Драгоценный

После работы омега приехал домой в растрёпанных чувствах. Произошедшее в кабинете босса вывело его из душевного равновесия так сильно, что руки продолжали подрагивать ещё пол часа. Трудно было понять, что его так поколебало. Может быть стремительность происходящего… Ведь как бы он не был влюблен в Юнги — готовности к тому, что мечты вдруг станут реальностью все равно не было. Кроме того, резкий выброс гормонов спровоцировал течку, которая пришла на полторы недели раньше графика. Чонгук еле добрался до дома, пришлось даже брать корпоративный автомобиль. Удушливый жар накатывал волнами, и омега поблагодарил богов за то, что Хосок сегодня решил остаться у себя дома. Воспоминания о прикосновениях Юнги в кабинете распалили парня до такой степени, что одежда стала приносить дискомфорт. Чонгук тут же скинул с себя всё вплоть до белья, оставляя горку вещей в прихожей. Под душем зашипел как разъяренный кот от раздражающего кожу прикосновения воды. Болезненное возбуждение пронзило все тело, заставив вскрикнуть и омега кончил только от струй воды из душевого смесителя. Эта течка обещала быть яркой и мучительной. Весь следующий день Чонгук провалялся как в бреду, постанывая и сбивая в комок простыни. Заглянувший Хосок, поспешил убраться восвояси, увидев младшего братца на смятой постели с поднятой вверх задницей. Нет, омега почти не прикасался к себе, просто в такой позе лежать было реально легче. И когда поздно вечером вдруг раздался звонок в дверь, Чонгук только вяло промычал, не желая подниматься. Некто за дверью оказался настойчивым и парень нехотя поплелся посмотреть в глазок, потому что у брата есть ключи, а посторонним сразу открывать он не станет. Но омега не успел даже подойти к двери, как услышал знакомый грубоватый голос, от которого колени буквально подогнулись, отказываясь держать. — Чонгук-и, открой пожалуйста дверь. Я знаю, что ты там. — Омега сглотнул испуганно, чувствуя, как от одной лишь приглушенной дверью фразы, смазка потекла ещё обильнее. Штаны неприятно промокли сзади и на бедрах. — Я чувствую твой запах. И клянусь, что не трону тебя. Просто позволь мне поговорить с тобой. — Гук не может противостоять этим интонациям. Он тяжко вздыхает, шмыгая носом и осторожно поворачивает защёлку, приоткрывая дверь наружу. Обеспокоенное лицо Юнги тут же возникает в проёме, и альфа быстро оценивает взглядом состояние омеги. Чонгук будто цепенеет от вида собственного босса, даже не делая попытки освободить проход. Мин аккуратно протискивается мимо, глубоко вдыхая сладкий запах граната, который словно собирается на языке. Да, Чонгук безумно нравился ему и без запаха, но теперь оказался и вовсе идеальным. Лучшего просто представить себе было нельзя. — Ёнхва сказал мне, что ты взял отгулы и чувствуешь себя плохо. Поэтому я привез тебе витамины, успокаивающий чай и сладкое. Вот тут мармелад и джем… Не знал, что ты любишь. — Юнги как ни в чем не бывало проходит на кухню и раскладывает на столе покупки из большого пакета, пока Чонгук изображает памятник самому себе, неуверенно смотря на альфу. После случившегося в компании было трудно поверить, что Юнги может так спокойно вести себя рядом с течным омегой. Сам Чонгук начинал мелко трястись от близости столь любимого сочного запаха, а боссу хоть бы что. На первый взгляд. Мину казалось, что в брюки насыпали раскаленных углей, так жарко и некомфортно ему было. Безумно хочется схватить омегу в охапку и облизать всего с ног до головы, но он обещал, что трогать не будет. — Не бойся, Чонгук. Я же сказал, что не трону. Подойди и выпей вот эти витамины. Мой знакомый врач сказал, что