***
Как Гарри вообще докатился до жизни такой? Что ж… Когда он только вышел из Больничного крыла, уже вся школа знала о том, что произошло. Люди снова смотрели на него, наблюдали, шептались, сочувствовали, негодовали… В общем, делали то, что не имели права делать. Они не имели права строить какие-то ожидания и потом ждать, что он их с радостью полезет оправдывать. Да конечно, как будто у него дел других нет, кроме как бежать и спотыкаться, стараясь угодить такому огромному количеству людей. Мерлин, Гарри ненавидел людей. Тем не менее, отец Драко, Люциус Малфой, инициировал собрание Попечительского совета, и на следующий же день все члены полным составом пришли в школу, подгоняемые праведным возмущением и беспокойством за своих детей. В конце концов, Люциус не единственный родитель, чей ребенок сейчас находился в Хогвартсе. Гарри проигнорировал осевшую на кончике языка горечь от вида взволнованных взрослых, яростно защищающих своих детей. К Мордреду. Ему это не нужно. Он и сам способен постоять за себя. В это время ему довелось ещё раз поговорить с Люциусом Малфоем, который выглядел, на самом деле, потрясающе величественно на фоне снующих туда-сюда детей. Он был этаким островком спокойствия, к нему никто не решался подойти и побеспокоить, поэтому Драко спокойно проводил с ним время, пока его не дёргали с расследованиями и опросами. Да, опрос учащихся, кстати, тоже проводился. Разумеется, по закону он мог осуществляться только в присутствии родителей или других ответственных лиц, в случае школы — декана факультета, так что никто не пытался вызнать что-то лишнее, а деканы пресекали любые поползновения. Эта участь не обошла стороной и Гарри. На самом деле его вызвали в первую очередь, и потом вызывали ещё несколько раз, чтобы подтвердить или опровергнуть показания, которые аврорату давали остальные ученики. И да, рядом с ним находился профессор Снейп. Как ни странно, декан действительно тщательно выполнял свои обязанности. Гарри абсолютно не был доволен сложившимся положением, но оно было лучше, чем он ожидал: профессор очень едко и ядовито отваживал любопытствующих авроров, которые поначалу довольно часто спрашивали о чём-то личном и не слишком относящимся к делу. Гарри и Марволо пришлось хорошенько потрудиться, чтобы так долго играть роль напуганного виноватого ребёнка, так как, в конце концов, это было в новинку: раньше у него не было необходимости притворяться жалким. Но это действительно было необходимо, если он хотел, чтобы от него отстали. На самом деле Гарри казалось, что декан что-то подозревал, но это не его проблемы: пока никаких доказательств нет, никто не сможет ничего предпринять. Да и Снейп, судя по всему, не особо этого и хотел. А что уж с прессой стало… Рита Скитер — главная журналистка Ежедневного пророка — раздула произошедшее до невозможности, и весь мир, кажется, горел праведным гневом, обращённым в сторону Дамблдора. Министерство Магии дало директору предупреждение, что если что-то подобное произойдет ещё раз, старик из кресла директора вылетит быстрее, чем успеет моргнуть. Дамблдор… Продолжал улыбаться. Просто улыбаться. Он не выглядел ни расстроенным, ни раздражённым, ни взволнованным, казалось, он вообще не в курсе, что его любимый Хогвартс сейчас обыскивают, а его самого могут выпихнуть с директорского кресла. Хотя, скорее всего, так просто этого будет не добиться, всё же он Верховный председатель Визенгамота, победитель Гриндевальда, который имеет огромное политическое влияние и невероятное количество сторонников и поклонников. Так просто его не сломать, а репутацию — не очернить. Тут требуется намного более длительное воздействие и список провалов побольше. «Это ничего, Гарри, — мурлыкнул Марволо. — Я же с тобой». И правда. Марволо же с ним.***
