Тис и остролист

Гарри просыпается рывком, сердце колотится где-то в глотке, чувство всепоглощающего ужаса затапливает лёгкие. Кажется, будто тролль где-то за ним, будто он так и не добежал, будто… …Он в мягкой кровати? «Больничное крыло», — мрачно улыбается Марволо. Гарри измождённо прикрывает глаза. Он жив. Он выжил. Не умер. Гарри прямо сейчас думает, чувствует, существует, он продолжает бороться и цепляться за свою жизнь, он все ещё не мёртв. Это упоительно. «Истерика Северуса начнется через три… две… одну…» И только Гарри захотелось нахмуриться и спросить, что Марволо имеет в виду, как в палату влетел профессор. Гарри подпрыгнул бы, если бы не гордость. — Мистер Поттер, как Вы себя чувствуете? — первым делом серьёзно спросил он, и это поставило Гарри в ступор. — Эм, сносно, — пожал плечами он, стараясь выглядеть спокойным. — Что произошло? Я помню, как бежал до гостиной, а потом, видимо, отключился. Снейп провёл рукой по лицу, и Гарри заметил, как истощённо тот выглядел. — Вас нашли слизеринцы. Вам очень повезло, что среди них была мисс Фарли, так как именно она наложила на вас заклинание стазиса, что позволило вам дожить до момента, когда вам будет оказана профессиональная помощь, — мрачно произнёс декан. Гарри выгнул бровь и нервно дёрнул уголком губ. — А теперь будьте добры, расскажите, что произошло. Мозг Гарри лихорадочно заработал, и в голове стала потихоньку выстраиваться версия событий, которую будет предпочтительнее рассказать учителям: он не собирается рассказывать, что подставил и обрёк на верную смерть ученицу. Репутация ему ещё дорога. — Я прогуливался по подземельям, исследовал замок и забрёл в коридор рядом с женским туалетом. К тому моменту прошло уже достаточно много времени после моей отлучки, и я хотел уже возвращаться в гостиную, как вдруг почувствовал жуткую вонь. Ну, в смысле, невероятную. И увидел тролля. Гарри постарался сделать так, чтобы его голос продолжал быть ровным и спокойным, но всепоглощающая пустота слишком сильно отразилась в последних словах, так что декан слегка вздрогнул. — Я хотел было проскользнуть назад, но тут из туалета вышла Грейнджер. Тролль, естественно, обратил на неё внимание, но она завизжала и снова скрылась в туалете, — «дура», хотел пробормотать Гарри, но сдержался. — Я был в ужасе, но даже в таком состоянии понимал, что я не смогу справиться с троллем. Поэтому решил, что нужно как можно быстрее позвать учителей, но тролль… уже обратил внимание на меня. Гарри мрачно усмехнулся. — В общем, после того, как он впечатал меня в стену, я сумел улизнуть, потому что тролль снова отвлёкся на Грейнджер. Дверь снова открылась, видимо, она поняла, что иначе я умру. Гриффиндорка, что сказать, — сказал Гарри, массируя переносицу. — Ну, я кое-как смог добежать до нашей гостиной, так как подумал, что пир уже должен был кончиться и что там я смог бы встретить вас или хотя бы кого-нибудь, но… Не успел. Отключился. От болевого шока, наверное, так что… Гарри пожал плечами, но тут же сделал серьезное и напряжённое лицо. — Что с Грейнджер? Её… Удалось спасти? Вы успели? Снейп, внимательно слушавший его до этого, помрачнел ещё сильнее и отвёл взгляд. — К сожалению, мисс Грейнджер спасти не удалось. «Я же говорил», — мысленно усмехнулся Гарри. Марволо ответил смешком. Она мертва. Грейнджер мертва. Слабачка. Смерть везде. Она закономерна и ожидаема. Если человек слаб — он умирает. Это закон природы. Нет ничего удивительного в том, что маленькая девочка умерла от атаки горного тролля, ведь что, чёрт возьми, они вообще могли бы сделать, кроме