This Complicated Life (Эта сложная жизнь)

Нил просыпается с головной болью и нервным ощущением, что его телефон вибрирует у черепа. Его мозг затуманен и полусонный, когда он вытаскивает свою руку из-под руки Эндрю и выуживает свой телефон из-под подушки, отключая его, не утруждая себя взглядом на экран. Еще слишком рано, чтобы о чем-то беспокоиться, и тепла Эндрю на линии его позвоночника достаточно, чтобы привязать его к этому месту в обозримом будущем. Нил снова закрывает глаза, но сон теперь ускользает от него, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь жалюзи, пронзают тонкую кожу его век, а его спине кажется, что она должна лопнуть в десяти разных местах. Он вытягивает руки перед собой, его плечи легко расслабляются. Эндрю притягивает Нила к себе за руку, второй он обнял его за талию, и Нил слегка улыбается в подушку. Накануне у них была поздняя ночь. Нил пришел к Эндрю после долгого рабочего дня, и они приняли глупое решение не спать и посмотреть несколько серий сериала — Эндрю, к сожалению, подсадил Нила на него — и они не спали почти до 4 утра. Нил чуть глубже закутывается в одеяло, благополучно засовывая руку обратно в кокон тепла и испуская тихий вздох, лежа неподвижно и задумчиво глядя на стену. После нескольких мгновений пустой тишины Нил наконец смягчается и проверяет время на своем телефоне. Приближается полдень, что неудивительно, учитывая, как поздно они легли спать. Его живот немного болит при напоминании о часе, но его аппетит снова исчезает, когда он видит будильник, который он заглушил почти двадцать минут назад. Обед с Жаном в 12 — это читается зловеще. 11:45 показывают часы в верхней части экрана Нила, возможно, это еще более зловеще. — Дерьмо, — бормочет Нил. Он поспешно соскальзывает с кровати, стягивает спортивные штаны и засовывает ноги в выцветшие черные джинсы. Эндрю недовольно стонет, закрывая глаза рукой и вытягиваясь на кровати. Нил спешит в ванную, чтобы почистить зубы и немного успокоиться перед зеркалом, а когда он возвращается в комнату Эндрю, тот уже сидит на кровати и угрюмо смотрит на него. — Что за черт? — спрашивает он, его глаза заспанные и растеряные. — Я опаздываю, — отвечает Нил, натягивая одну из толстовок Эндрю на свою футболку с дырочкой и выпивая полупустой стакан воды на тумбочке, когда глаза Эндрю с любопытством следуют за ним. — Жан. Эндрю резко плюхается обратно на кровать. — О, — говорит он, — он. Нил закатывает глаза. — Ты хоть встречался с ним? Эндрю смотрит в глаза. — Да, — ворчит он. — Один раз. Нил застегивает пуговицы и молнию на джинсах, и одевает носки один за другим. — И ты просто решил ненавидеть его? Эндрю снова садится, встает и подходит к куче одежды, покрывающей его кресло. — Да, — говорит он просто. Эндрю выуживает тяжелую черную зимнюю куртку из беспорядка и передает ее Нилу. — Почему? — Нил спрашивает его, когда берет куртку, не делая никаких движений, не пытаясь надеть. Эндрю молча указывает на куртку, пока Нил фыркает и не надевает ее, одобрительно кивая. — Он лучший друг Кевина, — говорит он. — Ни один человек в здравом уме не стал бы проводить столько времени с Кевином. Нил улыбается, живот наполняется теплом, когда Эндрю берет ключи от машины со стола и пихает их в руку Нила. — Ау, — дразнит Нил, — ты ревнуешь к тому, что он отнимает все твое время у Кевина? — Эндрю проходит мимо него в гостиную. — Ни капельки, — ворчит он, пробираясь на кухню. — Конечно, — позволяет Нил. — Увидимся позже. Эндрю уклончиво хмыкает, и Нил выходит из квартиры. Ему приходится засунуть руки в карманы, чтобы защитить их от пронизывающего холода, как только ледяной воздух касается их, и он внезапно благодарен Эндрю за то, что заставил надеть куртку даже для такой короткой поездки. Он выруливает на главную дорогу и направляется к Пальметто. Он и Жан обменялись несколькими сообщениями о времени и месте через несколько дней после телефонного разговора, но