Драгоценный

— Так вы сколько уже вместе? Месяц или два? Так и чего ты морозишься, а? — Намджун прибито кивал на каждое слово друга, опустив широкие плечи. Куда менее внушительных габаритов Юнги всегда хватало, чтобы «прижать к стенке» медведеподобного друга. Конечно, не буквально, но эти вот его вопросы всегда ставили Джуна в неловкое положение. В первую очередь перед собой самим. Вообще удивление Юнги вполне понятно. Один только Чонгук относился к чужим отношением с подобающим тактом и спокойствием. Но что с него взять — он сам ежедневно на пороховой бочке с таким неуёмным партнёром. Намджун снова вздохнул, исподлобья следя за яростными перемещениями друга по комнате. Тот на все лады увещевал альфу, что: «пора бы уже сделать то, что пора», и возмущался: «ты что девственник чёртов, я не пойму, чтоб так сачковать». И как бы складно не звучали все аргументы товарища, Джун всё-таки не выдержал. — Да блин, я боюсь! — Юнги так и застыл с открытым ртом, глядя на друга. К слову сказать, им обоим уже не двадцать давно, даже не тридцать, чтобы на этой почве возникали хоть зачатки страха. — Да ты чё, опух что ли?! Боишься? Джун, ты это… — Мин вдруг сбавил обороты и обеспокоенно посмотрел на друга. — Ты чего, заболел что ли, брат? Да быть не может. Ты же всегда был ого-го… Но мы это, мы… Не волнуйся, мы всё исправим, я знаю хороших врачей, они найдут специалиста и это вовсе не приговор… — Намджун вылупился на обеспокоенного альфу во все глаза, сначала не понимая, о чем тот говорит, а потом аж вздрогнул от осознания и подскочил со стула, сшибая попутно свою чашку из-под кофе. Благо, та была пуста. — Юнги! — Мин, уже было шарившийся в телефоне в поисках нужного номера, замер от этого хриплого вскрика. А потом положил ладонь другу на плечо, тяжело вздохнув. — Нам, что бы ни было — я тебя не оставлю. — Джун нервно рассмеялся, вплетаясь пальцами в собственную шевелюру и опустился обратно на стул, сжимая голову ладонями. — Да нет же, не думай ничего такого. Я за другое переживаю… — Юнги шумно выдохнул. Уже пол беды. Болезни нет, а с остальным справиться проще. Альфа приземлился на соседний стул и внимательно взглянул на раздосадованного товарища. Он знает Намджуна уже очень давно, и это выражение лица друга ему очень хорошо знакомо: слегка прибитый виноватый взгляд, опущенные плечи, спина согнута будто под гнётом. А значит проблема, с большой вероятностью, на самом деле только у друга в голове. — Так, Джун. Какого хрена ты опять себе там напридумывал? *** — Джин-и, я больше так не могу-у-у… — Стенания Чимина медленно перетекали в завывания и обратно. На что его лучший друг и любимый хён мог только вздыхать, да гладить по голове это недоразумение. Проблема то конечно была, но виделась она бедному парнише совсем не с того ракурса. — Ну солнышко, неужели ты думаешь, что он тебя не хочет? — Чимин завыл пуще прежнего, размазывая по щекам сопли вперемешку со слезами. Джин снова тяжко вздохнул. — Чим, золотко моё, ну послушай же, твой Намджун конечно крайне интересный тип и тараканы у него наверняка имеются, но сказать, что он тебя не хочет, не сможет даже слепой. Его же просто перекрывало по тебе столько лет, только один безумный взгляд на тебя чего стоит… — Вдруг Джин замолк и задумался, прикусывая губу. Чимин поднял грустную мордашку, не понимая причину заминки, а Сокджин ему улыбнулся. — Кажется, я знаю что нужно делать! Я помню, по началу, мой Сэхун-и тоже зажимался. А потом как миленький взялся за ум. Точнее за меня. Ну тут без подробностей. Так вот. В первый раз мне пришлось его подловить. И ты, солнышко, обязан воспользоваться моим методом. *** — Да ты серьезно что-ли? — Глаза Юнги смешно округлились, и Намджун вопреки всему хохотнул над выражением лица друга, но довольно быстро