***
Золотая вспышка, и воздух покинул её лёгкие, а органы будто кто-то перемешал половником. Телепортация на дальние расстояния была запрещена школьникам как раз из-за побочных эффектов, но её тюремщик не выглядел так, будто это доставляет ему дискомфорт. В прочем, и он уже давно не школьник. Едва отдышавшись, Виллоу крутанула головой, чтобы оценить обстановку, но земля под ногами предательски пропала. Страж не сдерживаясь, толкнул упрямую ведьму в камеру с такой силой, что её треснутые очки закачались на одной дужке. — Запомни хорошенько, что это не репрессариум, — его голос срывался, парень явно терял самообладание, — и сбежать у тебя не получится. Поэтому сиди и помалкивай, Капитан. Она хотела что-то ответить, даже открыла рот для едкого оскорбления, но дверь перед её носом захлопнулась раньше. Оглушительный грохот прокатился по подземелью, отражаясь от стен, и вернулся назад смутным гулом. От этого сторожевые монстры недовольно зашевелились на потолке, провожая нарушителя спокойствия алыми глазами. Хантеру до боли захотелось сбить одну из тварей, просто, чтобы выместить куда-то клокочущую злость. Жаль, что он слишком хорошо знал, чем это закончится. Парень поймал себя на том, что снова скрипит зубами, стирая коронки в пыль, и раздражённо рыкнул. Внутреннее напряжение почти достигло отметки пика, за которой Стража накрывала полоса всепоглощающей ярости, и он погружался в опасное забытье. Тьма лизала кости, тянула уродливые лапы к горлу. Пыталась сдавить посильнее, захлопнуть окончательно ошейник, который два года назад, сам того не зная, повесил на него Император. В такие моменты Хантер старался уйти ото всех подальше, забиться в самый дальний угол этих подземелий, чтобы никому не навредить. Никому, кроме себя. Но в последнее время сдерживаться стало труднее… Титаньи потроха, он и так постоянно балансировал на грани! Так почему судьба послала на его голову ещё и эту ведьму?! Её лицо, перекошенное от злобы и страха, стояло перед глазами немым укором непонятно за что. Не его вина, что она была слишком слаба, чтобы попасться! В прочем… слаба ли? Хантер переступил порог собственной комнаты и перепроверил, запер ли за собой дверь. Сверкнул защитный символ: значит всё в порядке, можно немного расслабиться. Его комната была единственным островком безопасности во всём дворце. Впрочем… это тоже было относительно. Страж даже как-то затравленно оглядел покрывшуюся, в его отсутствие, пылью комнату. Бардак вокруг соответствовал хаосу в его мыслях и чувствах… Надо было успокоиться. Срочно. Перестать думать о проклятой ведьме, которую на него повесили нежеланной обузой. Хантер снял маску и невольно провёл рукой по подпаленным волосам. Раздраженно усмехнулся воспоминаниям об их бое. Решимости капитану и подростком было не занимать… Эти мысли потянули за собой другие, уводящие цепочкой в прошлое. Парень зажмурился, пытаясь прогнать их, но картинки незваными гостями уже прокрались в голову: запах спортивного поля, колотящееся в азарте сердце, смех товарищей… Девичье лицо — такое счастливое, светлое, еще не знавшее войны… — Да пропади ты пропадом! — Хантер швырнул маску об пол и та со звоном отскочила куда-то под кровать. Жаль не разбилась, хоть какое-то секундное удовольствие. Из угла комнаты раздалось осуждающее чириканье. Ведьмак бросил туда взгляд и на ярость, как покрывало, легло давящее чувство вины. Флепджек недовольно застучал клювом по прутьям клетки, в которой парень оставил его перед отъездом в шахту. — Цвирк-цвирк! — требовательно пропел полисман, намекая на то, что дорогому хозяину полезно вспомнить о совести и, наконец-то, выпустить его. — Вот уж молчи, — желчно ответил Хантер, — сам знаешь, что это для вашей безопасности. Флепджек ничего не ответил, лишь обиженно взглянул на него единственным глазом. Ну, вот, молодец — обидел единственного друга. Парень снял перчатки и присел у клетки, накрывая её сверху ладонями. Внутри было уже пять или шесть полисманов: разномастные малыши доверчиво прижались к полозьям, с надеждой глядя на него. Нужно будет украсть им клетку побольше. — Не могу я вас сейчас выпустить, — он отвёл взгляд, не в силах больше смотреть в глаза спасённым им созданиям. Каким далёким казался тот день, когда Хантер желал принести