В бегах с собой

      В весну четвёртого курса Пуффендуй выиграл кубок школы по квиддичу. Капитаном команды была грязнокровка Джулс. Рыжеволосую, её можно было принять за дальнюю родственницу того здоровяка Уизли с Гриффиндора, если бы не тот факт, что она была маглорождённой. Мы проиграли им с небольшим разрывом. — Настоящие чародеи и волшебницы не могли проиграть грязнокровке! — кричал Лейстрендж в гостиной нашего факультета. — Она явно жульничала!       Я, всё еще сидящий в форме для Квиддича, убрал взмокшие от пота волосы с лица и покачал головой. Это было полной чушью. Пуффендуй разбил Гриффиндор с разгромом и выиграл честно. Их тактика была гораздо лучше, помимо этого ловцом у них был Смит, семикурсник, он почти всегда ловит снитч, начиная со своего попадания в команду на пятом курсе. Он был чистокровным волшебником. И это он принёс победу Пуффендую сегодня. Но Лейстренджу, как и любому человеку имеющему столь гнилую и невротичную личность, было плевать на это. — Они выиграли, Ливалиус. И на этом всё, — в моём голосе отразились ледяные нотки. — Оо, — его выпученные глаза, казалось, вылезли из орбит ещё сильнее. — Может ты им подыграл? Это же ты якшаешься с грязнокровкой с Когтеврана!       Тень в углу гостиной поднялась и последовала в спальню. Ливалиус проводил Тома взглядом и встретился глазами со мной, в них я увидел страх. Я тоже поднялся и подошёл вплотную к юноше, засунув руки в карманы, где нащупал палочку. Но признаться, я больше хотел решить дело как магл. Набить его вечно дёргающееся лицо до такой степени, чтобы закрыть этого подонка до каникул в больничном крыле. — Мы проиграли, Ливалиус. Но не потому, что грязнокровка жульничала, а потому, что Смит был лучше. А если хочешь доказать силу, — я стянул потную мантию охотника и швырнул ему. — Давай, в следующем году я буду болеть за тебя в первых рядах. Даже кричалку придумаю.       Я развернулся и пошёл прочь из гостиной, никто и слова мне не сказал, лишь давящая тишина осталась позади, когда я захлопнул дверь.       Джулс попала в больничное крыло. Произошло это через два дня после сцены в гостиной, и узнал я это случайно, заходя в столовую во время разгоревшейся сцены между Кейли и «шайкой Реддла», как она порой их называла. Иронично, ведь позже выяснилось, что Джулс сама напортачила с зельями во время занятия, а отравляющее вещество подействовало только к ночи. Это уже потом объяснил Слизнорт, раскрасневшийся и, конечно же, не верящий слухам о том, что кто-то с его факультета… нет, нет, не правильно. Кто-то из его любимчиков, мог пойти на такое. Пусть он не был до конца прав в этом, но Джулс попала в больничное крыло по своей глупости. Только тогда Кейли не знала этого, никто не знал. Просто утром новость разлетелась быстрее, чем совы с утренней почтой. — Вы думаете, что можете быть безнаказанными только потому, что в ваших жилах чистая кровь! — на этих словах я и застал девушку, которая гневно бросалась словами в слизеринцев. Стоит отдать ей должное, это было глупо, но смело. Девушка была одна, не считая пары её сокурсников, стоявших за спиной, и подружки Джулс с Пуффендуя, которая держала руку рядом с карманом, точно вот-вот начнётся битва. — Диппет всё узнает и тогда вас всех отчислят! — Оо, Луи! — Ливалиус точно позабыл о нашей стычке в гостиной и махнул в сторону Кейли. — Успокой свою подружку, а то…       Кейли схватила кубок с тыквенным соком и выплеснула в лицо парня. Кто-то из стоящих позади тихо вздохнул. Я сразу понял, что произойдет дальше, так как лицо Лейстренджа покрылось красными пятнами. Его рука схватила палочку, но я выставил свою первее. — Протего!       