***
Выйдя из автобуса, Блэк направился в ближайшую попавшуюся ему на глаза забегаловку. Он ненавидел приходить сюда. Он ненавидел, когда люди продолжали смотреть на него и его черное пальто так странно, даже испуганно. Если бы не работа, он предпочел бы держаться подальше от этого района. Блэк настороженно огляделся. Глаза людей Белой нации настороженно смотрели на него, когда они шли по той же улице. Они знали, кто он такой. Эти цветные шляпа и пальто кричали об этом. Они знали, что он принадлежал к Черной нации. Блэк продолжал смотреть себе под ноги, избегая обращенных на него взглядов. Хотя между двумя разделенными нациями была установлена некоторая форма перемирия, и их люди были свободны находиться там, где они хотели, они все еще боялись того, что может произойти, когда люди противоположной нации придут на их "землю". Его голова была низко опущена, позволяя широкополой шляпе скрыть нахмуренное лицо. Хмурый взгляд. От ненависти? Не совсем так. От стыда? Может быть. Вероятно, он был одним из немногих людей чёрной нации в округе. После долгой прогулки Блэк наконец поднял глаза, увидел висящую белую вывеску своей любимой забегаловки и сел на один из свободных стульев возле заведения. Это было стильное место со светлым дзайном интерьера. Черный агент скорее будет снаружи, чем внутри. Он просто не мог спокойно слушать, что эти люди говорили ему или его народу с каждым кусочком, который он ел. — Могу я... принять ваш заказ, сэр? — официантка неловко подошла к его столику. Единственный столик на двоих снаружи. Ее руки дрожали, когда она приготовилась записать его заказ. — Вафли и черный кофе. — Сию минуту, сэр...— затем она вернулась в здание с дрожащими от волнения ногами. Ему даже не нужны были глаза, чтобы понять, что она его боится. Блэк вздохнул про себя. Было бы легче, если бы в следующий раз он пришел в белом? Постукивая по столу, не сводя глаз с черных нечищеных ботинок, Блэку становилось горько. Прошло несколько спокойных минут, и Блэк услышал, как те же ноги в тех же туфлях на плоских каблуках семенят к нему с небрежно поданными вафлями и чашечкой кофе. Он собирался поблагодарить ее, но она прервала его более довольным приветствием другого клиента. — Итак, что бы вы хотели на сегодня, сэр? Как обычно? — А? — Блэк оживился. Сначала его глаза мельком увидели белое пальто мужчины, а затем облегченно вздохнувшую официантку слева от него. —Да, на этот раз побольше молока, пожалуйста, — сказал клиент. Официантка ничего не ответила, просто кивнула, улыбнулась и ушла. Блэк моргнул раз, другой, глядя на человека напротив него за столом. Мужчина в белом пальто, в белой шляпе, который говорил голосом, который он слишком часто слышал даже во сне. — Ты выглядишь так, как будто увидел привидение, — сказал человек во всем белом с легким смешком, застрявшим у него в горле. — Значит, ты выжил, — Блэк приподнял шляпу, с ухмылкой глядя прямо в лицо своему собеседнику, — Опять? Уайт улыбнулся немного чересчур легкомысленно, слегка изогнув уголок рта, и Блэк почувствовал, как у него заколотилось сердце. Он наклонился ближе, пытаясь выглядеть устрашающе. — У меня сломаны ребра, и ты прострелил мне ногу. — Прекрати ныть. До свадьбы заживёт. Кроме того, теперь мне грустно осозновать, что в твоем револьвере всего семь патронов. — Спасибо за заботу, говнюк. —Я удивлен, что ты не в гипсе и не опираешься на трость. — Мне не нужны они, чтобы стоять на своем. — Сэр, вот ваш латте, — вернулась застенчивая официантка, прервав их перепалку. Мужчина в белом быстро кивнул ей и нетипично дружелюбно улыбнулся, когда она поставила теплую чашку на стол, прежде чем вернуться внутрь. Агент в чёрном неодобрительно посмотрел на своего коллегу, когда тот взял принесённую чашку кофе с молоком, чтобы сделать глоток. — С таким же успехом ты мог бы заказать чашку простого молока. Уайт ничего не сказал в ответ, просто взглянул на собеседника, когда он осторожно поставил чашку, небрежно сменив тему. — Чудесное воскресное