сник, уловив суть вопроса. — Да куда уж серьезнее. — Мин глубоко вздохнул и потер переносицу в излюбленной манере. — Давай проговорим еще раз, чтобы я убедился, что нет никакой ошибки. Ты динамишь любовь всей своей жизни, потому что боишься, что малыш просто не сможет принять всю силу твоих чувств. Проще говоря, не хочешь разорвать его напополам своим огромным х… — Так, все, достаточно! Ты все верно понял, как и всегда, Юнги. Но, блин, это нихрена не смешно! Ты ведь знаешь какой Чимин нежный и хрупкий, как цветок, а я просто машина для разрушения… — Юнги только покачал головой, глядя на очередной приступ самокопания. — Слушай, я может чего не понимаю в этой жизни, но альфы и омеги созданы друг для друга. Вы друг для друга. Так не думал ли ты, друг мой, что именно это твоему цветочку и нужно? — Джун скептически сморщился на такие речи. — И не надо тут морочиться. Ну на крайняк, пусть сам руководит процессом тогда. А там уж как пойдет. Вот я только просто тащусь, когда Чонгук-и садится сверху и скачет так, чтоб искры из глаз летели… — Намджун зажмурился и взмахнул руками, задевая столешницу. — Умоляю, избавь меня от подробностей! — Юнги криво усмехнулся. — А если серьезно: поговори с ним просто, да и все. А то у парня твоего душа уже не на месте, я же вижу. — Джун только кивнул, снова повесив голову. *** — Милый, ты дома? — Намджун захлопнул дверь, привычно задевая подставку для обуви и скинул ботинки, одновременно расстегивая пальто. — Чимин-и? Эй? — Квартира встретила альфу темнотой и тишиной, о чужом присутствии намекал только нежный запах лаванды. Джун тихо прошел по коридору и приоткрыл дверь в спальню, сразу находя на постели кокон из одеяла, с торчащей из-под него светлой макушкой омеги. Намджун ласково улыбнулся и прошел внутрь, не снимая пальто. Чимин, кажется, просто спал, утомленный долгим рабочим днем, ведь альфа пришел домой достаточно поздно после задушевных бесед с Юнги. Вспомнив о теме той самой беседы, Джун прикусил губу в задумчивости. Может в словах друга и есть смысл, но объясняться с любимым все равно страшно неловко. Чимин словно почувствовал присутствие альфы и заворочался под одеялом, открывая вид на красивое расслабленное лицо и нежную шею. Джун даже непроизвольно сглотнул от открывшегося вида, потому что давным давно находился в том состоянии, что даже полоска открытой кожи на чужом запястье заставляла все внутри пылать. Из мыслей альфу вырвал томный стон, такой, что даже мурашки пошли. Омеге судя по всему что-то снится. Стон повторился, а Чимин завозился ещё больше, скидывая одеяло с тела. Джуну открылся заманчивый вид на чужую обнаженную грудь, чего раньше не случалось, ведь вечно мерзнущий омега всегда спал в пижамах. А тут вдруг такое. Намджун взволнованно вздохнул, снимая пальто и дёргая галстук. Стало слишком душно от подступивших чувств. Как же он желает коснуться этой нежной кожи руками и губами, ласкать каждый миллиметр желанного тела, чувствовать как любимый омега плавится от удовольствия рядом с ним. Джун опустился на край кровати, рассматривая прекрасное зрелище, чтобы насмотреться впрок, а губы омеги вновь раскрываются, под давлением юркого мокрого язычка, с новым стоном. — Джун-и… — Альфа дёргается как от удара током от того, как умоляюще и одновременно страстно звучит его имя сейчас. — Ах… Намджун-и… — Чимин слегка выгибается на простынях, снова облизывая губы и альфа с некоторым шоком осознает, что это прекрасное тело не прикрыто ничем, кроме одеяла. Гладкий плоский живот с очерченными мышцами пресса открывается взору до самых подвздошных гребней и не хватает жалких сантиметров, чтобы одеяло перестало скрывать все самое сокровенное. Становится трудно дышать. — Боже, малыш, что же ты делаешь… — Альфа едва слышно шепчет, наклоняясь к чужому