И для Дазая это не было чем-то новым, во снах рыжее солнце всегда вело себя одинаково. Вот только… Потом сон изменился. Тело Чуи охватила порча у него на глазах, и всё это казалось настолько реальным, что Дазай испуганно подбежал к нему, желая сделать хоть что-то, обнулить чужую способность, зная, что она может довести до смерти. Вот только, не сработало. Чуя смотрел на него белыми глазами, кровь струилась у него изо рта, носа, глаз, ушей. Рыжие кудри колыхались, из-за перепадов гравитации, а выражение лица было застывшим, безразличным. Дазай слышал, как под натиском способности трещали чужие кости. Руки Чуи изогнулись под странными углами, словно там был перелом в нескольких местах, тело Чуи было в вертикальном положении только из-за того, что Дазай держал его за плечи. А потом, Чуя улыбнулся и заговорил не своим голосом: - А я говорил, что ты его не достоин. – Арахабаки рассмеялся и резко дёрнул головой, свернув шею под неестественным углом.       Дазай закричал. Закричал, начиная трясти чужое тело, смотря в остекленевшие голубые*** глаза, падая на пол и прижимая мёртвое тело к себе. Ему хотелось проснуться. Ками-сама, ему никогда в жизни не хотелось так сильно проснуться. Мёртвый, окровавленный Чуя был слишком реален в его руках. Слегка механический смех Арахабаки до сих пор раздавался в ушах, а, возможно, он и вправду разносился по помещению, уже свободный от своего красивого сосуда. Дазай всё-таки заплакал, прижимаясь губами к чужим скулам, и боясь, что это всё не сон, что Чуя и вправду лежит где-то мёртвым, или его тело уже разложилось и всё это зря. Никто и никогда не издевался над Дазаем так, как его собственный разум.       Он всхлипнул, поднимая голову, скользя пальцами по лицу Чуи, размазывая кровь, надеясь, увидеть хоть что-то, что доказало б, что человек в его руках жив. Дазай бы отдал всё за это. Но Чуя не шевелился. - Как насчёт похорон, Дазай-сан? – Неожиданно сбоку раздался чужой голос.       Акутагава грустно смотрел на него, спрятав ладони в карманах. Сбоку от него стояла заплаканная Гин. Всё это душило, поднимало панику, казалось слишком реальным и нереальным одновременно. - Он жив! – Дрожащим голосом рявкнул Дазай, прижимая низкое тело к себе сильнее, словно брат и сестра Акутагавы собираются его отнять. – Пошли прочь из этого дурацкого сна, ничего ещё не закончилось. Мы уже близко к Чуе. - Вы и вправду так думаете? – Гин всхлипывала, но в её голосе слышалась надежда.       Дазай закрыл глаза, похоже, его чувства во сне приняли форму знакомых ему людей, олицетворяя отчаяние от неудач и надежду на счастливое будущее. Дазаю не нужна такая терапия. Он просто хочет, чтоб всё это закончилось. Он не собирается в себе копаться, это не приблизит его к Чуе. - Просто уходите. – Безразлично шепчет он, зарываясь носом в медные кудри. - Мы просто хотим помочь. – Снова раздался голос Гин. Мёртвый голос. Словно запись бездушного компьютера. - Что если он мёртв? Что вы будете делать, если окажется что это так? Покончите с собой? Бросите всех нас на произвол судьбы? – Голос её брата звучал похоже, но доносился словно из подвала. Дазаю было плевать. - Неужели вы поверили этому Рампо? Поверили этому детективу, которого ни разу не видели? Что если он использует вас, чтоб спастись? Что если они используют? - О, Гин… Теперь ты решила озвучить мои сомнения. Как это мило с твоей стороны. – Хриплое отчаяние. Дазай не хотелось слышать то, о чём думал с тех пор каждый день.       Если всё и вправду будет так, это просто убьёт его.       А потом он разозлиться…и будет мстить…жестоко мстить. - Вы теряете контроль. Такими темпами, мафия падёт. – Хироцу недовольно покачал головой. – Я пережил двух боссов. Дазай-сан, пожалуйста, не возвращайте мафию в те жестокие времена, Мори-сан слишком старался, чтоб всё изменить, не спускайте его старания в пустоту.       Шатен грустно улыбнулся: - Сон – это отражение моих мыслей и переживаний. Никогда не думал, что меня волнует эта организация. - Возможно, но Чуя любил её.       Неожиданно. Перебинтованное тело вздрогнуло, Осаму резко вскинул голову, смотря на появившуюся рядом девушку. Он не думал, что сможет снова её увидеть. Самая большая их ссора с Чуей. Коё Озаки. - Я доверила его тебе. – Печально произнесла она, хотя в её глазах не было осуждения. Аккуратно подобрав полы кимоно, она опустилась рядом, так и не отрывая взгляд от воспитанника. – Ты его потерял. Я бы разозлилась, если бы не видела, что тебе тоже плохо.       