Сломанная кукла

      Когда я пришла в себя, то не могла первые секунды осознать — сном ли было общение со змеем или реальностью.       Особенно видение. Воспоминание.       Кукла. Сосуд. Аи. Электро Архонт.       Надо ли мне знать правду? Если… от меня избавились таким образом, то надо ли вообще давать о себе знать или пробовать жить дальше?       Вдруг это риск? Риск, из-за которого вновь попробуют запечатать и закопать под землю, откуда меня и достал змей?       Я лежала и смотрела в деревянный потолок, прислушиваясь к окружению. Тёдзи еще спал, тихо посапывая в паре метров от меня. Очаг совсем погас, выглядя черным и круглым провалом. Дождь… лил вполсилы, как и света сквозь створки окна было больше.       День? Или утро?       Тело… не сразу отреагировало на желание подняться, отчего снова испугалась, но после третьей попытки смогла сесть и тяжело выдохнула.       Так и до приступов паники недалеко.       Прижала ладонь к голове и поняла, что волосы еще оставались влажными. Хотя с такой царившей сыростью будет удивительно, если они высохнут. И одежда, скорее всего, тоже не просохла.       Эх, надо было ее ближе к огню вешать…       Не перестаю удивляться, как этот мальчик до сих пор жил в таких условиях? Мне времени, которое провела здесь, по горло хватило, чтобы понять, что так жить нельзя.       Неужели… нельзя что-то сделать? Починить эти обереги? Уже полгода прошло!       «Война» — со вздохом повторил змей в моем сознании. — «С-скорее всего, жриц из Храма Наруками не пус-скают с-сюда по соображениям безопас-сности, так как стычки продолжаютс-ся. Армии… С-сопротивления выгодно такое положение. И они не дадут все ис-справить»       Но это… — меня раздирали сомнения.       Я осознавала, что для одной стороны так удобно контролировать территорию, но с другой… это неправильно!       Оробаси тяжело вздохнул.       «Они пошли на с-столь крайние меры из-за с-своей малочис-сленной армии. И чтобы прогнать жителей с этих территорий» — продолжал объяснять змей. — «Здесь… на шахтах… добывали необходимые для ковки оружия крис-сталлы. План генерала С-сопротивления верен, но ис-сполнение…»       Они ведь тем самым осквернили землю. Мальчик сказал, что теперь тут эпидемии… — впечатлено пронеслась мысль.       То есть армия намеренно устроила это.       «Темные эманации разложения нес-сут за собой безумие, с-смерть и эпидемии. С-страдают не только люди, но и земля»       Хоть… мы и обсуждали это вчера, но я, будто оживая с каждым часом, все лучше начинала понимать картину, которая все сильнее что-то царапала в сознании, будоража память. То, что скрыто за ней. И казалось, что змей сказал не все.       Я… что-то знала об этом?..       Но змей ведь сказал, что я спала много веков. Я не могла ничего знать о том, что творится здесь последние полгода!       «Мы можем попробовать починить обереги» — предложил Оробаси.       С надеждой воспрянула.       Правда?       «Я знаю, как это с-сделать. Ближайший находится в шахтах»       — Вы уже проснулись? — сонный голосок мальчика отвлек от внутренней беседы и разглядывания створок окна.       Обернулась на голос, наблюдая, как Тёдзи протирал ладонями глаза и зевал.       — Сегодня светло и не так дождливо, — ребенок тоже обернулся к окну. — Самое то спуститься в шахту. А то завтра придут за кристаллами, а у меня их мало…       Недоуменно вскинула брови.       Мальчик… работает на шахте?       Оценив мое изумление по-своему, Тёдзи неловко потер затылок и отвернулся.       — Мои родители шахтеры. Мы зарабатывали деньги на добыче кристаллов. Но папа пропал, когда началась война. И мама отправилась его искать. А мне… надо заработать на дорогу, чтобы найти родителей! — уверенней закончил мальчик и кивнул.       После чего подскочил на ноги и поправил кофту с шортами.       — Я… умоюсь, — он смущенно отвел взгляд под моим пристальным. — На улице есть бочка с водой. А потом приготовлю завтрак.       Сказав это, он поспешил выбежать на улицу. Только успел сунуть ноги в обувь, да хлопнула дверь.       А я обмозговывала его слова.       Родители… его оставили?       Сначала отец ушел. Потом мать. И…       Как такое возможно?!       Они сбежали от войны и бросили своего ребенка в пустой деревне?       Змей мрачно молчал, но ему, кажется, тоже не нравились такие выводы.       «Тогда тем более мы не можем ос-ставить ребенка здесь, в одиночес-стве. Его надо сопроводить в безопас-сность. Детям не мес-сто на войне»       И я была полностью согласна.       Долго не рассиживаясь, тоже поднялась с матраса и пошла проверить одежду.       Да, была права — та немного подсохла, но на швах и сгибах еще оставалась влажной. Видимо, ходить пока оставалось в предложенной юкате.       