утро, не правда ли? — Конечно, для парня, подстреленного и каким-то образом и поднявшегося снова, — с горечью сказал Блэк. Он всегда находил способ превратить обычный разговор в перепалку. — Почему ты здесь? Забрать документ обратно? Отравить мою еду? — У тебя все должно быть связано с работой и убийствами? — Белый агент покачал головой, нахмурив брови, — сегодня у нас выходной, помнишь? — Угу, — как будто он этого не знал, — это не меняет того факта, что мы оба шпионы. — Ну и что, если это так? — Шансы, что ты хочешь моей смерти, довольно высоки. — Предан своей роли, — слегка довольным тоном сказал он, видя, насколько же трудолюбив был его соперник, Уайт весело хмыкнул, делая еще один глоток. Блэк взглянул на свою еще не тронутую тарелку и остывающую чашку кофе, прищурившись. Они ведь не были отравлены, не так ли? Было бы ужасно, если бы его завтрак был испорчен, но рядом с Уайтом он никогда не мог ослабить бдительность. Никогда. Настороженный, его глаза не отрывались от скривленных губ ублюдка. Уайт заметил, что взгляд переместился с блюда на него, прежде чем тихо вздохнуть. — Ешь. Я не настолько низок. Затем его осторожный взгляд упал на официантку внутри. — Я никогда ведь не был в гражданском, не так ли? — он улыбнулся.***
Спустя какое-то время Блэк, наконец, уступил своему голоду и молча съел вафлю. Он был слишком горд, чтобы попросить официантку и заказать новую порцию. По крайней мере, не перед этим ублюдком. Белый агент не сказал ни слова, пока Блэк ел, но он чувствовал, что холодный взгляд прикован к нему каждый раз, когда он делал глоток из своего подслащенного напитка. — Перестань пялиться. Это грубо, — тихо пробормотал Уайт, выражая свою нервозность, когда их глаза встретились, наконец нарушив молчание. — Чего ты хочешь от меня? — спросил Блэк. — А? — Ты здесь, чтобы рассказать мне о своем плане прекращения войны, не так ли? — О, — Белый шпион повернулся к нему лицом. Глаза внимательно изучали неизменный цвет лица мужчины, — Тебе это интересно? — Черт возьми, да! Это то, чем я мог бы тебя шантажировать, — Блэк склонил голову набок, наклоняясь ближе к центру маленького столика, — Скажи мне, связано ли это с тем, что ты предаёшь свою собственную прекрасную Белую Нацию? — Че– предаю свою собственную нацию?! Я бы никогда... — его задели за живое, спина напряглась, Уайт отвел взгляд от мужчины, прежде чем вернуть себе самообладание, — это не значит, что я предаю свою нацию... это... — Выкладывай, — Блэк откинулся на спинку стула, ожидая, но он не был достаточно терпелив, чтобы терпеть до какой-либо ответа так долго, поэтому он поддразнил, чтобы надавить на мужчину глубже, — не могу дождаться, чтобы записать это на пленку и отправить в ваш штаб. Его собеседник больше не пытался объяснять свое намерение. — Наверное, я все-таки не могу тебе доверять... Блэк услышал его бормотание и поймал его взгляд, устремленный куда-то вдаль. Он уловил проблеск чего-то в глазах Уайта, но не был так уверен. Было ли это разочарованием? Гневом? Или печалью? В любом случае, это заставило Блэка почувствовать некоторую горечь. — Давай притворимся, что у нас никогда не было этого разговора, — сказал Белый агент, низко опустив голову, как будто потерпел поражение от собственной мысли. — Притворись, что ты никогда ничего об этом не слышал. — Разумеется, — Блэк пожал плечами. Верно. Ему было наплевать на Уайта с самого начала. Абсолютно ничего. После этого они вдвоем сидели в неловком молчании. Ни один из них больше ничего не сказал. Они просто тратят свое утро впустую. То, что твой соперник сидит напротив тебя, не говоря ни слова, было, вероятно, самой неловкой вещью, которую Блэк когда-либо испытывал в эти дни, но странно, что он никогда раньше не чувствовал такой близости, такой связи с этим Белым агентом (удар ножом в него не считался). Он был даже почти расслабляет. Блэк ничего не мог поделать, но ему хотелось услышать от этого человека больше, все, что угодно, просто слушать его голос, больше