На несколько секунд на них опустилась тишина. Дазая пугало, что это не заканчивается. Сон обрастал новыми красками и лицами, но тело Чуи до сих пор было в его руках. Всё такое же бездвижное с приоткрытыми глазами.       Коё поправила его рыжие локоны и, наконец-то, подняла взгляд на Дазая. Стало стыдно, женщина смотрела слишком мягко, словно заботливая мама на своё неугомонное чадо. - Почему ты не позвонил мне? Ни разу. Я пыталась. Даже приходила, но ты не выходил на встречу. Твои просьбы мне передавал Хироцу, все новости рассказывали Гин и Рю. Но тебя я не видела. Нельзя оставаться со своей болью в одиночестве, тебя окружают люди, которым есть до тебя дело, которым есть дело до Чуи. Не прячься от нас, Дазай. И я это говорю не как твоё желание во сне, ты это знаешь. Я всегда готова тебе помочь, я не меняла свой номер, я надеюсь, что ты всё-таки позвонишь, чтоб поделиться своей болью, что придёшь за утешением. Мне это тоже надо, мы одна семья, я рядом.       Грустно и больно. Дазай знал, что своим молчанием приносил боль другим людям, знал, что поступает неправильно. Но не находил в себе сил, чтобы посмотреть им в глаза, что бы принять их сочувствие. Он считал, что не заслуживал этого. Он потерял его, не смог найти. Чуя был дорог всем, и Дазай всё испортил. - Мне жаль. Мне так жаль. Правда… Правда… Я так люблю его. – Рыдания сотрясали его тело, он чувствует прикосновение к голове. Она гладила его, путалась пальцами в кудрях, напевала успокаивающую мелодию, а потом это исчезает.       Спустя минуту, шатен всё же попытался взять себя в руки, и поднимает голову, но старшей сестры больше нет, ящеров тоже, спальня превратилась в чёрное ничто. Дазай напряжённо огляделся, смаргивая слёзы, а потом почувствовал шевеление. Тогда он всеми силами молился, чтоб Чуя был жив, но сейчас по его спине бежали мурашки. Он снова слышал треск костей. Перед его глазами поднялась знакомая рука, переломы вправлялись обратно, разорванная костями кожа срасталась, а кровавые дорожки растворялись в воздухе. Дазай медленно повернулся к его лицу, но оно осталось всё тем же. Безжизненным. За спиной раздались хруст и рычание. Только в темноте ничего не было видно, кроме светящихся голубых глаз. Дазай медленно повернулся обратно к лицу своего мертвеца. Чуя улыбался. Зло, насмешливо, хотя глаза до сих пор были пустые. А потом он резко вскинул голову, смотря резко побелевшими очами. - Тебе страшно? – Резко и визгливо спросил Арахабаки, и в этой тишине его голос прозвучал подобно выстрелу. - Дазай? – Раздалось за спиной, и шатен резко обернулся…       В ушах адски звенело, голова кружилась и его тошнило. Он поднял руку ко лбу, чувствуя кровь на пальцах. Голову он всё-таки разбил, даже не смотря на быструю реакцию ученика. Сбоку раздавалось кряхтение Куникиды, болезненные стоны Достоевского, и тяжёлый кашель Акутагавы. Вокруг бегали люди, превращаясь в непонятные пятна. Дазай закрыл слезящиеся глаза, пытаясь вернуться в норму. А потом почувствовал резкий толчок, внутри всё сдавило, стало холодно. Он резко распахнул глаза, замечая рыжую макушку. Чуя стоял рядом с отъезжающим размытым грузовиком и серьёзно смотрел на него.       Что-то было не так. Это было важно. Он не мог отвести взгляд от Чуи. Казалось, что его голова сейчас взорвётся, поднималась паника, перекрывая кислород, руки, которыми он упирался в землю, дрожали. Чуя оставался таким же чётким, когда все люди напоминали смазанную фотографию.       Дазай почувствовал тонкие пальцы на своих щеках, которые удерживали его голову в одном положение, а к спине прижалась чужая грудь. - Смотри, Осаму. – Шептал Чуя. Его голос был тихим, спокойным, с лёгким оттенком насмешки. – Смотри внимательно, Осаму. Они наконец-то начали действовать, ты так долго этого ждал. – Руки переместились ему на шею, в обманчивых объятиях. Его душили. Он не против, он бы хотел умереть от этих рук, только от них. – Тебе и вправду стараются помочь. Хоть все преследуют свои цели, главное, правильно этим воспользоваться.       