Пока я собиралась и проверяла вещи, вернулся Тёдзи, который со всей самостоятельностью принялся заниматься домом — открыл окна, впуская свежий воздух, попросил помочь убрать спальники, после чего принялся корпеть над очагом, чтобы разжечь тот. Угли тоже отсырели, что вызывало трудности, но ребенок был упорен, и все-таки сорвалась с огнива маленькая искра, которую мальчик принялся раздувать.       Воспользовавшись минуткой, я выскочила на крыльцо под навес, намереваясь пойти и умыться, а также осмотреться, пока более-менее светло.       Небо было тяжелым и серым, а дождь казался не таким сильным из-за притихшего ветра, который не бросал порывами воду в разные стороны. Молнии все также били, что немного напрягало, когда вспышка попадала в деревья на границе деревни или в горы на горизонте.       Какое неприветливое место.       Но самое главное, что я увидела, особенно, когда подсветила очередная вспышка молнии, это… скелет.       Что это?.. — пораженно выдохнула я и подошла к перилам на крыльце, вскидывая голову и всматриваясь в чернеющую тень, нависавшую вдалеке.       Молния снова ударила, поражая гигантский череп с распахнутой пастью.       А ведь я сначала подумала, что это — гора, но…       Пугающее зрелище.       Это…       «Мои кос-сти» — тихо сказал Оробаси. — «Из них люди и добывают крис-сталлы»       В голове не укладывалось.       Каждый час что-то шокирующее. Вот те на. Словно ребенок — это я, а не Тёдзи. Все такое новое и необычное, и так легко удивить. Ну, если условно взять, что я жива только сутки в этом мире, то не совсем странно мое поведение. Беспокоило лишь то, что были бытовые знания, как и какое-никакое понимание мира — что такое хорошо, и что такое плохо.       Это ужасно, — заключила я.       Подсознательное умение жить.       Оробаси не прокомментировал отношение к ситуации. Видимо, ему не очень приятно обсуждать свою смерть или останки лишний раз, которые он, вероятно, видел каждый день из века в век.       Когда я, умывшись из бочки под навесом, вернулась в дом, Тёдзи почти закончил разогревать остатки со вчерашнего ужина. Только к ним еще добавилась тарелка с неаккуратно нарезанным… фруктом? Не знаю, что это, но с внешней стороны оно было фиолетовым, а мякоть — желтой и мягкой.       — Я почти закончил, — ребенок вскинул голову, проверив, что это я вошла, и вернулся к процессу. — Вы… возможно, еще здесь останетесь? Ваша одежда ведь не высохла, — он с сомнением посмотрел на висевшие в углу одеяния.       Я задумчиво посмотрела туда, потом рукой указала на них и ближе к огню.       Хотя толку сушить, если на улице ливень, и стоило покинуть укрытие, как снова вся промокну до нитки.       М-да.       — А! — мальчик посветлел. — Да, можно оставить их недалеко от огня, когда закончим, и… м-м-м, — Тёдзи замялся, протягивая пиалу с рисом. — Мне надо в шахту, а вы… отправитесь по своим делам?       Вскинув брови, смотрела на ребенка, который ожидал моего ответа.       И как ему ответить? Что ответить?..       «Мы можем ос-смотреть ближайший оберег. Он у шахты» — напомнил Оробаси.       Закусила губу, не зная, как передать информацию, осматриваясь по сторонам. Пока взглядом не поймала уголек.       Очаг был окружен плоскими камнями, куда Тёдзи ставил посуду для согревания, либо же вешал на треногу. Но на камне можно было что-то написать.       Решительно подхватила крайний уголек, дальний от огня, под испуганный вскрик ребенка, когда рукой залезла в костер. Я… не испытала ни тепла, ни боли, лишь немного испачкали пальцы золой.       Но вот когда замерла над камнем, ощутила неуверенность — а смогу ли написать?..       И рука сама двинулась, вырисовывая черные линии иероглифа.       Оберег.       Написал змей моей рукой.       — А! Так вы пришли сюда восстановить обереги? Или изучить их поломку? — встрепенулся Тёдзи, с еще большим интересом смотря на меня.       В его черных глазах читалось осознание. И даже облегчение.       — Теперь понятно, почему вы в нашей деревне, — закивал мальчик. — В шахтах же один из оберегов. Вы, наверное, как прибыли сюда, искали старейшину? Ну, у кого можно остановиться, пока будете работать?       Я кивнула.       Как удобно он придумал…       «С-соглашусь» — отозвался Оробаси. — «Но не будем здесь задерживаться больше необходимого. Мы обс-следуем ближайшие обереги и попробуем их вос-становить. А потом в Храм Наруками»       — Тогда я провожу вас к ним. А потом пойду добывать кристаллы, — пообещал мальчик и с энтузиазмом приступил к еде.       Я тоже подхватила палочки и задумчиво глянула на них.       Я знала, как ими пользоваться, хотя держала второй раз в жизни, если так смотреть. Вчера тоже без проблем ела рис и рыбу с их помощью.       Так кем же я была? Что во мне запечатали?..