Тис и остролист

Когда пришло время выходить, Гарри дал Панси выскользнуть из купе, а сам приостановил Драко и сказал: — Сейчас там жуткая толкучка. Не думаешь, что лучше подождать, пока не станет хоть немного поменьше людей? — Панси будет в ярости, — усмехнулся Драко. — Давай, конечно! Гарри иронично улыбнулся. — Первокурсники, сюда! Первокурсники! — ревел огромный, просто пугающе большой человек. Гарри, нахмурившись, подумал, что ладонь этого великана с лёгкостью могла бы раздавить его голову. Он принял решение держаться от него подальше. Слишком… Небезопасно. Гарри только чудом оставил в сохранности и собственную мантию, и причёску, и ботинки. Поход по тернистым зарослям в полной темноте — не то, что ожидаешь пережить по приезде в школу мечты. «Просто наколдуй Люмос, в чем проблема?» — усмехнулся Марволо, и Гарри зашипел, злясь на себя за то, что не додумался до такого простого действия. Вскоре все дети потомственных аристократов, которые наверняка уже колдовали дома, где защита министерства не может до них добраться, последовали примеру Гарри, и идти стало не в пример легче. Они вышли к озеру и по четыре человека заползли в очень ненадёжные на вид лодки. Гарри хмурился все сильнее, это усугублялось ещё и недовольно пыхтящим рядом Драко, то и дело тихо бормотавшим о том, что это совершенно дурацкая система. Гарри был согласен, но и так ясно, что, раз ей следуют десятилетиями, из-за возмущений двух первокурсников ничего не поменяется. А значит, смысла жаловаться и ныть нет. Тем не менее, и Гарри, и Драко быстро забыли все недовольства, как только из-за холма показался он. Хогвартс. Старинный замок с множеством башен, украшенный рельефами и резьбой, он заставлял преклоняться перед своей величественностью и основательностью. У Гарри спёрло дыхание, а сердце пропустило удар. Даже Марволо, обычно падкий на саркастичные попытки испортить атмосферу, молчал. Гарри уловил отголоски печали. — Потрясающе, mío Dío, — выдохнул загорелый мальчик, который сидел в лодке с ними. Он был высоким, его лицо — эмоциональным, а чёрная, темнее, чем у Гарри, шевелюра крупными кудрями увивала затылок. Сразу становились очевидными итальянские или испанские корни, что также было слышно по акценту и итальянской, судя по всему, фразе. Гарри тонко ухмыльнулся. Если этот мальчик попадёт на Слизерин, его точно нужно будет завербовать. Связи за границей не помешают. Драко, однако, ни о чём таком, судя по всему, не думал: он был сосредоточен на восхитительном виде Хогвартса. Ну, наверное, как и все дети их возраста, это Гарри уникум, видимо: даже здесь умудрялся выхватить выгоду и прикинуть перспективы. Пригнувшись пару раз, когда они проплывали мимо зарослей плюща, продрогшие дети вышли из лодок и встали перед огромными дверьми. Большой человек, их проводник, три раза постучал по двери таким же огромным замком, после чего на улице показалась сухопарая женщина с тугим пучком и в остроконечной шляпе, что смотрелось, если честно, довольно нелепо. Но, как Гарри уже понял, в волшебном мире вообще часто встречалось что-то нелепое. Хотя, с другой стороны, для них нелепым был сам Гарри. Гарри фыркнул. — Профессор Макгонагалл, вот первокурсники, — доложил великан. Гарри саркастично хмыкнул. А кем ещё могут быть столько промокших детей прямо в начале учебного года, если не первокурсниками? Что за глупое уточнение. — Я их забираю, — кивнула она. Её лицо было всё таким же строгим. Гарри она напомнила мисс Коул. — Спасибо, Хагрид. Так вот как его звали. Ну, не то чтобы это было так важно, однако лишней информация всё равно не бывает. Они пошли по длинному коридору. — Не так я себе это представлял, — пробормотал Драко, поёжившись от холода. — Согласен. Пока впечатление не самое приятное, — сказал Гарри, хмуро оглядывая замок. Тот действительно был величественным, он никогда ничего такого не видел, но это не смогло отвлечь его от голода, холода и других физических неудобств, что уж говорить о чудовищной усталости — в конце концов, раньше ему не приходилось даже на вокзале бывать, не говоря уже об одиннадцатичасовой поездке на паровозе. Дети прошли мимо огромного зала и дверей, за которыми были слышны веселые голоса учеников. Однако вместо того, чтобы пустить внутрь, их повели в маленькую комнатку. Дети с беспокойством оглядывались, толпились и нервно дышали друг другу в затылок. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор Макгонагалл. — Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас распределят на факультеты. Отбор — очень серьёзная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьёй. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведённой для вашего факультета, — на словах «спать в одной спальне» Гарри незаметно скривился и скучающе оглядел остальных. Все с замиранием сердца слушали женщину. — Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выпускались выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Гарри раздражался всё сильнее: он ненавидел, когда на него давили ответственностью. Макгонагалл продолжила: — Церемония отбора начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями, — её взгляд цепко прошёлся по всем будущим ученикам и задержался на нескольких мальчиках, одним из них оказался тот самый Уизли из поезда — у него была грязь на носу. Видимо, смыть он её не захотел. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор Макгонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо. Дети зашевелились. Отовсюду послышалось перешёптывание и всё больше совершенно сумасшедших идей, наподобие той, что нужно будет сразиться с троллем. Гарри оставался в состоянии ледяного спокойствия. Это защитная реакция, на самом деле — в стрессовых ситуациях, то есть когда он не может контролировать события, он резко успокаивается и входит в глухую защиту, мозг работает на сто процентов, мысли кристально чистые. Дыхание у Гарри было ровным и не сбивалось, а осанка оставалась всё такой же аристократической. Драко, который стоял рядом, таким спокойным не выглядел. Гарри бросил на него взгляд. — Мантию поправь, — посоветовал он. Драко вздрогнул, но постарался с достоинством последовать рекомендации. Получилось не слишком хорошо из-за дрожащих рук, но всё же теперь вид у него был идеальным. Гарри удовлетворённо кивнул. — Как ты можешь не волноваться? — пропыхтел Драко. — Нас ничего такого не ждёт. Я просто уверен в том, что всё, что зависит от меня, я сделаю. А остальное уже не стоит моего внимания, — Гарри решил ободряюще улыбнуться, чтобы не терпеть рядом с собой это трепещущее нечто, и Драко, пару секунд заворожённо глядя на него, вдруг покрылся румянцем и отвернулся. Но выглядел он уже гораздо увереннее. Гарри выгнул бровь на такую реакцию и услышал весёлый смех Марволо. Впрочем, долго скучать им не пришлось: в следующую секунду раздались крики, и Гарри напрягся, но тут же расслабился, увидев, что ничего фатального не произошло. Но… Привидения? Серьезно? Умершие люди, которые имеют разум, это просто… Невероятно. Тем не менее, они мертвы. И сейчас находятся в достаточно плачевном состоянии, ведь застряли здесь, в Хогвартсе, не имея свободы действий, не имея физического тела… И всё же они могли думать. Гарри пока не решил, какое мнение у него сложилось о привидениях. — Идите отсюда, — процедила вернувшаяся профессор Макгонагалл привидениям, а затем посмотрела на первокурсников и скомандовала: — Выстройтесь в колонну и идите за мной! Идти было легко. Гарри казалось, будто его тело ничего не весит, и это было замечательно: можно не беспокоиться о том, что он упадёт или поскользнётся, это смотрелось бы довольно унизительно. Когда они прошли сквозь массивные двери, даже у Гарри перехватило дыхание. Тысячи свечей освещали необъятный зал, четыре длинных стола и множество детей за каждым из них; Гарри выхватил взглядом зелёные галстуки и определил, где находится слизеринский стол. Там, судя по всему, сидели одни из самых тихих и аккуратных учеников: никаких криков и взрывов смеха, только улыбки, переговоры и не слишком размашистые жесты. Этот стол Гарри понравился, в отличие от стола Гриффиндора. Это был просто кошмар: гогот, какой-то агрессивный ор, стуки по столу, мельтешение… Он передёрнулся. Мерзость какая. Но самой красивой частью был, конечно, потолок. Его зачаровали так, чтобы создавалось впечатление, будто это небо, и по сути потолок был прозрачным. Сейчас, когда виднелось звёздное ночное небо, он действительно выглядел просто потрясающим. Макгонагалл, тем временем, не стала терять времени и усадила Распределяющую Шляпу на табурет. Та не медлила, раскрыла свой… М-м-м, рот, допустим, и запела. Строго меня не судите, бла-бла-бла… На Гриффиндоре храбрецы, Пуффендуй — там, где труд и преданность, на Когтевран идут умные, а на Слизерин хитрые ублюдки, не стесняющиеся идти по головам. Ну, последнее, конечно, не вслух, но подразумевалось именно это. Гарри фыркнул. Какая же никчёмная попытка повлиять на выбор людей. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла Макгонагалл, когда Шляпа закончила. — Начнём. Аббот, Ханна! — ПУФФЕНДУЙ! И так пошло распределение. Драко вцепился в руку Гарри, но Поттер тут же её выдернул и мягко попытался успокоить блондина. В конце концов, он не должен потерять лицо перед такой толпой, это скажется на его репутации, а значит — и на репутации Гарри, а вот этого хотелось бы избежать всеми возможными способами. Крэбба, Гойла, Панси и Миллисенту Булстроуд уже распределили на Слизерин, и, наконец, настал черёд Малфоя. Тот прошёл к табурету с высоко поднятой головой и надменной ухмылкой, после чего, к его же облегчению, Шляпа сразу же выкрикнула, едва коснувшись головы: — СЛИЗЕРИН! Драко нашёл глазами Гарри в толпе и радостно улыбнулся. Гарри отзеркалил его выражение лица и показал большой палец. Оставшихся у Шляпы первокурсников становилось все меньше. Мун, Нотт, Патил, Салли-Энн, Перкс и, наконец… — Поттер, Гарри! — произнесла Макгонагалл, и шум в зале мгновенно стих. Гарри почувствовал себя как под микроскопом. Отвратительное ощущение. Усевшись на табурет, Гарри готовился к тому, что ему придётся постараться, чтобы добиться своего, как всегда и было. Тем не менее, не успела Шляпа полностью коснуться его головы, как послышался её очередной скрипучий выкрик: — СЛИЗЕРИН! Стояла мертвая тишина. Со своего места на табурете он мог рассмотреть всю ту степень шока и преподавателей, и учеников, но только ухмыльнулся и плавной походкой пошел к теперь уже своему столу. Драко освободил ему место рядом с собой, а напротив сидела Паркинсон. Затишье всё не прекращалось, но когда пауза стала действительно затягиваться, Макгонагалл взяла себя в руки и, прокашлявшись, продолжила зачитывать имена. Наконец, напряжение спало. Гарри довольно хмыкнул и переглянулся с горделиво надувшимся Драко. Когда список окончился и последнего первокурсника, Блейза Забини, которым оказался тот самый кучерявый мальчик из лодки, распределили в Слизерин — он, кстати, уселся прямо напротив Гарри, рядом с Паркинсон, — директор Дамблдор встал. Гарри постарался сдержать ненависть во взгляде. У него была такая лучезарная улыбка, что казалось, будто нет ничего в мире, что радовало бы его больше, чем сидящие перед ним ученики. Он раскинул руки так, будто хотел обнять их всех, и Гарри покрылся гусиной кожей. Он чувствовал себя отвратительно. «Успокойся. Сейчас не время, кто-то может заметить», — голос Марволо остудил Гарри, как делал это всегда. — Добро пожаловать, — произнёс Дамблдор, — добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! Все зааплодировали и стали смеяться. Гарри презрительно скривился. — И это наш директор? — разочарованно протянул Забини. Гарри покачал головой. — Он ненормальный, это все знают, — неожиданно раздался голос сидящего рядом старшекурсника. Четвёрка сидящих обернулась на него. — Герберт Берк, пятый курс. Приятно познакомиться, я, кстати, староста, так что по всем вопросам вы сможете обращаться ко мне. Вся информация будет в приветственной речи, не беспокойтесь. Берк понравился Гарри. Он выглядел очень спокойным и непоколебимым, и вместе с тем не слишком зазнавшимся. — Я стал что-то такое подозревать, как только увидел его мантию, — задумчиво протянул Гарри, скрыв усмешку. Зато Герберт себя таким утруждать не стал, пропуская смешок. — Да, есть такое. А теперь — приятного аппетита. Ешьте, наверняка после поезда проголодались, все вопросы сможете задать позже. Гарри окинул взглядом стол и напряжённо замер. Некоторым блюдам он даже названия дать не мог. Еды было… Её было так много. Никто не отбирал ничего друг у друга, не нужно было бороться за последнюю крошку хлеба, она не была чёрствой, пожелтевшей и заплесневелой. Здесь была сочная, вкусная индейка, здесь были стейк, картошка, курица, пироги, овощи… Всё, что