они были сухими и местами язвительными. Нил понятия не имеет, что Жан хочет получить от этой встречи, но он пытался убедить Жана увидеться с первого курса колледжа, поэтому он не жаловался. Он паркует машину на задних парковочных местах Пальметто несмотря на то, что фактически является клиентом, и он вздыхает с облегчением, когда смотрит на часы на центральной консоли и видит, что опаздывает всего на несколько минут. Он полушагом-полубегом идет к черным дверям и плотно закрывает их за собой от морозного ветра. У Эндрю редкий выходной, поэтому Эрик и Кевин работают на кухне, мешают суп в кастрюлях и проверяют время в духовке. Несмотря на эти знания, Нил все еще оглядывает пространство в поисках Эндрю, проверяя его за прилавками и в щели дверей кладовой. Странно видеть место, которое Нил считает принадлежащем Эндрю, таким пустым без него. Он коротко здоровается со своими друзьями, которые работают, и пробирается в главный зал, мгновенно замечая Жана среди беспорядка обеденной суеты. Нил пытается не споткнуться при виде встречи с другом после стольких лет, но ему это не удается. Жан сидит за маленьким столиком в углу, спиной к стене сгорбившись. Его лодыжки скрещены одна над другой под стулом, а руки беспрестанно теребят подол свитера. Нил помнит ночи, проведенные в огромном доме Рико, когда Жан водил своими тонкими руками по клавишам рояля и играл вступительную песню к «Ходячему замку» Хаула. Нил помнит тишину и неподвижность тех моментов — моментов, которые стояли за издевательствами и мелочностью Рико, и это стоило того, чтобы встретить сейчас лучшего друга. Все это было утеряно, так давно, и Нил не знает, достаточно ли его сил, чтобы вернуть это. Не знает, чего хочет Жан сейчас. Не знает, пригласил ли он его сюда, чтобы увидеться или возродить дружбу, или сказать ему, чтобы он отвалил в последний раз. Не знает, помнит ли Жан те моменты, о которых Нил так нежно думает сейчас, Жан на скамейке перед пианино в пустом особняке Мориямы, в то время как Кевин и Рико играли на улице, Нил сидит рядом с ним, боясь случайно задеть клавиши и нарушить ритм. Нил слышит, как музыка движется в его голове, ноты качаются и кружатся на ветру. Он задается вопросом, сыграл бы Жан снова для него сейчас. Он задается вопросом, помнит ли Жан до сих пор, как на нем играть. Нил подходит ближе к столу, и глаза Жан вспыхивают, чтобы встретиться с его глазами, темными, как его волосы цвета воронова крыла и черный как смоль свитер. Нил чувствует в них утешение, которого он не чувствовал годами. Как например, погрузиться в объятия Эндрю после долгого дня или положить свои ноги в носках на колени Аарона, когда они выбирают фильм, который будут смотреть. Они не чувствуют себя так, как раньше, но это нормально. Этого и следовало ожидать. Когда он рассказал Аарону о внезапной просьбе Жана встретиться, они обсудили с ним такую возможность. Вероятность того, что он и Жан, возможно, просто зашли слишком далеко и слишком давно, и что они могут говорить часами и решить не встречаться снова в конце концов, и что иногда так устроена жизнь. Нил нервничал, разговаривая с Аароном о Жане. На ранних этапах их дружбы Нил очень много говорил только о Жане, а Аарон долго и упорно боролся за то, чтобы получить это место в голове Нила и объявить его своим. Аарон также в целом не умеет делиться лучшими друзьями, о чем свидетельствует все фиаско с Эндрю. Помимо Эндрю, Аарон также не особенно любит Жана, что бесконечно веселит Нила. Аарон из тех, кто игнорирует возможность двусторонней ошибки, поэтому он полностью обвиняет Жана в том, что он не старался поддерживать связь, несмотря на заверения Нила, что это была его вина в такой же степени, как и вина Жана. Упрямые. Все они. Нил садится перед Жаном, как раз в тот момент, когда Элисон подходит с напитками. Она ставит стаканы с ледяной водой перед ними обоими, и лимон прижимается к краю стакана Нила. Нил кивает ей, и