— Ну что, как все прошло? — взволнованно спросил Драко. Гарри заметил, что Блейз с Теодором тоже внимательно прислушивались. Он задумчиво откинул косичку и ответил: — Нудно. Они были в ужасе от того, что допрашивают знаменитость, — все в комнате издали смешок. — Но на самом деле в этот раз почти не было попыток влезть не в их дело. Вместо этого они несколько часов задавали мне одни и те же вопросы, но в разной формулировке, и это даже хуже, чем если бы они пытались вызнать что-то личное, серьёзно. Это действительно утомительно. — О, они всегда так, — сказал Забини, помахав ладонью перед лицом, и скривился. — Моя mamá довольно известна из-за череды несчастных случаев, происходивших с её мужьями после того, как они оставляли ей всё своё наследство, так что к нам авроры заваливаются как к себе домой. Все обо всём знают, а доказать не могут, вот и ходят кругами. — Мы все от этого страдаем, — вздохнул Тео, взъерошив волосы. — Обычно это называется проверкой особняка на тёмные артефакты, но на самом деле авроры просто приходят и дебоширят, рвут постельное бельё и бьют любимые мамины сервизы. Гарри задумчиво осмотрел их с непроницаемым выражением лица. — Будьте уверены, ситуация изменится. Сокурсники шокированно переглянулись и настороженно окинули взглядом его фигуру. — Ты понимаешь, что нельзя давать обещания, которые заведомо не сможешь выполнить? — серьёзно спросил Драко. Гарри не показал колыхнувшееся раздражение. Уж он-то осведомлён об этом лучше всех на свете. — Если я стану Верховным председателем Визенгамота, это станет выполнимым. Поверьте, я найду способ. Гарри безмятежно улыбнулся, но его глаза оставались холодными, чтобы донести до них всю серьёзность ситуации. «Они же теперь Министерство по кирпичикам разнесут, просто чтобы тебя порадовать», — усмехнулся Марволо. «Я этого и добивался. Вообще это не значит, что я не собираюсь становиться Верховным председателем Визенгамота. С этим я определился», — любезно пояснил Гарри. Посмеиваясь, он вышел в общую гостиную, оставив шокированных соседей в комнате. В гостиной было свободное кресло рядом с Дафной Гринграсс. — Поттер, — немного удивлённо произнесла она. — Гринграсс, — невозмутимо кивнул Гарри, ухмыляясь уголком губ. — Пришел сплетничать и консультироваться, какой лак для ногтей будет лучше смотреться с моим цветом глаз. — Очень хорошо, — так же невозмутимо ответила Дафна, слегка выгнув бровь. — Чаю? Такие вещи всегда нужно запивать чем-то фруктовым. — Не откажусь, — кивнул Гарри, внутренне посмеиваясь с Дафны, которая едва сдерживала улыбку. — Как твои волосы? Тебе подошёл «Простоблеск»? — деловито начала его личная дизайнерка. — Его создали Поттеры, так что, вероятно, они способны сделать послушными даже самые невозможные патлы, коих у тебя не наблюдается. Что, кстати, странно, — задумчиво добавила она. — Невероятная лохматость Поттеров — наследственное. — Она у меня и есть, — благосклонно кивнул Гарри и отпил из чашки. Чай оказался с привкусом яблока и корицы. — Просто волосы под весом выпрямляются. К тому же я их заплетаю. Спасибо за то заклинание, кстати, оно действительно лучше, чем Капиллуосус, в этих чарах нужно уследить за слишком многими вещами. Гринграсс постучала пальцами по подбородку, всё же не сдержав довольной улыбки. — Да, при использовании Капиллуосуса нужно тщательно представить желаемый результат вплоть до положения каждой волосинки, поэтому оно такое непопулярное, но полезное для развития контроля. В целом отличный тренажёр, я сама иногда могу им пользоваться, но мама недавно рассказала о чарах именно для кос, поэтому я решила, что стоит также поделиться этим с тобой, — сказала она, отставила чашку на стол и невозмутимо откинулась на спинку кресла. Гарри оглядел Дафну. Она была вполне себе симпатичной девочкой, среднего роста, со светло-русыми волосами, собранными в толстый колосок, серо-голубыми радужками и родинкой под глазом. Сейчас она уже взяла под неофициальное шефство девочек первого курса, в то время как Гарри — над мальчиками. Ну, мальчиков было шестеро — их четвёрка и Крэбб с Гойлом, — так что, собственно, и бороться было незачем: всё произошло плавно и незаметно. Ну, для всех остальных незаметно, но не для Гарри, который аккуратно подводил первый курс к мыслям о том, что он всегда может помочь с ответами на любые вопросы, кроме личных, дать советы или подсказать, к кому лучше обратиться. Именно Гарри чаще всего взаимодействовал с Берком, нынешним старостой мальчиков, да и с остальными старшими курсами, именно Гарри заработал среди учителей репутацию необычайно проницательного, вежливого и старательного