Если бы ты хотел

      Мама Тома позвала его на кухню, и они пробыли там некоторое время. Том мерил шагами кухню. Его руки тряслись, когда он возился со столовыми приборами, отчего те громко дребезжали.       — Прекрати, — мягко скомандовала Мэри.       Она сжала руки сына и медленно положила на столешницу. Затем взглянула за дверной проём и уставилась на Торда, прежде чем вновь перевести взгляд на Тома.       — Ну же, поговори с ним, — Том побледнел и покачал головой.       — Почему он так выглядит? — громко прошептал он.       Мама подняла бровь в немом вопросе.       — Ну, он же не был подростком на всю жизнь.       — Но он полностью изменился! Словно у него «нормальная» работа, а не нечто настолько опасное, как армейский лидер!.. Это будто бы и не Торд вовсе.       — Том, будь реалистом. Это лишь твоё представление о нём. — Мэри упёрла руки в боку и слабо улыбнулась, подняв бровь.       Она была права. Том мыслил субъективно. Это был идеальный момент, чтобы наконец наверстать упущенное и обговорить всё между ними. Том расслабил мышцы лица и прошёл в гостиную.       Он остановился, чтобы подготовить себе сценарий:       «Хей, ты уже поел?»,       «Не, я тоже нет! Хочешь чего-нибудь?»,       «Как поживаешь?»,       «Так, всё же, что в письме?»…       Том кивнул самому себе и встал напротив Торда. Ему нужно было выглядеть непосредственно, так, словно его не переполняет восторг от встречи. Выглядеть как можно более спокойным…       — Привет, хочешь письмо? — Том глупо улыбнулся.       — Чего? — Торд взглянул через экран телефона и выключил его, он моргнул пару раз и поднялся, а затем положил руки на плечи Тома, — Я хочу обсудить с тобой кое-что.       — Ага… Ты хочешь… Поговорить или что-то такое… После завтрака или?.. — пролепетал Том. Рост Торда заставлял почувствовать себя мелким. Торд уставился на него сверху вниз.       — Как только поешь… Давай уйдём в какое-нибудь уединённое место.       — Ты не хочешь присоединиться ко мне? — Том рассеяно спросил.       Торд покачал головой и открыл дверь наружу. Том был растерян; ему хотелось спросить, ему хотелось кричать, оттолкнуть, обнять и порвать с Тордом. Ему нужно было показать более зрелую реакцию, но все эти накопившиеся подростковые переживания вырывались наружу.       — Я уже позавтракал. Мне ничего не будет стоить просто подождать тебя.       — Не будешь даже кофе? Со сливками, — Том чувствовал, как дыхание становится прерывистым.       Почему он, чёрт возьми, ведёт себя так? Он даже не был никогда гостеприимным. А вот Торд, кажется, был равнодушен, а может и вовсе раздражён этими жестами.       — Я люблю горький кофе. Сделаю себе его и сяду куда-нибудь за стол, — вздохнул Торд, прежде чем жестом пригласить Тома пройти первым.       Завтрак проходил в тишине: лишь пикала кофемашинка, а Том слышал только собственные мысли. Мужчина не мог нормально есть (основываясь на том, что у него вообще значит нормальность), он слушал собственное жевание. Казалось, что он ест слишком быстро. Нужно ли выпить с кружки сейчас? Нужно ли вытереть губы? Боже, он чувствовал себя идиотом — и эта мысль лишь заставила чувствовать парня хуже. Подняв глаза от тарелки, он увидел мягкую улыбку Торда, когда тот отдавал матери её кружку.       Подождите.       Мысль щёлкнула в сознании, а тело напряглось. Не из-за этого ли Торд хотел поговорить с глазу на глаз?..       Том поднялся со своего места и проверил, что Торд точно последовал за ним. Он толкнул дверцу к калитке и закрыл её собой.       — Торд, можешь быть честен со мной?       — Это то, что я и планирую делать, — тихо проговорил собеседник, лицо Тома окрылось ярко-красной краской.       — Ты спишь с моей мамой?! — громко прошептал Том.       Теперь лицо Торда покраснело. Том чувствовал, как теряет равновесие и видел, как Торд открывал рот, но не мог сказать и слова.       — Так я прав?! — но Торд быстро закрыл ему рот.       — Нет, ты, ёбаный идиот!       Том прижался к стене и закрылся руками. Торд в момент отступил от Тома на полметра.       — Прости, — быстро извинился мужчина.        Торд успокоился сам и принялся помогать Тому восстановить равновесие.       — Не извиняйся. Это мне не следовало называть тебя идиотом, — спешно пробормотал Торд, прежде чем Том смог вставить хоть ещё слово.       Он дотянулся до своего кармана и показал нечто Тому. Он, в свою очередь, схватил свёрток и опознал аккуратное (пусть и скомканное) письмо, с такой же восковой печатью, как и на том письме, где Торд признался.       — Я просто хотел, чтобы мы погуляли, потусовались, наверстали упущенное… В общем, сделали то, что делают все нормальные взрослые со своими друзьями, — Торд мягко усмехнулся со своих слов.       Но Том не мог сконцентрироваться на этом. Ему хотелось продолжать двигаться дальше, без Торда… Но и хотелось стереть образовавшуюся между ними пыль. И открытие письма может откатить продвижение на пару шагов назад.       — Торд, я прочёл все твои письма. И прежде чем я открою… Имеешь ли ты ввиду какое-нибудь из них?       Торд оставался молчалив:       — О чем ты?       Том чувствовал бурление разочарования под кожей.       — Был ли ты серьёзен, когда писал, что я тебе до сих пор нравлюсь? Если я открою это письмо, то увижу ли я что-нибудь особенного?       — Ты не должен был его читать. Я просил её не заострять на нём внимание, — собеседник нервно почесал кожу, а Том сильно прищурился.....,       — Тогда зачем ты его отправил? Разве ты не хотел, чтобы я его прочитал? Ты ведь мог просто написать, а потом сразу выбросить.       — Я не могу сказать этого здесь, но, прошу, — Торд потянулся к руке Тома и сжал, — Пойдём со мной, когда я вернусь сюда сегодня в шесть вечера.       — Но я ведь больше тебя не знаю, зачем мне идти с тобой? Ты вообще можешь убить меня! — Том вырвал руку и брезгливо вытер о рубашку. Лицо Торда стало угрюмым.       — Прошу. Я пойду с тобой куда-нибудь лишь в этот единственный раз, чтобы просто признаться во всём. Вот, я дам тебе свой телефонный номер, дабы точно поддерживать связь. Я не хочу тебя терять.       Торд записал свой номер на оборотной стороне письма, а затем положил на стол около Тома. Он медленно отстранился и пошёл прочь, оставив Тома наедине с письмом.