Острова Сварога

Там, на самом, на краю Земли В небывалой голубой дали Внемля звукам небывалых слов, Сладко-сладко замирает кровь. Там ветра летят, касаясь звeзд, Там деревья не боятся гроз, Океаном бредят корабли Там, на самом, на краю Земли. Пикник - Там, на самом краю Земли Ты думал: мы дети белого холода, Ты думал: мы больше не сделаем шаг. Ты думал: дыхание наше глубоко, Ты думал: наверное, мы скованы сном, А мы открыли двери и окна настежь, А иначе зачем это всё? Пикник - Я почти итальянец

Поезд – впервые всё путешествие – начал сбавлять скорость. Роксана встрепенулась, словно выходя из какого-то забвения. Нахлынуло оно на неё по вполне понятным причинам: последние три дня и три ночи её роль, как наставницы, свелась к минимуму. Греческие полубоги в поездах, как оказалось, совершенно не отличались от полубогов русских. И если в первый день они ещё были достаточно активны, да и в первую ночь «повеселили» женщину уже которым на её веку падением с полки, то дальше и их настигла поездная апатия. Сначала – у большинства, по крайней мере, - это было ничто иное, как обыкновеннейшее похмелье. А потом началась «обломовщина» - все просто спали, восстанавливая организм после соревнований и подготавливая его для дальнейших испытаний. На этот раз – уже в славянском лагере полубогов. «Наивные… Они думают, что испытания будут на силу, на выносливость, на скорость… Нет уж, не были бы мы русскими, и не стали бы Сварог сотоварищи ставить на кон такой ценный приз, если бы это было так. Они даже в мыслях не могут представить себе то, что ждёт их впереди, а всё равно рвутся в бой, - несчастные!». Но то была не их вина. Ими двигало чувство желания доказать, что они смогут пройти невообразимые для них испытания, смогут победить даже в сложнейших условиях Крайнего Севера. Роксана вполне понимала это желание, и не смела гасить их пыл. С другой стороны, в этот момент они, наверное, и не вняли бы её советам, не поняли бы их. Состояние всех полубогов Шуйская видела по лежащей на соседней с ней полке Брэнде Силлен. Дочь Ареса, бога войны, которая должна была быть очень активной, спала практически весь день. Что уж было говорить об остальных! На этом фоне не выделялось и первое купе. Сколько Роксана ни заходила в него, картина была схожая: на верхних полках мирно спали сын Гермеса и дочь Афины, внизу же, изредка выходя из полудрёмы и пытаясь уязвить сидящего напротив, смотрели в окно сын Посейдона и дочь Ареса. Женщине уже начало казаться, что для этих двоих взаимная конфронтация – не вынужденная мера, не соперничество, даже не удовольствие, а нормальное состояние. Обменявшись резкими высказываниями, они снова уходили в себя, казалось, совершенно забывая о самом существовании друг друга, пока один из них вновь не очнётся. Порой кто-то из них выходил за горячей водой, но никогда они не делали это вместе. Иногда Перси вставал и проверял, спокоен ли сон Аннабет. Следом это же, но уже по отношению к Крису, делала Кларисса. Ночью становилось ещё спокойнее. Отворачиваясь, каждый к своей стенке, засыпали юноша и девушка долго: их организмы никак не могли перестроиться на новый, апатичный и сонный ритм жизни. Когда же засыпали, то всю ночь уже не размыкали глаз: сон у молодых людей был чуткий, но крепкий. Но на пятый день им пришлось перевоплотиться в себя прежних. Голос по громкой связи объявил: «Конечная станция – Новая Земля. Прибытие через пятнадцать минут». Свет луны осветил купе : поезд, наконец, «вынырнул» из подземного тоннеля, соединявшего Кольский полуостров и один из архипелагов Северного Ледовитого океана. Суеты сбора вещей не было: их никто и не раскладывал. Чашки и ложки, которые на протяжении путешествия нещадно эксплуатировались Перси и Клариссой, спокойно заняли своё место в рюкзаках. Основные хлопоты, благодаря которым