их в жертву Белосу! Тот мальчишка и не поверил бы, чем рисковал Страж сейчас, укрывая этих малышей от прожорливой утробы правителя, — Ай! Клюв Флепджека кольнул ладонь, красноречиво объясняя, что полисман думает об этом всём. Хантер надрывно выдохнул, отворачиваясь и подавляя очередную вспышку ярости — срываться на пленных дело совсем не благородное. Им и так досталось от жизни. Пожалуй, только ради полисманов он и держался, не громя сейчас собственную комнату: видеть малышей испуганными было слишком даже для такого как он. И всё же ярость разъедала, подпирая к кончикам пальцев. Она искала выход, грызя Хантера изнутри словно жук-древоточец. С тех пор как Белос побывал внутри него, жизнь радикально изменилась и приступы стали неотъемлемой её частью. Однако в последнее время они стали случаться чаще, ещё и в самые неподходящие моменты. Хантер молился Титану, с ужасом ожидая того дня, когда и сам станет таким же омерзительным чудищем: сгустком скверны, состоящей из проклятой ярости и глаз… Глаз жертв, которых за его недолгий стаж стало слишком много. И это были отнюдь не полисманы, подобную низость творил только Белос. Это были ведьмы. И ведьмаки, которых пленил Золотой Страж, обрекая тех либо на смертельно тяжелую работу в шахтах, либо на клеймение и плен. Воистину, он оправдал имя, дарованное ему дядей. Отрезвляющая боль пронеслась алой вспышкой: парень до крови прокусил губу. С недавнего времени наносить себе раны вошло в привычку — лишь это помогало перебороть себя и задавить ядовитое желание. Главное, чтобы не случилось ничего, что заставило бы его сорваться. Ничего. Глубокий вдох. Он справится. — Я думаю, ты кое с кем поладишь, — иронично протянул Страж и усмехнулся, потянувшись за пазуху. Там, укрытый от чужих глаз, висел кожаный мешок, чей обитатель тут же взбесился, стоило его коснуться, — Объясните ей, что к чему. Он почти улыбнулся, собираясь развязать узелок, когда в голове зазвенело от визга сирены. Кто-то пытался сбежать из темницы. И он, титанья гибель, знал кто это.***
— Да будь ты проклят! — голос Виллоу бесполезно потонул в громыхании двери. В порыве отчаяния ведьма пнула койку, но сделала себе только хуже — стопа разболелась до искр из глаз. Девушка хотела обхватить её ладонями, но закованные магическими кандалами руки жутко мешали стоять в позе цапли. Пришлось садиться на кровать. — Молодец, Виллоу, — процедила ведьма, неприязненно оглядывая камеру, — просто потрясающе. Камера отвечала ей взаимной холодностью: голые стены словно давили со всех сторон. Единственным разнообразием в сером мёртвом камне было крошечное окошечко у самого потолка и нужник в темном углу. Смотреть на последний ведьме точно не хотелось и, дождавшись окончания боли в ноге, она попыталась достать до окна. К сожалению, её роста не хватало для этого даже с учётом кровати. — Гаса бы сюда, — высунув язык от усердия, пробормотала девушка, поднимаясь на носочки, — зря он, что ли за это лето выше всех вырос… Лишь дотянувшись кончиками пальцев до железных прутьев, Виллоу осознала чего она только что пожелала лучшему другу. Поэтому электрический разряд барьерного поля, откинувший её от окна, показался даже заслуженным. Девушка с тоской уселась на кровати, глядя на недостижимое окошко. Да, её положение хуже плачевного, но это же не повод желать чего-то подобного друзьям? Пусть любой из них бы уже придумал как сбежать отсюда, но подвергать их жизни риску… Нет, всё же хорошо, что они далеко. Там, где Белос их не достанет. — Не достанет… — Виллоу опустила взгляд на свои кандалы. Наручники из тёмного металла блокировали её магию, вытягивая её до того, как ведьма начинала колдовать. Гадкое ощущение, будто к запястьям присосалось по пиявке. Окно, наручники… Виллоу была уверена, что даже дверь её камеры защищена какой-нибудь магией от побега. Внутри не было ни острых углов, ни крюков, не было даже простыни — ничего из того, что могло бы помочь избежать пыток, пусть даже и радикальным способом. Белос постарался предусмотреть всё на свете, лишь бы только пленники не вышли из подземелий дворца по своей воле. Но у императора был один существенный недостаток, о котором не редко упоминали Луз и Ида в своих рассказах о нём. Он был слишком хорошего мнения о себе. Виллоу сняла