они облегчают симптомы течки. — Чонгук просто не мог поверить своим ушам. Вот так просто? — И ещё. Прости меня за то, что допустил себе вольность вчера. Такого больше не повторится… — И это было вовсе не то, чего желал омега. Нет. Потребность в прикосновениях альфы кажется достигла пика и Чон преодолел разделяющее их расстояние нетвердыми шагами. Он просто повис на замершем Юнги, зарываясь носом в волосы за ухом. — Но я не хочу, чтобы это не повторилось. — Альфа глубоко вздохнул носом, сдерживая себя. Не для этого он сюда пришел. Чонгук вряд ли отдает себе отчёт в действиях и обязательно будет жалеть, что поддался инстинктам. Поэтому Мин не придумал ничего лучше, чем накормить омегу витаминами и лёгкой едой и уложить спать. Оказавшись под одеялом, Чонгук впился взглядом черных глаз в сидящего рядом альфу, чью руку отказался выпускать. Так они и уснули: Юнги сидя на неудобном стуле, а Чонгук на кровати, сжав чужую ладонь. Утром Юнги обнаружил себя совершенно в другом положении и малость не был к этому готов. До ушей доносилось тихое урчание и лёгкие прикосновения приятно будоражили сознание. Альфа оказался лежащим в теплой постели, а рубашка уже была широко распахнута ловкими пальчиками омеги, которые теперь чуть царапали кожу живота. Урчание тоже раздавалось от Чонгука, который вовсю обнюхивал чужую шею, поминутно облизываясь. Юнги сначала даже испугался, думая, что инстинкты вытеснили трезвый разум омеги, но оказалось, Чон полностью понимает что делает. — Чонгук? — Голос альфы после сна звучал так, словно кто-то резал пенопласт, но Чонгуку это понравилось еще сильнее, чем все, что он делал последние пол часа. — Мм? — Омега чуть приподнял голову, сталкиваясь взглядом с Юнги. — Что ты делаешь? — Чонгук усмехнулся, ласково проводя ладонью по животу альфы и зарываясь носом обратно в ложбинку между ключицами. — Я нюхаю своего альфу. — От этого определения Мина даже пробрала дрожь, почти лишая остатков самообладания. Он осторожно положил ладонь на чужую спину, боясь сорваться. — Чонгук-и, остановись. Я ведь тоже не железный… — Омега заерзал под одеялом, прижимаясь всем телом и глубоко вдохнул усиливающийся запах. — Но почему? Я ведь дал свое согласие. — Юнги нахмурил брови, от накатывающего возбуждения. Урчащий ласковый голос омеги выбивал последние крохи выдержки. — Я так давно хотел стать твоим, — Первый невесомый поцелуй остаётся на линии челюсти, — что не могу больше ждать. — Череда лёгких прикосновений приближается к губам. Юнги неверяще смотрит в глаза Чонгука, который уже практически навалился сверху. — Скажи мне, что ты об этом не пожалеешь… — Держаться нет больше сил и это последний шанс, потому что внутренний альфа Юнги просто звереет. — Я пожалею, если ты прямо сейчас не прикоснешься ко мне, Юнги… — Последнее Чонгук тянет низким урчащим голосом и у альфы полностью срывает все заслонки. Чонгук протяжно стонет выгибаясь, когда любимый начальник нависает над ним, тяжело дыша. Мин даже не заметил, что омега все это время был так сильно возбужден, что даже одежда альфы пропиталась его соками. Юнги буквально сдирает с помощника пижамную куртку и склоняется над подтянутой грудью, резко захватывая в рот торчащий сосок. Безграничное удивление от наличия в чувствительной горошине металлической серёжки, отступает на второй план от звонких стонов Чона. Юнги обязательно спросит у омеги о природе этого украшения, а также нескольких татуировок, но это будет не сейчас. Сейчас влажные искусанные губы жаждут его внимания. Чонгук не переставая стонет в чужой горячий рот, изгибаясь всем телом так, что Юнги едва может удержать его под