угодно. Гарри оглянулся. А ведь для них всех это было повседневностью. Для них всех еда не являлась ценностью, никто из них не выгрызал себе зубами право на жизнь, никто не крал последнюю хлебную корочку у девочек, спихивая вину на других и заставляя их отправляться в карцер, и всё ради того, чтобы не умереть с голоду. У них с самого начала это всё было. С самого начала была еда, они жили не вдумываясь в смысл фразы «убивай или будешь убитым». У них было всё. Просто потому что его грёбаные родители оказались так слабы, что умерли мгновенно. А он выжил. Он же знаменитость. Ну серьёзно. Гарри чёртова знаменитость, спаситель. Так почему это именно он сейчас в шоке смотрит на обилие еды и боится к ней даже прикасаться? Почему? — Гарри, ты чего? Что-то не так? — обеспокоенно спросил Драко и тем самым вывел Гарри из ступора. Он повернулся и холодно улыбнулся, заставив Драко нахмуриться. — Да, я в порядке, спасибо за беспокойство. Осторожно положив себе куриную ножку, картошки, салат и пару крылышек, он начал аккуратно есть. Его вкусовые рецепторы просто взорвались, если честно. Это было восхитительно. Тем не менее, он продолжал цепко следить за окружением. Пока Гарри был никем и звали его никак, поэтому с ним особо никто не рвался разговаривать, к тому же, он был победителем Темного лорда — три раза «ха», — и слизеринцы, должно быть, очень настороженно к нему относились. В какой-то момент основные блюда пропали, и появились десерты. Гарри решил попробовать тирамису, после чего решил, что отныне это его любимая еда на всей планете, и остался довольным. Для его маленького желудка, страдающего от голода, такое количество еды за раз явно было вредно, поэтому слишком много Гарри старался не есть, но желудок всё равно предательски болел. Вновь появились привидения. Берк повернулся к компании Гарри и спокойно представил их, рассказав, что их факультетского призрака зовут Кровавый Барон, а ещё — что он очень уважаемая всеми личность, и даже Пивз, школьный полтергейст, его боится. Что ж, это облегчало дело. Хотя бы выходки этого жалкого «шутника» были нестрашны. — Кхм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнётся семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… — сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов. Гарри подумал, что это могли бы быть очередные Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчёт тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Несколько человек засмеялись, но весь Слизерин напрягся. Гарри цепко осмотрел фигуру невозмутимого волшебника и повернулся к Берку. — И часто у вас так? — Вообще-то нет, — нахмурился он, неприязненно поглядывая на Дамблдора. — Обычно он изволит объяснять, почему что-то запрещается. Что ж, видимо, очередные интриги, — староста неодобрительно сверкнул глазами и пронзительно взглянул на Гарри. — Ни в коем случае не суйся туда, Поттер. Есть возможность, что тебя захотят подставить. Гарри прищурился и серьезно кивнул. «А он неплох, — протянул Марволо, и Гарри явственно ощутил его интерес к Берку, — сразу решил взять под опеку Мальчика-Который-Выжил, да? И всё же будь осторожен с ним». Гарри удовлетворённо улыбнулся себе под нос и кивнул. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споём школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Гарри заметил, как за столом преподавателей бледнокожий черноволосый мужчина попытался прикрыть глаза рукой. У остальных на лицах застыли непонятные улыбки. Вскоре Гарри понял, почему. Это был хаос. Барабанные перепонки, кажется, разрывались от того гула, который стоял в Большом Зале — название он успел выяснить у старосты. Каждый пел на свой лад, и это было просто ужасно, потому что музыкального образования здесь, похоже, не было ни у кого, кроме стола Слизерина — потому что он молчал. И Гарри был благодарен всем богам за то, что попал на этот факультет. Он бы не выдержал нахождение рядом с таким ором вплотную. Наконец, когда эта пытка закончилась — последними были те самые рыжие близнецы, которые распевали гимн на мотив похоронного марша, — их отправили по гостиным. Старосты, второй из которых оказалась девушка с медными волосами, провели их в подземелья. Дорогу Гарри вообще не запомнил. У него