очки и одним резким движением выдавила треснувшее стекло из погнутой оправы. Не нож, конечно, но тоже подойдёт для того нехитрого плана, что задумала ведьма. Зажав осколок ботинками, она на вдохе мазнула по нему ладонью, глубоко рассекая плоть. Кровь брызнула на кровать быстрее, чем на глаза навернулись слёзы боли. Но жалеть себя времени не было: Виллоу, шипя под нос, поднялась на ноги и прижала пульсирующую ладонь к грубому камню стены. — Луз! Луз Наседа, ты меня слышишь? — глиф связи выходил отчаянно кривым — рука дрожала выводя заученные линии, — Гас? Эмити? Хоть кто-нибудь меня слышит? Неужели стены были заколдованы антимагическим заклятием? Виллоу боялась в это поверить, снова и снова взывая к глифу. В какой-то момент за собственным голосом ей почудилось приближающееся шипение, но девушка не обратила на него внимания, моля Титана о помощи. — …иллоу? — раздался, наконец, слабый голос по ту сторону, — Виллоу, это ты?.. — Гас! — от радости померкла даже боль в руке, — я в подземелье Белоса! Ты слышишь меня? Вытащите меня отсюда! Шипение стало громче, заставив Виллоу обернуться к двери. В следующий миг что-то огромное впечаталось в неё, заставляя металл прогнуться. — Слышу… охо… — затрещало из кровавого символа, пока неизвестная тварь пыталась пробраться внутрь камеры, — ты… …рядке?.. — Нет! — от испуга голос сорвался на визг. Дверь прогнулась, приоткрываясь на щель, и чёрная жижа с оскаленной пастью просочилась внутрь, стремительно увеличиваясь в размерах и заполняя собой пространство. Виллоу закричала, уворачиваясь от стремительного выпада и врезаясь в стену плечом. Тварь-охранница гортанно зарокотала, слизывая со стены кровь и оборачиваясь к пленнице, посмевшей использовать магию. Всё же Белос не зря был очень хорошего мнения о себе: как сражаться с подобным монстром без волшебства?! Существо, между тем, атаковало снова, заставляя ведьму растянуться на полу. Да оно просто сожрёт её, если ничего не придумать! Плача от боли, девушка впилась пальцами в рану, заставляя кровь побежать с новой силой и, пока монстр собирался для новой атаки, вывела огненный глиф на двери. Взрыв разворотил проход достаточно, чтобы протиснуться сквозь него, пусть ободрав локти. Где-то затрещала сирена и ей завторило многоголосое шипение с потолка. Вскинув голову, Виллоу замерла от ужаса: десятки жижеобразных тварей полетели вниз по колоннам, подбираясь к ней, чтобы собраться в одну единственную голодную сеть. Девушка бросилась в сторону выхода, но распахнутые пасти в считанные секунды оказались рядом, преграждая путь. Ведьма зажмурилась от зловонного дыхания, опалившего кожу. Момент и пришло осознание — это конец, снова. Смерть, наконец-то, получит свое. И пусть Виллоу избежала её когтистых лап на несколько лишних часов, истина такова: сколько не убегай, старуха заберёт свое. Лица родных, вместе со слезами, по капле собирались под веками. Но еще до того, как хрустальный шарик скатился по щеке и разбился об пол, пространство рассекла ярко-алая вспышка. Девушка распахнула мокрые ресницы и пожалела об этом в тот же миг: разорванные на куски твари растеклись по полу, а уцелевшие с остервенением накинулись на новую жертву. Золотые вспышки телепортации возникали так часто, что отследить их было практически невозможно. Но Виллоу это было и не нужно — она сразу поняла, кто пришел ей на выручку. Ведьма бросилась в сторону: радоваться, под перекрестным огнём было слишком опасно. Хантер, словно молния, отражал атаки монстров и наносил свои, за раз вынося по двое или трое ртов. Ошмётки черной жижи летели во все стороны, наполняя воздух подземелья едкой гарью. Виллоу вжалась в угол, во все глаза наблюдая за развернувшимся адом. Парень не был человеком… точно нет, волшебники так не двигаются, не разрубают живую плоть на запредельной скорости, будто это ничего не стоит. Осознание собственной слабости вторило ужасу: в шахте Виллоу победила Стража по чистой случайности, либо же он играл с ней как кошка с загнанной мышью. Иначе невозможно объяснить, как она одержала победу над этим. Поняв, что поодиночке поймать врага не получится, твари стали стягиваться друг к другу, резко вырастая в размере. Лежащие на полу тела с омерзительным чавканьем потянулись к центру, присоединяясь к