мальчика, который, однако, не выставляет знания напоказ, но если его спросить, ответ всегда будет верным. Да, для остальных это произошло совсем незаметно, но для Гарри прошло два месяца кропотливой, аккуратной работы. Как рассказывал Марволо, ему самому пришлось ждать до четвертого курса, чтобы взять твёрдое шефство над первыми, вторыми, третьими и четвёртыми курсами, ему пришлось аккуратно подводить всех к мысли о том, что он не поганый грязнокровка, а вполне себе достойный молодой человек, за которым не стыдно пойти. Ну, дальше начались политические игрища, о которых Гарри с не меньшим удовольствием слушал и принимал к сведению: ему не нужно было становиться министром, его устроит быть Верховным магом Визенгамота, а на кресло министра можно посадить кого-то из доверенных людей. М-м-м… Теодора, например. Пока он больше всех склонен к ответственности и способности работать комплексно. Или Гринграсс. Да, это действительно хороший вариант. Гринграсс имеет достаточно трезвый ум, чтобы справиться со своими обязанностями, имеет достаточно нежелания идти по стопам замужних леди, к тому же она сильна духом и способна руководить. Теперь, конечно, главное — все эти планы осуществить. Но это ничего. У Гарри много времени. — Ты знаешь, кстати, содержится ли яд в лаках для ногтей, которыми пользуются аристократки? — с невинной улыбкой спросил Гарри, вежливо потягивая чай. — Это действительно потрясающий ход, как мне кажется. Взгляд Дафны стал таким же острым, как и её ухмылка. — О, Поттер, ты представить себе не можешь, как много оружия можно уместить в женских украшениях. И я не собираюсь тебе об этом рассказывать, даже не проси, — ответила она, погрозив ему пальцем, и довольно сверкнула глазами. — Вот как? Что ж, очень жаль, меня действительно интересовала эта тема. Но, в таком случае, оставим её. Кажется, про маникюр и прически мы с тобой поговорили, теперь настала очередь сплетен, ты так не думаешь? — спросил Гарри. Наконец они подошли к главной части разговора — причине, по которой они вообще общались. Такое взаимовыгодное сотрудничество очень помогало быть в курсе всего происходящего в замке раньше всех: Дафна уже потихоньку-полегоньку начала формировать собственную информационную сеть, состоящую из маленьких безобидных первокурсниц-слизеринок и, как ни странно, пуффендуек. Впрочем, у неё было что предложить, но в её дела Гарри старался не лезть, уважительно относясь к методам Гринграсс: если она уверена в том, что делает, то до тех пор, пока она справляется, нет нужды контролировать каждый её шаг. Ну, то есть, сначала он пытался, слишком привыкший к мысли о том, что лучше следить за всем, чтобы никто ничего не испортил — ни о каком доверии речи и быть не могло. Но потом Дафна с ним спокойно потолковала и убедила оставить наблюдение до тех пор, пока оно действительно не понадобится. Пришлось согласиться. И Гарри ничуть не пожалел. — Да, ты прав, мой дорогой партнёр, — невозмутимо сказала Дафна и в привычном жесте постучала пальцами по подбородку. — Знал ли ты, Поттер, о том, что два гриффиндорца, Лонгботтом и Уизли, пробрались в запретный коридор третьего этажа и с тех пор не перестают искать информацию о неком Николасе Фламеле? Лицо Гарри застыло. — Что там искать, позволь спросить? — вежливо поинтересовался он. — Это буквально самый известный алхимик последних пятисот лет, о нём присказок почти столько же, сколько и обо мне. Невозможно, чтобы два отпрыска из волшебных родов не знали, кто это такой. — Ты их переоцениваешь, очевидно, — любезным тоном ответила Дафна, потягивая чай. Фруктовый закончился, теперь в чашках был Эрл Грей, подходящий для обсуждения важных вопросов. — Что ж, хорошо. Я могу надеяться на то, что ты не дашь своим подопечным даже думать об этом месте? — поинтересовался Гарри, и Гринграсс презрительно дернула уголком губ. — За кого ты меня принимаешь? — За ответственную и достойную леди, ничего более, — обезоруживающе улыбнулся Гарри. Он знал, как его улыбка действует на людей, и даже Дафна не устояла: смягчилась и вновь расслабленно откинулась на спинку кресла. Гарри перевел взгляд на волшебное пламя камина. Он обязательно разберется во всём этом. Ему просто нужно время.