собой. Это невероятно красиво и заводит альфу до звона в ушах. Он почти разрывает оставшуюся одежду омеги, откидывает свои брюки и помятую рубашку, оставаясь в нижнем белье. Чонгук же абсолютно обнажен и прекрасен, разметавшийся по простыням, весь в испарине с возбуждённым покрасневшим членом. Он призывно разводит ноги перед замершим от такого зрелища альфой и обводит красивыми пальцами влажный пульсирующий вход. Юнги протестующие рычит и откидывает руку омеги, заменяя её своей. Гук тут же крупно вздрагивает и протяжно стонет, изливаясь на живот. Мин ухмыляется, склоняясь ниже. — Ты такой отзывчивый, мой драгоценный… — Чонгук тяжело дышит, отходя от первого оргазма, но его член все ещё такой же твердый и жаждет чужого внимания. Юнги незамедлительно оказывает его своим ртом, вырывая новые стоны и вскрики у омеги. Когда альфа переворачивает его на живот, Гук начинает скулить на одной высокой ноте, потому что Юнги зарывается ртом между упругих половинок и буквально таранит истекающее отверстие своим языком. Гранат чуть вяжет на языке, а Чонгук кончает снова со слезами на глазах, выкрикивая любимое имя. Альфу тем временем даже мутит от великолепного вида сзади: рельефные бедра широко расставлены и полностью мокрые от смазки и пота, поясница изогнута так, что любая кошка позавидует и блестящая медовая кожа. Юнги рычит, не сдерживая внутреннего зверя и ласкает пульсирующее отверстие пальцами. Чуть растянутые покрасневшие стенки расходятся и по бёдрам омеги пробегает дрожь. Чонгук уже не может стонать и кричать, поэтому из горла раздается только невнятная вибрация. Юнги покрывает поцелуями влажные лопатки и добавляет второй палец, раздвигая оба на манер ножниц. Омега под ним чуть вздрагивает и Мин гладит его по спине, успокаивая. — Сладкий, если тебе больно — только скажи и я остановлюсь. — Только попробуй. Я хочу тебя так, что готов откусить твой член. — Сорванный голос омеги распаляет ещё больше, Юнги хрипло смеётся и убирает пальцы. — Твоё желание для меня закон, драгоценный. — Головка идёт туго и Чонгук срывается на крики, пугая альфу. — Больно? Гук-и, ты в порядке? — Полузадушенный хрип и просьба продолжать не вселяют в альфу уверенности, но он толкается медленно, стискивая зубы. — Ну-же, малыш, расслабь немного попку, ты сломаешь меня. — Эти беспардонные фразочки Юнги заставляют омегу смущаться даже в такой момент, но такой уж этот альфа. Когда Мин наконец входит полностью, оба замирают, и Чонгук продолжает тихо поскуливать от ощущений. — Юнги, пожалуйста… — Что? — Альфа снова забеспокоился, что его омеге больно, но ошибся в предположениях. — Пожалуйста двигайся. — Юнги шумно вздыхает и на пробу двигает бедрами. Внутри все так же узко, до кругов перед глазами, и очень влажно, так что движения альфы становятся всё увереннее. Через мгновения начинают раздаваться влажные шлепки — смазки выделяется ещё больше, ей залито буквально все, в том числе и бедра альфы. Чонгук тяжело дышит, Юнги почти хрипит от наслаждения и ему не хватает только сладких губ любимого на своих. Альфа замедляется и тянет омегу за локти, поднимая так, чтобы Чонгук прижался своей спиной к горячей груди. Но парень просто не в силах стоять прямо, поэтому Юнги крепко обхватывает его одной рукой поперек груди, а второй поворачивает чужой дрожащий подбородок к себе. Поцелуй выходит очень нежным и влажным, альфа вылизывает рот Чонгука языком, а тот блаженно закатывает глаза. Толчки языка и горячего члена внутри входят в единый ритм и от этого омега уже готов потерять сознание. Живот скручивает медленным но очень сильным спазмом так, что кажется будто разрывает