Если бы ты хотел

      Том ковырялся в тарелке, а последняя строчка письма никак не покидала его мысли. Торд любит его даже спустя столько времени? Он даже не знал, имелись в виду романтические или платонические чувства, но этого уже хватало, чтобы у него пропал аппетит. Он мог различить лишь слабый звук скрежета столового серебра по керамике, но сквозь белый шум всё звучало одинаково.       — Всё хорошо, Том? Ты ничего так и не съел, — Почесав затылок, Том отвёл взгляд, надеясь, что так он отвлечёт свою мать, но к несчастью их взгляды встретились. Кажется, ему нужна другая стратегия.       — Я в норме, — немногословно ответил Том.       Он отложил свою посуду и отправился на кухню, чтобы вместо этого помыть руки. Подставив их под струю холодной воды, он почувствовал, как давление от неё заставило руки онеметь. Достаточно громкий звук воды отвлекал и заглушал мысли Тома. Из-за этого он не расслышал стук каблучков его матери.       — Ну? Думаю, ты прочитал что-то неприятное, так что можешь рассказать об этом мне, — мать Томаса закрыла раковину и положила свои руки на бёдра.       — И зачем же? Ты всё равно не поймёшь, — она схватила парня за плечи и встряхнула его.       Том отмахнулся от неё и спрятался за прилавком. Мать успокоилась и провела руками по волосам, прежде чем скрестить их на груди.       — Слушай сюда, Томас, я поддерживала твою сестру тогда, когда у неё появился парень. И, между нами, из нас двоих только у меня были отношения. Думаешь, я не пойму тебя? Приберись на столе, а потом мы с тобой поговорим.       — Окей, мэм.        Том перебежал обратно на кухню и убрал со стола. Ему было необходимо заняться любым делом, чтобы отвлечь свой разум. Мысль, что Торд посещал его дом несколько раз, пока он сам жил в другом месте, была угнетающей. Он ощущал себя виноватым: если бы он только был там тогда, то у него был бы шанс поговорить с Тордом о чём бы там блять ни было.       Том положил тарелки в раковину и медленно стал мыть их.       — Тебя что-то беспокоит? — мягко спросила мать Тома так, словно она не терзала этим его душу.       Том закатил глаза и расслабил мышцы. С чего бы ему вообще начать? Что бы он ни делал, он всё равно не мог подобрать нужных слов, чтобы не звучать стервозно и тупо. Не то чтобы ему не нравилась возможность того, что Торд испытывал к нему чувства; ему было просто странно от того, что кто-то мог чувствовать к нему такое, хотя они и не пересекались.       — Я просто дам тебе письмо. Для контекста, он оскорблял меня и угрожал убийством несколько раз. Я без понятия, зачем он вообще это сказал.       Том вытащил письма из карманов и положил их на стойку, жестом предлагая матери прочитать их содержимое, если та конечно, хочет. Она быстро схватила письмо со стойки и начала читать. Её глаза расширилась от шока как только она добралась до конца текста. Она перевернула лист, прежде чем вновь поднести к свету.       — Братья Господни, если бы не контекст, я подумала бы, что ты глупышка, но это как-то слащаво для того, кто угрожал тебе в убийстве, — сложив письмо, она убрала его обратно на стойку.       — Так что мне делать? — живо спросил Том, прекратив делать то, что делал, скрестив руки на груди. Почесав подбородок, перед тем как открыть шкаф, его мать достала бутылку вина. Сам он взял два стакана и наполнил каждый наполовину.       — Ну, а чего ты делать не должен? Если ты конечно его не любишь, я не вижу другого выхода кроме как выкинуть их, — беззаботно произнесла его матушка.       Лицо Тома скривилось, краснея. Схватив свой стакан, он сделал большой глоток.       — Если ты знала, что я так отреагирую, то зачем вообще показала мне эти письма?! — спокойно сказал Том.       Он поднял брови и ждал ответа. Его мать издала самый дразнящий смешок, который он когда-либо слышал; она пролила на себя немного вина, но засмеялась еще больше.       — Смотри, если ты хочешь поразвлечь его, потому что он даст тебе немножко внимания – то заведи собаку или найди парня получше. Правда, заведи пса. Это легче и, к тому же, у тебя появится особенность, способная привлечь других людей,— Том покачал головой.       Он хотел что-то сказать, но не смог – она была права. У него на самом деле нет причин говорить с Тордом. И тем не менее мысль, что он сможет с ним наконец встретиться и решить проблему казалось правильной.       — О чём вы с ним говорили? Ну, когда он приходил сюда, — Мать Тома помрачнела. Она налила себе ещё стакан и взболтала его. Взгляд её бросил по комнате. Может, Тому не следовало задавать этот вопрос.       — В последний раз, когда я видела Торда, он казался очень взволнованным, но в разговоре оказался спокойным и вежливым. Думаю, спустя столько лет он повзрослел как личность. Он выглядел одиноким, когда говорил про фильмы или про нынешние события, — она затихла на мгновение — Я подошла к нему, и он согласился помочь, тратя своё собственное время впустую. Я спрашивала его о друзьях, а он говорил только про Эдда и Метта. И это было подозрительно, что он отправляет письма сюда, но на самом деле он просто хотел узнать о тебе, потому что, видимо, он думал, что упустил шанс. Я была в замешательстве, и я знаю, что если бы мне пришлось рассказать тебе это тогда, то ты был бы в ярости.       В её речи было раздражение. Она ущипнула руку Тома и потёрла того за плечи. Том сидел в тишине, и в голове была только одна мысль. Когда они поднялись наверх, он держал мать за руку… Почему он чувствовал себя таким виноватым? Потому что он не знал? Или потому что все эти годы его гнев был бессмысленным?