как бежать? Сотворить заклинание щекотки? Не все взрослые маги способны справиться с этой угрозой, так что смерть Грейнджер — вполне закономерный результат. И всё же она даже не пыталась предпринять хотя бы что-то. Конечно, Гарри не видел, как она вела себя, когда сама же загнала себя в угол, но она не попыталась убежать, не попыталась напасть, она просто замерла и не стала бороться. Гарри презирал это. Гарри всегда боролся. Всегда. Это был единственный способ выжить, единственный способ выгрызть право на существование. Когда он был маленьким и не умел ходить, он дрался с остальными младенцами, чтобы ему уступили место на кушетке и не оставили лежать на холодном грязном полу. Когда Гарри стал постарше, он боролся за старого деревянного коня без ноги, чтобы заработать авторитет среди сверстников. Гарри боролся с устоявшимися традициями. Гарри боролся с самой системой, с иерархией, с людьми, с несправедливым отношением, с собой. Ему приходилось идти по головам, чтобы выжить. Он всегда был готов перегрызть глотку любому, кто встанет у него на пути. Плевать, кому: будь это вчерашний союзник, брат или отец, если они станут его врагами, он не будет медлить ни секунды. Потому что Гарри не умрёт. Никогда. — Мне… Мне так жаль, — тем не менее, Гарри сыграл сожаление и вину на грани отчаяния. — Если бы я был быстрее… Если бы пошёл сразу в Большой зал… Если бы… — Вы не виноваты, — кажется, лицо Снейпа смягчилось. В его глазах застыла застаревшая печаль, и Гарри изобразил покорность, закусив губу. — Есть множество вещей, которые мы хотели бы поменять. Если бы я был быстрее, сильнее, умнее… Но этого не изменить. То, что произошло, не исчезнет, и нам придётся жить с этим грузом, мистер Поттер. Как бы сильно мы ни хотели всё переиграть. Профессор ушёл в себя на пару секунд, а Гарри, всё ещё играя ребенка, испытывающего искреннее сожаление, чуть сгорбился и сжал простыню. — Спасибо, профессор, — тихо сказал он. — Правда, спасибо. — Обращайтесь, — усмехнулся Снейп. — Я всё же ваш декан. Ну а теперь, раз с этим мы разобрались, примите вот эти зелья. Вы уснёте, так что не почувствуете последствий их не слишком приятного воздействия, но они необходимы, чтобы вы восстановились после травмы позвоночника, пары вывихов плеча, трёх переломов рёбер и кошмарного сотрясения мозга, не говоря уже о вашей ноге. К сожалению, из-за того, что помощь пришла позже, чем было необходимо, останутся шрамы. Гарри пропустил желчный смешок. — О, к этому мне не привыкать. Не беспокойтесь, сэр. С этим я справлюсь. — Что вы имеете в виду? — нахмурился Снейп. — Не привыкать? — Ох, да ладно, у всех нас есть пара застарелых шрамов. Меня однажды, например, цапнул огромный пёс, до сих пор на коленке последствия остались. Ну и так далее, — быстро и естественно подстроился Гарри, виртуозно недоговаривая. Он не собирался распространяться насчёт проживания в приюте и своих травм больше, чем уже проговорился, поэтому нельзя давать даже повод что-то заподозрить. «Дурень, ты уже дал один такой. Снейп тебе ни на йоту не поверил», — усмехнулся Марволо. «Молчи, а?» Снейп действительно не выглядел убеждённым, но напирать не стал. Снова проинструктировал насчёт зелий, посверлил мрачным пустым взглядом и свалил. Разумеется, мадам Помфри его тоже навестила. Долго причитала, конечно, но помахала палочкой, проговорила быстро несколько диагностических заклинаний, которые ощущались будто волна тёплой воды, да и оставила, дав напоследок зелье Сна без сновидений. Гарри с содроганием подумал о том, что будет, когда разрешат запускать посетителей.