лицу. Только один поцелуй. Он сможет остановиться. Намджун аккуратно опирается руками по обе стороны от головы спящего омеги, замирает на секунду, словно набираясь смелости перед прыжком в пропасть и падает. Чужие губы такие мягкие, податливые и влажные, что невинный поцелуй кажется ему глотком воды в засуху. Альфе и этого глотка достаточно, он решает отстраниться… Щелк! Джун поднимает голову, не понимая, что произошло и встречается с совершенно бодрыми глазами Чимина, на дне которых словно тлеют угольки. — Чимин-и? Что такое? — Альфа дергает рукой, на которой только что ловко защелкнули металлический браслет наручников и с нарастающей паникой осознает: попался. От браслета тянется толстая и прочная даже на вид цепочка, которая соединена с металлической трубой спинки кровати. Намджун тянет на пробу и понимает, что это не шутка. Переводит ошарашенный взгляд на омегу, который смотрит уже совершенно нетипично. Мужчина никогда не видел у него такого взгляда: жадного, с нотками безуминки и радости одновременно. — Что такое? Всё проще некуда. Я больше не могу ждать. И если мне нужно ради этого приковать тебя к постели — так тому и быть. Я хочу тебя, Намджун. И тебе придется с этим смириться. — От таких слов альфу обдает волной жара и даже будто волосы шевелятся на затылке. — Боже, милый, ты же шутишь, верно? — Голос предательски дрожит и смущённый альфа пытается подняться, но короткая цепь и природная неуклюжесть не позволяют этого сделать. Чимин ласково улыбается, становясь похожим на себя обычного, но глаза все так же лихорадочно поблескивают. — Никаких шуток, любимый. Я серьезен как никогда. — Омега слегка двигает бедрами вверх и Джун чувствует всё, что предлагается. Лицо альфы заливает краска. — Ну-ка, подвинься. — Джун автоматически подчиняется просьбе, которая звучит вполне обыденно, без всякого подтекста, и тут же оказывается лежащим на спине. А Чимин шустро усаживается сверху, одеяло летит на пол. С облегчением и разочарованием одновременно альфа замечает, что на парне всё-таки есть бельё, но красноречивая выпуклость спереди снова путает все мысли. — Ммм, да. Теперь все правильно. — Омега плавно двигает бедрами, скользя ягодицами прямо по паху Джуна, скрытому брюками. Альфа тяжело сглатывает и дышит чаще, сопротивляться возбуждению практически невозможно. От движений Чимина внутри все каратит, что выливается во вполне ощутимый эффект. Парень облизывается в предвкушении и продолжает плавно двигать бёдрами, такой дьявольски развязный и сам на себя не похожий, что Намджун приглушённо стонет от наслаждения всей ситуацией. Чимин уже и сам заведен дальше некуда. Тонкое бельё промокло по всем фронтам, а значит необходимо действовать дальше. Парень соскальзывает чуть ниже к коленям и нетерпеливо дёргает чужой ремень, заставляя альфу вскрикнуть. — Чимин-и, ты… Ты уверен? Аах… — Омега не церемонится, выдергивая рубашку из-за пояса брюк и грубо расправляется с пуговицами, чуть царапает ноготками открывшуюся взгляду крепкую грудь и твердый живот. Джун так хорошо сложен, что заметно даже через вечные строгие костюмы, а увидеть это великолепие без одежды — влажная мечта Чимина вот уже месяц с небольшим. Однако есть ещё кое-что. То, что для Намджуна, по словам его хорошего друга, является серьезной проблемой. Парень почти разрывает ширинку брюк, заставляя альфу замереть под собой. Кажется тот даже не дышит, зажмурив глаза, потому что вот-вот, кажется, сойдёт с ума от происходящего. — Ох, Джун-и… — Намджун вскрикивает от резкого прекращения давления одежды на возбуждение, но почти сразу его заменяет горячая влажная теснота. Альфа распахивает глаза и хватает ртом воздух, ведь это Чимин, его нежный скромный ангел Чимин, сейчас смотрит на него так горячо, насаживаясь ртом на колом стоящий