Дазаю хотелось обернуться. Хотелось посмотреть на Чую и спросить где он. Но шатен знал, что это просто проекция, его воспоминаний и мыслей. Он не получит ответов. Как бы сильно этого не хотел. - Я люблю тебя, Чуя. – Шепчет он, потому что хочет это сказать, пусть любимый и не слышит его. Он просто устал, пусть и до сих пор не сдался. Это были два года ада, Дазай эмоционально и физически выдохся, не получая покоя даже во снах, но боясь что-то пропустить. Он продолжал бороться, чувствуя, что уже стоит на краю пропасти и в любую секунду его просто столкнут вниз. Одиночество сжирало изнутри и Дазай сам загнал себя в эту клетку. – Мне так плохо. Мне так одиноко, я не могу без тебя.       Ему казалось, что внутри него пустота. Дазай имел целую империю, но чувствовал себя самым одиноким человеком на планете. Ему хотелось бы поблагодарить их всех, они заботились о нём, приносили еду, не щадя себя разыскивали пропажу, помогали как могли. Благодаря им Дазай смог более-менее встать на ноги. - Ты не смотришь. – Грустно сказал Чуя, пропуская его слова мимо себя.       Дазай почувствовал, как давлению на спину и шею исчезло, и испуганно потянулся следом, вот только головная боль накрыла новой волной, Осаму шатало. Его схватили другие руки, Мори смотрел насмешливо. - Кое-кому не помешала бы медицинская помощь.       Тошнота снова подступила к горлу, изо рта бывшего босса потекла кровь.       Дазай устало сполз с постели, на ходу стягивая с себя костюм и вваливаясь в находящуюся сбоку ванну. Яркий свет ослепил его на время, усиливая и без того невозможную головную боль. Он врубил ледяную воду на максимум, полностью залезая под неё, и стараясь ни о чём не думать. Выбрался он только через пятнадцать минут, написав сообщение Гин. Девушка уже ждала его в комнате, собрав раскиданную одежду. Она посмотрела на Дазая и вежливо опустила взгляд. Осаму задумчиво поправил полотенце на бёдрах, печатая Хиротцу, чтоб он подготовил машину. Остудив голову после этого ужаса, Дазай понял, чего от него хотели и с кем ему стоит поговорить. Гин достала из шкафа свежий костюм, протягивая ему. - Вызови сюда клининг, пускай приберутся. Я сейчас уезжаю по делам. Часов в семь напиши Фукудзаве Юкичи, что я хочу с ним встретиться. – Отдал приказ Дазай, закидывая ещё обезболивающего, и, наконец, одеваясь. - Вы надолго, Дазай-сан? – Спокойно спросила девушка, пряча сочувствие в глубине глаз. Смятую постель и лужу рвоты она видела. Но шатену сейчас было не до этого. - Утром вернусь. Я ненадолго.       Время переваливало за три часа ночи. Хироцу вежливо поклонился, открывая дверь машины и спрашивая, стоит ли сопроводить босса. Но Дазай только отмахнулся, бросив водителю адрес, на который в последний раз ездил три года назад.       Мимо проносились дома, фонари, ночные гуляки. Дазай чувствовал лёгкое волнение и напряжение. Встреча со старым знакомым. Дазай уверен, его не выгонят, но он чувствует стыд, из-за того, что давно не навещал его. Но сейчас ему это было нужно, чужая уверенность придаёт сил.       Через полчаса он вышел около старого, но хорошо отремонтированного детского дома. Ноги на несколько секунд примёрзли к земле, когда он заметил свет в окне нужного кабинета. Этот человек как всегда забивал на своё здоровье в угоду работы. Дазай очень медленно поднимался на нужный этаж, против воли желая оттянуть эту встречу, но и стремясь на неё, как мотылёк на свет. В фиолетовых глазах промелькнуло удивление. - Что-то случилось, Дазай-кун? – Насмешливо спросил он, поправляя медицинский халат. – Или ты просто наконец-то решил удостоить меня своим присутствием? - Мори-сан, - приветственно кивнул шатен, скидывая с плеч тяжёлое пальто с алым шарфом и устало плюхаясь на диван. Огай запустил кофемашину, мягко смотря на него. - И всё же, почему ты здесь? Не то, чтобы я был против твоего присутствия. Наоборот, я был бы рад, приходи ты чаще, а не раз в три года, но всё же.       Шатен устало откинулся на спинку, смотря на слегка потрескавшийся потолок. Зачем он сюда пришёл? На самом деле, это было глупо, он уже до многого догадался и составил прозрачный план действий, пусть и слегка сомневался в нём. Но ему всё равно хотелось услышать мнение такого человека. Мори его семья, пусть между ними много недомолвок и предательств, но Огай был самым умным человеком в его жизни. Был тем, кто первым принял его, тем, кто познакомил его с Чуей и объединил с ним. После того, как он увидел Коё во сне, ему и вправду хотелось столкнуться с этими призраками из своего прошлого, принять их помощь. Огай столько раз пытался достучаться до него, но получал только в ответ закрытые двери. Возможно, пора и вправду положить этому конец. Может, новое начало принесёт радость в его жизнь. Может, это приблизит его к Чуе. - Слышал, ты чуть не погиб при взрыве. Благо, что наш маленький Рю был рядом. Надеюсь, ты поблагодарил его, мальчик достоин этого. - Осаму усмехнулся, он не сомневался, что Огай обо всём узнает, в Портовой мафии почти старый состав, кто-то да сливает инфу. – Судя по всему, там что-то произошло помимо взрыва. – Быстро всё понял мужчина.       