она кивает в ответ, на удивление не говоря ни слова, когда возвращается на кухню. Нил в замешательстве наклоняет голову, но снова выходит из своих мыслей, когда слышит, как голос Жана говорит: — Я бы заказал тебе лимонад, но тот, который они делают здесь, слишком сладкий для тебя. Нил срывает лимон с края стакана и выдавливает его в воду. — Да, — соглашается он, наслаждаясь тем, что, по крайней мере, Жан помнит. — Ты ел здесь? Как только он это говорит, он понимает, насколько глупым был вопрос, который он задал. Рот Жан немного изгибается. — Да, — говорит он, — Кевин здесь работает, а Дэвид владеет этим местом. — Верно, — говорит Нил. Я работаю здесь, он хочет сказать, но прикусывает собственный язык. Жан знает Кевина лучше, чем когда-либо узнает Нила, и это нормально. Так устроена жизнь. Тем не менее, он не может не добавить мельчайший намек на сарказм. — Ты запомнил мое расписание? Жан слегка наклоняет голову в сторону. — Что? Нил делает глоток воды. — Так что ты сможешь избегать меня в любое время, когда придешь сюда, — говорит он с горечью, просачивающейся в его голос. — Конечно, тебе придется запомнить мой рабочий график. Или, может быть, Кевин прикрепил его к холодильнику у вас дома. Челюсть Жана сжимается, и Нил чувствует, как на поверхность поднимается еще немного гнева. Он так долго подавлял эти чувства. Он был так одинок, так долго, и кажется, что он внезапно позволил себе чувствовать боль от этого в полную силу теперь, когда Жан снова перед ним. — Нил, — тихо говорит Жан, и его голос звучит с предупреждением. — Нет, Жан, — фыркает Нил, перейдя от того, что было нечего сказать, к тому, что стало слишком много. — Слушай. Почему это заняло у тебя так много времени? Почему ты бросил это на меня после нескольких месяцев бездействия? Нил может видеть, как вскипает гнев Жана, хорошо спрятанный, но очень явный, брови нахмурены, челюсть плотно сжата, плечи напряжены. — Это я тебе звонил, — с горечью говорит он. — После буквального года, когда я попросил встретиться снова, — Нил замолкает, когда Элисон возвращается, чтобы принять их заказы, отмахиваясь от ее болтовни, не встречаясь с ней взглядом. Она снова уходит, а Нил тихо вздрагивает. — Извини, — говорит он, — наверное, я не осознавал, как был зол из-за этого. Жан выглядит так, будто пытается найти золотую середину между раздражением и поддержкой, и его лицо кислое, когда он говорит: — Хорошо. Руки Жана раскинуты по столу, костлявые суставы смотрят вверх, а на внутренней стороне его запястий изгибаются глубокие шрамы. Нил вздрагивает, увидев, как они так легко выглядывают из-под свитера Жана, вспоминая трудные времена в старшей школе, поздние телефонные звонки и промокшие бинты. Гораздо труднее думать о шрамах Эндрю, когда он собственными глазами видел, каково было Жану. — Хорошо? — Нил подсказывает через несколько минут. — Я извинился. Плечи Жан опускаются. — Нил, — говорит он, — ты знаешь, что я плох в этом. Я так долго откладывал это дерьмо, потому что боялся, что ты рассердишься. Кевин и Джереми, наконец, убедили меня дать нам шанс, и я сделал это, и сейчас, — он неопределенно указывает на Нила. — Я был прав. Ты все еще не можешь контролировать свой чертов рот. Нил чувствует, как его гнев достигает пика, и ему почти хочется, чтобы Аарон или Эндрю были здесь, чтобы вытащить его из этого. — И у тебя до сих пор не вырос чертов позвоночник? Как удивительно. Жан барабанит изящными пальцами по столу, и они играют на невидимых клавишах. Руки Жана чувствуют себя неуместно здесь, посреди их спора. Как будто они должны были вернуться в то время, когда они были детьми, и Жан играл ему музыку с легкостью, которую Нил никогда не мог понять. — Ты тот, кто это говорит, — парирует Жан. — Ты все еще ходишь на пробежки вместо того, чтобы решать свои проблемы? Нил усмехается. — Да, но отвали. Я должен был послушать Аарона, — бормочет он, и глаза Жана сужаются. — О да, — фыркает