юноша и девушка стали активными, заключались в том, чтобы разбудить Криса и Аннабет. Те спали сном младенцев, и растолкать их было достаточно непростой задачей. Перси решил её методом наименьшего сопротивления: убрал бортик полки и, аккуратно обхватив дочь Афины, спустил её вниз. От такой резкой перемены высоты она проснулась. Не дать ей снова провалиться в забвение было, в общем-то, делом техники. Клариссе, которая была на голову ниже Джексона, это было сделать куда труднее. Поэтому пробуждение Родригеза вышло не таким приятным, как у Чейз. Мало того, что у него едва ли не над ухом крикнули: «Просыпайся уже!», так ещё и хлопок по спине был отнюдь не лаской, а прямой инструкцией к действию, быть точным – приказом проснуться. Еле-еле переборов дрёму, он всё же слез с верхней полки и, тут же сев на нижнюю, склонил голову на плечо Клариссы в попытке растянуть блаженные минуты. Он знал: ближайшие десять дней его сон будет нарушаться систематически. Послышался скрежет колёс по рельсам. В темноте показалось освещённое фонарями здание вокзала. - Готовься, Джексон, смерть всё ближе и ближе… - зловеще улыбнулась Ла Ру. - Клянусь Эгидой, Кларисса, Перси – вежливый человек, он уступит место девушке. Первой умрёшь ты, - послышалась в ответ сонная, но от того ещё более действенная угроза Чейз. Совершенно не удивительно, что дитя Ареса, угрожающе взглянув на Перси, задумчиво сказав: «посмотрим, посмотрим…», не стала всё же продолжать. В отличие от сына Посейдона, дочь Афины вполне могла сцепиться с ней и на кулаках. А силу, доставшуюся той по наследству от богини мудрости, Кларисса хорошо знала и предпочитала лишний раз не сталкиваться с ней в схватке. В отличие от Джексона, благородства в драке от Аннабет ожидать уж точно не стоило. В купе воцарилось молчание. Перси залез в рюкзак, доставая оттуда зимнюю куртку, еле найденную им шесть дней назад в домике Посейдона. Как она там оказалась, он уже и не помнил. Скорее всего, мать передала ему во время одной из встреч. Тогда он даже не понял, зачем эта куртка была ему нужна. Зато понял сейчас, когда табло, висящее в конце вагона, показало температуру в минус тридцать семь по Цельсию. Нужна оказалась для того, чтобы не окоченеть сразу же при выходе из поезда. В отличие от него, Крису никто таких подарков не делал, и полубог был вынужден одеться в осеннюю куртку, предназначенную для самых холодных температур греческого Лагеря, но никак не для нормальных температур Лагеря славянского. От вида ледяной пустоши ему становилось ещё холоднее. Что было хуже всего, так это то, что ни у кого не оказалось запасной зимней одежды. Вернее, не оказалось её у Перси: к девушкам сын Гермеса обратиться не рискнул. Решение пришло неожиданно: в купе зашла Роксана. В руках она держала две куртки. На первый взгляд, правда, они защищали от мороза ещё хуже, чем одежда Родригеза. - Значит так. Перси, Крис - сняли свои куртки. Быстро, мы через пять минут прибываем. - А мы не замёрзнем в них? Они же осенние, а за окном - минус тридцать семь! - усомнился дитя бога торговли. - Слушайте, я за вас в ответе, вообще-то. И, если что, скальп будут снимать в первую очередь с меня. В конце концов, я в России жила пятнадцать лет, прежде чем началась Великая Галактическая, и теперь скоро будет уже шесть лет, как вернулась сюда. Эти куртки начинены сильнейшим теплоизолятором, вы в них будете чувствовать себя хорошо и в минус восемьдесят. Берите, нам ещё до "Перуна" бежать! - До "Перуна"? - поинтересовалась Ла Ру. - Мы же его бросили в Хитроу! Или же... - Вы недооцениваете нас. Думаете, почему я взяла два билета? Второй был грузовой, на транспорт. - Но они же... они же не успели бы за пятнадцать минут его доставить! - Конечно, нет. Но ты недооцениваешь масштаб наших связей. Помнишь охранника, с которым я перебросилась