Лейстренджа отбросило через стол, сбив кубки и кувшин с соком. Кто-то закричал, многие вскочили и подбежали посмотреть, что происходит. К нам бежал Слизнорт, чьи щеки подпрыгивали вместе с небольшим животом. — Луи! — последнюю «и» мужчина протянул на высоких тонах. — Что здесь происходит?       Я встретился взглядом с Кейли. Девушка была бледна, и от прежнего пыла не осталось и следа. Вовремя… Я опустил палочку, ощущая, как сильно бьется сердце. Моя рука была теплой, как и дерево, через которое прошло заклинание. Или тепло давала шерсть единорога? — Ливалиус! — ему уже помогли встать, но Слизнорт все равно протянул свои пухлые руки. — Немедленно объясняйте, что происходит?!       Ливалиус бросил яростный взгляд в мою сторону, оранжевая жидкость капала с его подбородка на рубашку. — Произошло недоразумение, сэр, — раздался тихий, вежливый голос, который можно было даже принять за кроткий. — Видимо Луи хотел разнять возникший спор и решил разделить ребят щитом… — Щитом? Луи! Тебе стоило позвать меня… — Да, сэр, — я склонил голову. — Больше такого не повторится.       Мы встретились взглядом с Лейстренджем, а затем он посмотрел поверх моего плеча и, резко отвернувшись, стал собирать с пола посуду.        Я высыпал в котёл остатки растолченного хвоста единорога и уменьшил огонь, оставив зелье томиться. Откинувшись на спинку стула, я старался не встречаться взглядом со Слизнортом, чьё лицо сегодня весь день как бы говорило «не ожидал я от вас такого, молодой человек». — Кейли может создать тебе кучу неприятностей, Луи, — тихо сказал Том, не поворачивая ко мне головы. — Возможно… но не отрицай, основания у неё были. — Возможно, — повторил Том и тоже уменьшил огонь. — Только никто с нашего факультета так не уронил лицо публично. Ты можешь презирать Лейстренджа, но согласись, при всех он бы не позволил такой сцены. — Дело здесь не в чистой крови, Том. — Разве? — его глаза сверкнули в полумраке подземелья. — Девчонка повела себя как типичный магл. Не подумала о последствиях… чудо, что вмешался профессор Слизнорт, а не кто-то другой. И тогда что, Луи? Хочешь вернуться обратно в приют за плохое поведение?       Мои пальцы судорожно вцепились в край стола, и Том это заметил. Я расслабил хватку и покачал головой. — Я не могу заставить тебя, — мягко произнес он. — Перестать общаться с ней. Но как тот, кто тебе ближе всех, я просто не могу смотреть, как она тянет тебя к дурным наклонностям. Просто подумай об этом, Луи.       Эти слова стучали в моей голове молотом, когда мы возвращались в гостиную. Кейли вышла из-за поворота, щёки её пылали, а взгляд перемещался с меня на Тома и обратно. — Луи… прости, — выпалила она. — Ладно. — просто ответил я.       Том последовал дальше, лишь замедлившись на ступеньках, ведущих вниз, как бы говоря, что ждёт меня. Я бросил взгляд в его сторону и пошёл за ним. — Луи… — Хватит, — не оборачиваясь сказал я, ощущая как комок подступает к моему горлу. — Я же сказал, ладно.       Я был уверен, что слёзы выступили на её карих глазах, и, не выдержав, всё-таки обернулся, но девушки уже не было. Рука Тома легла на моё плечо, и я встретил его одобрительный взгляд. Сглотнув, я смог улыбнуться. Но эта улыбка мне была так же отвратительна, как Лейстрендж. Что не так, Луи? Тебе приходилось улыбаться в переулках, хитрить в холодных углах Лондона. Вот и помни это. Выпрямившись, я беззаботно рассмеялся и, кажется, спросил о том, не снизит ли мне Слизнорт оценку за то, что моё зелье было гуще, чем нужно. А вскоре я уснул тревожным сном, где всё бежал по переулкам, но никак не мог выбраться. Мой личный лабиринт.