Жан, — Кевин сказал мне, что ты тоже подружился с Миньярдами. Я навсегда разочарован тем, кого вы двое выбрали для друзей. — Аарон — лучший друг, чем ты был в последнее время, — стреляет Нил, пытаясь не обращать внимания на неприятное покалывание в спине от намеков в конце заявления Жана. — А что в нем такого хорошего? — холодно подсказывает Жан. — Тогда ты бы сказал то же самое о Рико. Прошло много времени с тех пор, как Нил позволял себе злиться настолько, чтобы думать о насилии. Самозащита — это одно, но драться из-за гнева, как он думал, он никогда не будет. Прямо сейчас, однако, Нил фантазирует в течение целой минуты о том, как хорошо было бы ударить Жана по лицу и, в надежде, вбить в него чертовски разум. Однако он этого не делает, потому что на самом деле не хочет навредить Жану. Вместо этого он встает со стула и делает шаг в сторону, чтобы оказаться рядом со столом. Жан с опаской наблюдает за ним, и его темные глаза все еще горят гневом, но он не говорит ни слова, когда Нил собирается уйти. Нил усмехается. — В этом разница между тобой и Аароном, — шипит Нил. — Аарон никогда бы не позволил мне уйти вот так. Аарон никогда бы не позволил мне уйти. — Конечно, — усмехается Жан, самая яркая эмоция, которую он показал в своем голосе на протяжении всего этого разговора. — Если это такая большая разница, то какая разница между ним и Рико? Держится за тебя изо всех сил и угрожает людям, которые встают у него на пути? Реально знакомо. А ты? Месяцами умолял о встрече, и как только я сказал, что готов, ты начинаешь обвинять меня? Какая разница между тобой и Рико? Дыхание Нила прерывается, и ему приходится бороться за каждый глоток воздуха, который пытаются сделать его легкие. Его зрение темнеет по краям, а пальцы немного немеют. Перед ним Жан внимательно наблюдает за ним через стол, гнев и что-то вроде вины скользят в его темных глазах. — Нил, — начинает он, глядя на свои руки, и так же быстро отступает. — Нил, — запинается он, — ты же знаешь, я не… я не… Он прерывается, когда Элисон возвращается с их едой, и вид всегда вкусных запеченных макарон с сыром почти вызывает у Нила рвоту. Он поспешно вырывается из тумана, протискивается мимо Элисон и проталкивается через парадные двери. Его спор с Жаном был достаточно тихим и изолированным, чтобы никто в ресторане не услышал, но внезапный уход Нила наверняка привлечет внимание. Нил обшаривает карманы в поисках ключей от машины и находит их пустыми. Должно быть, он по привычке положил их в каморку для сотрудников в задней части ресторана. Его пальто также исчезло, и ледяной ветер безжалостно вгрызается в его кожу, несмотря на сильный солнечный свет. Он выдыхает через нос и едва оглядывается на стоянку, прежде чем броситься бежать. Его джинсы натирают кожу бедер, а щеки горят от лютого холода, но он не останавливается. Он бежит, бежит и ни на секунду не задумывается, пробегая мимо своей и Аарона квартиры и прокладывая путь к ближайшему парку. Это почти три мили, но он добирается туда менее чем за 20 минут, пробегает четыре круга по пешеходной дорожке и возвращается в квартиру незадолго до заката. Когда он попадает туда, он наливает и выпивает 4 стакана воды подряд, моет руки в раковине в ванной и смотрит на себя в зеркало, пока его выцветшие шрамы не размываются в серебристые завитки, а его кожа становится калейдоскопом светлых желтых и темных пигментов. Его телефон гудит в кармане толстовки, и он невидяще выуживает его, пытаясь очистить вид своего лица от того места, где оно запечатлено на внутренней стороне его век. На экране есть сообщение от Аарона, но он нажимает кнопку вызова, даже не успев его прочесть, и выдыхает имя своего лучшего друга, как только слышит соединение вызова. — Нил, — отвечает Аарон с явным беспокойством в голосе. — Ты в порядке? — Да, — выдыхает Нил, его разум наконец начинает успокаиваться при звуке знакомого голоса Аарона, столь похожего и столь