монстру, макушка которого уже доставала до потолка. Стоило метаморфозам прекратиться, как зубастое нечто обернулось, вспомнив, кто с самого начала являлся его целью. Сердце в ужасе рухнуло вниз, когда волна из тел понеслась в сторону ведьмы. В самый последний момент Хантер очутился сбоку от чудища, занося посох и одним движением разрубая тело твари пополам. Радость от спасения едва успела разнестись тёплом в груди, когда в глаза Виллоу врезалась дикая, ужасно неуместная для подобной ситуации улыбка на губах её спасителя. От шока всё вокруг будто замерло и покрылось толстой коркой льда. Среди росплесков черных монстров бледным полотном мелькнуло лицо, искаженное безумием. Девушка прижала дрожащие ладони ко рту, сдерживая испуганный крик, а Хантер заложил финальный вираж, разрубающий противника на множество мелких частей. Тварь запищала, съёжилась, мерзко шипя, и поползла прочь, собирая раскиданные по полю сражения останки. Золотой Страж замер впервые за всё время битвы. Его плечи тяжело вздымались в такт дыханию, и казалось, будто даже воздух вокруг него вибрировал. А Виллоу смотрела загнанным зверем, впервые увидев перед собой кого-то другого. Того, кто наслаждался насилием, скаля зубы на трещащую под ударами плоть. Словно по щелку Хантер выпрямился и принялся оглядываться вокруг, подмечая детали: остатки глифа на двери, капли крови на полу и… Виллоу, прячущуюся за колонной. Что-то до смерти пугающее отразилось в лиловых глазах, встретившихся с её. Лучше бы он был в маске. Лучше бы она сидела тихонько в камере! — Как?..– наконец обернувшись, хрипло спросил Страж, посохом указывая на развороченную дверь, от которой ещё шёл дым, — Как ты, Титан подери, это сделала?! — его отравленный яростью голос, казалось, сотрясал стены. Стоило ему сделать шаг по направлению к ней, как Виллоу сжалась всем телом и, в каком-то отчаянном жесте выставила перед собой руки. Будто это могло действительно отгородить от неё кару, которую сейчас собирался обрушить Золотой Страж. Тот и правда почему-то замер, но в следующий миг ускорился, и чужая жёсткая рука обхватила её запястье. Виллоу вздрогнула и зажмурилась, готовясь к новой боли, однако её не последовало. Повисла тишина. Хантер хмуро, но уже не так разъярённо как раньше, глядел на её порез. Заметив взгляд ведьмы, он помрачнел и поднес посох к раненой ладони. Тот засиял красным, не предвещающим ничего хорошего светом. — Что ты делаешь? — Виллоу в страхе одернула ладонь на себя, но парень не выпустил её из рук. — Не дергайся, я же не маг целитель, — в противовес его словам рана стала неспешно затягиваться, — сильных заклятий не знаю. Так что будь благодарна за то, что есть. Кажется, один из монстров ударил Виллоу в голову. Или же она спала и видела сон, где Страж, без сожалений оторвал кусок ткани от своего вычурного плаща, накладывая ей повязку. Он невозмутимо залечивал ей раны, не смотря на то, что это она была виновницей произошедшему, ведь исключительно по её инициативе темница превратилась в поле боя. Чтобы убедиться в реальности происходящего, ведьма даже пощупала мага — тот резко отстранился, тут же ощетинившись всем своим видом. — Тебе жить надоело, Капитан? — он оскалился, угрожающе сжимая посох. Словно зверёныш — такой же дикий и злой… Виллоу прижала руку к виску, но тот оказался предательски чист. Она подозрительно сощурилась. Окинув парня поспешным взглядом, ведьма пришла к выводу, что Хантер снова вернулся к привычному виду, разве что без совиной маски. Словно минутой ранее безумие не топило его душу в гнилостной яме, не исказило черты лица, делая парня похожим на самого настоящего… Золотого Стража. И почему она вообще удивилась? Именно таким его и описывали те, кому удавалось сбежать из Репрессариума. Её собственное представление о нем устарело года на два, ничего удивительного. — Нет, просто проверяю, не сошла ли с ума, — она недоверчиво посмотрела Хантеру в глаза, — ты даже не накажешь меня за произошедшее? — А тебе хочется быть наказанной? — он усмехнулся, обнажая щербинку между зубов, — нет, Капитан. У меня появилось к тебе предложение поинтереснее, — Страж перевёл взгляд на стекавшую по стене каплю ведьминской крови. И чем дольше он смотрел, тем сильнее в лиловых глазах разгоралась жадность...