парой слов? - Ну да. Так что, это... - Это Чарльз Мак`Дану, мой давний знакомый, полубог, сын богини-матери кельтского пантеона. Он и помог с доставкой Р-210. Ну да ладно. Так, на ногах у вас, конечно, не валенки, но утеплены достаточно хорошо. Брюки ваши тоже, конечно, не набиты пухом, но тоже сойдут. Подготовились хорошо, учитывая то, что у вас была одна ночь на всё про всё. Так, девушки, теперь вы. На ногах - сапоги? - Да. - Так точно. - Шубы одеты, капюшоны вижу, перчатки ви... - она прервалась, по инерции во время остановки поезда оперевшись на одну из полок. - Вижу. Так, ну что, взяли сумки - и за мной! Провести бы вас по поезду, но в этом конкретном, увы, мы не можем проходить через вагоны - на каждый требуется отдельный билет. Так что познакомить вас с холодами придётся пораньше. Пошли. Вслед за Роксаной направилась Кларисса. Перси пропустил её вперёд со спокойной душой. Вторым выходить на мороз он считал более выгодным меньше придётся дрожать от холода, а почёта первому вышедшему во враждебную среду редко бывает много. За ним шла Аннабет. Замыкал пятёрку Крис. Стоило Клариссе выйти из поезда, как она поняла: Джексон совершенно не зря пропустил её вперёд без борьбы. Порыв ветра обжёг лицо, она была вынуждена закрыться капюшоном. - Холодный денёк сегодня выдался, не правда ли? - девушка не видела лица Шуйской, но готова была поклясться, что там сияла ухмылка. Впрочем, как только вышли все полубоги, тон резко поменялся. - Взяли вещи - и побежали! Пусть был долгим: шестнадцать вагонов против ветра. Периодически Роксана вынуждена была останавливать привыкших к нежному морскому бризу подростков, разворачивая их спиной и пережидая порыв. Но, наконец, 32й вагон был достигнут. Роксана прижала билет к очередному сканеру. Все стремглав бросились внутрь – в тепло. Там их ждал "Перун". - Вещи на борт, бегом! И вновь полутораметровый подъём. На этот раз, правда, они преодолели его куда быстрее: никто не задержался, не помешал даже совершенно не уменьшившийся багаж. Но вот порядок распределения мест поменялся. Крис не успел сесть рядом со своим «союзником» у окна: между ними устроилась Аннабет. Слева от сына Гермеса устроилась Кларисса, а позади него, уступив место у окна Талии – Брэнда. Такое окружение категорически не нравилось Родригезу, но и поделать с этим он ничего не мог. Приходилось надеяться на лучшее. И лучшее произошло: с запуском двигателей Р-210 заработали и теплогенераторы. Стало возможным хотя бы отогреться. В динамиках послышался голос Роксаны: - Ну что, через минут сорок будем на месте. - Почему так долго? Мы через Атлантику перелетели за столько же! – возмутилась Ла Ру. - Потому что мы будем лететь, как вертолёт. Если будем лететь, как самолёт, приземлиться не сможем – территория у нашего лагеря маленькая. Пристегните ремни, взлетаем! Открылась крыша вагона. Р-210 вылетел из него. Крылья, до того скрытые в корпусе, дабы не мешать транспортировке, раздвинулись. Вертолёт медленно полетел в сторону славянского Лагеря. Каждый из его пассажиров думал о своём. Перси, облокотившись на стенку, с ощущением некоторой тревоги и волнения ждал прибытия. Его часы показывали четыре часа утра: но то было Вашингтонское время, на Новой Земле же уже давно должно было взойти солнце: разница составляла около девяти часов. Но на небе не было ни малейшего намёка на дневное светило: всё тот же холодный свет Луны и звёзд разливался над заснеженными просторами архипелага. Это настораживало полубога. Аннабет, сидевшая рядом, испытывала несколько другие ощущения. Она, будучи дочерью богини мудрости, уже догадалась, что неспроста русские потребовали пять полубогинь и только четырёх полубогов. Кто-то должен был присоединиться к ним. Это мог быть кто угодно, вплоть до внебрачного сына старейшего из драконов Китая – Ван-Луна. Но