непохожего на голос Эндрю. — Да, со мной все в порядке. Встреча с Жаном прошла не очень хорошо, вот и все. — О, — вздыхает Аарон, — хорошо. Рад, что с тобой все в порядке. — Пауза. — Тебе что-нибудь нужно? Нил вздыхает, кладет телефон на громкую связь и наклоняется вперед, чтобы прислониться лбом к прохладному стеклу зеркала. — Просто возвращайся домой поскорее, — говорит он. Аарон и Кейтлин отправились в однодневную походную прогулку на несколько часов, а это означает, что Аарон, скорее всего, не вернется домой до полуночи, но Нил все равно просит. — Хорошо, — легко говорит Аарон. — Сейчас мы будем собираться обратно. Я думаю, что мне просто нужно заставить Кейт нарушить несколько правил по дороге. — Что? — Голос Кейтлин слабо раздается из-за линии, и Нил чувствует, как его щеки напрягаются в улыбке, несмотря ни на что. — Спасибо, — говорит Нил и вешает трубку, кладя телефон обратно на край раковины и внезапно останавливаясь, когда видит множество сообщений, ожидающих его там. Эндрю: Как все прошло? Эндрю: … Ты умер? Эндрю: Нил Эндрю: если ты умрешь в канаве с моей машиной, я буду так зол, Нил Эндрю: позвони мне Нил тихонько выдыхает и садится на закрытое сиденье унитаза, чтобы ответить Эндрю. Нил: Не умер. Мы с Жаном поссорились, и я пошел на пробежку. Машина все еще находится у Пальметто, ключи в каморке. Не прошло и десяти секунд, как прилетает еще одно сообщение. Эндрю: хорошо Эндрю: Тебе что-нибудь нужно? Несмотря ни на что, Нил улыбается параллели между словами Эндрю и Аарона. Нил: Придешь ко мне? Эндрю: Хорошо Нил игнорирует скрипучие колени и ноющие бедра и возвращается на кухню. Он еще не ел сегодня, и его тело протестует против этого факта, поэтому он приступает к приготовлению себе упаковки рамена. Эндрю наверняка разозлится из-за этого, но Нил не может приложить больше усилий, чем это. Как только он усаживается на диван со своей тарелкой и документальным фильмом канала Discovery, дверь в квартиру распахивается, и появляется Эндрю. Он затененная фигура с фонарями в коридоре позади него, но когда он закрывает дверь, он идет прямо к Нилу. Ноги Нила подтянуты к груди, когда он глотает бульон по одной ложке за раз, и Эндрю ничего не говорит, когда он плюхается на противоположную сторону дивана. Они сидят в тишине, пока Нил ест, а Эндрю переключает канал на бессмысленный рождественский фильм без сюжета, на который никто из них не обращает внимания. К тому времени, когда Нил закончит со своим раменом, его ноги болят от того, что он слишком долго находится в одном и том же положении после изнурительной пробежки, и он сползает с дивана, пока не ложится на спину, а его ноги полностью не оказываются на коленях Эндрю. Эндрю приподнимает бровь, но Нил просто смещается еще ниже, закрывая глаза и откидывая голову на подлокотник дивана. Эндрю встает, и Нил недовольно смотрит на него, но Эндрю просто отмахивается от него, направляясь в сторону комнаты Нила. Нил отпускает его, снова устраиваясь поудобнее, и слушая, как Эндрю роется в его ящиках. Когда он возвращается, Нил открывает глаза и обнаруживает, что он держит одеяло и пару беговых шорт Нила. Нил кивает в знак подтверждения, слишком ленивый, чтобы сделать гораздо больше, чем немного приподнять бедра, когда Эндрю вытягивает его ноги из жестких джинсов и засовывает в мягкие шорты. Эндрю накрывает Нила одеялом и просовывает под него руки, пока не добирается до голых ног Нила. Он мягко массирует воспаленные мышцы, и Нил впервые с утра позволяет себе расслабиться. Нил чувствует, что с каждым нажатием и рывком умелых рук Эндрю все глубже погружается в диван, и Нил рассеянно задается вопросом, мог бы Эндрю когда-нибудь играть на пианино. Словно в очереди, на экране телевизора мелькают начальные сцены «Ходячего замка», и Нил борется с дрожью, когда ноты слишком знакомой песни разносятся по комнате. В конце концов, Эндрю прекращает свое занятие, и Нил использует этот