изнутри. Гук снова начинает скулить на одной ноте, а потом отрывается от чужих губ, чтобы сделать пару прерывистых хриплых вдохов. Он не может понять это ощущение, потому что слишком сильно, слишком горячо, слишком много — всего слишком. И это происходит — вселенная будто взрывается, в ушах звенит, хриплый стон Юнги будто где-то далеко, а не у самого уха. Бедра обжигает что-то горячее и Чонгук чувствует, как его тело осторожно опускают на прохладную простынь. На спину ложится лёгкий поцелуй, рядом проминается матрас. Всё словно в густом тумане и омега закрывает глаза с единственной мыслью: «Юнги». Второй раз Чонгук разлепил глаза уже ближе к ужину и оказался в постели один. Он был одет в пижаму, на чистом постельном белье, бережно укрыт одеялом, но… Один. Тело приятно потягивает, особенно в области бедер и омега невольно заливается краской, вспоминая то, что вытворял этим утром, раскрываясь перед желанным альфой. Так что может быть и лучше, что того самого альфы здесь сейчас нет. Гук зарывается лицом в подушку и стонет от смущения быстро-быстро мотая головой из стороны в сторону. С ума сойти. В него будто вселился сам дьявол. Никогда и ни с кем Чон так себя не вел, хотя и отличается большой чувствительностью. Тут — просто перешёл все границы. Но как бы то ни было — дело уже сделано. Чонгук поднимается с постели, все ещё красный от подступившего стыда и идёт в ванную, а затем и на кухню, где застаёт интересную картину. У плиты стоит Юнги и что-то готовит в одних брюках, босой, с располосанной в мясо поясницей. От одного вида омегу снова бросает в жар, ведь он даже близко не помнит, когда успел навести такую красоту на чужой спине. Тихо работает телевизор, показывая вечерние новости — все точь в точь как по утрам в доме его босса. С одной небольшой разницей: прежде между ними не происходило такого жаркого секса и теперь Чон совершенно не знает как себя вести. — О, ты уже проснулся, милый. Как себя чувствуешь? — Голос Юнги такой непривычно ласковый, что Чонгук смущенно опускает взгляд, медленно присаживаясь на краешек стула. — Х-хорошо, спасибо. Мм... А вы как себя чувствуете? — Боже, омега мечтает просто провалиться на этом самом месте, но Мин лишь тихонько смеётся. — Ты серьезно собираешься мне и дальше «выкать», мой драгоценный? — Альфа ставит на стол перед парнем кружку с ароматным кофе и целует того в лохматую макушку. — Я чувствую себя просто великолепно, но будет ещё лучше, если мой прекрасный парень перестанет называть меня официально хотя бы в домашней обстановке. — Казалось, ещё больше покраснеть просто невозможно, но у Чонгука получается. — Ваш парень? — Так точно. Мой парень. И если не понятно — это ты. — Юнги довольно усмехается и садится на соседней стул, прихлебывая кофе. — Строго говоря, у тебя теперь нет другого варианта, потому что иначе я тебя покусаю. — Чон недоверчиво поднимает взгляд на чужое довольное лицо. Мин салютует ему кружкой и подмигивает. — Так что с этого момента я для тебя только Юнги. Можно ещё милый, дорогой и далее по списку. — Чонгук только вздыхает от этой невозмутимости. Но за то и любит своего невозможного босса — он не будет ходить вокруг да около. Омега просто молчит, не зная что сказать, но Юнги как всегда слова и не требуются. Он чуть отодвигается от стола и хлопает себя по коленям. — Иди ко мне. — Чонгук прикусывает губу от смущения, но всё же встаёт и пересаживается, попадая в крепкие объятия. Альфа довольно улыбается, отводя пряди волос с покрасневшего лица. — Я тебя поцелую. Можешь привыкать и к этому, потому что далее я буду обходиться без предупреждений. — И Чон сдаётся без