волновалась она отнюдь не о том, что этот «кто-то» мог вдруг стать именно её парой. Больше всего она волновалась за своего друга, Перси Джексона. Всякий раз, когда он оказывался рядом с Ла Ру, ему угрожала определённая опасность. И то, что она в определённый момент не сможет эту опасность предотвратить, немного пугало дочь Афины. Крис, со всех сторон зажатый, больше всего думал о сохранности своей шкуры в момент данного полёта. Его глаза метались из стороны в сторону, останавливая внимание то на Клариссе, то на Аннабет. Последняя была той, с кем ему, скорее всего, предстояло прожить ближайшие дней десять. Это немного успокаивало: дитя богини мудрости, она не должна была принимать необдуманных решений, да и бить его в случае проигрыша. После эмоциональных всплесков Клариссы кратковременное спокойствие давало надежду на обдумывание дальнейших шагов и в перспективе – на продолжение схватки. Схватки, в которой главными соперниками стали его собственные страхи, а главной целью – не победа в соревновании, и даже не становление лучшим, а всего лишь возвращение той, которая одна была для него дорога в последние годы. Талия смотрела в окно, наблюдая картины природы. Её мысли в данный момент сконцентрировались на всём том, что произошло в мире за время её отсутствия. И начала она с собственной гибели. Причиной тому, что Зевс был вынужден превратить её в дерево, конечно, был циклоп. Но эти громады, выкрикивающие совершенно нечленораздельные звуки, никак не ассоциировались в её воображении с вполне человечным, спокойно говорящим, «всего-то» едва ли не двухметровым Тайсоном. Как вести себя по отношению к нему, она не понимала. Но, вместе с тем, точно знала одно: по поступкам одних не стоит судить других. Поэтому она и не винила старшего сына Посейдона, наоборот: давала понять, что не держит на него зла. Циклоп, в свою очередь, словно заглаживая вину дальних родственников, все тяготы путешествия, которые сваливались на Талию, перенаправлял на себя: таскал чемоданы, носил горячую воду, а во второй день так и вовсе чуть ли не неотлучно находился у её постели, помогая быстрее отойти от похмелья. Но был ли он прав? Он не знал. Знал лишь, что, вполне может быть, именно такое его поведение помогло ему стать в глазах Грейс отличным от большинства собратьев. А чего-то большего, чем нормальное отношение и отсутствие предвзятости по, с позволения сказать, расовому признаку, ему и не требовалось. Его, как и Гроувера, больше всего сейчас волновало другое: как их брат и друг справится без тех, кто хранил и оберегал его, по сути, всю жизнь? Как сумеет ужиться с воительницей? В любом случае, они надеялись, что, если что-то и случится, они смогут прийти на помощь и в тысячах километров от дома. Тем временем, сын Гермеса окончательно понял, что на время этого путешествия ему бояться было абсолютно нечего: в думы погрузилась и Кларисса. Её по-прежнему интриговало поведение соперника. Рассчитывать на какую-либо благодарность с её стороны за пакетик чая было бы с его стороны, по меньшей мере, неразумно. Следовательно, он сделал это не из корыстных, если получение признательности, конечно, являлось одним из таких, побуждений. Старался приблизиться? Но зачем? Этот вопрос был для неё загадкой: о Пророчестве Джексон не рассказал никому – ни своим друзьям, ни, тем более, ей. А без строчки «там же ждёт дитя Войны» все выводы Ла Ру в любом случае были неправильны. И всё же, он ей почему-то доверял. Дистанцию, конечно, соблюдал: заснул в первую ночь не лёжа, а сидя. Но заснул, причём совершенно не опасаясь за свою жизнь: закрыл глаза и «отключился». Впрочем, тут и она сама была «хороша»: пребывала в царстве Морфея едва ли не на ногах у соперника. И всё же, для неё это была вынужденная мера, равно как и для него. Чтобы окончательно понять, что же он