член. Крупная головка исчезает между пухлых губ, скользит по языку, Джун закатывает глаза не в силах больше сопротивляться накатывающим волнам и стонет. Протяжно, низко, заставляя омегу покрыться мурашками. Тяжёлый член так приятно ложится на язык, Чимин увлекается, стараясь впустить горячую плоть глубже под стоны и вздохи альфы, которые становятся всё отчаяннее. — Боже, Чимин, я сейчас… — Не успевает. Накрывает так, что зрение отрубается кажется чуть ли не на минуту. Тело будто качается на волнах. И альфа приходит в себя только от лёгких поцелуев по всему лицу. Он через силу открывает глаза, чтобы встретиться взглядом с любимым омегой. Тот улыбается и легко целует в губы. — Ты такой чувствительный, милый. Это было прекрасно. — Намджун чувствует себя растерянным и пристыженным, ведь позорно спустил как зелёный мальчишка. Но рядом с этим парнем по другому ничего не происходит… Все словно впервые. — А теперь позволь мне насладиться тобой по-другому. — Альфа чувствует, что краснеет, пока Чимин отстраняется. И перекатывается на соседнюю сторону кровати. Намджун, как загипнотизированный, следует за ним взглядом, чтобы в следующие секунды жадно наблюдать, как омега избавляется от собственного белья. Запах лаванды становится таким густым и смешивается с мятой так правильно, что альфа возбуждается снова. Чимин снова оказывается сверху и Джуна ведёт от прикосновения горячей влажной промежности к его члену. Омега такой гладкий, возбуждённый, небольшой член почти прижат к животу, а бедра блестят от стекающей по ним смазки. Неужели это происходит… Чимин закусывает нижнюю губу, пока играясь водит головкой чужого члена по своей влажной дырочке. Альфа дышит через раз, сжимая пальцами простынь и подушку над головой. Цепь наручников трещит от напряжения, когда Чимин начинает опускаться, почти поскуливая на каждом лёгком толчке. Так хорошо, плотно заполняет себя членом, кажется слишком хорошо. Намджуну внутри так жарко и горячо, что зрение снова начинает подводить. А дальше все сливается в единую мешанину красок и звуков: Чимин насаживается до конца, резко с громким шлепком и стонами, наручники наконец рвутся, и уже ничего нельзя изменить. Будто цепная реакция, непреодолимая сила — тела сами входят в обоюдный ритм, стоны сливаются воедино. Джун хватает любимого за бедра и насаживает сильнее, омега захлёбывается криками, умоляя дать ему «ещё», «сильнее», «глубже». Сам тянет альфу на себя, переворачиваясь на спину, не давая рассоедениться и Намджун следует за ним, не имея возможности и желания остановиться. Больше нет. Больше он не сможет. Не после того, как увидел дрожащее от оргазма тело, стиснутые до побеления пальцы и слезы наслаждения на любимом лице. После, думая что сделал больно, он вылижет пульсирующее отверстие, покроет поцелуями бедра, доводя Чимина до исступления снова. А потом ещё раз. И ещё… *** — Я так понимаю все получилось? — Джин радостно улыбается другу, подмечая довольное лицо Чимина за несколько метров. Парень идёт медленно и слегка неуверенно, но выглядит вполне довольным. — Да, Джин-и, спасибо тебе за такой действенный способ! — Сидящий рядом с старшим омегой мужчина слегка опускает газету, которую читал. Ровно настолько, чтобы темные глаза с бровями вразлет могли внимательно просканировать вновь прибывшего. — Доброе утро, Чимин. Вижу ты в прекрасном настроении. — Альфа переводит все тот же внимательный взгляд на своего мужа, который отвечает на него поистине ангельской улыбкой. — Доброе утро. Да, Сэхун-ши, сегодня чудесный день! Рад видеть вас обоих. — Газета возвращается в прежнее положение и только Джин видит лёгкую слегка лукавую улыбку на любимых губах мужа. Конечно, Сэхун в курсе какой способ имеет ввиду Чимин, но последнему об этом знать вовсе не обязательно.