всяких сомнений, выбрасывает белый флаг, потому что противиться этому альфе нет ни возможности ни желания. Ласковый поцелуй с привкусом кофе превращается в глубокий и тягучий, омега цепляется пальцами за чужие обнаженные плечи и глубоко вдыхает носом. Грейпфрут заполняет лёгкие, а по спине прокатывается волна дрожи вместе с уже привычным жаром возбуждения. Юнги тоже дышит тяжело, когда отрывается от губ парня. Расширенные зрачки улавливают мурашки на чужой шее и трепет ресниц. — Я надеюсь, ты хорошо выспался, сладкий? — Чонгук дезориентировано кивает, смотря в горящие глаза напротив. — Это замечательно, потому что ещё с понедельника я мечтаю вылизать тебя всего и везде. И сейчас у нас как раз есть для этого окно в расписании. — Омега даже не успевает смутиться, кофе оказывается забыт и постельное бельё на кровати снова сминается под его спиной. В этот раз Юнги никуда не спешит, медленно расстегивая пуговицы на строгой пижаме Чонгука. Течка ещё не до конца отступила, но омега чуть скован смущением, что только больше подстёгивает альфу. Взору Мина снова открывается красивый торс и он цепляет взглядом интересное украшение на соске. — Когда-нибудь ты обязательно расскажешь мне об этом… — Серьга прохладная и ее приятно вбирать в рот, перекатывая шарики на языке. Чонгук выгибается от этого как в первый раз, запуская пальцы в чужие волосы. Юнги отстраняется, чтобы стянуть рубашку и пижамные штаны до конца и удовлетворённо вздыхает, глядя на потрясающее тело омеги. Чонгук тяжело дышит от смущения вперемешку с возбуждением, пока Мин уверенно раздвигает его ноги. Там все давно уже мокрое, что очень нравится альфе. Он проводит по ягодицам самыми кончиками пальцев, не прикасаясь к сокровенному и склоняется к шее омеги. Юнги не шутил, когда сказал, что собирается вылизать каждый уголок желанного тела. Он начинает с шеи, чуть покусывая выступающий кадык, затем ключицы, оставляет засос на плече — вкус граната заполняет рот и хочется больше и больше. Соски и проработанные грудные мышцы не остаются без внимания. Чонгук начинает уплывать, беспорядочно хватаясь руками за волосы, шею или плечи альфы. Юнги посмеивается низко и хрипло, ловит чужую ладонь в свои руки и берет в рот изящные пальцы, посасывает и покусывает их. Пока собственные ладони блуждают по животу и бёдрам омеги. Пальцы остаются в покое, а альфа целует колено, после широко лижет внутреннюю сторону бедра, вызывая всхлипы у потерявшегося Чонгука. Он так прекрасен в своем возбуждении, что Юнги на мгновение останавливается, дабы насладиться зрелищем. Но лишь на мгновение, ведь столько ещё нужно сделать… Мин заводит колени омеги вверх, оставляя бедра чуть раздвинутыми и невольно облизывается от открывшегося зрелища. Налитый кровью влажный член, поджатые яички и розовая пульсирующая дырочка, уже чертовски мокрая из-за его действий. Как самое вкусное лакомство на свете. Юнги припадает губами к промежности, всасывая в рот яички поочередно, от чего Чонгук наконец-то стонет так сладко и протяжно. Его член без труда помещается во рту альфы, а затем приходит черед самого чувствительного местечка. Юнги уже трахал своего омегу языком, но сейчас все происходит без спешки и альфа методично то усиливает, то ослабляет давление, доводя Чонгука до первых судорог. Сперма из омежьего члена выходит толчками и покрывает весь твердый пресс. Альфа тут же пробует ее на вкус, ощущая знакомую сладость грейпфрута. Его Гуки такой вкусный, что хочется съесть его целиком. Юнги отстраняется, целуя колено парня и уходит в ванную за влажным полотенцем, оставляя омегу на кровати в совершенно разобранном состоянии.