хочет получить от этого сближения, требовалась обстановка славянского лагеря. Прибытия в него и ждала дочь Ареса. Прошло полчаса, когда облака на востоке окрасились из серого в сиреневый цвет. С губ Джексона сорвался шёпот: «Наконец-то. Хоть солнце скоро выглянет». В кабине, тем временем, Роксана считала минуты до приземления. "Осталось шесть". Пальцы принялись задавать частоту радиоволны связи между вертолётом и Лагерем. Наконец, в наушниках прекратился треск - сигнал того, что можно было запрашивать разрешение на посадку: - Говорит борт № 6-7-6. Готовы принять? - Могла бы и не спрашивать. Готовы, как при Эдер Даме, - зависла небольшая пауза. – Здравствуй, любимая. Я соскучился. - Здравствуй, дорогой, - на лице женщины появилась невольная улыбка. - Я тоже. На душе сразу стало тепло. В динамиках звучал голос её мужа, Джулиана Эренбурга. До встречи с ним оставалось ровно пять минут. *** Нажав кнопку открытия выходов, она откинула крышу кабины и первая выпрыгнула наружу. Приземлилась мягко, на белоснежный, хрустящий под ногами снег. Её глазам открылась родная и близкая сердцу панорама пустынных островов Северного Ледовитого океана. Небосвод ещё блистал звёздами, но где-то далеко, за тысячи километров отсюда, розовели облака: всходило дневное светило. Лишь океана уже не было видно под ледяной коркой, разве что кое-где отражалась в отдушинах, пробитых белухами или нарвалами для того, чтобы было, куда всплывать за воздухом, Луна. Кое-где, правда, лёд окрасился не в приятный розовый, но в кроваво-красный оттенок. Это было место естественного «ледового побоища»: белый медведь вытащил из проруби зазевавшееся китообразное. Плоскость равнины нарушал лишь огромный холм, за которым и должен был находиться, по её воспоминаниям, лагерь славянских полубогов. А прямо перед ней стоял огромный, двенадцатиместный снегобус АС-13, транспортное средство, похожее то ли на маршрутное такси, то ли на снегоход. Облокотившись на его открытую водительскую дверцу, в шубе, стоял уже не возлюбленный – любимый. Медленно, но с совершенно нескрываемой и абсолютно искренней, светящейся от счастья улыбкой, они подошли друг к другу, обнялись. - Наконец-то, - фраза, сказанная синхронно и шёпотом, перешла в поцелуй в губы. Ростом они были одинаковы, причём одинаково высоки, под два метра каждый. Волосы, выглядывавшие из-под шапки Джулиана, были ярко-чёрного цвета, распущенные Роксаны - русого. Прищурились сверкавшие от счастья карие глаза мужчины и голубые - женщины. У Эренбурга от улыбки задвигались даже кончики усов, по которым мужчину можно было спутать с Николаем I. Так они простояли минуты две. Наконец, Шуйская отстранилась, прошептав: «Они построились». - Что ж, приступим. Моё имя – Джулиан Эренбург. Как и Роксана, я не полубог, но сверхчеловек четырнадцатого порядка. Добро пожаловать в славянский лагерь полубогов, дамы и господа. Искренно надеюсь, что вам тут будет не слишком легко. – Джулиан ухмыльнулся, словно говоря: «А вы ждали чего-то другого?». – Со своей стороны, а так же со стороны Роксаны, могу лишь пообещать, что мы сделаем всё, что облегчит вашу участь. Подачек, впрочем, ждать не советую. Советов же, которые мы вам дадим, будет вполне достаточно. Если будет нужно, приютим – пригреем – словом утешим – поможем. Но только вечером, после завершения соревновательного дня. Кстати о соревнованиях. Вас ждёт один день обустройства и девять – тяжелейшей борьбы, тем более, что, благодаря господам скандинавам, она усложнилась. Мы, честно говоря, планировали дать вам на раскачку пять световых дней, пока солнце ещё поднимается. Но, увы, в связи с извержением Эйяфлатяокуодля, начало задержалось на четыре дня, в результате чего сегодняшний день – последний на ближайшие две недели, когда вы увидите солнце. В прямом и переносном смысле этого