***

Что ж, все худшие опасения оправдались. Драко налетел на Гарри так, что аж кушетка сместилась, издав противный скрежет. Теодор и Блейз выглядели невероятно встревоженными и, кажется, даже немного осунувшимися, а уж что из себя представлял Драко… Покрасневшие глаза с полопавшимися капиллярами, кожа бледнее обычного, подрагивающие обветренные и обкусанные губы, пальцы, вцепившиеся в пижаму... Н-да, его подопечный выглядел плохо. — Эй, серьёзно, больше веры в меня. Почему вы так боитесь за меня? — немного раздражённо спросил Гарри. — А если бы ты умер? — внезапно вспыхнул Нотт. — Что, если бы с тобой случилось что-то? Мерлин, ты встретился с мордредовым горным троллем и выжил, естественно, что мы волновались! — Он чертовски прав! — воскликнул Блейз, а потом выдал явно нецензурную тираду на итальянском, возмущённо глядя на Гарри. — Ты, дуралей, действительно мог умереть! — Ты хоть представляешь, что я чувствовал? — дрожащим голосом выговорил Драко. — Когда тебя забрали, я сидел под дверью Больничного крыла пять часов, и именно столько времени никто не выходил оттуда и не говорил, жив ты или мёртв. На протяжении пяти часов я думал, что ты мог погибнуть, и ты… Ты хоть понимаешь, что это понесло бы за собой? Драко выглядел хуже всех, это так, но он и чувствовал себя хуже всех. Гарри не был уверен, потому ли это, что он видит в Гарри фигуру отца, из-за его ли это манипуляций… Всё, что он видел, — дрожащего ребенка, который ужасно перепугался за него. И, Мерлин, это чертовски раздражало. — Не беспокойтесь на этот счёт, — в голосе Гарри послышалось мрачное удовлетворение, а магия заклубилась вокруг него, заставляя мальчишек завороженно наблюдать за тьмой в его глазах, — я никогда не умру. «Ты никогда не умрёшь», — вторил Марволо. И они поверили. Просто поверили, потому что невозможно не верить, когда Гарри так смотрит, невозможно не верить, когда его сила волнами распространяется на них, связывает, обвивает кольцами, словно холодная змея, свернувшаяся в клубок и выжидающая, когда же появится жертва. Невозможно не верить, когда в его голосе такая сила, такие необъятные просторы чистейшей энергии, что ноги подгибаются, а отвести глаза от человека, в котором заключена такая мощь, никак не получается даже при желании. Поэтому они не могли не согласиться с этим. Уже позже, когда Гарри лежал в кровати, у него наконец появилось время всё обдумать. Разум был спокоен, дыхание — размеренным, а мысли — четко структурированными. Итак, Гермиона Грейнджер мертва. Кто-то провел горного тролля в школу… Хотя почему «кто-то»? Очевидно — Квиррел-Волдеморт. Хотя это всё равно настораживающе тупо, конечно. Это слишком ненадёжный план убийства: вдруг Гарри вообще не пошёл бы в ту сторону? Что, если бы Гарри решил сходить на пир? Что, если бы он решил остаться в гостиной? И зачем для попытки убийства так изгаляться, если можно просто зажать его в угол, выкрасть и убить? В чём проблема была сделать так? Или подсыпать яд — так вообще можно скинуть подозрения на кого угодно, да хоть на того же Снейпа. Вариантов масса, серьёзно! Но чёртов горный тролль? Зачем? Хотя тут, конечно, вопрос тот ещё. Волдеморт, находящийся в Квирреле, безумен. Пути его неисповедимы, если можно так выразиться. И, тем не менее, он всё ещё был опасным даже в таком состоянии — точнее, особенно в таком состоянии. Ведь если тщательно логически спланированные ходы можно предугадать и предусмотреть, то к таким хаотичным и почти бессмысленным действиям подготовиться невозможно. Просто неясно, зачем именно Волдеморт находится в голове Квиррела и чего конкретно выжидает. А ведь действительно… Вдруг дело не в Гарри? Вдруг на самом деле ему нужно что-то другое? Но что? …Я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью… Ну конечно! Разумеется, где же им устраивать свои игрища, кроме как в Хогвартсе, который вроде как считается самым защищённым