В руки шатена вложили кружку с кофе, рядом присел доктор, готовый выслушать. Перед глазами как наяву предстал грузовик с голубой эмблемой. Грузовик, которого не должно было там быть. Все сомнения развеялись. Дазай нахмурился и решительно посмотрел на своего бывшего босса. - Я знаю, что делать.       ***       Бунин устало привалился к стене, ноги дрожали и еле его держали, а кровь из носа заливала разбитые губы, умудряясь противно затекать в рот. Он поморщился, чувствуя, как злость поднималась новой волной, с лёгким оттенком жалости к самому себе. Хотелось убить его, помыться и прилечь. Именно в таком порядке. Но ему поручили новое дело и прямым текстом сказали, что лучше не расстраивать снова. Рисковать, приближаясь к финишной прямой, не хотелось, тем более что больше не нужно было. Дальше уже зависело не от него.       К счастью, у него было немного времени, чтоб более-менее привести себя в порядок. Главное было попытаться собраться с силами и дойти. - Твою мать… - Раздался сбоку голос, который бы Ивану не хотелось сейчас слышать.       Максим смотрел взволнованно, быстро подбегая к нему и подхватывая. - Что ты умудрился натворить на этот раз? Сколько раз я тебе говорил угомонить свою язвительность и не ссориться хотя бы с этим человеком?!       Иван не знал, ждали ли от него ответа и только молча покачал головой. Если бы всё было так просто. Он постарался встать твёрдо на ноги, натянуть уверенное высокомерное выражение лица и гордо уйти, как делал обычно, но Максим не дал ему такой возможности. Он схватил коллегу, таща до его комнаты, шёпотом ругаясь. Там он резко запихнул его в ванную. Бунин тяжело выдохнул и сплюнул кровь в раковину. Такие действия Горького разбивали ему сердце только больше. Они могли ссориться, могли оскорблять друг друга, но Максим всегда волновался за него и заботился по мере сил. Было бы легче, будь ему плевать. Возможно, Иван бы тогда со всем смирился. Но сейчас он медленно стягивал одежду, желая смыть всё это с себя. Коллега принёс свежую одежду и аптечку, пробегаясь взглядом по его телу на наличие других ран. Бунин надеялся, что на некоторые вещи тот ни обратит внимание, и старался не смотреть в ответ, боясь увидеть отвращение.       Когда он выключил воду, мужчина стоял рядом с полотенцем, укутывая его. Потом он начал обрабатывать его лицо, смывая кровь и прижимая медицинский лёд к его носу. Так они и сидели молча напротив друг друга, Бунин не хотел ничего рассказывать, а Максим боялся это затронуть. Заговорил мужчина только когда Иван начал натягивать свежую одежду. - Ты же знаешь, что всегда можешь со мной всем поделиться? Если тебе нужна помощь или защита…       Бунин рассмеялся. Ему предлагает защиту человек, ради защиты которого он терпит такое отношение. Если бы не этот влюблённый идиот, Иван бы с лёгкостью сбежал, и его бы даже не искали. Было много причин оставаться рядом и самое противное, что Бунин ни разу не пожалел о своём решении.       ***       Рампо откусил кусочек от булочки, лениво перелистывая страницу. Он уже знал, кто убийца, но, должен признать, что по сравнению с другими авторами, этот умел брать сюжетом и описаниями. Ему нравился этот писатель, из всех, он был единственным, кого приятно было читать. Возможно, когда он выберется отсюда, то накопает на него больше информации и купит несколько книг себе домой.       Его позитивные мысли прервал скрип двери, он удивлённо обернулся. К ним обычно заходили, только для того, чтоб принести еду. Вместе с едой они получали предметы, о каких просили. Поэтому было удивительно встретить посетителя в другие часы. Тем более что на пороге стоял незнакомый мужчина в высоких сапогах с чёрным каре и косой чёлкой. У него был медленно расползающийся синяк на носу и припухшие, явно разбитые, губы. Рампо хватило пары секунд, что бы понять главное – перед ним союзник. Этого было достаточно. - Давай, вставай. – Устало бросил незнакомец, оперевшись об косяк. – Пора.       Детектив усмехнулся, проведя пальцами по имени автора на книге: Эдгар Аллан По.       *** - Началось. - Началось что? - …