был Марволо, который учился в Хогвартсе, и поэтому потеряться ему здесь не грозило. Поэтому он просто размышлял и пытался не заснуть. Проигнорировав живые портреты, староста девочек повернулась у одного из тупиков и произнесла спокойным тоном: — Внимательно посмотрите сюда. Видите змейку? Вам нужно на неё нажать и проговорить пароль, чтобы вам открылся путь в гостиную. Пароль будет выдаваться на пергаменте каждое утро понедельника. На этой неделе это «василиск». Гарри не мог не восхититься системой. Радовало, что тут приняты такие меры предосторожности, так как мало ли что может случиться: гостиная, судя по всему, была крепостью. Как и говорил Марволо, собственно, просто теперь Гарри удалось увидеть это собственными глазами. — Сейчас Джемма произнесет речь. Не толпитесь и внимательно слушайте, а потом можете пойти спать, — объявил Герберт и уселся в кресло, с улыбкой смотря на Джемму, старосту девочек. Она прокашлялась. — Приветствую! Я староста Джемма Фарли, и я рада приветствовать вас на факультете Слизерина. Наш герб — змея, мудрейшая из существ. Наши цвета — изумрудно-зелёный и серебряный. Вход в нашу гостиную спрятан в подземельях Хогвартса. Как вы увидите, её окна выходят на подземное озеро замка. Часто можно увидеть, как мимо плывёт кальмар, русалки и тритоны. Тем не менее, вот пара вещей, которую вам следует знать о Слизерине, и ещё пара — забыть. Во-первых, давайте развеем некоторые мифы. Возможно, до вас доходили слухи о факультете Слизерина — будто все мы тёмные маги и будем общаться с вами только если ваш прадед был великим волшебником, и всё в таком духе. Надеюсь, вы не собираетесь верить всему, что о нас говорят другие? Я не отрицаю, что мы выпустили свою долю тёмных магов, но их также выпускали и остальные три факультета — они просто не хотят в этом признаваться. И да, у нас традиция принимать студентов, вышедших из многочисленных поколений волшебников и волшебниц, но в настоящее время на Слизерине можно найти много учеников, у кого хотя бы один из родителей магл. Джемма перевела дыхание и выпрямилась, цепко оглядывая притихших первокурсников. — Вы знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Семена величия. Вы были отобраны на этот факультет, потому что у вас есть потенциал стать великими. Вам кажется, что ребятам, слоняющимся по общей гостиной, не уготовано ничего особенного? Отлично, держите своё мнение при себе. Если Распределяющая Шляпа направила их сюда, значит, в них есть что-то выдающееся, не забывайте об этом. И, говоря о людях, которым не предназначено быть великими, я не упомянула гриффиндорцев. Многие вот говорят, что слизеринцы и гриффиндорцы представляют собой две стороны одной медали. Лично я думаю, что гриффиндорцы не более чем подражатели слизеринцев. Заметьте, некоторые люди говорят, что Салазар Слизерин и Годрик Гриффиндор ценили одни и те же качества у студентов, так что, возможно, мы похожи в большей степени, чем нам хотелось бы думать. Но это не означает, что мы дружны с гриффиндорцами. Они любят побеждать нас лишь немногим меньше, чем мы любим побеждать их. Фарли презрительно хмыкнула. Гарри закатил глаза. Опять попытка настроить их против гриффиндорцев… Впрочем, они и правда ужасны, как показало застолье, но, тем не менее, эти никчёмные манипуляции просто смехотворны! — Ещё некоторые вещи, которые, может быть, вам понадобится знать: штатное привидение нашего факультета — Кровавый Барон. Если вы с ним поладите, он согласится иногда запугивать людей по вашей просьбе. Только не спрашивайте его, откуда у него кровавые пятна, он этого не любит. Следите за доской объявлений. Никогда не приводите никого с другого факультета в нашу гостиную и не сообщайте им наш пароль. Никто из посторонних не заходил к нам уже более семи веков. Что ж, я думаю, это пока всё. Я уверена, вам понравятся наши спальни. Закончив речь, Джемма улыбнулась. В целом, Гарри она понравилась. Наконец их распределили по комнатам. Гарри поселился с Драко, естественно, с тем самым Блейзом Забини и с Теодором Ноттом. День был слишком насыщенным, поэтому сил хватило только на то, чтобы распределить кровати, представиться друг другу и быстро сходить в душ. Просто хотелось спать. «Спокойной ночи, Гарри». «Спокойной ночи, Марволо».