местом Британии? Ага, настолько защищённым, что в первое же полугодие Гарри дважды угодил в Больничное крыло, и плевать, что первый раз был по вине Марволо — важен сам факт! Где здесь безопасность? Боже, как же это всё уморительно на самом деле. «И как ты докатился до жизни такой?» — обречённо вздохнул Гарри. «Очевидно, делить свою душу на столько частей было безрассудным решением», — угрюмо известил Марволо. Гарри подорвался на кровати. «Ты сказал ЧТО?» «И не надо так орать, аж в ушах звенит, — недовольно сказал компаньон. — Да, с помощью одного мерзкого ритуала я порвал душу на несколько кусков, чтобы избежать смерти. Это своеобразный якорь, который удерживает мой дух в этом мире и не даёт окончательно умереть. Собственно, оказалось, что это сильно влияет и на разум». Молчание. «Да ты же идиот!» — даже как-то восхищённо воскликнул Гарри, приложив руку ко лбу. «Я был молод и глуп, а потом мой разум оказался в беспорядке», — раздражённо произнес Марволо, подпустив предостережение в голос, на которое Гарри, впрочем, особо внимания не обратил. Ну правда, что он мог сделать? Гарри — его носитель, сосуд, всё, что случается с ним, отображается и на Марволо. «Но как ты даже на секунду мог подумать о том, что делить свою душу — хорошая идея? — пытаясь сдержать хохот, спросил Гарри. — Что вообще представляет собой душа? Я так и не понял. Как такую субстанцию вообще можно делить?» «Душа — невероятно сложная нематериальная проекция, по сути квинтэссенция твоих мыслей, эмоций, чувств, мировоззрения, ощущений и всего такого. Оно не имеет ничего общего с физическим телом, так как её существование не поддаётся ни одному физическому закону, и именно поэтому работа с душой всегда должна быть невероятно тонкой. Один лишь факт вмешательства навсегда может полностью изменить человека или разрушить его душу, неизвестно, как она среагирует на такое. Именно поэтому Непростительные заклинания так называются, кстати: они воздействуют на душу. Поэтому делить её… это будто вырывать пучок нервов из нервной системы без наркоза. Имеет чудовищные последствия». «И… тогда какого чёрта?» — ошарашенно спросил Гарри. Марволо выдержал паузу. «Гм, тогда я этого не знал». Тут Гарри не выдержал и захохотал, держась за живот. «Ты… ты серьёзно, мать твою, просто провел тёмномагический ритуал, который делит чёртову душу и наносит непоправимый вред тебе и твоему разуму, не поискав предварительно как можно больше информации про него? Серьёзно?!» «Мне было шестнадцать, отстань», — ощетинился Марволо, и Гарри прямо почувствовал, как он гневно щурится и закатывает глаза. Смех тут же прекратился. «Ты разорвал свою душу… в шестнадцать лет?» «Очевидно, да», — недовольно проговорил Марволо и мысленно поджал губы. Гарри потрясённо выдохнул. «Что… что сподвигло тебя на этот шаг?» — тихо спросил он после непродолжительного молчания. «Я не должен был умереть», — коротко отозвался Марволо. И Гарри понял. В конце концов, Гарри тоже не должен был. И пусть он не одобрял то, что сотворил с собой Марволо, Гарри представил, в каком отчаянии, наверное, должен находиться человек, чтобы решиться на подобный шаг. И насколько великим оказалось отчаяние Марволо, ведь он самый прагматичный и рациональный человек на планете, серьёзно! Он никогда не делает ничего просто так, никогда не строит планы без подтверждения того, что ситуация не изменилась, всегда отслеживает всё вокруг. Ему жизненно необходим контроль и как можно больше информации обо всём на свете, иначе он просто не сможет функционировать, думать, да даже просто ощущать себя в относительном покое! Так что же случилось? Что такого могло произойти, чтобы Марволо, педантичный перфекционист, способный, кажется, подобно Цезарю делать несколько дел одновременно и вникать в каждое, решился на такое отчаянно безрассудное действие, не изучив перед этим последствия? Гарри не знал. Но собирался выяснить.