знак, чтобы сменить позицию. Он садится на диван и полностью переворачивается, пока его голова не окажется на плече Эндрю, а руки Эндрю крепко держат его. Тревога все еще поет у него под кожей, и ему придется вернуться к фиаско с Жаном как можно раньше, но пока Нил позволяет своему разуму быть пустым. Нил отключается на большую часть фильма, позволяя знакомым сценам омывать его, как теплая вода. Только через несколько часов момент испорчен звуком ключей Аарона, звякающих в двери. Внезапно Нил просыпается. Он отталкивает себя от Эндрю, но уже слишком поздно, и Аарон врывается в дверь, прежде чем они успевают полностью распутать свои конечности. Нил наблюдает за тем моментом, когда Аарон понимает, во что он только что вляпался. Он останавливается как вкопанный, несколько раз переводя взгляд с Нила на Эндрю, прежде чем наконец остановиться на Эндрю. — Убирайся, — требует он дрожащим голосом. Эндрю не предпринимает никаких попыток сделать это, а Аарон выглядит так, будто готов начать кричать, так что Нил впервые за несколько часов начинает умолять: — Просто сделай это, Эндрю. Этот разговор назревал давно, и присутствие Эндрю только усугубит ситуацию. Тем не менее, Нил наблюдает, как Эндрю несколько печально выпутывается, прижимая кончики пальцев к виску, чтобы предотвратить головную боль, которая накапливалась там весь день. — Нил! — восклицает Аарон, делая ситуацию примерно в десять раз хуже. Нил смотрит в сердитое, преданное, чрезмерно драматичное лицо Аарона, надеясь, что его друг хотя бы даст ему время до утра, чтобы все объяснить. — Ты злишься, — беспомощно замечает Нил, пиная себя, как только слова слетают с его губ. — Этого бы не было, если бы ты просто сказал мне! — Аарон восклицает, дико жестикулируя. Нил чувствует, как прежнее чувство вины лениво соскальзывает с его спины, вместо него в животе поднимается сильный огонь ярости. Он в бешенстве и не в настроении разбираться с этим. Он злится на Аарона за то, что он взял это обещание с Нила, когда он не понимал, что это значит. Он все еще злится на Жана за то, что он мудак. Он злится на себя за то, что позволил этой тайне зайти так далеко. Он злится на Эндрю за то, что он вообще позволил этому случиться. — Да, — выдавливает Нил, — ты бы так и сделал. — Он не злится на Аарона, на самом деле нет, но он никогда не позволял себе лгать. — Ты всегда так делаешь, — продолжает он. — Я знал, что ты это сделаешь. Аарон прислоняется к кухонной стойке, скрестив руки на груди, сжав ладони вместе. — Что? — спрашивает он, — Что я всегда делаю? Нил сверлит взглядом. — Ты знаешь, о чем я говорю. Я не говорю, что это твоя вина, но и не только моя. — Ты обещал… — начинает Аарон, но Нил перебивает его. — Тебе плевать на обещания, Аарон, — говорит он, стараясь говорить ровным голосом. — Я знаю тебя. И если бы ты заботился о них, ты бы сохранил свои для Эндрю. — О, и теперь мы снова говорим о нем, — шипит Аарон. — Ты никогда раньше не упоминал о нем, о, подожди. — Я бы сказал тебе в ту минуту, когда начал что-то чувствовать, если бы ты не запретил мне это, как будто я ребенок или что-то в этом роде! — Ты обещал, — повторяет Аарон, откидываясь на стойку. — Я в бешенстве, — говорит он. Нил видит это — Аарон переносит свой гнев иначе, чем Нил. Там, где гнев Нила нарастает и взрывается, гнев Аарона вырывается наружу и уходит так же быстро, оставляя его сварливой оболочкой на 5-7 дней. Он все еще зол, но он больше не в состоянии драться. Лучшее, что может сделать Нил, это, вероятно, снова извиниться, попросить Аарона подумать об этом и попытаться преодолеть это. Тем не менее, уже поздно, и у Нила, возможно, был худший день, и он действительно не хочет иметь дело с этим прямо сейчас. Он поворачивается спиной к кухне и сбрасывает рюкзак с дивана. — Я вернусь завтра, — говорит он Аарону, который даже не смотрит на него, а затем закрывает за собой дверь. Нил уходит, и впервые Аарон позволяет ему.