говорить с ним. Думая о том, как привлечь внимание агента, Блэк игриво пнул ногой в место прострела Белого агента. Да, это было подло с его стороны, но он действительно не знал, как правильно вести себя перед этим ублюдком, особенно в более дружественной обстановке, чем их обычная кровопролитная помолвка. Он захихикал, увидев, как его соперник вздрогнул, чуть не пролив свою чашку кофе с молоком. Хотя часть его чувствовала себя плохо, поступая так с ранеными, он был просто счастлив услышать, что Уайт собирался сказать эти ему снова. — Мудак, — Уайт поставил чашку, бросив на него укоризненный взгляд, — Для чего это было нужно? — Твое глупое лицо, пьющее из глупой чашки, напрашивалось на это, — Черный агент ухмыльнулся, услышав свое любимое оскорбление. — Вид того, как ты страдаешь, делает мой день лучше. Уайт прищурил глаза, заглядывая под стол. Он научился уворачиваться своей раненой ногой после очередного неудачного удара. — Гребаный мудак... И что не так с моим лицом? — Оно слишком маленькое, — подумал Блэк слишком быстро, чтобы произнести это вслух. Не то чтобы он был бы смущен, если бы это все-таки вырвалось. Его глаза не отрывались от резкого взгляда Уайта. Белый фыркнул, не уверенный, должен ли он быть расстроен или удивлен. — Ты такой гребаный ребенок, ты знал об этом? — Нужно правильно обращаться с теми, кто пьет кофе не правильно. — Ты с самого начала вел себя как мудак, — вместо хмурого выражения на его лице появилась улыбка. Уайт решил, что он расстроен не так сильно, как ему хотелось бы. — Почему тебя так беспокоит мой выбор напитков? Тебе так нравится твой горький кофе? Выглядит довольно дерьмово, как по мне. Именно из-за этой фразы Блэк сорвался с места. — Почему?! Потому что кофе должен быть горьким, вот почему! — громко сказал Блэк, сдерживаемый гнев по этому поводу, наконец, вырвался наружу с ударом кулаком по столу. Хорошо, что люди внутри не могли слышать громкий стук и его ужасный, повышающий тон из-за того, что он нервничал по пустякам. Серьезность в его голосе застала Уайта врасплох. Он моргнул раз, другой, прежде чем тихо рассмеялся, увидев странный румянец, появившийся на обычно холодном лице Блэка. — Ты действительно расстроен из-за этого? — он никогда не воспринимал своего соперника как человека, который был бы так увлечен такими тривиальными вещами, как эта. — Да, черт возьми... — Блэк отвел взгляд, снижая свой раздраженный тон, смущенный тем, как глупо он вел себя перед этим ублюдком, и тем не менее, его пожизненным врагом. Он тихо прошептал, это прозвучало почти как признание: — Я люблю горький. — А я предпочитаю его стадким, — Уайт искренне улыбнулся ему. Он говорил серьезно. Затем продолжил говорить: — Итак ... сойдемся в разногласиях? В следующий раз я попробую твой черный кофе. Блэк просто закатил глаза в молчаливом ответе, несмотря на внезапную перемену в его настроении. В конце концов, он сдался с легкой ухмылкой. — Прекрасно. Кто знает? Может быть, я тоже закажу что-нибудь с молоком. Уайт радостно оживился и, наконец, впервые за это утро встретился взглядом с Чёрным шпионом. Чувствуя смущение от того, что увидел чужую, никогда прежде не виданную искреннюю улыбку, он снова опустил взгляд в чашку, которую так нежно держал. — Знаешь, если бы только все было так просто... Агент в черном пальто знал, что другой агент имел в виду, но ничего не сказал в ответ. Он спокойно наблюдал, как Белый шпион одним махом осушил чашку. Когда чашку снова поставили на стол, уголки его губ задрожали, как будто он хотел сказать что-то еще, поговорить с Блэком, но не осмелился этого сделать. Сам Блэк не стал давить на него дальше. — Мне нужно идти, — объявил Уайт отступление, вставая со стула и придвигая его обратно к столу. Блэк продолжал наблюдать, пока он шел к кассе во внутрь, прихрамывая на одну ногу. Он не сказал ни слова, даже не кивнул, даже не попрощался, когда Белый агент скрылся из виду. Поднеся почти пустую чашку поближе, Блэк сделал последний глоток. Горький.