слова. - Простите, а за что нам сражаться-то придётся? – нервно спросила Кларисса. - Хо-хо, так вам сразу всё и раскрыть. Терпение и гармония, как говаривал Абу-Цзы. Вы узнаете всё, ждать осталось не так уж и долго. Но мы отвлеклись. Вас здесь девять человек – четыре парня и пять девушек. А проживать вы будете по парам. Следовательно, нужно сделать ваше количество чётным. Но перед тем, как пригласить десятого полубога, я попрошу каждого из вас успокоиться. Парни, возьмите девушек за руки настолько крепко, насколько это возможно. Девушки, не совершайте необдуманных шагов, прошу. Все готовы? - Все! – ответ прозвучал хором. - В таком случае, приступим. – голос Эренбурга из менторского, холодного и спокойного, стал жёстким, металлическим, требовательным. – Эй, Разрушитель Мира, выходи давай! Дверца открылась. Перед глазами девятки предстал высокий голубоглазый блондин. - Разрешите представить, сын Гермеса, Люк Кастеллан. Вы, думаю, знакомы. Парни едва удержали девушек от синхронного рывка. - Джексон, я же тебя вместо него убью, если ты не пустишь меня! – зашипела Кларисса. - Перси, пусти меня! Я только убью его, и сразу же всё будет хорошо… – вторила ей Аннабет. - Крис, ты и так в опале у моей сестры, а теперь провоцируешь ещё и меня? – это была уже Брэнда. Можжевелка была спокойна: она ещё ничего не знала о сыне Гермеса. Талия же отстранённо произнесла: - Это тот, кого я спасла ценой своей жизни. Это тот, кто эту цену снизил до нуля. Когда девушки успокоились, пришёл черёд и парням высказать все эмоции. Начал Крис: - Братец, дорогой, как же я счастлив тебя видеть. Обнять бы тебя, да, боюсь, задушу на радостях… - Ну, здравствуй, Люк. – продолжил Перси совершенно философским тоном. Зла в его голосе практически не было. - А тебя действительно трудно убить. Даже Кронос не сп… - Простите, что перебиваю, но убил его не Кронос. Его убил Полифем. Съел на полдник. Ну а мы были вынуждены вызволять его душу: его путь в этом мире ещё не закончен. Наступила пора искупать свои грехи кровью. Правда, я сомневаюсь, что один он справится. Аннабет Чейз, подойдите сюда. Медленным, размеренным шагом она приблизилась к Люку. Размахнулась и отвесила звонкую пощёчину. - Я тоже очень рад тебя видеть, - потирая щёку, произнёс сын Гермеса. - Как я могу судить из вашего досье, вы были друзьями с детства – обращаясь только к ним, наставническим тоном произнёс Джулиан. – Аннабет, вы и только вы можете помочь ему исправиться. Не давайте ему возможность упасть ниже той пропасти, в которую он уже свалился. Люк, чтобы косяков со своей стороны не было. Помни, она твоё спасение. – Его голос вдруг снова стал металлическим. – Понял? - Так точно. - Идите в снегобус. – тут он развернулся к оставшейся восьмёрке. – Итак, переходим к вам. Я называю пару, вы выходите из строя и занимаете место в снегобусе. Вторая пара – первое место мужского зачёта Греческих Испытаний, Перси Джексон, и первое место женского зачёта, Кларисса Ла Ру. Третья пара - второе место мужского зачёта, Крис Родригез, и третье место женского зачёта, Брэнда Силлен. Четвёртая пара – третье место мужского зачёта, Тайсон Джексон и четвёртое место женского зачёта, Талия Грейс. И, наконец, пятая пара – четвёртое место мужского зачёта, Гроувер Андервуд и пятое место женского зачёта, Можжевелка. Все десять заняли места в транспорте. Джулиан улыбнулся: - Наивные. Они, похоже, даже не понимают, что им предстоит пережить. - Вспомни, о чём думали мы, когда шли на Эдер Дам, - ответила Роксана. - Да уж, да уж, - вздохнул мужчина. Они сели в снегобус. Джулиан ввёл код, включавший алгоритм, заменявший ключ зажигания, и направил АС-13 на холм. Путь оказался куда комфортней: открытый до того кузов транспортного средства с началом работы двигателя закрылся, превратившись изнутри в подобие автобуса или «газели». Включилась система обогрева. Полозья с лёгкостью заскользили по снегу. Разогнавшись, снегобус буквально залетел на пятисотметровую возвышенность. Преодоление всего расстояния заняло не более пяти минут. - Так, выходим. Настало время показать вам наш Лагерь. Полубоги покинули снегобус и встали в ряд. Пред их глазами раскинулась ледяная равнина, без единого намёка на дом. Зависшую тишину нарушил голос Брэнды: - И это – то, где нам предстоит жить? - Фолл Диа забери. – Тихо, шёпотом выругался Джулиан. – Роксана, сними защитное поле. Женщина подошла к АС-13, нажала на кнопку с обозначением «Туман войны». Взглядам полубогов открылась странная, удивительная картина. На расстоянии около двухсот метров от холма в ряд несколько пятиэтажных коттеджей. Дома Богов. Слева от них горделиво возвышались Пирамиды Хуфу, Хеопса и Микерина, а прямо перед ними стоял сфинкс. Стояли они все на песке: какой-то невидимый барьер отгораживал последнее чудо света от заснеженной пустоши. Справа картина была ещё более странной. Там ледяные просторы нарушало стойбище какого-то племени, огороженное кольцом новейшего зенитно-ракетного комплекса. Посреди стояло ничто иное, как зиккурат. «Древние шумеры… Так вот куда вы делись», - прошептала Аннабет. Но, что самое удивительное, - ни одного славянского капища. - Это точно ваш лагерь, а не египетский? – выразила общую мысль Кларисса. - И наш, и египетский, и даже месопотамский. Понимаете, тут какая штука… Все боги контактируют между собой, все пантеоны. Вот, к примеру, шумеры. Аннабет наверняка прекрасно знает, что именно они первая цивилизация мира, они есть тот толчок, благодаря которому завертелось Колесо Истории. Но когда их миссия была выполнена, им некуда было деваться. Вот и пришлось Сварогу и Матери Сырой Земле приютить их здесь, на Крайнем Севере. А с пирамидами так и вовсе не красиво вышло. Некоторые идиоты, не буду уж пальцем показывать, просто взяли и прекратили следить за их благоустройством, руководствуясь словами, не изменила бы мне память, халифа Омара… - «Всё, что соответствует, уже там есть, всё, что ему не соответствует – не должно существовать…» - продолжила за него Чейз. - Именно. Вот и пришлось нам позаботиться. Наконец, монотеизм раскрыл нам главнейшую тайну: тайну детей Сварога. Вы их называете «Иешуа Га-Ноцри» и «Воланд», мы их называем «Ашши-Миах Сварожич» и «Фолл Диа Сварожич». При личном знакомстве, к слову, они нам с Роксаной сломали абсолютно все стереотипы. Так что, как говаривал Ашши, «не суди…». Ну, дальше вы помните… Хм. Я отвлёкся. Помимо этого, у наших богов очень много забот, и очень часто они просто не могут следить за душами. Для этого на далёкой-далёкой планете, чьё имя на языке её жителей звучит как «Зуа-Рогхус», были созданы Врата Душ, за которыми следит последний бог Объединённого Евразийского Пантеона, Абу-Цзы. Вам он известен под именем «Гаутама». Люк, к слову, обязан жизнью именно ему. - Как всё сложно у вас… - вслух произнесла Кларисса. - Жизнь у нас слишком сложная, - парировал Джулиан. – Что ж, в курс дела я вас ввёл. Ну а теперь – подождите ещё пару секунд. Насладитесь последними мгновениями полярного дня. Смотрите на Север. Взгляды полубогов устремились на небо. Солнце выглянуло из-под облаков, в последний раз едва ощутимо обогрев своих детей, выросших там, где оно появлялось круглый год. Но здесь его правление закончилось на ближайшие пять месяцев: на несколько секунд осветив ледяные просторы Арктики, оно скрылось за горизонтом. Несколько минут полубоги стояли, смотря куда-то вдаль. Тщетно: колесница Ра заехала в царство Сета. Тишину нарушил голос Джулиана: - Ну что ж, это получилось даже символично. Теперь вас ждёт кардинально новый уровень испытаний, теперь я с полной уверенностью могу сказать вам: приветствую в славянском лагере полукровок!